Вдох 81-90

***
– Каких вредителей?
– Всех. Видимых и невидимых. Ты ведь не хочешь, чтобы твои труды пропали даром?
– И это поможет?! – Гарик кивнул на широкую алюминиевую крышку и деревянный молоток в своих руках.
– Если будешь стараться, обязательно поможет, – сказал Аслан.
– А семена? Я же вчера не закончил с ними.
– Семена были вчера. Сегодня – вредители.
– Ладно, – ответил юноша. – Откуда начинать?
– Откуда хочешь, – бросил мужчина и ушёл.
Гарик занёс над собой крышку и сильно ударил по ней молотком. Раздавшийся звон навёл на тоскливые мысли о предстоящем дне...
Обходя участок вокруг, Гарик отстукивал молотком каждый свой шаг. Скоро этот звук завладел всем его существом, не оставив места ни для чего иного...
К обеду голова трещала от боли.
– Ну, как? Получается? – спросил Аслан, протягивая миску.
– Голова болит, – сказал Гарик, пожав плечами.
– Значит, получается, – хмыкнул мужчина. – Это побочный эффект. Когда вредителей станет меньше, боль пройдёт.
– Почему? – не понял юноша. – Я из головы их выгоняю???
– Тебе виднее, откуда ты их выгоняешь, – усмехнулся Аслан.
Ничего не сказав, Гарик сел в кресло и принялся за плов...
Солнце медленно клонилось к горизонту. Невыносимая боль в голове не оставляла юношу ни на секунду. Казалось, что каждый раз молоток бьёт не по крышке, а по его затылку.
В какой-то миг Гарик решил, что сейчас всё бросит и уйдёт отсюда. Он даже опустил крышку, но увидел Аслана, направляющегося к нему.
– Можешь идти домой, – сказал мужчина.
– Хорошо... – процедил юноша сквозь зубы...
«Снова он...» – подумал Гарик, свернув за угол. Навстречу, покачиваясь, шёл дядя Миша.
– Профукал кружку?! – съязвил он, поравнявшись с юношей.
Гарик разобрал в его голосе нотки фантома из сна и огрызнулся:
– Вам-то что? Хотите купить? Могу поговорить с хозяином. Может, уступит...
– Ты это... – подыскивая слова, дядя Миша провёл ладонью по губам. – Заливай, но знай меру.
– Я серьёзно. Нужна?
Дядя Миша с недоверием посмотрел Гарику в глаза, покачал головой, описал указательным пальцем круг перед собой, махнул другой рукой и пошёл прочь...

