Записки волонтера. Настя

                Все события, описанные ниже реальны и
                произошли с автором во время  работы
                волонтером больницах.

      Она лежит на больничной кровати с пластмассовыми колесами. Абсолютно голая, беззащитная под тонкой простыней. Наверное, когда–то она была красива. Ни болезнь, ни серые казенные стены, не могут скрыть совершенных линий ее скул, ее острого упрямого подбородка. Возможно, когда она улыбалась, озорные ямочки появлялись на ее щеках. Когда она улыбалась... Как же давно это было.
 
     Я читаю ей книгу. Страница за страницей в надежде, что она услышит мои слова. Я хочу скрасить ее пустоту. Каково это запутаться  в призрачной паутине между мирами, потерять связь с собственным телом? И лишь изредка, находясь на пороге сознания, ловить обрывки фраз, доносящихся извне. Стоять и безмолвно подслушивать у двери в собственную жизнь, не имея никакой возможности ее открыть. Что происходит в ее голове? В этой маленькой изолированной Вселенной. Слышит ли она меня сейчас? Я здесь, держу ее за руку.
Герои книг оживают под тяжестью моих слов. Сказочные миры разворачиваются на войлочном одеяле. Молодой пастух отправляется на поиски сокровищ. Его дорога, полная опасностей и приключений, пролегает через диковинные города, горы и пустыни. Увидит ли она их когда-нибудь? Или так и останется здесь, гнить на старой железной кровати?  Я не знаю что она чувствует. Хорошо по ту сторону или паршиво. Неизвестность пробуждает во мне первобытный страх. У меня дрожит голос и потеют ладони. Я боюсь. И мне впервые не стыдно в этом признаться. Здесь есть чего бояться.

      Вряд ли кто-нибудь задумывается, что его тело может выглядеть так. Кожа цвета оплывшей свечи с просвечивающими синими жилами. Словно сеть городских подземных коммуникаций выставили напоказ. Видно как кровь циркулирует по венам, наполняется кислородом, перемешивается с лекарствами из капельницы и запекается на маленьких круглых ранках на коже. Человек кажется прозрачным, будто тело его растворяется в пустоте, теряя свои привычные очертания. Руки отекают и пальцы становятся похожими на надутую резиновую перчатку. Я не могу их согнуть. Беру ее холодную ладошку двумя руками и нажимаю на ее  непослушные пальцы что есть силы. Все равно не получается...

       Пастух собрался устраиваться на ночлег, когда дверь палаты тихонько приоткрылась. Мгновение спустя в комнате появилась розовощекая девушка лет восемнадцати.
«Меня зовут Оля», - шепотом произнесла она, - «Это я вам звонила сегодня».
«Оля, наденьте халат. Он на вешалке позади вас», - таким же шепотом ответила я. Так глупо,  будто мы боимся разбудить больного ребенка.

        Девушка накинула белый халат и подошла ближе. В ее глазах явно читался ужас.

        «Что с ней такое?»- испуганно спросила она.

        «Инсулиновая кома», - сказала я и вздохнула, - «Ей всего 17, хотя по виду не скажешь. Чуть младше вас, наверное».

       Оля медленно кивнула и судорожно вцепилась в железную решетку кровати. Костяшки ее пальцев побелели.

        «Может вам лучше присесть? Хотите воды или еще чего-нибудь?»

        Девушка со вздохом опустилась на стул рядом со мной.

       «Что вы читаете?»- спросила она, заметив книжный томик в моих руках.

       «Алхимика» Пауло Коэльо», - ответила я и улыбнулась, - «Могу почитать вам обеим если хотите».

        Оля попыталась улыбнуться в ответ, но ее губы не слушались. Она не могла оторвать взгляд от Насти.

        «Что это за язвы у нее на коже?» -  спросила она.

        «Побочное действие лекарств в сочетании с сахарным диабетом. Еще у нее образуются пролежни, поэтому важно не забывать переворачивать ее хотя бы раз в час. У персонала больницы обычно нет на это времени. Если хотите,  я вам подробно расскажу что должен делать волонтер. Ведь вы и пришли ко мне за этим».

       «Знаете», - сказала девушка и резко встала, - «Я, пожалуй, пойду. Мне кажется, что я сейчас задохнусь».

       «Эй, может вас проводить?»

       «Нет, нет... все нормально. Я думала, что смогу, но это слишком тяжело. У меня не получится. Извините».

        Когда за Олей захлопнулась дверь, я вновь открыла книгу и невольно улыбнулась. Одним живым человеком в этом городе стало больше. Она уже не сможет относиться к вещам как раньше, воспринимать свое красивое здоровое тело как должное и раздражаться по пустякам. И уж точно ей не придет в голову, поддавшись мимолетному импульсу саморазрушения, вколоть себе смертельную дозу инсулина. Потому что она теперь знает каково это, медленно умирать на старой больничной койке и служить живым напоминанием о скоротечности и ценности наших собственных жизней.

       Она будет радоваться каждому вздоху и просыпаться с улыбкой. По крайней мере пока будет помнить эту палату и запах смерти пропитавший ее насквозь. А забыть такое сложно. Сама я вряд ли когда-нибудь забуду...

       Я так и не смогла согнуть ее непослушные пальцы и не узнала цвет ее глаз.
       Дочитав книгу, я вышла на улицу и вдохнула свежий морозный воздух словно в первый раз.