Люди- орлы

Юлька в отчаянии расплакалась. Это совершенно необычно: выжать слезы из ироничной уравновешенной девочки было невозможно. Профессор Чащин Николай Иванович в затруднении ходил по кабинету. Дочь просилась в экспедицию уже не первый раз. Но брать девочку в криминальный район нельзя. Правда, в последнее время там стало намного спокойнее: поработали пограничники. И руководство заповедника помогло навести порядок после дерзких вылазок высокопоставленных охотников и местных браконьеров. И все же…Конечно, девочка серьезно занималась, готовилась, но так рисковать…
-Хорошо, перестань лить слезы. Это не аргумент в разговоре, чисто женская уловка. Подождем, какие вести придут с юга. Если там действительно убрали бандитов, я соглашусь. Но потребую безоговорочного послушания. В горы ни ногой. Будешь у поселка в бурьянах и кустарниках собирать материал по гнездованию воробьиных птиц этого  региона. Я все сказал.
 Юлька выскочила из кабинета почти счастливая. «Это маленькая, но победа. А там, может, и в заповедник к Алешке сумею попасть, помогу ему с медвежатами, за птицами понаблюдаю. Все-таки меня интересуют хищные птицы, но папа к ним и близко не подпустит,- размышляла Юля.
Она знала, что ее друг Лешка уже собрал вещи, а дядя Павел договорился о перевозке медвежат в заповедник, где когда-то жила их мать - старая медведица Маша. Дети погибшей медведицы должны вернуться в родную тайгу. К ним в группу добавили годовалого медвежонка. Его зимой подобрали на дороге рабочие. Чуть живой, худющий звереныш попрошайничал в полном смысле этого слова: вытянув лапу, сидел у обочины и ждал, кто что бросит поесть. Лохматый бомжик, только кепки у ног не хватало. Его подкормили, подлечили в зоопарке и познакомили с Машкиными сиротами. Все-таки этот медвежонок жил на воле, умел летом искать корм в природе и мог чему-то научить несмышленышей, совсем не видевших леса. Лешкин отец, лесник Тимофей, смеялся, что этим летом сыну придется стать мамой осиротевшим медвежатам. Юля вспоминала, как много литературы они перечитали, чтобы, не  полагаясь на один инстинкт, научить звериных деток есть в лесу то, что им положено природой. Леша часто навещал малышей, чтобы приучить их к себе, добиться доверия. Но от других людей медвежат держали изолированно, они не должны были стать ручными.
Закончился учебный год. Леша с дядей Павлом улетели в заповедник. Юлька заскучала. Ничто ее не радовало. Отец молчал. Его студенты изучали будущие маршруты, готовили снаряжение, закупали продукты. В экспедицию ехали только опытные парни, уже бывавшие не раз с профессором в южном районе. Девочка переживала, что опять ее не возьмут. Когда до отъезда остались считанные дни, отец вызвал ее в кабинет.
-Ты помнишь наш разговор?
-Да.
-Обещаешь не соваться во всякие сомнительные приключения?
-Да.
-Не уходить от поселка, не приближаться к горам?
-Да, да, да! Папа, я еду?!
-Только на таких условиях. Договорились?
Счастливая Юлька помчалась собирать рюкзак. Главное - ее берут, а там будет видно. Приключения бывают и не сомнительные, верно?
В поселке они устроились на самой окраине в просторном старом доме. Парни в большой комнате, а Юля с отцом в средней. Маленькую боковушку определили под склад для добытых материалов и снаряжения. Хозяйка, старая много повидавшая женщина, третий год принимала на постой экспедицию Чащина, знала его привычки и требования. Юля подружилась с тетей Диной, помогала ей в хозяйственных делах и расспрашивала о старинных обычаях, одежде, быте, кушаньях. Ей все было интересно. Однажды тетя Дина показала ей свою национальную одежду, богато украшенную вышивкой и бисером.
-В ней я выходила замуж за своего старика,- улыбалась она.
Юля ухватилась за фотоаппарат и сделала чудесные снимки. Отец с молодыми зоологами чуть свет уходили на весь день с запасом еды, ружьями, кинокамерами и другим снаряжением. А девочка облазила все окрестные кустарники, нашла несколько гнезд, понаблюдала из засады и сделала удачные фотографии. Но всё это ей быстро надоело. Вот радость сидеть, замаскировавшись, полдня в бурьяне ради какой-то варакушки или горихвостки. Юля начала регулярно расспрашивать тетю Дину, нет ли поблизости от поселка крупных хищных птиц. Может на столбах или на зародах кто-то видел?
-Нет, большие птицы в горах, мы туда не ходим. Нельзя, Шайтан накажет.
-Какой Шайтан?
-Плохой. Будешь лезть туда - дом сгорит. Или громом убьет.
-Но папа же ездит к горам? Уже три года.
-Они в другое место ездят. Где нет Шайтана. А тебе совсем нельзя туда. Плохо, очень плохо.
Тогда Юля решила зайти с другой стороны. У старого деда, отца Дины, была маленькая неказистая кобылка. Обычно, если дед был занят по хозяйству, она паслась у забора, объедая лопухи и пырей, или тихо дремала, оттопырив нижнюю губу.
-Можно мне немножко покататься на лошади?
-А ты умеешь?
- Конечно, меня папа давно научил, еще в третьем классе. Я в конно-спортивной секции занималась.
-Далеко не езди, Николай ругаться будет. И в ту сторону нельзя, к Шайтан-скале.
Дина указала на гряду острых скал километрах в пяти от поселка.
-Туда никто не ходит, не ездит. Опасно, очень опасно. Шайтан играет, может утащить.
-Что за Шайтан? Кто его видел? Как он выглядит?
-Старые люди видели. Старые люди говорили, что однажды двое молодых парней гоняли туда скот, к Шайтан-скале, и разорили гнездо священных беркутов. И тогда Шайтан поразил их молнией. Сжег их овец, уничтожил их юрту. И трава сгорела, а черная земля несколько лет не родила на том месте.
-Не может быть, тетя Дина, папа ничего не рассказывал.
-Твой папа и не знает ничего. Ему в первый же год сказали, что там плохое место и нет птиц. Поэтому он ездит со студентами к большим горам, к реке, там они и работают уже три года.
