Репетиция

 Как всегда, перед Пасхой, Оля решила сходить на кладбище, подправить, подкрасить  кое-что на могилках. Начала  у свекрови. По злой иронии судьбы, ее сестра Света, а потом и  мать, Надежда Петровна, неожиданно быстро  последовали  за  Раисой Ивановной, свекровью. Света - всего через  месяц, а мать -  еще через два месяца. Теперь они покоились рядом, и если Оля приходила к сестре и  матери, обязательно обихаживала и могилку свекрови. Она, бедняжка, и здесь, кроме неё, никому  не нужна.

 …Свекровь парализовало еще в 2003 году. И пришлось же  Ольге  повозиться с ней  -  в течение  долгих семи лет! Страдания, беспомощность так исказили характер Раисы  Ивановны, до болезни с вполне мягким характером,  что  с ней не  стало сладу: она капризничала, постоянно ругала и обзывала Олю криворукой,  нарочно роняла кружки с чаем и блюда, рассыпая и разливая все содержимое.

Оля подбирала все молча, стиснув  зубы. А потом застирывала  грязное белье, глотая  горькие слезы…

Ее мать, Надежда Петровна, молодая и красивая еще, пока  продолжала работать  в  районном статуправлении. Тогда казалось - ей сносу не будет. Но неурядицы в семьях дочерей она воспринимала  слишком  остро. Не успела она прийти в себя от  предательства зятя Николая,поддавшегося  заигрываниям  молодой и разбитной Ларисы на море, куда дочь  не смогла  поехать из-за свекрови, как он оставил семью. А потом  и младшую дочь, Свету, нашли в чужом доме мертвой.

Мать,теперь смертельно бледное существо с прозрачной кожей и огромными  серо-синими глазами, безропотно подставившая ей плечо в беде, растерялась и стала сама нуждаться  в помощи. Она сразу как-то постарела, впала в депрессию. Да и было - от чего.

Света, после  аварии, унесшей ее мужа, жила с двумя детьми одна. Не выдержав испытаний, покатилась вниз. Не имея  приличного образования и работы, она стала зарабатывать на жизнь, досматривая больных и пожилых людей. Заметив, что она не боязлива и не брезглива -  призывали обряжать умерших; ну, а после, как водится - поминки…

Так родные и не заметили, как Света втянулась в беспробудное пьянство. Просьбы и увещевания  матери и сестры не действовали  - приход нового дня у молодой женщины начинался с заботы, как унять эту нестерпимую головную боль. Или хотя бы  заглушить ее.

Пятилетнего Дениса взял под опеку девятилетний Олег, щупленький  и слабенький, но смышленый мальчик. Они кое-как выживали, бегая на обеды и ужины по очереди к бабушке и к тете Оле. Глядя на горемычных  внуков, сердце Надежды Петровны обливалось кровью.

Очень она болела душой и за старшую дочь: у той на руках четверо мальчишек, мал мала меньше, и больная, выжившая из ума, бабка, которая пьет её кровь. Оля, бедняжка, уже похожа на былинку - все старается, чтобы все были сыты-одеты. Еще, после смерти Светы, взяла  к себе  сирот, чтобы дать ей,матери, возможность зарабатывать на всю ораву.

Не может по-другому помочь Оле, у которой, ох, какая несладкая жизнь: крутится целый день, то обстирывая, то обштопывая всех, то возясь в огороде или со скотиной. Но несравнимо больше времени у дочери отнимает свекровь, у которой остаются силы только на капризы.

Казалось бы, ей надо радоваться, что Оля безропотно  взялась  ухаживать за ней, брошенной родным сыном. Но - нет! Бабку это, наоборот, раздражает  и злит  еще больше. Вместо того, чтобы быть тише воды и ниже травы, раз сын кинул родную мать на шею невестке, она донимает ее проклятиями, бесконечным брюзжанием, издевательствами. Как будто Оля виновата и в том, что собственный сын её не навещает. Левой рукой, которая  немного еще двигается, она кидает вслед Ольге то кружку, то тарелку, то куски хлеба.

Надежда Петровна видела, сколько раз после таких случаев Ольга, утерев слезы, продолжала  молча и без жалоб нести свой крест. Старший внук, Сергей, которому  исполнилось  тринадцать лет, помогал дочери, как мог: таскал воду, кормил скотину, водил в садик детей, пока Оля могла позволять себе еще такую роскошь - садик.

Как-то в один  из ранних весенних  дней, когда всё вокруг  расцветало, спустя год, как Николай бросил семью, Надежда Петровна пришла  к Оле. Ей некогда было  обращать на  красоту внимание -  надо было закончить копать и  посадить огород. Только он сможет прокормить семью - других источников дохода у нее ведь нет.

