Необычный день из жизни самой обычной девчонки

Когда утром идешь по мокрому тротуару, зигзагами обходя лужи, когда на дворе осень, а внутри и снаружи не больше десяти градусов, идти трудно и совсем не хочется. Тем более в институт, тем более к нулевой паре. Так думала Надя – по обыкновению в понедельник ноги сами несли ее к метро. А какое настроение, собственно, может быть, если вчера тебе сказали, что в тебе нет изюминки и вообще сама виновата, что с ней в последнее время скучно... «Чтобы в вашем блюде была изюминка, горошинка… и кукурузинка». Вот и реклама туда же, и как назло из головы не идет. Ну и ладно, буду жить самой обыкновенной жизнью, общаться с самыми обыкновенными людьми и разговаривать на самые обыкновенные темы. «Необыкновенная, ласковая, нежная…» – донеслось из окна очередного дома. Ага, как же! Только в песнях слащавые мальчики поют про неземную любовь и тому подобные прелести, а где они находят этих необыкновенных, ну где? И чем необыкновенные от обыкновенных отличаются, желательно бы сравнительный список посмотреть.

Впрочем, тягостные мысли не мешали Наде замечать то, что обычно укрывалось от остальных глаз. Вот замерзшая, немного облезлая кошка прощеголяла мимо так, словно с роду жила в королевских покоях и находилась в обществе исключительно коронованных особ. Видимо данная мысль настолько показалась Наде невероятной, что она так и встала, как вкопанная, провожая кошку глазами. Кошка вдруг тоже остановилась и… подмигнула. Нет, это уже слишком! К тому же так и опоздать недолго – будешь потом обивать пороги этого зануды Кравцова в надежде отработать прогул.

В животе заурчало. С этими нервными переживаниями уже сутки почти не ела, кусок в горло не лез. Продавщица протянула любимый Надин шоколадный сырок и коробку печенья «Курабье». И вдруг опять! Подмигнула. Да что же сегодня такое, почему все себя так странно ведут?! Насладиться печеньем не удалось – прямо на тротуаре у светофора валялся бомж. Или пьяный?.. Нет, наверное, все-таки бомж, уж больно грязный. А может, он так перепачкался, когда пытался твердо встать на не совсем твердые ноги. Впрочем, это не её, Нади, дело. Тяжко вздохнув и окинув бомжа-пьяницу сочувствующим взглядом, она положила рядом коробку печенья, решив, что ему нужнее. И уже собиралась обойти несчастного, как тот схватил её за ногу. Подобного страха, когда сердце ушло в пятки, да к тому же принялось скакать из одной ноги в другую, Надя не испытывала с достопамятного момента объявления деканом: «Вы отчислены!». И это за одну ночь в общаге?! «Ну да, незаконно проникла, ну покуролесили чуть-чуть, но, в конце концов, я учусь в этом с позволения сказать учебном заведении» – думала Надя, вдруг вспомнив и заново переживая все обуревавшие ее тогда чувства. Ладно, было это давно и, слава Богу, обошлось – группа хорошая, вступилась горой. «Интересно, видят ли они во мне изюминку?..» – все это время Надя стояла, не двигаясь, с выкрученной назад ногой, хотя «бомж» ногу давно отпустил и теперь с интересом её разглядывал. Забавно, должно быть, выглядела эта парочка со стороны: застывшая в готовности бросится наутек девушка и, не такой уж грязный, если внимательно присмотреться, лежащий на земле, человек.

Так же внезапно, как застыла, Надя очнулась. С булькающим где-то в районе гортани гневом, она намеревалась выдать ему длинную тираду об опустившихся на дно людях, а заодно и Горького припомнить. Бросила мимолетный взгляд вниз. И опять застыла! Бомж улыбался немыслимо белыми зубами и протягивал старый замызганный клочок бумаги, который, побывал, по меньшей мере, в полсотне рук. В другой ситуации Надя бы просто хмыкнула и быстро зашагала прочь. Но сегодня день был настолько необычен… Она протянула руку и взяла листок. Жуя печенье, бомж поднялся, словно это было само собой разумеющимся, и удалился.