Юля задумалась. Что за священные беркуты? Выдумка или птицы существуют? Издали гряда не выглядела очень высокой, но место было открытое, пустынное. Степь, а посередине острые неприступные скалы. И деревьев не видно.
Дня три-четыре покатавшись на лошади недалеко от поселка, девочка доложила отцу, что совершает конные прогулки.
-Где ездишь?
-Да тут, рядышком. Недолго, чтобы размяться после сидения в кустах.
Отец промолчал. Действительно, он все время занят, девочка выполняет все свои обещания, пусть катается. И он успокоился. 
Старый отец тети Дины уехал на покос к соседу на тракторе, и лошадь осталась дома, одна на несколько дней. Юля взяла пару бутербродов, фотоаппарат, сказала тете Дине, что попасет кобылку и понаблюдает за птицами.
-Вернусь после обеда.
Лошадка послушно свернула за кусты. Оглянувшись вокруг, Юля развернула лошадь и поскакала к запретной гряде. Нашла довольно густую поросль боярышника, пустила кобылку попастись, а сама с биноклем запряталась среди колючих кустов. Самая высокая часть скалы была как на ладони. Сначала ничего интересного не происходило. Но вот с утеса сорвалась крупная птица и полетела в степь. Она кружила в потоках восходящего воздуха, поднимаясь выше и выше. По форме и размаху крыльев, по манере летать она очень походила на орла. Высмотрев добычу, птица камнем рухнула вниз и схватила какого-то зверька. Зажав добычу в могучих когтях, она понесла ее в сторону утеса. Юля торжествовала: у птицы там определённо гнездо. Стоит подобраться  поближе и будет ясно, кто поселился на этих скалах. Она объехала гряду на лошади. Скалы были неприступны. Их подножие заросло густым кустарником с серебристыми листьями. Спешившись, Юля попыталась продраться сквозь заросли, чтобы поискать какую-нибудь расщелину. Но неожиданно получила ощутимый удар. Заросли защищались. Это походило на легкие разряды тока или очень неприятное покалывание. Забираться дальше девочка побоялась.
Солнце стояло довольно высоко, и стало очень жарко. «Пора возвращаться,- решила девочка,- завтра постараюсь уйти пораньше». Когда отец вернулся, Юля уже спала. На столе лежала записка: »Папа, уйду рано, не теряй меня, все идет хорошо».
Чуть свет девочка выскользнула за двери, отвязала лошадь и помчалась к запретному месту. Она решила поискать укрытие с северной стороны: может там можно разглядеть гнездо. С обратной стороны утеса остались следы давнего пожара: торчали и валялись обгоревшие деревья. Здесь же росли молодые крепкие сосны с мощными сучьями и красивыми медными стволами.  До них не добрались постоянно нуждавшиеся в дровах местные жители.
-Шайтана бояться,- усмехнулась Юля.
Надежно привязав лошадь, она выбрала самое сучкастое дерево: на воле сосны растут пышные, кряжистые. Захватив кусок маскировочной сетки, спрятав бинокль под куртку, Юлька довольно быстро забралась наверх. Укрывшись сеткой, она поудобнее устроилась в развилке и отрегулировала бинокль. Видимость была неважная, темновато. Гнездо было не на самой высоте. Где-то посредине скалы виднелась расщелина, и в углублении, в природной нише, темнела куча хвороста. Гнездом пользовались не один год: толщина основания на глаз была около двух метров. Хорошо приглядевшись, Юля увидела темно-коричневую крупную птицу. Она дремала. На краю гнезда зеленела веточка какого-то дерева. «Хищные птицы часто приносят «в подарок» такие букеты самке, сидящей на гнезде,- вспомнила Юля слова отца. Шло время. Внизу фыркала лошадь. Ноги занемели, донимали комары, а сучья сосны изрядно надавили мягкое место. Но девочка упорно сидела, желая дознаться, чьё же это гнездо.
-Кьек-кьек-кьек!- раздался клёкот, похожий на лай. На край скалы приземлилась очень крупная хищная птица, с длинным хвостом, украшенным резкими поперечными полосами. Мощные крючковатые лапы прикрывали длинные «штаны». Выпуклые темные глаза,  гордая осанка, сильный клюв. Да это же беркут! Самка поднялась ему навстречу, покинув гнездо. Теперь птиц было прекрасно видно в лучах восходящего солнца. Их головы отливали рыжиной. Недаром англичане зовут беркута «золотым орлом». Самка занялась тушкой зайца, а самец шагнул к гнезду. В бинокль хорошо виднелась кладка: три крупных яйца. Два грязно-белых с пестринами, даже на вид шершавых. А одно какое-то зеленоватое и словно светящееся. Но у беркутов не бывает трех яиц в кладке! Одно-два, не более! И цвет…Нет такого размера кукушки, чтобы беркуту яичко подбросить! Это загадка…Юлька забыла про онемевшую попу, комаров и желание попить. Она внимательно наблюдала, даже нос вспотел от волнения. Закончив завтрак, самка вернулась в гнездо, а отец улетел до вечера. Птенцов нет, значит, вряд ли он скоро вернётся. Самка, почистив перья, опять задремала. Воспользовавшись этим, Юля, кряхтя, осторожно сползла вниз. Всю дорогу домой она ломала голову над загадкой: почему три, и почему одно такое странное?
Вечером, дождавшись отца, Юля взялась расспрашивать его о беркутах.
-Здесь нет их гнезд. Есть скопы, ближе к заповеднику встречаются могильники. Много других хищных птиц. А что ты так заинтересовалась?
-Просто так. Уж очень они мне нравятся,- уклончиво ответила дочь.
Всю неделю Юля пробиралась к заветной скале. Близко не лезла, знала: если птицы её засекут - могут бросить гнездо. Из укрытия в кустах боярки она следила за ними. Орел по утрам приносил корм, но днем появлялся редко, видимо, птенцов еще не было.
Тетя Дина поинтересовалась у Юли, куда она ездит каждое утро.
-Катаюсь понемножку, чтобы не разучиться ездить и коняшку размять. А то она у вас совсем заскучала под забором. А что, она нужна хозяину?
-Нет, катайся. Только к горе Шайтана не езди.
И женщина проницательно заглянула девочке в лицо.
-Ты же не захочешь принести горе нашим людям?