Но вдруг   она  без сил  сползла прямо на землю: ей больше ничего не хотелось - ни копать, ни сажать, ни…  жить.  Мать, увидев  дочь, сидящую прямо на земле - с безвольно опущенной головой и далеко вытянутыми ногами, бросилась к ней.

Притянула  голову Оли к себе и закачалась из стороны в стороны, глухо причитая:
- Ну, что, доченька, мне сделать для тебя? Как мне помочь тебе, моя дорогая, моя несчастная девочка? Если я брошу работу, чтобы нянчить твоих и Светкиных детей, то мы все умрем с голоду... - Вдруг она схватила ее за руки: - Оленька! Отдай  бабу Раю  ее сыну - незачем тебе мучиться еще и с ней. Пусть эта проститутка Лариса  нянчит ее, неблагодарную. Увидишь, как  эти голубки быстро разбегутся... Глядишь, и вернется в семью!

Оля отняла руки:
-Нет, мама. Совесть мне не позволит бабку, стоящую одной ногой в могиле, лишить родного крова. Чтобы  эта… быстрее загнала ее в могилу, чтобы только не ухаживать за ней? -  Усмехнулась печально.- Кому она там нужна? Мама, мама! Той  нужен только ее сын. А Кольке ни мать, ни дети не нужны. Лишь бы  ему хорошо было.- Тяжело  поднявшись с земли, она с обреченностью вновь взялась за тяпку.

Надежда Петровна постояла, понурившись, и потихоньку пошла со двора. У нее последнее время с сердцем творилось  неладное. Вот и сейчас у нее в глазах потемнело, голова закружилась и она испугалась, что сердце сейчас остановится - такие перебои начались. Но не стала  звать дочку: «Меня ей еще не хватает!...»

Оля, машинально орудуя тяпкой - мысленно решала  очередную, -  кажется, «неразрешимую!», - проблему? ,думала о том, что у Сережки  порвались последние брюки, зашивать - ухватиться не за что. «Не ходить же  парню в школу с голой задницей!  -  слезы  крупными горошинами закапали из больших глаз. - Что же делать? Где  перехватить  на время хотя бы двести рублей? Бабка  категорически отказывается давать хоть что-то из пенсии - собирает  «на смерть». У Кольки просить без толку - боится он свою, что ли? Запретил детям подходить к себе. Бессовестный! До чего ты оказался безответственным, Колька! Хоть  бы алименты давал... так им зарплату якобы не дают уж третий месяц…»

Увидев возвращавшихся из школы  двух младших сыновей, сделала вид, что в глаз что-то попало  и она не может его достать… Потом повела их в  дом, тихо  беседуя   об успехах в школе.

Но  все  эти  заботы быстро отошли на задний план: ночью  она  проснулась от глухого  стука падения чего-то и бросилась в комнатушку свекрови. Та каким-то образом умудрилась упасть с кровати и лежала ничком  на полу, нечленораздельно  мыча.

Оля попыталась ее поднять, приговаривая:
- Сейчас, мама, сейчас... Что же ты наделала! Никогда не падала, а что теперь случилось, горе мое? - Но она так и не смогла  поднять тяжелое неподвижное тело. Побежала в комнату мальчиков. - Сыночек, проснись! Проснись, Сережа! Бабушка упала с кровати, я не могу  ее поднять одна… - Пыталась стянуть  со спящего сына  одеяло, но тот не хотел открывать глаза.

«Хоть бы не повредила себе чего-нибудь! Мало она мучается…», - тревога охватила Олю.  - Да и мы – вместе с ней!». - Быстро застелив постель свежим бельем, с  Сергеем, который, наконец, разлепил глаза, с трудом подняли и положили туда бабушку.

Толкнула сына за дверь:
-Сбегай к тете Маше, пусть позвонит  в "скорую". Потом   попроси, чтобы - к нам…
 
А сама опять  вернулась к ребятам. Мгновенно любовалась прекрасной мордашкой Аркаши, посапывающего во сне. «Как жалко  будить его! Он так сладко спит!», - но все-таки  решительно растолкала и послала его к матери. Поняв по  заметавшемуся взгляду ребенка, что он боится темноты, проводила его, наказывая:

-Не бойся ничего,сыночка. Держись середины дороги, тебя  никто не тронет тогда. Иди, маленький.

Бегом вернувшись в дом, стала  метаться с места на место, наводя  порядок. Вдруг заметила, что в доме стоит непривычная гулкая тишина. «Боже! Не может быть! Неужели умерла? Мама! Мама!- схватила она ее руку. -  Нет, теплая…»

Прибыла «скорая», следом прибежала подруга Маша с мужем Виктором. Фельдшер  "скорой" объявил:

-Готовьтесь, старушка – не жилец.

