Безумный Макс

               


Я наткнулся на объявление в газете: «Творческий
кризис?! Поможем!» — и позвонил по указанному те-
лефону.
«Приезжайте сегодня к восьми со своим произве-
дением», — ответил женский голос и назвал коорди-
наты.
В назначенное время я был на месте, то есть на
скамейке в парке.
Неподалёку сидели мужчины различных возрас-
тов. По их рассеянным, слегка обиженным взглядам
догадался, что все они люди творческие. Мрачноватое
выражение лиц и чуть опущенные плечи навели на
мысль, что они тоже — «не на взлёте».
Ко мне подсела женщина и нервно листала нотную
тетрадь, положив рядом футляр для скрипки.
— По объявлению? — спросил я.
— Да, — кивнула женщина. — Не получается кан-
тата! Месяц бьюсь!
— А мне не пишется, — воодушевлённый её от-
крытостью признался я. — Сомневаюсь, что здесь по-
могут.
— В первый раз? — дама оторвала взгляд от нот. —
Меня здесь однажды буквально воскресили.
— Каким образом? — поинтересовался я.
— Вот и менеджер, — дама смолкла.
К нам подошёл мужчина с ноутбуком под мышкой
и, поздоровавшись, сел рядом. Расположив компьютер
на коленях, обратился ко мне: — Составим договор.
Я едва не рассмеялся. Пришлось напрячься, чтобы
сохранять серьёзный вид.
Закончив, он вынул из сумочки портативный
принтер; подсоединив к ноутбуку, распечатал два эк-
земпляра, и мы их подписали.
Я заплатил названную сумму и приуныл.
— Введите его в курс дела, — обратился он к жен-
щине, получил с неё деньги и направился к сидящим
на других скамейках.
Я вопросительно взглянул на соседку.
— Через десять минут здесь будет проходить юно-
ша с крысой на поводке, — сказала женщина. — У неё
бессонница, и Макс каждый вечер выгуливает крысу
перед сном. Будто случайный прохожий, похвалите
его питомицу, скажите, что вы писатель и несёте ро-
ман издателю...
— Дурдом! — я вскочил в негодовании. — Мне на-
доел этот цирк!
— Зачем пришли сюда, если ничему не верите?! —
вспыхнула дама.
— Больше некуда, — в растерянности пробор-
мотал я: безысходность реальности охладила мой
пыл.
— Он идёт! — сказала дама. — Сядьте и смотрите,
как надо действовать!
Её глаза смотрели строго, но голос звучал с участи-
ем. — Я подчинился.
— Ни слова о договоре, — сказала она.
Юноша меж тем приближался. Рядом семенила ос-
лепительно белая крыса.
— Не правда ли, Матильда, — говорил юноша, —
что если бы все понимали пользу вечерних прогулок,
то нам сейчас было бы тесно. А если бы никто не пил,
то казна не получила бы денег на строительство этой
детской площадки...
— Но если бы из бюджета не воровали... — вста-
вила крыса.
— Что поделаешь?! Зло и добро, словно реки, вте-
кают в океан жизни и настолько перемешиваются, что
невозможно первое отличить от второго...
— В двадцать лет пора отойти от релятивизма, —
проворчала крыса.
Юноша и питомица поравнялись с нами.
Дама встала и широко улыбнулась Максу.
— Красавица! — сказала она, кивнув на Матиль-
ду. — Шерсть так и сверкает под лучами закатного
солнца.
Крыса смутилась и принялась обнюхивать обро-
ненную кем-то конфету.
— Спасибо, — ответил Макс. — Вы поэтесса? Или
вам больше нравится обращение «поэт»?
— Музыкант, — улыбнулась дама. — Сочиняю кан-
тату, — она протянула Максу нотную тетрадь и каран-
даш.
Он минуту изучал, затем принялся отбивать по
бумаге такт, при этом губы его, собранные в трубоч-
ку, издавали нечто напоминающее удары большого
оркестрового барабана. Макс резко останавливался,
чиркал карандашом по бумаге и продолжал. Исправив
полностью кантату, отдал тетрадь даме.
Прижав сокровище к груди, она, сверкая глазами,
удалилась.
— Сколько ей? — спросил я, вставая и восхищённо
поглядывая на крысу.
— Год, — ответил Макс. — Тоже музыкант?
— Пишу. Несу издателю, — я протянул ему руко-
пись.
Макс взял и начал читать с необычайной скоро-
стью.
— Герой только что плакал, а через мгновение хо-
хочет?! — Макс поднял на меня укоризненный взгляд
и тяжело вздохнул. — Уж если что-то столь резко изме-
нило его настроение, хотя бы указали что именно! —
Макс вернул взгляд на рукопись. — Этот персонаж
только засоряет, другой — обременяет, тут неправдо-
подобно, здесь тавтология! Это не музыкальные фуги!
Ляпы и плеоназмы куда ни ткни! Думаете, читателя
интересует, как герои прикуривают, тушат окурки, от-
крывают и закрывают двери, встают и садятся, нали-
вают и выпивают кофе и при этом казённым языком
изрекают расхожие суждения?!
Макс столь яростно чиркал карандашом, что мес-
тами рвалась бумага.
Крыса забралась к нему на плечо и тоже ударилась
в критику:
— А фамилий-то сколько?! — фыркнула она. —
Словно окурков в помойном бачке! Оставьте два-три
персонажа, но не указывайте, кто хорош, кто плох!
Покажите их с точными, яркими и характерными де-
талями! Дайте возможность почувствовать героев!
Грифель сломался. Макс отдал рукопись и продол-
жил прогулку.
С соседней скамейки к нему бросился щуплый
мужчина с этюдником в руке.
— Прелестное создание! — он нагнулся и с уми-
лением разглядывал крысу. — Нарисовать бы её пор-
трет!
— Ей через полчаса пора спать! — ответил Макс. —
А с валёрами у вас слабовато. Рембрант использовал
тысячи оттенков, и творил ими волшебство на полот-
нах. Дайте палитру, покажу несколько техник, подме-
ченных мной у великих живописцев. Требуется ещё и
особое мироощущение, собственный, неповторимый
угол зрения.
Макс перемешивал краски ловкими движения-
ми...
Я поехал домой и занялся переделкой романа.
В готовом виде он стал на треть короче, но персо-
нажи — в три раза ярче, мысли — глубже, идея — ори-
гинальней.
Через полгода роман взяли в издательство.
Покопавшись в Интернете, я нашёл там и даму с
кантатой, и мужчину с картиной. Первая блистала
«своей» выпускной работой в филармонии, второй —
на выставке.
Лет тридцать спустя я проезжал на лимузине мимо
того садика, где началось моё восхождение к успеху, и
увидел Макса. Такой же молодой и стройный, он шёл с
крысой по аллее и говорил, резко жестикулируя.
Я вышел из машины и прислушался.
— Музыка — универсальный вид искусства — не
требует знания языков, ума и образования...
— Оспорю! — прервала крыса. — Как может не-
отёсанный ум наслаждаться Бахом?
К Максу подошёл незнакомец, пряча за спиной
нотную тетрадь.
— Слышал, вы говорили о музыке, — поздоровав-
шись, сказал мужчина. — Я музыкант, — он вручил
тетрадь Максу...
Тот, внимательно просмотрев, рассмеялся:
— У вьюги подслушали?!
Он резко вычёркивал ноты и вставлял своё. Я по-
жал плечами, сел в машину и уехал...