-А там все ещё живут священные беркуты?
-Не знаю. Мы давно туда не ходим. Но в степи их часто видят наши пастухи. Эти птицы скот не трогают, диких зверей ловят: косуль, зайцев, куропаток, сусликов. Даже мышами не брезгуют, если кушать нечего. Наши люди боятся их обижать - грех, большой грех!
Юлька надолго задумалась. Она понимала, что поездки пора прекратить. Отец, если узнает, немедленно отправит её в город. Тетя Дина  боится, её тревожные глаза, последний разговор, предупреждение…Это явно не простое суеверие, были серьезные причины для беспокойства.
-Съезжу в последний раз,- решила девочка.- Все сфоткаю и расскажу папе.
Рано утром на землю лег сырой туман. В его молочной глубине терялись дома, деревья, заборы. Юля с трудом нашла кобылку, потянула влажный повод. Привыкшая к девочке безропотная животинка позволила себя оседлать и побрела в тумане по знакомому маршруту. Юля устроилась в колючках и замерла. Розовеющие клубы тумана, словно волны, то накатывали на горы, то, разгоняемые утренним ветерком, редели. Смутно виднелась скала. Юля съела бутерброд и незаметно для себя задремала, но быстро очнулась. В белесой дымке глухо прозвучали выстрелы, затем топот коней и какие-то крики.
-Ничего себе, священное место,- подумала девочка.- Не одна я здесь нахожусь. Может, пастухи? В кого они могут стрелять, ведь ничего же не видно?  И беркуты могут испугаться и бросить кладку. Напряженно вслушиваясь, она попыталась выбраться из кустов боярышника. Но вокруг все стихло, неизвестные исчезли, туман редел. Немного подождав, спрятав бинокль под куртку от влажного воздуха, Юля побрела к гнезду.
Недалеко от скалы что-то темнело на мокрой земле. Осторожно приблизившись, Юля увидела человеческую фигуру, завернутую в странную мягкую накидку. Наклонилась. Перед ней лежала женщина с тонкими пушистыми волосами, нежными чертами лица, очень бледная. В углу рта запеклась кровь. Юля осторожно тронула её за плечо. Открылись яркие круглые глаза в длинных ресницах. Женщина что-то прошептала на незнакомом языке. Юля смочила ей губы водой и попыталась поднять. Рука, поддерживавшая спину незнакомки, оказалась в крови. Видимо стреляли в неё. Женщина привстала, указывая рукой на скалу, словно хотела к ней подойти. Юля поддержала несчастную. С трудом та сделала несколько шагов, вплотную подойдя к серебристому кустарнику. Девочка боялась прикасаться к вредному растению. Но раненая сделала знак рукой - идти туда. Юля шагнула в заросли, кусты словно расступились: перед ними открылась расщелина. По ней они протиснулись дальше и оказались в круглой просторной пещере. Там было светло, словно скрытые лампы освещали помещение. Одна стена гладкая, другие шершавые, а посередине плоский широкий камень, напоминающий круглый стол. Женщина с трудом прислонилась к камню и дрожащей рукой натянула на голову какой-то тонкий обруч.
-Девочка,- услышала Юля мелодичный голос,- ты должна спасти моего сына. Я не могу ему помочь, я истекаю кровью и могу умереть. Он не должен попасть в руки тех, кто в меня стрелял. Сделай так, как я тебе велю.
С трудом незнакомка стянула с шеи украшение, состоящее из золотых дисков с изображениями крылатых людей.
-Отдашь моего сына тому, кто покажет тебе такое же ожерелье. Сбереги его, и ты сбережешь свой народ. Сохрани тайну. Никто не должен знать, что произошло здесь. Священные беркуты не тронут тебя.
И она указала на противоположную стену пещеры, где темнело отверстие. Было видно, что силы совсем оставили её. Женщина провела рукой по камню. Раздался нежный звон. Гладкая стена засветилась, словно большое зеркало. В нем, как в раме, стоял рослый мужчина, в бархатном коричневом костюме. Его лицо было суровым, даже грозным. Особенно ярко горели круглые глаза. За плечами широко раскрылись и опали мощные крылья. Юлька онемела. Спустя минуту экран погас, а когда девочка оглянулась, каменный стол был пуст, только середина его слабо светилась.
-Я сплю? - сама себя спросила Юлька. - Что сегодня происходит? Во что я вляпалась? Какой сын? Где женщина?
На все эти вопросы не было ответов. Только в руке Юли золотилось красивое ожерелье, кое-где запачканное кровью.
Девочка пошла к темнеющему в стене отверстию. Там каменная тропинка полого поднималась вверх. Она привела Юлю на выступ скалы к гнезду беркутов. Осторожно пробравшись к нему, она увидела золотистую голову самки. Птица встала и отошла в сторону, не спуская круглых темных глаз с яркого золотого ожерелья. На лотке гнезда, выстланного травой, волосом и шерстью диких животных, по-прежнему лежали два светлых яйца. Но вот третьего, зеленого не было! На его месте лежал крохотный ребенок. Его тельце было покрыто светлым пухом, но это не птенец! Хорошо виднелись ручки и ножки, круглая головка на тонкой шейке была тоже покрыта пухом более темного цвета. Темные, почти черные глаза смотрели внимательно и печально. Юля наклонилась и взяла крохотного человечка в руки. Он был теплый и нежный, словно крупный цыпленок. И он улыбнулся ей! Губки малыша были в свежей крови, а рядом с гнездом лежала убитая куропатка. Юля осторожно спрятала птенца (так она его мысленно называла) в глубину теплой куртки. Ребенок затих. Осторожно двигаясь почему-то спиной вперед, она отступила от гнезда. Самка, не мигая, смотрела на неё, напоминая изваяние.
-А сфотографировать?- вспомнила Юля.
И сделала несколько снимков. Птица не шелохнулась.
-Какая умная! Знает, что её не обидят. Чудесная птица,- радовалась девочка.- Но папе «это» нельзя показывать? Я же обещала женщине…
Можно было думать, что все это сон наяву, если бы не теплый комочек под курткой.
