Третий лик, Предисловие

Дмитрий  НИКОЛАЕВ,  Петр  ДОНЦОВ

о православном тринитаризме, старообрядчестве
и русской диаспоре

________________________________________

Издано Центром русской культуры в РМ и
ОД «Русское духовное единство»
при содействии Представительства Росзарубежцентра
в Республике Молдова


CZU 281. 93:008 (478)(=161.1)
H 63

Третий лик: о православном тринитаризме, старообрядчестве и русской диаспоре.  Дмитрий Николаев, Петр Донцов, 2007 г.,
Кишинев, “Grafiс-Design”,–324 стр., 1000 экз.

Сборник статей и материалов посвящен исследованию основ русской православной культуры и языка, проблем русской диаспоры зарубежья и старообрядчества в Молдавии. Культура и её феномены рассматриваются как определенным образом организованная социальная деятельность. Основы  русской духовной культуры, синтетические понятийные структуры её основных мифологем и категорем исследуются в рамках последовательно реализуемой триадологической методологии. В работе анализируются понятия, где наиболее четко прослеживаются тринитарные особенности  их структуры: триадология и тринитарное мышление, культура и культурная деятельность, Русская идея, язык, геолингвистика, сакральный хронотоп, структура Храма, православный Канон, Господняя молитва, Символ веры и Божественная  Литургия, Таинство, Церковь и Государство, герб и др.
___________________________________________________
Редколлегия: 
Костецкий В.Н., доктор педагогики;
Шорников П.М., доктор истории; 
Радек Л.С., доктор филологии;
Коркина А.А., маэстро литературы.
__________________________________________________
Корректор:                Л.Колпакова
Технический редактор:   С.Мериакри.


DESCRIЕREA CIP A CAMEREI NA;IONALE A CAR;II
    
Третий лик: о православном тринитаризме, старообрядчестве и русской диаспоре. Дмитрий Николаев, Петр Донцов. – Ch.: Grafic-Design, 2007.– 324 p.
Bibliogr. p.112 (84 tit.)
      ISBN 978- 9975-9709-3-8
      1000 ex.
281. 93:008 (478) (=161.1)


© Д.М.Николаев, П.А.Донцов
ISBN 978-9975-9709-3-8
 

СОДЕРЖАНИЕ


I.  ПРАВОСЛАВНЫЙ  ТРИНИТАРИЗМ
      О Церкви  как  религиозной категории………………………….……….………........15
      Структура сакрального православного хронотопа …………..…………………...24
      О  христианских Таинствах…………………………………….…………………...............49
      Таинство Крещения (святой водой)…………………………….…………………...........51
      О чине службы Божественной  литургии  …………………….…………………........57
      Звуковысотная  структура православного Канона …………………….. ………. 65
      О Господней Молитве……………………………………………………………....................81
      "Вы – тело Христово, а порознь члены" ……………………………………….….......90
      Заметки  о триадологии Оригена и Лосского …………………………………......109
      «Русская идея» и Православие……..………………………………………….............115
       Структурная  формула  «Русской идеи»………………………..………………...... 130
      «Русский вопрос» и Коммунизм ………………………………………………..............136

II. КУЛЬТУРА  ДУХА  И  ДУХ  КУЛЬТУРЫ
      «Логика Троичности» и «Пролегомены» Иммануила Канта  ………….………143
      Духовная культура и современность …………………………………………...........150
      О философии духовного преображения ……………………………….. …….........194
      Аз, буки, веди…………………………………………………………………….....................202
      Структуры  ареального распространения индоевропейских языков.218
      Неоевразийские  бездны………………………………………………………..................224

III.  ПРОБЛЕМЫ  РУССКОЙ  КУЛЬТУРЫ  В  ДИАСПОРЕ
           О  роли  культуры  в  диаспоре…………………………………………………............243
      Язык, культура, мышление …………………………………………….………...............252

IV.  ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОГО СТАРООБРЯДЧЕСТВА
      Хранители  древнерусских  национальных  традиций………………….………..265
      Острова блаженных или Священные луга?  …………………………………...  ....272
      О структуре старообрядческой общины ……………………….……………….........274
      Опыт сохранения живого русского языка в зарубежье …………….………….276
      Время духовных соблазнов ……………………………………………………................282
      Духовные лики старообрядцев …………………………….…………………….............286
      Старообрядчество и  «н;наши» ………………………………………………..............294
      Русское юго-западное казачество и старообрядцы ……………………………...304
      Казачество Бессарабии и Очаковского края ……………………………………......306
      Выдающийся представитель казачества ………………………………………..........315

