Михалыч серия рассказов Люди и судьбы

В начале 50-годов в деревенской семье Голиковых  молодая сноха   Настасья разрешилась мальчиком. Его крик совпал с первым криком петуха, горделиво возвещавшего на заре начало нового дня.
 Местная повитуха Лукерья, принявшая роды,  сообщила о рождение крепыша и добавила
слова, словно напророчила судьбу малышу в первые часы жизни:
- Ох, деловой будет человек, много в жизни добьется, перекричал все-таки петуха. Горластый парень, ровно как соловей.
Рождению мальчика все были несказанно рады. Все же, как никак наследник. К вечеру в дом Голиковых стали приходить то родственники, то соседи, то знакомые. Всем им из-за уважения к старикам, хотелось поздравить и передать свое почтение и уважение. Да и на новоиспеченных родителей не терпелось многим  любопытным  бабам посмотреть да посудачить.  Первой в дом прибежала их кума Зина, которая принесла  молодым родителям нехитрый подарочек «зубок».
-Где тут артист родился? -  делая ударение на последний слог  весело проговорила с ходу и , не дослушав ответа, поспешила к новорожденному.
-Во! Вылитый Голиков старший . Ни дать, не взять! Всё,  наш, голиковскый! Не потеряется…
- Наш, наш, а то чей же? – радостно хлопоча у стола, подхватила разговор бабушка.
 -Садись кума к столу.
-Как назовете-то? Чай, не по-мудреному? – строго и с ноткой  уверенности, что они знают в этом вопросе меньше ее, спросила кума.
- Андреем, значит, решили наречь,- проговорил  твердым голосом, сидевший у стола дед, молчаливо наблюдавший за семейной суетой.
- Ты, уж кума, не откажись крестной быть, - продолжал говорить дед.
- Коль молодые не против, то и я согласная.
- Мы не против, не против тетя Зина. Будьте, пожалуйста, крестной, подтвердили в два голоса молодые родители.
По деревне новость о пополнение семейства Голиковых, разлетелась мгновенно, но  главной линей в этой новости были слова повитухи об одновременном крике петуха и малыша. Деревенский народ с доброй насмешкой предлагали непременно назвать Петей.
Мальчик вопреки людским пересудам рос Андреем и был  шустрый и веселый.   С семи лет, на удивление  всем умел петь, подражая певцам, которых слышал на пластинках.
На деревенских свадьбах и гуляниях, ему обязательно отводили несколько минут для песен. Радости  и гордости за талантливого сына  у родителей не было предела.
Однако сам Андрей завидовал, своему дяде Степану, который был плясун на всю деревню. Восхищенными глазами он смотрел на его перепляс, на то, как плясал в присядку, выделывал ногами так мастерски, что Андрею казалось, что летает по воздуху, а не пляшет.
-Дядя Степа, научи меня так плясать, - не упуская ни одного случая, умолял Андрей его, в стороне от любопытных глаз.
- Подрасти, Андрюх, и научу, - улыбаясь, отшучивался Степан.
Как-то этот разговор подслушала и его крестная. Услышанное ,  она  немедленно сообщила  родителям и бабушке с дедушкой,  о новом увлечении крестника, добавив при этом свои догадки:
-Певцом, будет, танцором будет. Правильно Лукерья говорила, что много достигнет, но умрет под забором. От таких слов, старики Голиковы кровно обиделись на нее. И с тех пор между ними, словно пробежала  черная кошка, явившая раздором между родственниками.

Прошли годы. Окончив деревенскую школу с отличием, колхоз направил Андрея на учебу в сельскохозяйственный институт.   Сдав вступительные экзамены и получив, достаточное количество баллов ,  и будучи зачисленным в институт в числе первых студентов,  втайне от всех Андрей забирает документы и  поступает в институт культуры, на факультет хореографии.
