Последняя луза для лузера. 3

 
 Последний толчок Семен ролучил от врача. Старикан заявил в итоге визита:
 – Себялюбцам жить хорошо, но, как выясняется, незачем.
С твоими делами лучше к батюшке в церковь или к раввину в синагогу. Они тебе безболезненный способ покаяться припишут. Это только так говорится , что я лечу душевные заболевания. Я лечу психиатрические проявления телесных недугов. А грехи прощать не рукоположен. Если выкинуть из тебя остатки совести, кем ты стаешь?  Впрочем,  эти нынче в моде  - отморозки.  Как там у Розенбаума. Беспредел женится на девице по имени Подлость.
А если выкинуть из тебя память , то опять же мало радости от жвачного животного.
 Но зарядку , пробежку, витамины и аутотренинг я тебе пропишу.

  Месяц Семён Колобас  пытался лечиться. А потом на трезвую голову чуть не выбросился из окна. Помешала неловкость Проболтавшись несколько секунд на зацепившихся подтяжках, он тяжело дыша вылез обратно на подоконник .
- Значит жить опять захотел , козёл облезлый, - спросил он сам себя.
- Значит струсил - тряпка полумокрая, - ответил он себе и пошёл отмываться и  менять штаны.
-
Отец от меня уехал в Израиль. А я от себя туда же. Зайду в арабский район , тут меня без хлопот и прихлопнут.
Идея вздорная, но мало ли вздорных идей двигало историю целых народов, а тут  сын колобка и сам значит колобок. Ну и покатились.
  Виза туристская дело не долгое. А иврит  учить, смертнику, зачем же. Но за компанию и повесится можно. Тем более , если в компании женщины. Одна даже пригласила его на кофе в постель.  Тоже от одиночества убегает.
  Отцу писать не стал.  Чего старика беспокоить. Очнулся в Иерусалиме. У стен античного города. В руках туристская карта . По ней и пошёл в арабский район. Ходил толкался среди арабов, а те всё тычут ему свои товары  и по англицки  матерщинят   « эбай» Жара, все в рубашках, а он как был в толстом пиджаке на свитер так и ходит.
  Но дождался, дал ему по голове палкой  сопляк занюханный .  Больно , кровь течёт, но если не умер,  то отвечать инстинкты велят.  Получилась на вид хулиганская драка. Откуда сверху спрыгнули солдаты, и выволокли его уже слегка порезанного.
   Вот и вышло , что удрал он из больницы   и опять в больницу. Отлежал часа три , перевязали и всё – иди дорогой , раз уж живой. Встал он растерянный ,сонный, усталый.
-  А некуда мне идти. Let me to slep, в
смысле, хоть выспаться дайте.
- А и где Ваша страховка? – спросила подброшенная ему русскоговорящая дама.
- Нет у меня страховки.
- А родня есть ?
- И родни нет, - моргнув, соврал Семён.
- И на что ж ты надеешься?
- Умереть красиво надеялся, но сначала выспаться хотелось бы.
 
Усталого врача отозвали две настырные дамы, и остался он один в приёмном беспокое. Даже полиция плевать на него хотела , хотя он явственно залез в карман государства.
  На диванчике ожидания он и заснул, под гул  болезнненой толпы.
  Но не надолго. Аккуратная старушка разбудила его и сунула в руки пластиковую конструкцию ,  из  коей призывно  вливались в ноздри запахи горячего мяса.  Безотказный Семён изжевал всё и вытер хдебом пластиковое донышко.
  Плечистый мужик в джинсовом облачении  подсел и протянул ему руку.
- –Коля .
- –Сеня , -  осторожно сказал Колабос.
- –Ну, поскольку «рука Сары» тобя уже приласкала, то мне проще. Судя по твоей мордулениции – ты человек русский.
- Да нет , я еврей, - вяло запротестовал Колабос.
- Угу, все мы тут такие. Настоящий еврей, Сеня,  аллергией к водке наделён.  Все евреи водколюбы спились с круга двадцать пять веков назад.  А у тебя на морде не одна поллитра написана.  В общем, не пудри мне мозги и давай записывайся в «Славянский союз».
- –Коль, ну я печальное исключение.
- –Враки, все исключения давно неприкаянная жизнь еврейская исключила. А если б ни мы –пришельцы , то и  евреев давно бы исключила.  Настоящие евреи –это корневые арабы местные. За землю держались, а с иудаизмом расстались, мусульманятся.  Мы , кстати,  с ними дружим. Смешаемся и будем хананцами. Я б даже женился на арабке, но полно неприкаянных русских баб. И тебе найдём.