СПИСОК
e-mail // http: www. Nikodimtri @ mail.ru
 

ПРЕДИСЛОВИЕ

Предлагаемая книга посвящена проблематике универсальной тринитарности индоевропейского мышления и культуры, трехчастности сакрального членения пространственно-временного хронотопа Православного космоса,  его литургического  богослужения, триадологической структуры догматов, структуры различных сторон жизни и организации церковной общины и  тринитарной проблематике знаковой и символической системы Православия и русско-православной культуры в целом. Исследуемый тринитаризм – не навязываемая авторами случайная схема, но пронизывающий все уровни знаковой, понятийной и символической системы религиозного сознания принцип, последовательно проводимый в Православии ещё со времен тринитарных Вселенских Соборов (III-V века новой эры). Он проявляется во всех сторонах религиозной жизни (в догматике, в богослужении, в культуре, в быту).  Последовательный тринитаризм наиболее всего отличает Православие от других «обмирщенных» христианских церквей, что не раз отмечалось не только русскими религиозными философами. Однако не во всех Поместных православных церквах тринитаризм реализуется одинаково последовательно. Даже православные, равнодостойные Студитский, Константинопольский и Иерусалимский Уставы богослужений и монашеской жизни в разной степени реализуют этот основной принцип, что во многом и предопределило раскол русской православной Церкви в семнадцатом  столетии. 
В середине ХХ столетия «русский европеец», неистовый материалист Николай Бердяев, видя рост религиозного сознания в Восточной Европе, предостерегал о возможности «нового средневековья».  О том же писал и  русский социолог Питирим Сорокин. Ещё бы: за последние два столетия европеизированная интеллигенция в своих «цивилизаторских потугах» достаточно постаралась, чтобы православное, религиозно-мифологическое сознание «человека молитвы, милосердия и аскезы» – сознание синкретическое и во многом целостное, опирающееся на христианскую, а по большому счету – на  древнейшую индоевропейскую традицию – ассоциировалось с темнотой, невежеством, фанатизмом, догматизмом.  Сама же, истощив себя в порыве ниспровержений,  имея в виду свои особые цели самоутверждения рационального ума, даже не удосужилась разобраться в основаниях отвергаемой традиции, в том сложнейшем комплексе внутренних отношений базовых понятий, образов, символов, которые и составляли её дух, форму и содержание.  Из глубин расколотого внешними влияниями (как из семитического Юго-востока, так и из языческого Северо-запада) западно-европейского католического сознания и выросла современная европейская цивилизация «человека протестующего», «человека мира сего»,  с обмирщенной религией и энергично проявляющимся эгоизмом и антропоцентризмом – цивилизация сиюминутных целей и утопических проектов, цивилизация катастрофических надломов. У много узнавшей, научившейся рационально создавать свой собственный знаковый мир, но ставшей доктринерски-ограниченной, обмирщенно-богоборческой интеллигенции так и не хватило творческого заряда на осмысление собственных истоков.  В итоге, она просмотрела несовпадение содержания, способов и форм затеваемых ею социальных и духовных преобразований с  заявленными исходными целями.
С другой стороны, у тех, кто сохранил приверженность традиционным ценностям сформировавшейся в Европе христианской цивилизации, было мало интеллектуальных сил и финансовых возможностей противостоять в диалоге цивилизаций аргументам, которые использовали их противники¬. Замыкаясь в своих догматических крепостях, обороняясь и молясь, они с ужасом наблюдали исход из древних храмов мирян, ожесточающихся в истребительной войне всех со всеми против всех; когда остаётся только  один способ выжить: любым путем (прорваться к власти\ скопить богатство\ добиться почета).
Дух (любви\ веры\ надежды), Дух (молитвы\ милосердия\ подвига аскезы и поста), Дух (апостольского учительства\ чистоты и святости\ соборного единства), которым, как высшим идеалом, питалось прежде христианство, дух православного аристократизма, углубленного познания догматических основ и обрядово-ритуальных элементов религии, обмирщаясь, трансформировался сначала в дух народно-демократического, бытового христианства, а затем и вовсе выродился в антихристианский дух борьбы, соперничества, стяжательства благ – земных и иных.