Именно с этого его неожиданного поступка, началась для него в жизни полоса раздора с родными. Никто в семье не одобрил его выбора. Особенно были рассержены дед и отец, которые при каждом приезде домой укоряли его в несостоятельности профессии:
- Плясуном, значит, решил стать? Много ли заработаешь пляской? Ни одного такого у нас в роду бездельника не было, а этот вот, пожалуйте. Опозорил нас перед всей деревней. Ногами дрыгать будет. Его колхоз послал специальность  получить, а ему бездельничать нравится. Тфу, на тебя, паршивца, - сердито  ворчал дед. –Плюнуть на тебя и все. Нет надёжи на тебя никакой! Не опора ты для нас и для матери с отцом.  С тех пор дед демонстративно стал презирать внука, не упуская случая  осуждающе ворчать и упрекать его  при каждой редкой встрече.
Спустя год, Андрей, понимая, что сознание родителей и деда не изменить, поступил в заочный юридический институт. Учеба давалась ему легко. В институте Культуры ему пророчили будущее, но к его окончанию Андрей понял, что работа юриста конечно престижна и действительно сможет заработать денег и обеспечить семью. Однако призыв в Армию прервал заочную учебу. Служба его проходила  в Москве в правительственных войсках.  Чуть выше среднего роста, статный с темно-русыми волосами и с чисто славянскими чертами лица, он как никто другой подходил по всем  высоким параметрам  для службы в этих войсках.  Только после этого отношение родственников изменилось к нему. Молчаливая до этого момента,   мать и бабушка,  теперь гордо заявляли деду, упрекая теперь его :
- Надёжи  на него нет, - с иронией в голосе и презрительным  упреком  говорили деду и отцу. –Вот он, как всего добивается! Никто его не толкает! Все сам! Своей головой.
Туды ,- наступая на деда, как на главного виновника их переживаний, говорила бабушка: чай, кого попало не берут. К примеру, взять, таких, как ты.
-Цыц, старая! Я войну прошел, а внук заместо того, чтобы человеком грамотным стать, плясуном стал. Чего взялась мстить мне? Таперь-ча я его  не осуждаю. Молодец! Юристом, еже ли будет, то добре. Это дело стоящее и почетное. Дак, ведь не доучился. Вот еже ли бы сразу учился, то бы и  диплом получил. Посмотрим, что из него после Армии получится.
-Да, будет Вам спорить! – вступался  отец за сына. – Придет, доучится. Так в письме пишет.
Отслужив в Армии положенный срок, Андрей вернулся домой с рекомендацией поступить в военное училище и благодарственным письмом родителям, за воспитание сына.
Новость о приезде Андрея в деревню и его армейских заслугах разлетелись по деревне,  мгновенно обрастая подробностями,  от которых  у некоторых появлялась и зависть, и восхищение.
Порадовав родственников своим приездом, Андрей уехал восстанавливаться в юридический институт. Учитывая его рекомендации и отличную учебу на заочном отделении, его зачислили на второй курс дневного отделения. Учился он с охотой и свободное время мало тратил на развлечения, а приезжал в деревню, чтобы помочь родителям по хозяйству. По деревне Андрей слыл завидным женихом. Некоторые деревенские предлагали родителям соединить два рода, но,  услышав однажды от матери такое предложение, Андрей  виновато улыбнулся и сказал, что у него есть невеста.
Она  скоро окончит  медицинский институт, и они поженятся. Вскоре все узнали о помолвке, а там и о предстоящей женитьбе.
Жизнь Андрея складывалась, как нельзя лучше. По окончанию института устроился работать в прокуратуру. Вступил в партию. А через некоторое время его пригласили работать в городской комитет государственной безопасности. Карьера пошла в гору.
Бытовые вопросы, то,  как квартира, работа жены, зарплата все было решено как нельзя лучше. Родились дочь и сын. Все проблемы, житейские, если они возникали, решались сами собой. Из стройного улыбчивого паренька Андрей превратился в солидного степенного  мужчину, знающего себе цену, но уважительного  с  серьезными глазами.
Для всех сослуживцев, знакомых, соседей, и даже родственников он стал не просто Андреем, как его звали раньше, а Андреем Михайловичем.
На службе его уважали и даже избрали секретарем партийной организации.