Решив больше не застывать каменным изваянием посреди улицы, Надя потрясла головой и развернула бумажку. И вовсе не тетрадный листок, как представлялось на первый взгляд. Кажется, что-то подобное она видела на кафедре, когда изучала доску объявлений в поисках чего-нибудь оригинального и интересного. Одно из тех объявлений было стилизовано под древний пергамент с орнаментом по краям. От постоянного использования бумага посерела, истерлась, но слова на ней и узор (очень похожий на тот орнамент) отлично сохранились.

– Девушка, ну что вы стоите на проходе, ни пройти, ни проехать! Люди торопятся, а тут вас еще обходить… – негодующе ворчала, удаляясь, пожилая женщина.

Стараясь идти сбоку дороги, Надя принялась читать записку: «Отчаянье в душе приводит к злобе. Злоба – к ненависти. А ненависть – к смерти души». Что еще за вздор?! Ага, а еще не гордись, не завидуй и возлюби ближнего своего как самого себя. Знаем мы эти сказочки, попробуй возлюби своего братца, когда он позавчера «совершенно случайно» сломал подаренные Артемом настольные часы с нашими счастливыми лицами вместо стрелок. Ах, да что теперь об этом...

– Девушка, вы уронили.
– Что?.. Что простите? – Надя обернулась на голос.
– Вы что-то выронили.

В двух шагах от нее стояла девушка на вид лет семнадцати, не больше, в очень странном наряде: на ней было длинное вельветовое малинового цвета платье, а поверх него еще одно – маленькое ситцевое с рисунком из бабочек, жуков, ангелочков, фей, птиц и тому подобных летающих существ. Картину завершал большой вязаный шарф, обмотанный вокруг шеи.
– Леона. Меня зовут Леона, – представилась девушка.
– Ага… – только и могла вымолвить Надя.
– Да уж, необычное имя, правда? На самом деле, полное имя Леонида – спасибо дорогим и горячо любимым родителям. Только я уже не помню, когда меня последний раз так называли, с детских лет Леоной представляюсь.
Надя молчала.
– Холодно тут стоять, однако, – сказала новоиспеченная знакомая, и Надя только сейчас заметила, что обута девушка лишь в старомодные туфли-лодочки. Это в начале-то октября!
– Что ж, Надя… Ты читала «Алису в стране чудес»? – совершенно не к месту вдруг спросила Леона.
– Алису в стра… Погоди, откуда ты знаешь мое имя?
– Тоже мне большой секрет. Твой портрет висит в холле среди лучших студентов года.
Действительно, Надя уже давно улыбается с фотографии, размещенной прямо под портретом главного КВН-щика университета.
– Ну так как? – нарушила первой молчание загадочная собеседница.
– Я… эмм… читала конечно. Кто ж её не читал.
– Тогда как ты смотришь на то, чтобы я тебе показала свою страну?
– Твою страну?!! Слушай… Все это, конечно, очень интересно и все такое, но я пожалуй пойду, лекция вот-вот начнется, – делая шаг назад, сказала Надя.
– Лекция идет уже полчаса, – оборвала её Леона, посмотрев на часы, и, слегка улыбнувшись, добавила, – и возьми вот это. – Она протянула Наде листок с орнаментом.

Надя попыталась восстановить ход событий. Она шла, читала бумажку, задумалась – громко запищала сирена на машине, она обернулась, а потом появилась эта Леона. Надя готова была биться об заклад, что листок не роняла. Снова подняв на девушку глаза, она еще раз пристально на нее посмотрела и даже прищурилась.
– Страна говоришь… Пожалуй можно. Если недолго, конечно… И где же находится эта твоя страна? – спросила Надя, казалось совсем серьезно, и все же не смогла сдержать усмешки в голосе.
– Здесь недалеко, – совершенно не смутившись, ответила девушка.
«Где это здесь?» – подумала Надя. Что-то не видно больше таких же сумасшедших. Она стояла и ждала, что же будет дальше.
– Сейчас только на автобусе пару остановок проедем, – тем же беззаботным тоном сообщила Леона.
– Как?! А разве мы не полетим на ковре-самолете или не сделаем вот так (она щелкнула пальцами) и тут же окажемся там, где нужно? – уже не скрывая иронии, спросила Надя.
– Нет. Мы просто поедем на автобусе, – спокойно повторила Леона и, кажется, совсем не обиделась.