Западно-европейское Христианство и Восточное Православие раннего средневековья утверждались по мере осмысления ими и закрепления во всех сферах их догматики, богослужебной практики, аскетическо-подвижнической жизни особого тринитарного сознания. Однако активная внешняя политика, непрерывные силовые попытки распространения Христианства на север Европы привели к «романо-норманскому ответу», и, по мере усиления ответного давления со стороны северо-европейского, полуязыческого, обмирщенно-социологизированного романо-норманского дуалистического сознания, западноевропейцы стали отходить от святоотеческого тринитаризма (через утверждение филиокве и навязывание папо-цезаризма, образование Священной римской Империи германских наций, через победу  Реформации и пр.), что особенно проявилось в эпоху Просвещения, когда такой отход стал закрепляться и в северо-европейской постхристианской философии (И.Кант).
Восточному Православию, в силу исторически сложившейся военно-политической и духовной самоизоляции (особенно на северо-востоке Европы), удалось сохранить раннехристианский тринитаристский и христологический религиозный заряд, святоотеческие традиции и понимание священной истории как в неразвившемся ещё в самостоятельную «восточную философию» догматическом богословии, так и в тщательно оберегаемой  литургической практике.
Христианство святоотеческого периода (Византийское Православие после V-VII веков) провело тотальную переработку всей прежней языческой культуры, мифов, представлений, ритуалов и обрядов, существовавших в раннесредневековой индоевропейской Европе, последовательно утверждая тринитарный  принцип. Оно выработало универсальные догматические, богослужебные и социальные формулы-стереотипы, оказавшиеся пригодными для всего индоевропейского культурного ареала. Этому способствовал и господствовавший до прихода Христианства архаичный индоевропейский тринитаризм, зафиксированный во всех архаичных европейских языках \4\, имевшаяся во многих сферах социальной (система каст, трехсословные общины, трехуровневая система социальных инициаций) и культурной жизни (архитектура, мифология, танцы) языческая трихотомичность.
Современный образованный человек, находясь во власти материалистической стихии, убеждён в господстве структурного произвола при конструировании экономических, социальных и идеологических доктрин  и  мало информирован о духовных составляющих собственной культуры и её истоков,.  Однако  до сих пор все ещё большинство (по социологическим исследованиям до 60%) наших сограждан считает именно духовно-нравственное единство общества основным фактором, скрепляющим россиян  в единый народ, в социум с единым метасознанием. Наличие такого единства, являющегося неотъемлемой составной частью основной триады русской цивилизации: (геополитическое положение России \жизнеспособное население \уникальный общецивилизационный Проект – как реализация нравственно–эстетического единства всех составляющих её этносов) – как раз и указывает на это. Всё подсказывает, что любая попытка понимания культурологической  проблемы в России с неизбежностью должна учитывать и традиционно-духовный, религиозно-нравственный аспект.
Несмотря на привитые нынешним образованием навыки к произвольной систематизации, мышление наших интеллектуалов остается во власти хаоса целей,  анархии мотивов и произвола эгоистических побуждений. Тем более в такой сомнительной для них «духовной сфере». Поэтому авторам показалось интересным попробовать разработать метод анализа определенного типа текстов (мифологических, литургических, художественных, богословских и философских) и предложить  на  суд читателей некоторые систематические  разработки по актуальным проблемам именно из этих сфер культуры.  В определенной степени авторы книги – такие же продукты времени, получившие такое же образование и живущие в той же социальной среде, о которой мы только что говорили. И все же они решились противостоять той интеллектуальной ловушки, в которую их загнала система антитрадиционалистского образования… Это первая попытка  глубинного и системного анализа современного состояния русско-православной традиции, с чем и связана возможная неполнота разработок некоторых тонких богословских вопросов, обойти которые оказалось невозможно.
Основатели современных социологических концепций (Ж.Ж.Руссо, И.Кант и Ф.Гегель, Ф.Ницше и К.Маркс) начинали с критики и радикального отрицания всей предшествующей христианской  культурной традиции, объявив её умершей. Авторы же, основываясь на систематическом анализе этой традиции, попытались выявить пути и механизмы её трансформации в парадигмы современного метасознания. Нужно четко и на всех онтологических и гносеологических уровнях определить, в чем отличие современности от предыдущих эпох. Киевская Русь, Московское Царство, Российская Империя, Советский Союз, нынешняя Российская Федерация во многом являются формами существования единого, целостного традиционного организма-социума. Осознание этого факта натолкнуло авторов на мысль о возможности существования единой, адекватной для этих различных фаз русского социума формы  анализа их знаковой, символической и категориальной систем, описывающих структуру социума, его культурные парадигмы в различные исторические эпохи. Такой метод обнаружился при рассмотрении русских волшебных сказок \8\, фонологической структуры большинства индоевропейских языков \4\ и при изучении текстов православных богослужений, что позволило получить универсальную для рассматриваемых традиций методологию.