Главное, что в нем ценили сослуживцы и начальство- это живой отклик на все события.
Он был честен и рассудителен перед всеми. Далекий  от интриг и желания захватить власть любой ценой, Андрей всегда был готов пожертвовать временем, своим благом ради дела, ради помощи сослуживцу. Поэтому командировка в Анголу, где разворачивались боевые события, для Андрея была высшим  одобрением его службы и доверием  от вышестоящих начальников.
Все это проводилось негласно для основного населения страны. - Бойцы невидимого фронта, - так шутливо говорил Андрей жене о своей командировке.  Не последним  было желание заработать большие деньги.  - Полгода не такой уж большой срок, успокаивал он жену. Военная и политическая подготовка,  таких как он, направленных со всех уголков страны проходила в Москве. После этого они направлялись в Анголу.
Однако боевые действия в Анголе между правительством и повстанцами  постепенно приобретало характер гражданской войны. Приходилось вести и миротворческую работу, и защищать мирных жителей, и освобождать пленных. Командировка подходила к концу и все с нетерпением ждали возвращения домой, на Родину. В одной из таких операций Андрей получил серьезное ранение. Перенеся одну операцию в военно-полевом  госпитале, он был немедленно переправлен в Москву. В Московском военном госпитале Андрей перенес еще три операции. Только спустя четыре месяца здоровье его пошло на поправку,  и он отправился домой...
Война, какая бы она не была, меняет самих людей. Меняет их жизнь не в лучшую сторону. Редко кому удается вынести психологически ее  удары. Особенно тяжело вынести их в мирное время. В то время, когда кто-то живет спокойно, развлекается, не думает о том, что он кому-то обязан своим спокойствием, им прошедшим  под пулями и рисковавшими своей жизнью, остро чувствуется каждый равнодушный взгляд в их сторону, непонимание их состояния. Там, где опасность тебя подстерегает на каждом шагу и в каждую минуту, там ты герой, а здесь никто. Полоса реабилитации от жизни военной к мирной,  невыносимо  тяжелая  для них, неприемлема теми, кто  обязан помочь им, хлебнувшим пороха.  Это  в полной мере ощутил и Андрей. Вернувшись,  домой, он какое-то время поработал, но почувствовал, что с ним обращаются, как с больным, настороженно и предупредительно вежливо. Он чувствовал спиной, сочувственные взгляды сослуживцев. Вскоре пришел приказ о его комиссование. Ему назначалась пенсия. Выдали положенные деньги, премии. Понимая, что больше он работу такую не найдет, Андрей стал молчаливым и замкнулся. Предложенная работа в охранной организации, несмотря на кабинетную службу, его не радовала, а напротив вызывала чувство унижения. Мысль, что в  сорок лет стал  сторожем, его приводила в отчаяние.
- Деньги уйдут, как песок  сквозь пальцы… Был кто, а теперь никто, - рассуждал Андрей , куря одну сигарету за другой. На вопросы  и попытки жены разговором успокоить мужа, что жизнь продолжается, что главное он жив, что надо воспитывать детей, приводили его в негодование.  В первые дни таких разговоров он просто старался промолчать и уходил на улицу, чтобы не слышать и не видеть жену. Постепенно, не заметно для самого себя стал повышать голос, цедя сквозь зубы со злобой: - Ты что меня успокаиваешь, как ребенка?! Отстань! Ты, что думаешь, что я ничего не понимаю?!! Что ты лезешь ко мне со своим сочувствием! Нечего меня жалеть! Домом лучше займись!
Во время одной из таких семейных сцен выяснения отношений, Андрей разозлился так, что не помнил себя и в гневе ударил жену.  Понимая, что гнев ему не унять,  и он уже не в состояние себя больше  контролировать, он выбежал из дома, резко хлопнув дверью.