Юля спустилась, сфотографировала пещеру, гладкую стену и каменный стол. Затем выбралась наружу. Кустарник послушно пропустил её. Туман совсем поредел, его розоватые клочья цеплялись за кусты, выступы скалы. Торопясь уйти с опасного места, Юля забралась на лошадь и помчалась к поселку, понукая удивленную таким поведением всегда спокойной всадницы кобылку. Дома уже никого не было. Только тетя Дина цедила молоко.
-Его же нужно кормить! А чем? Как? Молоком или мясом?- размышляла Юля, следя за неторопливыми движениями хозяйки.
-Тетя Дина, не сердитесь, но я хочу вас спросить…- она потянула фотоаппарат из кармана.
И тут на пол упало ожерелье. Из рук женщины выскользнул подойник. Смуглое лицо покрылось бледностью, даже позеленело. Она смотрела на украшение так, словно перед ней подняла голову ядовитая змея. Не говоря ни слова, женщина протянула руку, с немым ужасом указывая на ожерелье.
-Тетя Дина, не бойтесь, мне его дали, я его не украла,- залепетала Юлька, понимая, что произошло что-то очень нехорошее.
Тетя Дина тяжело опустилась на стул. Разлитое молоко лакали кошки. Звенела муха на стекле. Но это не нарушало тягостной напряженной тишины в комнате.
-Расскажи мне, девочка, откуда это у тебя? Нет. Молчи. Ничего не хочу знать. Ты задавала мне вопрос?
Юля замялась. Если сохранить тайну - как узнать, чем кормить ребенка?
-Тетя Дина, если ребенок совсем маленький, но родился в необычных условиях, чем его кормить?
Тете Дине стало совсем нехорошо. Юлька сбрызнула хозяйку водой и дала ей попить.
-Все намного хуже,- прошептала женщина.- Возьми соску в аптечке и пузырёк. Я сейчас. И, покачиваясь, она исчезла за дверью.
Во дворе истошно завопили куры. Через пять минут тетя Дина вошла в дом. В руках у неё был стакан со свежей кровью. Она смешала процеженное молоко с кровью, налила в бутылочку и отдала Юле.
-Иди в свою комнату, поговорим позже.
Юля достала ребёнка, завернула в пушистое полотенце и сунула в улыбающийся ротик соску. Странное дитя охотно зачмокало, даже стало издавать какие-то урчащие звуки.
-Как котёнок,- с умилением подумала Юля.
Выпив половину, ребёнок закрыл свои круглые глазки и задремал. Девочка спрятала его под теплую кофту и вышла к хозяйке.
Тетя Дина уже пришла в себя.
-Ты должна немедленно уехать. Дед проводит тебя до заповедника. У них на кордоне есть коза, есть цыплята. И там нет посторонних. Никому, даже лучшим друзьям, или папе, или моему деду, не говори о случившемся. В твоих руках жизнь многих людей. И твоя тоже. Не знаю, как ты выйдешь из этой ситуации. Знаю одно: в поселке тебе нельзя оставаться. Пиши папе записку.
Так Юля попала в заповедник.
По дороге было очень жарко, хотелось пить. Утренние события измучили девочку, и когда впереди показался Терем - Теремок, Юля облегченно вздохнула. Она очень боялась, что в пути что-нибудь случится. Птенец копошился, что-то бормотал. Может, проголодался,  может, ему просто тряская дорога не нравилась.
Домик был пуст. Дед уехал, а девочка присела на ступеньки крыльца. Кругом кипела жизнь: пели птицы, в сарае кудахтали куры, через загородку торчали головы коз.
-Зиночка, это ты?- спросила Юля, зная по рассказам Лешки историю коз.
-Ве-ерно!- ответила коза.
На крыльцо скользнул изящный коричневый зверёк. В зубах трепыхался птенец дрозда. Это Кеша с обедом возвращался домой. Юля быстро уцепилась за Кешину добычу. Хорёк заворчал.
-Да я отдам, отдам, уговаривала девочка,- мне только крови немножко. 
Вернув добычу обиженному зверьку, девочка помчалась к козам.
-Зиночка, а ты дай мне молочка, мне ребенка покормить нужно.
Наскоро подоив Зину в стеклянную баночку, Юля составила смесь и кинулась к урчащему ребенку. Он уже давно проявлял признаки нетерпения, возился, пытаясь выбраться из полотенца. Жадный ротик зачмокал, круглые глаза внимательно следили за Юлей.
-И что мне с тобой делать? Где спрятать? Как нам быть? Всё так запуталось, где выход?- мучили девочку тревоги и сомнения.
Она решила осмотреть чердак. Может, там устроить своего нелегала? Чердачок был небольшой, но сухой и чистый. В углу висели березовые веники, на полу устроена лежанка, рядом книги о хищниках.
-Наверняка тут Лешка спит,- подумала девочка.- Всё  любимых медведей своих изучает. Рассказать ему или нет о последних событиях? Одна я не справлюсь…Он поможет кормить и прятать ребенка - птенца. Вместе мы придумаем выход из этого положения…
В темном углу ярко сверкнули глаза птицы. Совенок Филя! Уже не совёнок, а целый «сов», крупный, пушистый, переступая лапами на жердочке, приветствовал Юлю. Она решила держать ребенка от него подальше: вдруг обидит? В другом углу стояла большая деревянная клетка. Если её привести в порядок…Пока малыш так мал, в ней можно его прятать от любознательных хищников.
Через час в чистой клетке на мягком полотенце сладко спал умытый младенец. Филя с интересом заглядывал вниз: съесть или усыновить? А девочка с нетерпением ждала возвращения хозяев дома.
Первым вернулся лесник Тимофей, Лешкин отец. Хмурый, встревоженный, он не сразу заговорил с девочкой. Принес ведро ледяной родниковой воды, умылся.
-Ты из поселка?- обратился к Юле.
Юля представилась.
-У вас там все тихо? Ничего не произошло?
Юля замялась с ответом
-Вроде ничего…
Мужчина взял деревянную колотушку и отстучал по столбику какую-то фразу. Через пять минут с ели закричал ворон.
-Грон, иди ко мне, - ласково попросил лесник.
Птица, не спеша, по веткам, как по ступенькам, спустилась к нему. Позволила прикрепить на лапу легкий пластиковый цилиндрик. Затем звонко крикнула: «Грон-н!» и исчезла в тайге.
-Сейчас сын вернётся, тогда поговорим,- сказал хозяин,- а я пока пойду поесть соберу.