Нынешний исторический этап – очередная попытка слома традиционных общественных структур и перестройки восточноевропейских социумов согласно новой социальной парадигме. Замена патерналистских социумов, ещё сохранивших остатки прежних, христианско-социальных общественных структур, радикальным парламентаризмом  в условиях глобалистских тенденций подавления суверенитета  личности, наций и государств, захвата власти надгосударственными самозванными структурами, стремящимися глобализоваться.… Христианская синтетическая парадигма «сложное состоит из сложного», характерная для традиционного, иерархически организованного по принципу дополнительности функций и качеств общества, заменена современной парадигмой аналитического сознания «сложное состоит из простого» с максимальным развитием  противопоставлений в системе отношений.
… Духовный кризис – это прежде всего кризис культуры, отражение исчерпанных возможностей её саморазвития в устоявшихся формах, сокращение возможностей  реализации творческих порывов в условиях кризиса социума.  Циклы социокультурной деятельности во многом налагаются на циклы исторических и ментальных изменений, т.е. изменений в (образе жизни \в парадигме эпохи \в представлениях о Священной истории нации). Эти циклы отражают долговременные пульсации этнокультурного метасознания, циклы его развития, стагнации и трансформации. Поиск новых стимулов для его саморазвития, переход к новому циклу, безусловно, связан с новым решением проблемы глубинного постижения культуры, её (образов-символов \сущности \проявлений). Культура как вид рассудочной и творческой социальной деятельности (по И.Канту) имеет дело с  тем  аспектом этой деятельности, который способствует стабилизации социума; формированию устойчивых сверхструктур в системах (символов \ценностей \действий); отражает заложенное в природе русского человека стремление к стабильности.
Мы исходим из того, что индоевропейская мегакультура является нерасчленимым симбиозом взаимно дополняющих сверхкультур западно-европейского, северо-азиатского и восточно-азиатского регионов. Русская духовная культура – одна из сохранившихся устойчивых форм этой древней индоевропейской традиции.  Об этом говорит проведенный нами последовательный триадологический анализ геолингвистического «Континента» – ареала распространения индоевропейских языков. На протяжении длительного исторического периода русская культура, как часть индоевропейской мегакультуры, выпестовывала, выявляла и накапливала свои специфические особенности, сохранив их и приумножив не только в великокняжеский, московский или имперский период своей истории, но и в период цивилизационного надлома (советский период), и, надеемся, это будет продолжено в новом историческом периоде динамического развития. Являясь специфической, тринитарно-православной формой индоевропейской традиции, она требует и особой методологии для своего анализа. Методологии, которая на всех уровнях анализа некоей Целой органической системы рассматривала бы любые её подсистемы как изначально составные и целостные, повторяющие структуру Целого (синтетический тип суждений). Во многих своих чертах эта методология повторяет основные элементы метафизического синтетического подхода И.Канта, который был разработан для анализа протестантской цивилизационной парадигмы его преемником Г. Гегелем. Для православной парадигмы аналогичный метод был недавно разработан и апробирован для анализа динамической знаковой системы индоевропейских языков и структуры русских сказок, античных мифов и христианских литургических текстов \8,4\. Живое состоит из живого. Бесконечно сложное Целое состоит из бесконечно сложных Целых, организованных по тому же образу и подобию… Такой, близкий к христианскому, соборно-единому, подход принципиально отличается от западноевропейской механистической парадигмы, пытающейся разложить любую органическую систему на неорганические неделимые простейшие единицы («атомы») и построить непротиворечивую конструкцию из взаимно-противопоставляемых элементов (аналитико-синтетический тип суждений). 