Прохладный осенний ветер не охладил его эмоциональное состояние, а как показалось, Андрею только бередил душу, словно сильнее раздувая пожар ненависти и бессилия перед сложившейся жизненной ситуацией. Он шел по улице быстрым шагом, не обращая внимания на прохожих.  Может рог судьбы, но, скорее всего закон отчаяния привели его в пивной бар. На минуту Андрей остановился перед дверью. Уставился глазами на вывеску и стоял не двигаясь, словно раздумывая сделать роковой шаг в пропасть.
 -Да, отчаяние, -рассуждал Андрей. -Какой путь изберешь, к тому и придешь. Я не избираю его, а просто мне надо успокоиться. Снять накопившиеся тяжелые мысли от стресса. Посижу один раз. Не на улице же мерзнуть…
Он шагнул внутрь бара. Веселая музыка, дым сигарет, запах пива, смешанный с ароматами кухни, вселили на мгновение надежду на успокоение состояния. Он выбрал пустующий столик  у окна в углу зала и сел за него. Тут же подошла к нему официантка и спросила о заказе. Андрей взглянул на нее и несколько минут молчал, рассматривая ее в упор. Рыжая копна волос  выбивалась из чепчика. Большие серые глаза небрежно обведены, ярко  синим карандашом. На  слипшихся ресницах «тонна туши», заметил Андрей, усмехнувшись про себя. Маленькие тонкие губы накрашены ярко-красной помадой, горели как огонь на лице, морщины которого густо запудрены розовой пудрой.
Одетая  в серо-синее форменное платье с белым фартуком, для Андрея она показалась уродиной. Увидев, его насмешливый взгляд с презрительной ухмылкой, она резко повторила вопрос о заказе.
-Пива и бутылку водки. Легкую закуску на твое усмотрение, - ответил Андрей и отвернулся к окну. За окном смеркалось. Ветер, не утихомиривался, а все сильней бушевал, кружа в воздухе опавшие листья. Выпив одну за другой рюмки водки, он почувствовал себя немного спокойно. Что-то внутри, ослабло и отпустило его душу. Гнев незаметно исчез. Оглядев зал и празднующих людей, он словно перенял от них веселое  настроение. Теперь и музыка не казалась ему шумной и назойливая официантка, казалась, не такой уж и уродиной, а просто безвкусно накрашенной особой. Он вспомнил, какую дорогую косметику и наряды жене, одежду себе и детям  из магазина «Березка» привозил из Москвы. Да, все это в прошлом.  Ничего,- продолжал рассуждать Андрей, я пробьюсь.
Что-то надо изменить  в себе. Он сидел, пил, вспоминая детство, юность. От воспоминаний ему становилось теплее на душе. Не заметил, как сильно захмелел. И только осознав, что ноги и руки стали ватными, Андрей решил уйти. Качаясь, он встал из-за  стола, прихватив недопитую бутылку водки,  и вышел из бара.  Подойдя к дому, он заметил, что его ничего не мучит, спокоен. Андрей понимал, что это успокоение недолгое. Пройдет действие алкоголя,  и он все вернется на круги своя. Надо просто выдержать себя временно. Выдержать себя, не сорваться, если наступит просветление и вернется вновь отчаяние. А оно вернется. Ведь он не решил проблему. Как решить? Кому он нужен инвалид?  Прекрасно понимаю, как ко мне все относятся: с жалостью, с сочувствием. В тоже время тактично отказывают то в одном, то в другом. Там, где есть желание работать, не берут, а где предлагают –работать не хочет он. Да разве можно прожить на те гроши, которые предлагают. Искать надо работу. Искать, а пока успокоиться. Перед  входом в подъезд он выпил остатки водки и пошел домой. Увидев впервые мужа в таком состоянии, жена попыталась ему помочь раздеться, но муж молча отстранил ее рукой.  Андрей прошел в комнату и, не раздеваясь, упал на диван и уснул.
 Утром, увидев заплаканное лицо жены, и очередную ее попытку поговорить по душам, вновь вызвало в нем волну гнева и отчаяния. Отодвинув бокал кофе, он резко встал из стола и вылетел пулей  из дома. Он прошелся по улицам города. Пасмурный день нагнетал тоску. Проходя мимо «Универмага» Андрей зашел и купил три бутылки водки.