Лешка появился очень скоро, изумленно уставился на подругу:
-Ты как к нам попала? Впрочем, я очень рад, столько новостей! Мои медвежата такие молодцы, сами научились искать корм в лесу. А годовик сбежал от нас через две недели, ходит недалеко, но не приближается, и от овсянки отказался. Зато мои Маша с Мишей всему быстро учатся: корешки копают, собирают муравьев, лазят на деревья, рыбу в ручье ловят, но овсянку каждый вечер едят с удовольствием.
Поток его сообщений прервал хмурый отец.
-Идите обедать!
-Пап, ты что такой? Что-то случилось?
-Непонятки случились,- так же хмуро проворчал лесник.- В долине на границе с заповедником молния убила бандитов. Да такая умная оказалась эта молния: лошади целы, в поселок прискакали, а от разбойников кучка пепла осталась. И земля вокруг вся черная, как от напалма. Оружие и вещи целы, по ним и опознали «героев», давно в розыске были. Поселок гудит, все в ужасе. У них давно какая-то история  была у Шайтан- скалы. Уже МЧС вызвали, ученые тоже заинтересовались. Я с дядей Васей встречался.
Юлька сжалась. Вспомнила тетю Дину, её предсказание о гибели людей. Но поселок-то цел? Скорее всего, были убиты те, кто ранил прекрасную незнакомку. А если тот суровый мужчина будет и дальше мстить, не найдя своего ребенка? Нет, молчать, молчать, молчать… Всё оказалось страшнее, чем виделось у гнезда священных беркутов. Целы ли золотые орлы? Теперь туда сто лет никто не сунется.
-Юля, почему ничего не кушаешь?- заботливо спросил Лешкин отец.- уж не заболела ли ты? Вон как побледнела. Не волнуйся, экспедиция отца в полном порядке, они работали на реке, далеко от посёлка.
После обеда Лёшка помчался к своим подшефным, а Юля, сославшись на усталость, ушла на чердак. Нужно было решить, как накормить ужином пушистого ребенка. Он по- прежнему сладко спал. Филя перебрался поближе к клетке.
-Что, родню признал? - улыбнулась Юля.- Он орлёнок, а не совёнок.
А в самом деле, кто он, этот очаровательный пушистик?
 Вечером Юля решилась на откровенный разговор с Лешей. Честно объяснила свои честолюбивые планы по поиску гнезда орлов, рассказала о поездках к Шайтан - скале и о встрече с незнакомкой. Показала заснятые  в пещере кадры. Она ожидала недоверия к своему странному сообщению, даже насмешки, но друг был очень серьёзен.
-«Никто не знает, что Вам начертано на роду в Книге судеб»,- тихо и непонятно проговорил он.- Нужно срочно вызвать дядю Павла.
-Но тётя Дина и раненая женщина никого не велели  посвящать в эту тайну. Могут произойти еще большие неприятности.
-Кто и способен их предотвратить, так это дядя Павел. Я думаю, что он многое знает, но не стану тебе объяснять, почему. Мы оказались замешаны в очень серьёзные дела, требующие скорейшего разрешения. Твой ребёнок- птенец должен расти со своими родными.
Вечернее солнце золотило верхушки елей, сладко пела какая-то птаха. Хрустели свежей травой козы, сонно бормотали куры, усаживаясь на насест. Мелькнул изящный силуэт хорька, Кеша опять вышел на охоту, а может на свидание. Кто их знает, лесных жителей? Ухнул Филя на чердаке, ему тоже пора закусить.
Лёшка принёс на чердак молоко и кровь в стакане.
-Откуда?
-Пришлось цыпленка обидеть. Ничего, завтра из него суп сварим.
-А потом?
-Как говорили наши деды: «Даст Бог день, даст Бог и пищу». Корми своего Пушистика и ложись спать. Я пойду в балаган к медвежатам, а то они чуть свет всех перебудят. У них завтрак часа в три, с рассветом. Не бойся, Юлька, прорвёмся!
Рано утром Юля накормила своего подшефного. Странное дитя заметно подросло и пыталось сесть. Но после завтрака его круглые глазки закрылись - уснул. Филя бегал по жердочке, топорщил перья и щелкал клювом: его явно беспокоил новый жилец.
Лесник Тимофей, уходя на обход, спросил:
-Ты не боишься оставаться одна? Лёша обещал прибежать, как только медвежата лягут спать после завтрака. Ему еще овсянку варить, так что не скучай!
Высоко на ели Грон чистил перья, поглядывая вниз.
-В заповеднике у всех завтрак ранний,- подумала Юля.- Одна я прохлаждаюсь.
Прибежал запыхавшийся Лёшка и засыпал её вопросами о Пушистике. Затем позвал Грона, прицепил ему на ногу срочное сообщение дяде Павлу с просьбой немедленно вернуться на кордон. Дяде Павлу придется приоткрыть завесу тайны золотого кружка с изображением крылатого мужчины. Юлькин Пушистик - не простое создание.
Весь день ушёл на добывание крови для питания приёмыша. Сначала принесли в жертву ещё одного цыплёнка, потом снова отобрали у Кеши птичку. Хорёк рассвирепел, отбежав в сторону, он заверещал и долго не мог успокоиться даже после возвращения добычи.
-Уйдёт в тайгу,- посетовала Юля,- обиделся.
-Нет, не должен. Его однажды сильно напугал запах медведей. Но он всё равно вернулся через два дня. Очень дядю Павла любит.
А вечером Юльку шокировал Филя. В сумерках он прилетел на чердак с добытым рябчиком. Ощипал птицу, оторвал кусочек мяса и сквозь прутья клетки дал Пушистику. Уцепившись ручками за прутья, тот приподнялся и,  раскрыв ротик, проглотил подарок. Юля оторопела, позвала Лёшку. Тот воспринял всё   спокойно:
-Правильно! Орлы мух не ловят. Давай поить его чистым молоком и давать отдельно измельченное мясо. Лишь бы впрок пошло!
Так и сделали. Прошло три дня. Хмурый лесник запретил ребятам покидать домик, сам занимался медвежатами. Они с ним вместе ходили по тайге, кормились, купались, знакомились с любимыми кормовыми угодьями покойной Машки. Лохматые детки внимательно изучали старые метки, оставленные матерью прошлым летом.