В настоящей книге предпринята попытка на примерах анализа догматических оснований Православия, его литургического богослужения,  таинств и сакральной традиции, раскрыть механизм работы основной культурологической триады религиозного сознания:
православно-тринитарное сознание \синтетический тип мышления \триадологический метод.
Таким образом, с семантической точки зрения, Православие рассматривается как процесс формирования – через утверждение определенного типа (языка \литургической культуры \стереотипов мышления) – целостной, иерархически организованной мегасистемы триадных комплексов взаимосогласованных и взаимодополняющих смыслов (кластеров), т.е. как процесс формирования мегасистемы сознания с тотально тринитарным содержанием.
 Попытки систематического использования триадологического мышления предпринимались и раньше.  Его использовали античные философы (Ориген, Плотин, Прокл) и святые отцы Православия (св. В.Великий, св. Г.Богослов, св. И.Златоуст), Иоанн Дамаскин. В западном средневековье его активно применяли кардинал Николо Кузанский и поэт Данте Алигьере, Иммануил Кант и  Георг Гегель.  Православной трихотомией, как версией тринитарной структуры высших субстанциональных состояний, занимались епископы Нового времени епископы  Феофан (Затворник) и Иустин (Брянчанинов), священники о. Павел Флоренский, о.Александр Шмеман, религиозные философы В. Лосский, С. Булгаков
Наивный тринитаризм как стихийно-естественная форма индоевропейского синтетического  мышления, как тип органической логики проявляется даже тогда, когда его носители мыслят несистематизированными, внутренне не связными, но нерасчлененными триадами взаимно дополняющих понятий, в той или иной степени удовлетворяющими гегелевской формуле (тезис \антитезис \синтез в тезисе). Характерный пример такого стихийного, естественно-триадологического мышления можно разглядеть в публикациях Владислава Суркова. Например, в небольшой статье «Национализация будущего» \2006 г.\ выявляется до 15 триад, типа: триады Ф.Д.Рузвельта (свобода\ справедливость\благополучие) или расхожие нынче триады (суверенитет \демократия \национальная идентичность), (государство \экономика \пропаганда, культура), (индивид \группа\ государство), (Мировое правительство \Халифат \криминальная мафия), (революционный переворот \реакция \бюрократическое правление) и пр.  Есть у автора и точные дефиниции: определение культуры как смыслообразующего организма, который объединяет нацию в единое целое… К сожалению, дальше этого автор не идет и не предлагает целостной, внутренне самосогласованной иерархической системы таких понятийных триад, которая бы указывала на наличие завершенной идеологии… Так, культура представляет из себя целостную, самовоспроизводящуюся систему (символов \деятельностей \представлений),  что определяет культуру как деятельность по воспроизводству символов-смыслов, отражающтх определенное представление о мире. Понятие благополучия в иерархическом социуме включает триаду вторичных понятий (безопасность \богатство \статус)… Но необходимо отметить – для автора характерно и понимание того, что формирование любой органической структуры (в том числе и знаковой!) есть процесс её становления, в результате которого актуальным является формирование (и проявление) тех или иных её частей, подструктур. То же понимание триадологической структуры тринитарного сознания как динамического явления, как линейного процесса развертывания (и свертывания) нелинейной понятийной структуры предлагается и в последних исследованиях по мегаструктуре индоевропейских языков \4,8\.
В Православии период становления основ веры в I-III столетиях сменился периодом триадологическим (IV-VI века), в котором утверждался догмат о Св. Троице как об универсальном принципе христианской методологии \15, 16, 20\. Затем триадологический период сменился периодом христологическим (уясняющим соотношение двух сущностей в Христе) и, наконец, периодом экклезиологическим, связанным с проблемами утверждения Церкви и Империи, души и тела Христова как двух различных видов Градов Божиих  \20\…
Заложенные в тринитарном периоде формирования Православия тринитарные принципы породили и определенные системы социальных отношений в православных общинах, отразились в структуре самой Вселенской Церкви, в структуре её иерархии, в структуре отношений Церкви и Государства. На определенных исторических этапах в различных условиях (и на Западе, и на Востоке)  предпринимались попытки распространить утвердившуюся в Церкви тринитарную структуру на всю систему общественных отношений, построить Государство по типу Церкви, однако такие попытки построения Священной  земли как образа Града Небесного оказывались недолговечными в силу нарушения  определенных условий... Тотальное утверждение тринитаризма не могло не сказаться и на формировании основ православной культуры.