В парке сел на скамейку и практически залпом выпил бутылку. Вчерашнее расслабленное состояние вновь к нему вернулось. Пасмурный день с холодным осенним ветром, казались ему друзьями, разделяя с ним  его тоску. Домой его привели незнакомые люди, которые пожалели его, видя беспомощное состояние прилично одетого человека.
Проспавшись, он каждый раз понимал, что виноват перед женой, что надо попросить прощение за то, что ударил… Как только он начинал обдумывать, как начать разговор, она опять подходила и осторожно пыталась заговорить с мужем первой.
Жалость, опять жалеет, как никчемного дурака, и опять приступ гнева и ярости  охватывал его целиком, до нервного срыва. Он начинал кричать на жену и детей. Глаза его становились безумными, и в них открыто читалось желание разнести все в пух и прах.
Круша все дома, Андрей не мог остановиться. И только устав и почуяв внезапно боль в зарубцевавшихся ранах, успокаивался.  Но и в таком состоянии, находился недолго. Посидев,  уходил из дома, не обращая на уговоры жены и детей,  и приходил пьяным.
 Постоянные опьянения до мертвецкого состояния, скандалы, побои, вынудили жену подать на развод. Только  за день до суда Андрей понял, что это конец его семейной жизни. Бессмысленная попытка вернуть жену приказным тоном, а не покаянием, вызвала у него ненависть к ней,  и он прибегнул к открытым угрозам. Оставшись один, Андрей  по несколько дней не выходил из дома. Лишь голод и тяга к водке  выталкивала его на улицу.
 Из дома все ценное он уже давно продал. Из статного мужчины он превратился в сутулого худущего старика. Однажды выходя по улице, он почувствовал острую боль в сердце и упал. Очнулся он в больнице. Диагноз врача поразил его микроинфаркт.  Отлежавшись в больнице, он вернулся домой и решил устроиться на работу. Куда бы он не приходил, чиновники,  прочитав его документы и осмотрев его внешний вид, который красноречиво свидетельствовал о пагубной привычке, делали соответствующие выводы: «Кем был и кем стал» и деликатно отказывали. Не найдя таким образом и рабочего места, и встречая брезгливое отношение к себе, он открыто заявил одному такому чиновнику о своих  боевых наградах.
- Где говоришь,  воевал ? В Анголе?  Я тебя туда не посылал. Свободен…, - презрительно бросив Андрею слова.  Андрей не выдержал оскорбления и ударил чиновника кулаком в лицо. Так он оказался и в милиции, где составили, несмотря на его оправдание и заслуги, протокол задержания  на пятнадцать суток. Отсидев  пятнадцать суток, Андрей, решил сдать свою квартиру, а самому перебраться жить к другу, с которым  вместе пил.
Так они решили, что им хватит на еду и выпивку. Соседка по площадке, молодая  девица, про которую  поговаривали в подъезде, как  о наркоманке, обещала ему найти квартирантов. Даже через день вручила ему две тысячи вперед за месяц. Андрей обрадовался, но возмутился, когда увидел, что квартиранты цыгане. Он возразил и попытался отказаться от сдачи, но его обступили и потребовали немедленно вернуть деньги с процентом. Поняв безвыходное состояние, он махнул рукой и ушел. Приходил только начало  месяца за деньгами. Со временем стал приходить и чаще, по мере того, как заканчивались деньги. Позже воспользовавшись его пьяным состоянием, ему все меньше и меньше стали давать деньги, ссылаясь на то, что он перебрал положенную  сумму  до срока.  Через пол года летом его друг внезапно умер от похмелья. Его родственники водворили Андрея  из квартиры.  Помыкавшись по городу, он попытался освободить свою квартиру от квартирантов, но получил отказ из-за неоконченного срока сдачи. Осознав свое бессилие перед ними,  и боясь расправы, он по предложению нового друга, такого же бездомного, стал жить в  пустующих домиках на  брошенных дачных  участках за чертой города. Полуголодный и находящийся в непреодолимом желании выпить все что горит, он физически ослабевал с каждым днем. Часто лежа на  грязном  полусгнившем диване, он вспоминал родную деревню, бабушку дедушку, родителей.   