Едоки груш

По картине Ван Гога "Still Life With Pears" ("Натюрморт с грушами") Oil on canvas. 46.0 x 59.5 cm. Paris: Winter, 1887/88. F 602, JH 1343. Dresden: Gemaldegalerie Neue Meister.

***

Юрьна полюбила Ван Гога в детстве. Сразу после Тулуза Лотрека. До сих пор восхищается, как первой любовью в искусстве. А на Прозе принято писать произведения по картинам. Сориентировалась, что под это дело можно двух зайцев убить - написать произведение по картине и своих соседей увековечить. Уж очень они ей нравятся. Итак, пока Юрьна смакует новый псевдоним "Увек-Овечкина", про груши расскажем:

***

- В каждом из нас остался ребенок какого-то возраста. Дети в разном возрасте разные. Бывает, что кто-то зависает в садистско-анальной эре, которая начинается в 10 лет и кончается в 12. Потом некогда. Период самостоятельных действий не дает возможности возбуждаться от каждого упоминания мягкой части тела. Все силы направлены на сопротивление навязанному извне. Музыкальные школы, спорт, уроки, репетиторы и прочее честолюбие добрых родителей.

А что осталось от детства в Юрьниных соседях? Что это они так ржут по ночам на батарее в подъезде у самой Юрьниной двери? Не каждый день. Они курить давно бросили и вылезают на батарею реже. Этот печальный факт и привел Юрьну на Прозу. Раньше и так, на батарее, ей  весело было.

Компания: семейная пара блодинов из квартиры напротив. Саша и Юля. Оба красавцы, умницы, читающая публика и не только читающая. Женаты третьими браками.  Как догадались так удачно пережениться? Повезло. Юлька вовремя поняла, что Сашка надольше будет, чем предыдущие мужья.  Пара младше Юрьны на 14 лет.

Борька из второго подъезда вечно ошивается рядом с идеальной парой. Не колется, сколько ему лет, есть ли дети, жена и все такое. Это хозяйство в наш первый подъезд Борька с собой не таскает. Юрьна как-то застукала Борьку на улице в виде степенного гражданина, прогуливающего малыша. Борька сознался, что это его сын, куда ему было деваться? Возраст Бориса начинается цифрой 3, но возраста Христа пока не достиг. Будем думать, что Борька младше идеальной пары на десять лет, а Юрьны на 20 с хвостиком.

А теперь к главной теме. К "Едокам груш". Помните, у Ван Гога были "Едоки картофеля"? Наши едоки, все трое,  едят груши. Достают в самый неожиданный момент из широких штанин фрукт, напоминающий часть женского тела и с громким хрустом смачно в него вгрызаются. Жуют каждый отхрумканный кусок чавкая, сопя, подвывая от восторга и закатив глаза. У Юрьны сразу начинает течь обильная слюна, как у собаки, зараженной вирусом бешенства.

Доев крепкие сочные фрукты, встают и, пошатываясь, как пьяные, делают несколько разминочных шагов к картонной коробке, что стоит под почтовыми ящиками  - идут выкинуть хвостики.  Выкинув ненужное, припадают, изображая алкашей,  каждый к своей бутылке. Этикетки совсем странные. «Саяно-Шушенская» литровая у Борьки. «Груша-дюшес»  у Сашки с Юлькой. Жадно пьют.

Подкрепив силы и обтерев рукавами сытые рты, начинают опять ржать, как сумасшедшие, от каждого слова. "Прожектор Перис Хилтон" отдыхает перед идиотизмом происходящего. Смеются  не просто так, со смыслом, сбивая повествование того, кто держит речь. На каждом шагу. Лихая словесная баталия.

"Мальчишки" ржут на всю катушку, с женским призвизгом  и переходом на фальцет в высшей смеховой точке. Навзрыд. Навзвизг.  От всей души. До слез  беспричинной, абсолютной радости бытия. Радости в чистом виде.

Когда Юрьна высовывает нос из квартиры, с целью посидеть на своей батарее с горючей палочкой, компания, так и быть, очищает ей ее законные тридцать сантиметров:

- Литвинова! Совсем  не уходи. Возвращайся назад! С тобой смешнее, – командует молодняк, когда самостийная лингвистка Юрьна отпрашивается на горшок, чтобы не описаться от счастья прямо на батарее.

Славная компания!