Под этот разговор здоровенный Коля тянул и тянул Семёна через путанные коридоры  и вытянул в закатный полусумрак летнего  жирного жара.
  Машины всевозможных иномарок почему то старались намять  непутёвые бока Семёна. Из чего ясно следовало умозаключение о  нетрезвости настырного Коли.  Он волок полусонного собрата к  неведомому славянскому братству не разбирая дороги.
Колабасов проснулся прогнувшись на вислой панцирной сетке давно и навечно утомлённой кровати. Низкий потолок намекал на его униженное положение  в новой смутной жизни. Рядом валялись предметы, напоминавшие антураж дворницкой в фильме про Кису Воробьянинова и Осю Бендера.
Бодрый Бендер, замаскированный под Колю ввалился минут через пять:
- Пошли скорей душ принимать, а то на завтрак опоздаем.
- И это ,- Семён презрительно указал на убогий антураж мизерной сцены. -  Штаб квартира Славянского Союза.
- А ты , что думал , я тебе среди ночи квартиру с бабой раздобуду? Пошли , пошли, я тебя уже почти на работу устроил. Тысячу баксов у месяц тебе медяками не подадут.
- Ха, какие труды предлагаются ходячему трупу? – пробурчал Семён , разгибая спину в позу давно забытой гордости.
- Запомни, ты будешь работать в компании одних главных.  Один я здесь кандидат истерических наук, остальные главные инженеры, главные метрологи ,  главные технологи,  а ты , я понял из твоего пьяного бреда, главный врач.  А командует нами бывшими опять же бывший сержант из местных сефардов. Ему не перечь, а то голова с плеч.
           Дорожка из сарая повела в обход странного здания с мизерными окнами , мимо пятачков усохшей травы,  мимо  плодоносных приземистых деревьев, на бетонную площадь, по краю  которой строго стояло многоэтажное здание  ослепительно белое в лучах давно вставшего солнца. Из обширного фойе выложенного мраморной плиткой они свернули в коридор, равномерно обвешанный белыми дверьми. За одной из них   оказался душ , где здоровенный молодые парни уже одевались в свои форменные костюмы цвета негра в темноте.
 Семён послушно вымылся, покорно добрёл  крайнего левого кухонного стола пристроенного в свободном пространстве оставшемся от двух рядов  огромных котлов , подвешенных над  горелками на толстых стальных осях.
 Хор мальчиков от пятидесяти до семидесяти  в честь новобранца  дружно постучал ложками о металлический стол.
« А на столе всё как у нас,
Да только больше в десять раз».
Пропел им в ответ Семён голосом Розенбаума.


 - Начни с простого, Семен,, -  начал его вводить в курс дел  местный старшина жилистый и поджарый. –Будешь покуда мыть вон там посуду.
 Нехитрое и монотонное дело это не занимало в голове  почти ни какого места.  Текла и брызгалась мутная вода , текли своими смутными потоками  мысли.
«Ну, вот я и умер. А это чистилище, надо думать. И не надо торопиться ,желать и жалеть. Обедом накормят , ужином завалят в сон. Ад начнётся, когда похолодает. Мокрый- на ветерок, заболел и слёг, под дырявой крышей, где ночуют мыши. Так что мне умереть во сне»
*********
   Бредовая мысль написать Кате , что вот умер он и на сердце мёртвое письмо судьба сложила , пришла ему в голову , когда он по ходу уборки помещений добрался до компьютера  конторы правившей делами этого богоугодного заведения.
  За эту так сказать вторую вечернюю  работу ему платили те же 600 долларов , что и за первую  дневную . И он один раз уже получил эти 1200 баксов в форме чековой бумажки.  И сделался как бы даже богат, расходов то никаких. Еда бесплатно , кровать в сарае тоже., одежда и та из склада доброхотов. На зиму , оно конечно надо бы что-то снять. Но и тут обещал ему Коля полный пансион , у свободной дамы. Товарный вид надо конечно обрести. Но это мы умеем
Зарядочка, душ, бородочка для сокрытия испитости лица.
  Иврит бы ещё выучить для расширения ассортимента, но это уже сильно хлопотно. 
  Кто бы тут разобрался зачем он  уселся сочинять письмо, вернее два?
 Совестливость такая хитрая замешанная на самомнении
 Кто его знает эту Катю , может и сохнет по нему Гордыня Андреевна. Надо её освободить, да и отца освободить.
  Нет человека, – нет проблемы. Сбежал же отец от него в Израиль. Вот  и пусть успокоится насовсем.  А переписка у них с Катей будет. Нравиласьь она ему всегда , не будем уточнять как кто, и он ей старый идеалист нравился . Она жи меня полюбила по индукции. Такой же идеальный, только ещё и мужик при всех реалиях гениталиях.
  А вот и не такой же. Коля Всезнай долбил ему, что еврейские гены дальше четвёртого поколения оторвавшихся от Торы не идут. А чаще всего обрываются на третьем поколении. Поэтому он Коля Штейнгауз – гой, и я  почти такой.