Почему-то вспоминалась тетка Зина, которая,  несмотря  на то, что приходилась ему крестной, была  в ссоре с родителями из-за пророчества. А оно, оказывается,  сбылось. Андрей вспоминал, как часто родители и бабушка за глаза ругали ее за недобрый язык, но не подавали виду. Не оправдал он их надежды… Не оправдал. Все потерял  и даже себя… Он никого не винил, а только мысленно твердил:- Сам виноват.  Сломался, упал  и нашел в себе силы подняться. От дальнейших нахлынувших воспоминаний у него потекли слезы.  Молча плакал, сжимая в кулаки, превозмогая боль от  ран, скрюченные, старческие руки. Решив выйти на свежий воздух,  из деревянного душного домика, он  с трудом поднялся.  Опираясь на самодельную клюку,  заглянул в висевший  на стене,  прикрепленный тремя гвоздями,   осколок зеркала. На  него из зеркального  осколка глядел старик с седой породой, покрытый глубокими морщинами с мутными серыми глазами.  Пятьдесят два года, а он уже дряхлый и немощный старик.
-Лучше бы  меня тогда убили насмерть, - подумал Андрей. – Никто бы не мучился. Ни он, не родители, которые не пережили его ранение и инвалидность, ни жена, ни дети. Дети. Может попытаться связаться с ними. Слезы душили Андрея так, что не хватало дыхания. Старясь больше,  вобрать в грудь  свежего воздуха, он искал в себе силы добраться до города. Подошедший друг с вином и с закуской, удивился смене его настроения и отказу выпить, но с пониманием дал остатки денег на дорогу. До дома  Андрей добрался только к вечеру. Войдя в собственный дом, он позвонил в собственную квартиру. Открывший квартирант  не признал в нем хозяина квартиры и брезгливо спросил:
- Те, кого ?
Андрей узнал хозяина семьи и долго думал,  как представится. Не признал его квартирант, не признал. Как же представиться. Забыл, видимо, как меня зовут. Да, теперь я не Андрей Михайлович и на прежнего  Андрея не похож. Старик с седой бородой и к тому же Бомж.
– Я….яя….это Михалыч…хозяин квартиры, - дрожащим голосом ответил Андрей здоровенному мужику, заплывшему жиром, с надменными глазами и брезгливой улыбкой.
- Ты это … , - властным хозяйским тоном завел разговор мужик. Приглядевшись к Андрею, он понял, что Андрей на этом свете не жилец.  Давай с квартирой решим вопрос.   
Я тут ремонт сделал… - Давай я тебе денег дам.
-Потом. Потом, - заторопился говорить Андрей, опасайся, что сунет в руки  деньги и не  даст возможность забрать документы. Он попросил у квартирантов сумку с документами и записной книжкой. Среди документов нашел конверт с последним письмом жены и телефон Соседи по квартире, едва признавшие в нем, своего бывшего соседа, сжалились и разрешили позвонить.  К телефону долго никто не подходил. Минуты ожидания для Андрея были нестерпимой пыткой.  Боль от ран разносилась по всему телу то нестерпимым жаром, то иголками. Сердце  то бешено колотилось, то замирало, вызывая в сознание страшный испуг и холодный пот. Вскоре молодой женский голос весело произнес:
 -Алло! Кто говорит?
Андрея хотел произнести, это я отец, но получились несвязанные звуки. Голос повторил вопрос, и Андрей, собрав свои последние силы, тихо с надеждой повторил ответ.
-Какой отец?
- Дочка, ты  Катя Голикова?
-Да, я  Катя, а Вы кто?
- Я твой отец. Прости меня дочка. Андрей стал еще раз виниться и просить помощи…
- У меня   нет отца, - резко с нотками ненависти в голосе ответила дочь.
 Короткие телефонные гудки  для Андрея, стали смертельным свинцом, который долетел с той  прошедшей безымянной войны.