Лёшка дома варил овсянку, занимался хозяйством и обедом.
Подростки все время шушукались, возможно, отец и заподозрил какие-то секреты, но его тяготили свои заботы. Он решил, что если не рассказывают - не стоит и вмешиваться, дядя Павел  приучил его считаться с чужими тайнами. Юля извелась за эти дни: её беспокоила судьба отца, студентов, тёти Дины. Что там в посёлке? Нет ли какой беды? Не зря же лесник запретил им отлучаться далеко от Теремка. Дядя Павел не появлялся. Грон давно вернулся и отдыхал на любимой ели.
Только птенец рос не по дням, а по часам. Научился вставать на ножки, цепко хватая Юлины пальчики своими ручками. Хорошо пил молоко, ел, что давали дети и в сумерках приносил Филя.
-Ваш Филя возможно девочка,- рассуждала Юля,- уж очень быстро он вошёл в роль матери.
Время шло.
Через неделю на кордон приехал профессор Чащин, решил узнать, чем занимается непокорная дочь. Всё было тихо, мирно. Ребята кормили коз и кур, варили овсянку, наблюдали за птицами. Николай Иванович долго беседовал с лесником Тимофеем, рассказал, что в посёлке тихо. Место гибели бандитов оцеплено, там все ещё работают ученые. А местные жители напуганы, чего-то боятся и ждут. Договорились, что Юля ещё поживёт в заповеднике и в город вернётся с Лёшей.
В конце недели вечером появился дядя Павел. Встревоженный, он сразу же уединился в домике с лесником. А через десять минут мужчины потребовали Лёшку. Тот прибежал, подмигнул Юле:
-Я на расправу! За вызов дяди Павла мне врежут по первое число!
-Лёша, ни слова о Пушистике.
-Знаю, я поговорю с дядей Павлом наедине, не беспокойся. Я буду очень осторожен.
Разговор получился очень тяжелый. Возмущённый отец требовал объяснений: на основании чего сын оторвал от важной работы дядю Павла, да ещё в такой чрезвычайной ситуации?
-Я тебе не раз говорил, чтобы ты не  приставал к дяде Павлу с какими- либо вопросами или отвлекал его от дела.
Не смей соваться в дела взрослых, в которых ничего не понимаешь!
Отец впервые был так резок с ним. И так несправедлив! Лёшка молчал, закусив губу, чтобы не сорваться и не наговорить лишнего. Уставившись в пол, он не произнёс ни слова.
-Я требую ответа!- кричал отец.
-А тебе не приходит в голову, что я имел все основания для этого?- тихо произнёс он.- И не ори на меня, как на сопливого пацана.
Круто развернувшись, Лёшка покинул комнату, чуть не сбив с ног подслушивающую под дверями Юльку.
Они забрались на чердак и затихли, обеспокоено поглядывая друг на друга. Пушистик тянул ручки к Юльке и что-то щебетал. Она подняла на руки его мягкое нежное тельце, прижала к себе. Круглые черные глазки доверчиво поглядывали на неё.
-Мой родненький,- шептала девочка,- что же мне с тобой делать?
По мягкому пушку скатилась слезинка, за ней вторая.
-Юля, только не плачь. Я всё равно поговорю с ним наедине, он что-то знает!
В домике затихала буря. Дядя Павел задумчиво произнёс:
-Я знаю Лёшку с ранних лет, он вырос у меня на глазах. Никогда не слышал от него грубого слова. В прошлом году он нам так помог, не растерялся, не сглупил, не струсил, хотя был совсем ещё маленьким. Ты вырастил хорошего сына, Тимофей. Но пора признать, что он повзрослел. Не стал бы он срывать меня с места без причины. Тебе не показалось, что молодёжь ведет себя странно? Ничего не произошло здесь, пока меня не было?
-Самая большая странность - это приезд Юли. Так рвалась в заповедник, а приехала - сидит возле дома или на чердаке. И никуда не ходит. Всё время с Лёшкой шепчутся. Я думал у них роман. Большенькие уже.
-Роман может и есть. Только  он больше похож на заговор. Что-то ты не доглядел, погранец, за своей молодёжью. Ну, я сам с ним поговорю, с глазу на глаз. И дядя Павел вышел из домика. Было тихо. Природа отдыхала после трудного летнего дня. Вечерний ветерок мягко овевал разгоряченное лицо. В ветвях ели возился Грон, устраиваясь на ночлег. Перед мужчиной возник гибкий пушистый  Кеша.
-Соскучился, малыш?- мягко прошептал дядя Павел, гладя полосатую головку.- На охоту собрался? Иди, иди, дружок!
С чердака ухнул Филя, его огромный силуэт мелькнул на фоне темнеющего неба. «Тоже на охоту торопится»,- подумал Павел. Но что это? Филин улетел, а на чердаке кто-то бормотал и попискивал. И слышались голоса ребят. С кем это они там возятся? Нового питомца завели? Поэтому Юля и сидит возле дома. Воспитывает кого-то. Ох уж эти дети! Вечно у них какие-то секреты…
-Лёша,- негромко позвал он,- иди, поговорим.
С чердака спустился обиженный Лёшка.
-Дядя Павел, только не здесь, пойдемте в лес.
-Что, такая страшная тайна,- усмехнулся мужчина.
-Вам судить,- загадочно ответил подросток.
Они присели на ствол старой берёзы, помолчали.
-Дядя Павел, помните легенду дедушки Дамира? Я вам описывал украшение с крылатым мужчиной.
-Помню. Но какое отношение…
-Самое прямое. У вас тоже есть такое. Я видел сам, не отказывайтесь. Это очень важно. Они здесь? Как с ними встретиться?
-Ты понимаешь, о чем говоришь? И насколько это серьезно?
-Это вы с папой не знаете, что происходит и насколько это серьезно. Мне нужно с ними встретиться, пока не произошло страшной беды. Времени нет на размышления и  расчеты.
-Это невозможно. Это смертельно опасно, особенно сейчас.
-Я не могу ждать. Передайте им, если можете, не ищут ли они что-то ценное?
-Что ты знаешь,- насторожился дядя Павел.- Ты знаешь об ультиматуме?
-Нет. Но когда истекает его срок?