Молча зашли в автобус, также молча ехали. Зачем Надя следует за этой странной особой, она не понимала: все происходившее казалось настолько далеким от реальности, что ни страха, ни даже волнения она не испытывала. Лёгкое любопытство, не более. Вышли. Двинулись куда-то в череде сплошных желто-красных деревьев. «И как мне все время удается попадать в такие ситуации?.. Живут вон люди. Всю жизнь живут спокойно, без эксцессов. А я вечно вляпаюсь в какую-нибудь историю. Если проверять сумку на охране – то обязательно распотрошат всю, как будто у меня на лице написано, что каждый день с собой ножи и бомбы таскаю. А вспомнить хотя бы…

– Пришли! – объявила Леона. Надя чуть не упала, налетев на неё.
Они были в парке аттракционов. Внезапно нарастая, до ушей долетел гул детских голосов, радостных вскриков и возбужденной речи. Неугомонные дети, улыбающиеся родители, смеющиеся подростки, шары и сахарная вата. Все двигалось, кружилось, бегало и летало – казалось этот мир жил сам по себе. Жил и радовался, ему было совершенно неинтересно, какова сейчас цена за баррель нефти и сколько еще пар разругалось в пух и прах.

– Мам-мааам, а почему тетя плачет? – малыш беззастенчиво уставился на Надю и даже трогательно приоткрыл рот.
Наде вдруг стало ужасно стыдно: за себя, за свое плохое настроение, за злость, которая каких-нибудь пять минут назад переполняла ее душу. Любовь, казалось, конденсировалась в воздухе и оседала на прохожих невидимой пылью. Так она стояла, сама не зная, сколько времени... Может минуту, может десять, а может целую вечность. Стояла и не замечала, что сама уже давно улыбается. Лампочная гирлянда прямо над ней переливалась огнями: «Добро пожаловать в страну радости и хорошего настроения!». Хорошая страна хорошего настроения – пришел внезапно в голову каламбур, и Надя засмеялась.
– Ну что, пойдем? – голос Леоны прозвучал издалека, с трудом прорываясь сквозь череду толкающихся воспоминаний: Надя катается на качелях, ей семь лет; Надя идет с мамой в цирк; Надя робко проходит мимо красавца-одноклассника…
– А? Что уже? Да… пошли конечно.
Снова дорога, автобус, где-то шумят машины и орет продавщица мороженого.
– Ну вот мы и пришли! – Опять вернула на землю погрузившуюся в свои мысли Надю Леона. – Ты, кстати, можешь еще успеть на вторую пару. Удачи! – И она развернулась, чтобы уйти.
– Подожди! Я не запомнила дорогу… Я хочу еще раз туда вернуться! – от волнения Надя почти кричала.
Леона улыбнулась:
– Ты можешь туда возвращаться снова и снова, когда захочешь.
– Но…
– Ты разве не поняла? Эта страна – внутри тебя. Только ты можешь заставить её светится огнями и только ты – затянуть серыми тучами. Не позволяй этой стране погрязнуть в сумраке, иначе там ничего и никого не останется. И еще. Береги мечту. Каждый раз, отчаиваясь, ты обрываешь её крылья, а ей и без того трудно лететь.

И она ушла. Бабочки на платье плясали в такт покачивающейся ходьбе. Надя смотрела вслед удаляющейся Леоне, беззвучно шевеля губами: «Она внутри тебя…» Потом встрепенулась и бодро зашагала к метро, улыбаясь редкому осеннему солнцу. Надо ведь еще помириться со своим непутевым братцем. И сказать, наконец, Артему, какой же он дурак.

Записка, находившаяся в кармане, выпала, когда она доставала проездной…