Маша посмотрела с жалостью на Олю:

-Помочь тебе в чем, Оля?

-Н-н-не знаю, -  Оля  растерянно вскинула  потемневшие глаза на подругу.

Виктор распорядился:
-Надо позвонить Николаю, пусть берет на себя похороны, хватит ему молодожена из себя изображать! Сссукин сын!
 
За все это время Оле в голову и не пришло как-то сообщить Николаю про мать - так привыкла  полагаться только на себя.

Перевела на  Виктора  благодарные глаза и прошептала:
-Позвони, Вить, ему  сам.- Тот кивнул и вышел, сердито сдвинув брови.

И завертелось: обмывать усопшую, обряжать ее, похороны…

Кто кормил детей, где они спали, кто что приносил и доставал – Оля и не помнит. Хотя понимала, что львиную долю забот на себя взяли Маша и Виктор - спасибо им.

В  день похорон в тихой суматохе пробивались обрывки разговоров: «…Не приводи ее сюда, опозорю при всех...», - это мама ее - Коле.  «И как не совестно кобелю  теперь делать вид, что скорбит...» - Это - соседи.

В голове у Оли всплыл  и момент, когда бывший муж спрашивал у нее:
-Можно, я забью  твоего хряка, а потом расплачусь с тобой.

 «Да, уж ты расплатишься, как же! Дети бегают чуть ли не в рванье, а ты под ручку расхаживаешь со своей разряженной молодухой… Теперь тебе и  хряка подавай…»

Отвернулась от него:
-Делай, что хочешь…

От усталости она еле передвигала ноги. Ни пересуды собравшихся, ни  предупреждения матери не пускать в дом  Ларису и ее мать не трогали её: «Все равно. Лишь бы все это быстрее закончилось... Кажется, я просплю не менее суток…»

Правда, не заметила ни Ларису, ни ее мать среди людей…
Про долг  за хряка Колька потом благополучно забыл, как и всё, что ему мешало жить припеваючи.

Зато, с уходом больной свекрови, у Оли появилась возможность отлучаться из дома. И стала  она носить на рынок излишки с огорода. Потихоньку  смогла купить ребятам нехитрые обновки… Но, как гром среди ясного неба - Светка умерла!
«Боже, за что? Только  этого не хватало на мою голову! Что теперь будет с ее детьми?.. Бедная моя мама! Как она перенесет это! Сразу было ясно, что из этого пьянства Светка не выкарабкается…», - заливалась она горючими слезами.

Мать сразу  слегла, и опять Оле пришлось на себя взять все хлопоты, связанные с похоронами сестры. И опять ей  неоценимую помощь оказали Маша и Виктор. Колька же заявился во двор Светы на минутку  и тут же испарился. Что ж…

Оля взяла детей-сирот к себе… Не прошло и двух месяцев после похорон Светы, как Надежда Петровна  умерла от инфаркта.

Оля совсем почернела. Она и не помнит, как пережила эти страшные дни... Счастье, что старший сын, Сережа, как-то сразу повзрослел и стал ей настоящей опорой. Брал на себя самые сложные дела. Бросил школу и устроился на работу на единственное действующее  предприятие - молочный завод. Ему в этом помог Виктор. "Опять Виктор... Что же мне без них делать-то было? Спасибо вам, мои дорогие!», - Оля испытывала невыразимую благодарность к Маше и ее мужу.

...Вот и дети уже подросли. Аркаша закончил профтехучилище и стал пекарем. Олежек  трудится на элеваторе. Денис, Женька и Максим еще учатся в школе.

…Хлопоча возле  оградки матери, Оля заметила, как у приведенной  ею в порядок  могилы свекрови появились бывший муж, его чванная грудастая подруга и их пятилетний сын.
 
У Коли в руках были тяпка и ведро, зато его подруга принаряжена, как на праздник и - с пустыми руками.

Оля услышала слащавое:
-Сына, смотри, это могилка твоей бабушки…

Не успела она закончить фразу, как «сына» подскочил, запрыгнул обеими ногами на  холмик  могилы и стал подпрыгивать на ней - раз за разом, громко хохоча:
-Нет, у меня баушка дома, баушка дома, баушка дома…

"Что ж, - подумала Оля. - Вырос из свина свин. Возможно, это его первая репетиция… Следующими будут Николай и Лариса, на могилах которых он со временем будет танцевать еще веселее... Даже одного они не смогли воспитать!.. А у меня, у  "бедной Оли", все мальчики воспитанные, скромные ... и красивые...»  отвернулась и, собрав инструменты,больше не обращая на них внимания, пошла с кладбища.