-Через два дня. И тогда…
-Догадываюсь. Всё будет черным, как от напалма. Могут погибнуть люди. Как те бандиты. У меня только догадки, никто не принимает нас всерьёз, ничего не говорят нам. А может, именно мы поможем всем. Но нельзя никому ничего говорить. Вы можете связаться с теми, кто на вашем медальоне?
-Ты должен…
-Я ничего не должен. Это не моя тайна. Так можете или нет? Иначе я сам пойду к гольцам или к Шайтан - скале.
-Ты и это знаешь?
- Да.
-Хорошо. Ждите меня утром.
И дядя Павел исчез в ночной тайге.
Лесник позвал детей на ужин. Все ели молча, каждый думал о своём. После ужина Тимофей ушёл к медвежатам. А Лёша попросил Юлю подождать до утра. Пушистика напоили молоком. Лёшка сварил овсянку медвежатам и студил её на вечернем ветерке. Юля засмеялась:
-Давай дадим Пушистику овсянки?
-А ему можно?
-Не знаю. Детям она полезна, а орлятам… Но он ведь всё равно ребёнок.
-Дай немного.
Юля положила в крохотную ладошку немного каши. Птенец затолкал её в рот и довольно заурчал.
-Вот видишь, ест. Если всё будет хорошо - добавим в рацион. Он, может, и ягоду будет есть?
-Скорее бы его забрали. Он растёт, его надо воспитывать. А он с нами. Скоро говорить будет, как люди. Он такой смышленый!
Ребята разглядывали Пушистика. Он очень изменился. Длинный пух на головке больше походил на золотистые волосы. А на тельце наоборот, пух стал реже. Личико румяное. Глаза блестящие, ясные, круглые, черного цвета. Ребёнок хорошо стоял, легко хватал ручками предметы, внимательно их разглядывал и непрерывно что-то лепетал. Только голодный по-прежнему урчал. Часто улыбался, складывая яркие губки бантиком.  Он любил Юлю. Не хотел больше спать в клетке. Спал у неё на груди под курткой. Его трудно стало прятать, он очень вырос. Никаких крыльев у него не было, только лопаточки на спине выступали больше, чем у человеческого ребёнка. Да он и походил на обычного младенца, только маленького.
Ночь прошла в напряжённом ожидании. Лесник Тимофей вернулся только к обеду. Лёшка сам сделал завтрак, все хозяйственные дела, помог Юле накормить птенца.
-Он стал очень шумный. Юля, от греха подальше уходи с ним в лес. Я покажу тебе своё секретное укрытие, Возьми еды, молоко я сам «приведу», Зина знает моё убежище. Что-то на сердце у меня неспокойно. И дядя Павел не пришёл, как обещал.
-Пошли.
Томительно тянулся день. Вдали гремел гром, чернели лохматые тучи, словно крылья огромной птицы, закрывая горизонт. Внезапно на ели появился Грон, заорал, обращая на себя внимание. На лапе болтался портдепешник. Лёшка поспешно протянул руку с едой.
-Гронушка, Воронуша, иди, хорошая птичка.
Записка предупреждала: «Спрячьтесь. Вас ищут. Встреча у Железного Ключа в полдень».
-Странно. Почему прятаться? Лёша, нам грозит опасность?
-Опасность грозит Пушистику, слишком многие вовлечены в эти события. В таких условиях трудно сохранить тайну, а Пушистик совершенно беззащитен. Твоя тётя Дина не могла кому-нибудь рассказать о твоих «подвигах»?
-Не думаю. Она была так испугана. Надеюсь, она ничего не рассказала своему деду о моих поездках. Он пьющий, за бутылку на многое может пойти. В посёлке меня могли увидеть в районе Шайтан-скалы. Лёша, неужели поселковые решатся на игру с огнём?
-Если Пушистик «их» ребёнок, могут решиться на шантаж. Ведь «они» очень могущественны…
Незаметно для себя подростки избегали называть как-нибудь родителей птенца: «они», «их» и всё.
От домика кто-то звал хозяина, но голос Лёшке был незнаком. Ребята потихоньку заползли в пещерку. Она была совсем тесной: Лёша вырос, и Юля уже совсем большая. Да ещё Зина тоже лезла под ель.
-Тихо, Зиночка, тихо,- успокаивал козу Лёшка.- Вот подоим - и беги домой.
- Может, её с собой возьмём? Чем малыша кормить?
-Возьмём. Я рябчика поймаю, Пушистику пока немного нужно. А у нас есть бутерброды.
На том и порешили. Ночевали в стогу на полпути к Железному Ключу. Утром всё  было в росе: сверкали крупные капли на листьях, трава стала сизой от крохотных капелек воды, ели и пихты стряхивали за шиворот целый водопад холодных горошин. Ёжась, Лёшка сбегал набрал воды, поели сами и накормили птенца. Ему было мало молока, он вертел головёнкой, словно ждал заботливого Филю с антрекотом. Зина не желала лезть в мокрую траву, меланхолично жевала найденную сыроежку, веточки таволги, листочки берёзы. «Коза везде корм найдёт,- философствовал Лёшка,- а нам с ребёнком трудно. Мы как цыгане путешествуем табором». Помолчав, добавил: «Ох, и попадёт же мне от отца».
-И мне, эхом отозвалась девочка.- Я все его запреты нарушила, он больше меня никогда с собой не возьмёт. Буду с дядей Андреем в зоопарке с ирбисами работать.
-Дамиру было хорошо, у него барс в помощниках бегал. А у нас только Зина. Верно, Зинуля?
-Ве-е-ерно,- с готовностью подтвердила коза.
Когда чуть обогрело, и подсохла роса, «табор» двинулся в сторону Железного Ключа. Шли не торопясь, зорко осматривая окрестности. Но всё было тихо. Просыпалась тайга: сновали птицы по своим делам, белка цокала на странную процессию, кидалась шишками. Семья бурундуков разбежалась по веткам ольхи. Они забавно дергали хвостиками и издавали короткие клохчущие звуки. Когда подростки дошли до небольшого каменного выступа со струящейся сверху водой - устроили привал. Рядом с водопадиком темнела огромная ель, под её густыми шатровыми ветвями Юля укрылась с Пушистиком: пора кормить беспокойного питомца. Сначала она напоила его молоком. Потом Лёшка принёс рябчика, неосторожно сунувшего голову в петлю. Пушистик получил свой «антрекот», а остатки доел Грон, появившийся совершенно бесшумно и неожиданно. Лёше это не очень понравилось. «К нам приставили соглядатая»,- пробурчал он. Грон был озабочен и неприветлив. Поев и почистив клюв, ворон ненадолго исчез, но потом снова занял наблюдательный пост на ели, явно контролируя все передвижения необычной компании. Время шло к полудню. Пора идти на встречу.