В определенном смысле культура – специфический тип социальной деятельности (деятельности для реализации Проекта) по упорядочению смыслового хаоса, сотворению осмысленного и контролируемого Космоса. Поэтому для авторов настоящей книги представлял интерес вопрос выявления особенностей современного понимания духовных основ культуры и вопрос о культуре самой духовности. Духовная составляющая стабилизирует и структурирует понятийную картину реальности, придаёт ей значение, ценностное содержание и смысл, учитывая  связи настоящего, событийного с прошлым и с грядущим. С другой стороны, полное упорядочение понятийной и смысловой системы замораживает картину реальности, ослабляет духовные стимулы культурной деятельности. Хаос уравнивает, но тотальность контроля со стороны разума саморазрушает и усыпляет.  Не случайно на это обращал особое внимание о. Павел Флоренский, который писал, что культура противостоит уравнивающему хаосу, но она же чревата и стагнацией, саморазрушением… Здесь заложены истоки её цикличности, её подъемов и спадов. 
В каждой культуре временные и пространственные циклы структурируются и оформляются по-разному, с учетом национально-исторических и религиозных особенностей. Это отражается в представлении о сакральных, особенных моментах истории и моментах времени в природных циклах (суточных, недельных, годовых). Именно эти особые моменты времени позволяют структурировать время и пространство, выделить равнозначные отрезки времени, выстроить в соответствии с базовой священной мифологемой всю культурную (событийную) реальность, порождая и систематизируя новые смыслы. Поэтому авторы попытались проанализировать, как с учетом  священного мифа (Священного Писания) происходит сакрализация, освящение пространства и времени в Православии и каким образом возникающая структура формирует всю богослужебную деятельность. В контексте такой сакрализации любая бытовая, естественно-необходимая деятельность приобретает определённый символизм и контекстно-дополнительный смысл. Человек уже не просто ест, но вкушает, приобретает некие дополнительные качества, приобщается к чему-то иному, нежели просто поглощает витамины, калории или выделяет органику… Он не просто просыпается утром и идет к утрене, но встречает  воскресшего Христа (Солнце), празднует ежедневную Пасху души… А перед закатом, на 9-ом часе отмечает смерть Исуса и предугадывает его грядущее Второе пришествие (служба полунощницы).  Священный контекст воздействует на  эту расчлененную в сознании знаковую реальность, трансформирует её под себя, переструктурирует, наделяет  специфическими чертами и смыслами. Как писал в свое время о. Павел Флоренский, православный общинник ест спокойно, неторопливо, помолясь, словно вкушает просфиру, благоговейно вкушая еду – дар Божий… Европеец–индивидуалист, занятый только собой и своими проблемами, потребляет еду  торопко, без уважения к еде и к  тем, кто её произвел…
Православная сакральность, освящение особых моментов в циклах времени,  проявляется не только в тотальной трехчленной структуре и чинопоследовании богослужений (от трехчастной общей структуры Евхаристии вплоть до трехчленной структуры  её фонологической и звуковысотной систем), но и в структуре самой Вселенской Церкви; в исторически сложившейся структуре православного Храма (сохранившего структуру архаичных индоевропейских капищ ), в его образном и тематическом оформлении; в топографии (вертикальной и горизонтальной) геральдических символов (флаги, гербы), однозначно фиксирующей структуры космогонических или космологических мифологем; в структуре используемого богослужебного языка. Она выявляется даже в структуре самого алфавита, где цикличность и система традиционных постов однозначно определяют всю последовательность чередования его элементов \4\.  Более того, даже многотысячелетнее распространение индоевропейских языков, структура их ареальных распределений может быть проанализирована с учетом сакральной парадигмы христианской (шире – индоевропейской) традиции. В частности, это помогает отсеять некоторые малоубедительные с триадологической точки зрения неоевразийские подходы, делая их несостоятельными.
