Глава 102. Контрактник - макаронник!

              Трое суток мне вполне хватило для остановки в Кирове, впереди меня ждала сама неизведанность и она меня уже тянула, а здесь я снова быстро утомился окружающим и прежним бытом  и  ничто меня уже не удерживало.
          Две новости были в доме и наяву. Папа строил в пригороде дачу.  А одна из комнат квартиры была сдана в аренду молодому артисту ленинградского цирка.
     Цирк в Кирове раньше был сезонный, позже уже построили постоянное помещение цирка. Каждое лето натягивался брезентовый купол цирка,  на гастроли съезжались различные труппы со всех городов.  Дрессировщики со своим зверушками развлекали кировчан,  посещаемость была всегда активной, что не всегда и билеты можно было купить в кассе перед представлением.
   Квартиранта я увидел уже на следующий день. Это был высокий и очень даже симпатичный молодой человек, который выступал на манеже в оригинальном жанре со своей семьёй и выделывал такие трюки, которые, с его слов, никто  в Мире не мог повторить. Он меня пригласил в один из вечеров в цирк,  и я наслаждался его выступлением, а потом и дружбой, которая сразу же возникла между нами  и мы договорились встретиться с ним позже в Ленинграде. В последующих главах я расскажу про наши встречи, которые отдельной страницей остались в моей памяти и имели также значение для дальнейшего программирования  моих убеждений и трезвых взглядов на будущую жизнь, которую я собирался строить без вредных и пагубных привычек.
       Другие члены его семьи папа,  мама и сестра арендовали помещения для проживания в других местах города. Не буду сейчас делать акцента на этой семье, хотя я и побывал у них в гостях  ленинградской квартиры. Разве можно, сейчас гарантировать, что эти строки  не попадут к ним на глаза, а потом и претензии ко мне на право рассказывать о них? Поэтому никаких достоверных имён и фамилий .
      Папа свёз нас вместе с моим новым другом на место строительства своей дачи на своём «опельке» и, конечно, был горд за свои строительные дела. Папа, как уже писал раньше, успевал всё и выпить и налево сбегать и строить и благоустраивать свой домашний быт.
        Вечером состоялся волнительный разговор с  Надеждой,  в котором я сообщил, что продвигаюсь в Ленинград. На мой вопрос, почему она не писала и, вероятно, вышла замуж?  Надежда сказала, что замуж не вышла, а ждёт меня.
Ответ был для меня неожиданным,  да и жениться я не собирался,  и не было это в моих ближайших планах, да и в искренность её слов, что она ждала меня  - не очень-то была убедительной.  Договорились о том, что она приедет в Ленинград во время зимних школьных каникул, а сейчас она преподаёт пение в одной из сельских школ своего местопребывания. 
       Чувства вроде бы снова вспыхнули во мне и, конечно, я с нетерпением стал ждать этой встречи и неизвестно и что обещающей. Впереди неизвестно что – ни друзей,  ни подруг,  ни прошлых ни новых, а мне уже 23-й год и ещё женщину и её близость не ощутил.
        Короткий отпуск закончился,  мне предстояло дальнейшее следование в место дислокации моей сверхсрочной службы и встреча с новыми родственниками, которых, оказалось не так и мало.  На перроне вокзала попрощался  с близкими родственниками, и прошёл в вагон поезда следовавший в город Ленинград через  Киров, багаж прежний – аккордеон и «девятый вал».  В голове просто какой-то кошмар и не понятная тревога. Одна надежда, что на предстоящие два года я застрахован от всяких социальных и материальных катаклизмов и жилищных тоже.
      При оставлении на сверхсрочную службу, тогда не фигурировало это слово – «контракт», и кроме своего рапорта я ничего больше не подписывал.  Но уже тогда были созданы определённые условия и положения не для безбедного моего существования сверхсрочнослужащего.  Нам выдавалась определённая сумма подъёмного денежного содержания, отпуск сразу же после срочной службы, присваивалось звание мл. сержанта,  определялся оклад, и я хорошо помню, он составлял 970 рублей и ещё 250 рублей за высший класс радиста, который у меня уже был.  По-моему, нас ещё и кормили в столовой, а кто не желал,  то за продовольственный паёк получал денежную компенсацию, в основном женатики из числа офицеров и сверхсрочников. Мне не было смысла её получать, я питался в солдатской столовой,  меня это устраивало, плюс куча шмоток: сапоги яловые, ботинки, фуражки и прочая амуниция,  которую мы, сэкономив (не износив), ещё и распродавали на, существующей тогда, ленинградской барахолке.  Так что, по тому времени, всё это получив, мы были достаточно обеспеченными на фоне обычного гражданского гегемона. Можно было служить и все 25 лет,  продлевая контракты,  и до самой отставки и многие сверхсрочники так и дослуживались до конца, но в моих планах этого не было,  хотя это был самый лёгкий путь жизненного существования и всю оставшуюся жизнь за проволокой,  как в тюрьме.
      Моей же целью была сначала постоянная прописка в Ленинграде. Продолжение учёбы в институте и непременно получить высшее образование, хотя и не особенно был уверен, что с моим прежним прилежанием к наукам, а нужно ли оно мне? Но я стремился, потому что звание «бедного инженера» тогда было предпочтительнее, чем квалифицированного гегемона. Что из этого получилось -  прочтёте в следующих главах.  До,  встречи!   (Продолжение следует)http://www.proza.ru/2011/03/23/921