Железный Ключ был недалеко, в полуторых километрах от  временного убежища ребят. Лёша с дядей Павлом почти одновременно подошли к нему с разных сторон.
-Ты хотел откровенного разговора,- сразу начал дядя Павел. - Говори.
Лёша коротко рассказал о Юлькиных приключениях у Шайтан-скалы, описал встречу с женщиной, показал  снимки. Но ни слова не сказал о птенце и просьбе раненой.
Дядя Павел задумчиво слушал, не перебивая.
-И что ты хотел бы знать?
-Как встретится с тем, кого Юля видела в пещере.
Дядя Павел весело хмыкнул:
-Ну и запросы у тебя, друг мой, ты что, фэнтази начитался?
-Дядя Павел, я знаю, что вы можете с ними связаться. Вы подозрительно быстро появляетесь и исчезаете в разных местах, у вас медальон, как у Дамира, вы знаете обо всей этой истории гораздо больше, чем папа или кто другой. Но сейчас не время играть в прятки, всё слишком серьёзно. И мы с Юлей в безвыходном положении. Я сказал даже больше, чем было можно, поймите, это не наша тайна. Нам нужна встреча. Можете ли вы её устроить?
-Условия?
-Нам должны показать одну вещь.
-Жди напротив ключа вон на той горушке, хорошо? Но Юлю не приводи. Грон за ней последит.
Через пятнадцать минут дядя Павел вышел на открытое место и высоко над головой поднял яркое, горящее золотом на солнце, ожерелье из круглых медальонов…
Лёшка облегчённо вздохнул: всё сошлось.
-Мы сейчас придём!- счастливо прокричал он, исчезая в лесу.
«Табор» двинулся к ключу. Впереди шёл полководец - Лёшка. За ним Юля с Пушистиком на руках. Замыкала движение Зина, а контролировал ситуацию с воздуха Грон. Застенчиво улыбаясь, Юля выступила вперёд.
-Покажите мне эту вещь,- попросила она.
Дядя Павел достал ожерелье. Оно было в точности, как Юлино, но массивнее, а медальоны крупнее. Юля достала своё и положила рядом. Время словно сгустилось и остановилось. Все смотрели друг на друга молча.
Внезапно курточка на груди Юли раздвинулась, и на сцене появился Пушистик. Его черные внимательные глазки уставились на мужчину и на блестящие украшения. Что-то нежно просвистев, он ухватился за материнское ожерелье, замахал ручками и запрыгал. Дядя Павел, замерев, разглядывал бойкого Юлиного воспитанника, затем оглянулся назад, словно приглашая кого-то подойти. Из тени густых кустов вышел высокий человек в тёмном. Он возник совершенно бесшумно, словно скользнул на поляну. Его красивое взволнованное лицо напряженно искало кого-то среди людей.
Увидев ребёнка, он что-то проговорил на незнакомом языке. Пушистик встрепенулся, подпрыгнул у Юли на руках и тоже попытался что-то пролепетать, не спуская глаз с мужчины. Большие руки нежно гладили малыша по спинке, головке. Полотенце, закутавшее тельце птенца, упало в траву. Пушистик легко перебрался на руки к отцу. Несомненно, это был его отец. Сходство между ними поражало, только цвет глаз отличался. Мужчина быстро надел на голову тонкий обруч и заговорил мелодичным четким голосом.
-Спасибо, спасибо, девочка. Ты спасла моего единственного сына, моего наследника. Его мать только вчера пришла в себя после ранения и всё мне рассказала. Я не знал, где вас искать, пока наш друг не позвал меня на встречу. Моя благодарность безмерна. И особенно я ценю, что вы сумели сберечь тайну. Я разрешу вам помнить всё это, так как надеюсь на встречу в другое время и в другом месте. Моя семья и родные покидаем эти места, здесь стало слишком беспокойно. Запомните: наша будущая встреча произойдёт на острове Матерей. Мы дарим вам долголетие в знак нашей признательности за вашу помощь.
И он протянул Лёше и Юле золотые медальоны.
-А священные беркуты? Они тоже улетят?- спросила Юля.
-Да. Они покинут этот край, когда вырастят своих детей.
Мощные крылья раскрылись и опали за спиной мужчины, он исчез так же тихо и внезапно, как и появился. Пушистик пискнул что-то на прощанье.
Юля заплакала:
-Я не объяснила, как мы его кормили.
Дядя Павел засмеялся:
-Он получит всё, что надо. Мать пошла на поправку, всё наладится. Вы молодцы, ребята. Но теперь вам предстоит самое сложное: пережить гнев ваших родителей, они в ярости. Тимофей и Николай ждут вас в Теремке. Бегите. Меня вы не видели. Я, как всегда, в экспедиции. А вы по дороге разработайте правдоподобную версию своего длительного отсутствия. Верно, Зинуля?
-Ве-е-рно,- с готовностью согласилась коза.
Весёлая компания отправилась домой. Решили, что во всем виновата Зина. Она испугалась какого-то хищника и убежала в тайгу.  Во время поисков все потерялись и заблудились. А когда нашлись - было поздно. Пришлось заночевать в тайге у Железного Ключа. Версия выглядела вполне правдоподобно, и Грон может это подтвердить. Так и преподнесли её родителям. Николай Иванович и Тимофей дружно скомандовали: «В город немедленно!».
Жаль было покидать заповедник, но друзья мечтали всё разузнать об острове Матерей и попасть туда. Сердце грела надежда вновь увидеть Пушистика, подросшего, чудесного орлёнка и его родителей.  А дядя Павел обещал рассказать, как он подружился с удивительными людьми-орлами, объяснить загадочные свойства золотых медальонов, продлевающих человеческую жизнь. Впереди было столько интересного, но это  уже совсем другая история.