Православие предполагает культуру, актуализированную как литургию, как непрерывное служение и общение с Высшим идеалом, с Богом. Культуру – как литургическое действие, осуществляемое по типикону всякого православного действа, таинства, в котором содержится как человеческое, так и божественное, внутренне освоенное через догматические  основания и непрерывно проверяемую на мистическом опыте многих поколений литургическую практику. В православной культуре (как и в литургии) осуществляется синтез двух природ – материальной, человеческой, стихийно-чувственной, иррациональной  и  духовно-православной, догматической, религиозной, связанной со священной предысторией семьи, рода, нации, с их общим  Проектом  грядущего.  В ней  участвуют как реально живущие носители культуры, так и (через литургию, через остатки материальной и духовной культуры, через Проект) все умершие и все будущие поколения. Так осуществляется в православной культуре компенсационно-дополнительный синтез фрагментов расчлененного знания о мире, его синтетических образов  - в систему целостного знания, в целостную иконическую картину мира. Мира как единого, соборного сверхсущества, мира органического, личностного, вырастающего из прошлого, наделенного целеполаганием и могуществом для самореализации.
Для философии культуры важен ответ на вопрос, когда произошел  отход парадигмы культуры Нового времени  от христианской парадигмы. Во многом этот процесс  был многоступенчатым. Средневековая схоластика, омертвение всех форм мысли привели к тому, что христианская тринитарная методология стала использоваться для анализа социальных и культурных явлений с иным, зачастую нерелегиозным содержанием. Затем тринитарная методология сама наполнилась небогословским, нехристианским содержанием (Р.Декарт в науке, И.Кант в философии, И.С.Бах в музыке), а затем произошел слом  и самой  тринитарной мифологемы.  В Европе наступила эпоха десакрализации, тотального расчленения всех синкретических понятийных картин реальности  и  методологического произвола.
Однако анализ, проведенный авторами, показал, что традиционный тринитаризм православного сознания  глубоко укоренился в гуманитарном сознании русского человека. Он сохранился не только в Православии и в его духовной (литургической, музыкально-песенной, обрядово-ритуальной) культуре, но и в отдельных феноменах русской светской культуры, и определяет пока ещё образ жизни многочисленных социальных групп, сохранивших верность  дореформенной  культурной традиции. 
На фоне множественных инокультурных  заимствований, специфически изменивших  духовный лик русской традиции, ярко выделяются  старообрядческие общины поповского согласия, упрямо сохраняющие (пусть даже и не всегда осознанно) в своей повседневной жизни, в укладе быта, в социальной структуре своих общин, в структуре своей Церкви этот основной тринитарный принцип, приведший  к формированию устойчивого, глубоко структурированного социума  общинного типа с традиционно-христианской структурой  Двух Градов.  Анализ показывает, что в  преобразованном виде эта же структура воспроизвелась (реализуя архаичную индоевропейскую структуру религиозной общины  с сословной триадой  воин \жрец \хозяин) и в самобытных  причерноморских казачьих станицах казаков-староверов.
Тотальный индоевропейско-христианский тринитаризм прослеживается как в структуре системы значимых элементов традиционного православного Канона, так и в структуре самого Канона. Более того, структура Канона полностью повторяет структуру Целого (Божественной литургии), частью которого он является. Тринитаризм обнаружен также в структуре основных частей типичной православной Молитвы, в основном повторяющей структуру  древних индоевропейских заклинаний; в структуре, в каркасе национальной Русской идеи как конкретно-исторической идеи о вечно новом  богочеловеке в новом, грядущем, преображенном  Богочеловечестве.
В книгу включены не только уже опубликованные статьи и доклады на научных конференциях и методологических семинарах в Кишиневе, но и триадологические разработки авторов по поднятым в них проблемам, которые в ином, иногда неожиданном свете раскрывают поднятые авторами вопросы. Поскольку авторы задались целью выявить наиболее яркие примеры исследуемого ими тринитаризма, то в некоторых случаях они ограничились только фиксацией наиболее общих особенностей рассматриваемых феноменов, оставляя более детальное их рассмотрение для будущего …

***
Авторы выражают признательность ректору Молдавского Славянского университета, доктору педагогических наук В.Н.Костецкому за тщательную проработку  материалов и полезные замечания, а также доктору истории П.М.Шорникову, доктору филологии Л.С.Радеку, писательнице А.А.Коркиной и музыковеду Н.Г.Денисову (г. Москва) за постоянный интерес к нашей работе и помощь в проработке отдельных  вопросов.