***
...Трёхлитровая банка с солёными огурцами, нарезанный тонкими кусочками чёрный хлеб в подносе из лозы, подтаявшее сало на блюдечке, яйца, в скорлупе, но, наверное, варёные, картошка в мундире... Кулаков долго рассматривал всё это, ничего не понимая, а затем перевёл взгляд на часы над столом. «Хм... Девять... Утра или вечера?.. Это я так постарался или... кто?.. Картошка в мундире... Терпеть её не могу... Как долго я здесь сижу?.. И зачем?..»
В соседскую дверь трижды постучали, но как-то медленно, не чаще одного удара в две секунды. К тому же было непонятно, с какой целью. Ключа у Кулакова не было, а изнутри, кажется, замок открывался поворотом ручки.
Вновь постучали.
– Что там у вас? – спросил Виктор и услышал в ответ лишь стук. – Что? – и опять застучали. – Перестаньте! – не выдержал Кулаков. – Иду!
Всё пространство за дверью заняла чёрная колыхающаяся стена. Виктор сделал шаг назад, и чернота поглотила дверной проём. Внутри раздались аплодисменты. Стена задрожала, а в её центре появилась узкая полоса света, которая стала расширяться вверх и в стороны.
Совсем скоро Виктор понял, что стоит на деревянном полу сцены. В зале сидел лишь один зритель, лицо которого не было видно из-за слепящего света софитов.
– Что это? Сон? – обратился к нему Кулаков.
– Стоп!!! Ну, кто так играет?! «Что это? Сон?» – передразнил его зритель. – Где ваши чувства, экспрессия? Ваше изумление вовсе не кажется натуральным! Оно практически вообще отсутствует! Вы же не дотягиваете! Витя, покажи-ка ему!
– Кому и что я должен... – начал было Кулаков, но заметил появление на сцене другого, в чёрной монашеской рясе с накинутым на голову капюшоном.
Он дошёл до Виктора, повернулся к залу и, скрестив пальцы рук в мольбе, промолвил:
– Что это? Сон?
– Браво!!! – воскликнул зритель. – Теперь ясно?
– Ясно? – переспросил Кулаков, недоумевая, почему их голоса кажутся такими знакомыми, и в то же время он не может соотнести их с определёнными персонами. – Что должно быть ясно?
– Вы меня удивляете!!! Вы нарочно?! – взорвался зритель. – Витя!
Капюшон монаха качнулся вниз:
– Ясно? Что должно быть ясно?
– Зачем вы всё повторяете за мной? – Кулаков повернулся к Вите. – У вас что, нет своих слов?
Тот что-то забормотал, из чего Виктор разобрал лишь последнее:
– ... своих слов.
– Да кто вы такой?! – Кулаков резким движением сдёрнул с него капюшон и обомлел, узнав в монахе самого себя. – Что?.. Как?.. Маска?! – он попытался сорвать её, но, видимо, она была настолько искусно выполнена и приклеена, что подтвердить либо опровергнуть своё предположение Виктор не смог.
Монах скривился от боли и убежал за кулисы.
– Зачем вы Витю обидели? – раздался гневный возглас из зала. – Этого нет в сценарии!
– Сейчас разберёмся, – сказал Кулаков и, заметив справа ступеньки, ведущие со сцены, кинулся к ним.
Спустившись в зал, Виктор никого не нашёл в нём. Он добрался до тех кресел, где должен был сидеть недовольный, внимательно осмотрел одно из них и со вздохом занял его.
В левом углу сцены в резном окладе на ножках стояло старинное зеркало, покрытое толстым слоем пыли, и алюминиевый рукомойник.
«Интересно», – подумал Кулаков. – «Пыль тоже бутафорская?»
В голове что-то щёлкнуло и началось нечто странное – мозги зашевелились. Звучало как диагноз, но Виктор чувствовал это физически и не смог бы выразить иными словами. Мозги словно ожили или в черепной коробке кто-то поселился, причём не один. Дискомфорта в связи с этим не было, лишь необычные ощущения, особенно в правом полушарии, где что-то подпрыгивало, закручивалось, кидалось из стороны в сторону и возвращалось назад.
Кулаков пару раз провёл рукой по волосам и убедился в том, что это действительно происходит в мозгу.
Увлёкшись внутренней пляской, он не сразу заметил, как на сцену вышел монах, и обратил на него внимание лишь тогда, когда тот кашлянул. Решив, что лучше подождать, чем слышать повторы своих фраз, Кулаков поудобнее расположился в кресле.
Монах кашлянул ещё раз, но уже громче. «Ну-ну», – ухмыльнулся про себя Виктор. – «Давай-давай!»
И тут же раздался такой громкий звук над ухом, что Кулаков дёрнулся от неожиданности. Вокруг всё потемнело на краткий миг, а спустя пару секунд Виктор обнаружил, что в полном одиночестве сидит на диване в своей комнате...

***
– Слишком много вредителей оказалось.
– Но зачем утаптывать?! – недоумевал Гарик.
– Меньше грязи и наверняка раздавишь кого-нибудь, – сказал Аслан.
– То есть, потом всё заново надо будет перекапывать???
– Видно будет, – ответил мужчина и скрылся в палатке.
Гарик встал на краю вскопанного несколько дней назад участка, вспомнил о том, с каким азартом он вонзал лопату в землю, тяжело вздохнул и шагнул вперёд.
Он ставил вплотную к носку пятку другой ноги, аккуратно опускал её и переносил вес тела, постепенно проваливаясь в мягкую почву. Таким образом юноша следовал по прямой до забора, где разворачивался и начинал новую тропинку вдоль только что проложенной. «Теперь понятно, почему не пришлось докапывать до конца...» – думал он.
Близилось время обеда. Около половины участка уже было затоптано. Однако это лишь первый проход, во втором предстояло повторить всё в другом направлении – поперёк.
Гарик занёс как обычно ногу для следующего шага, но в последний момент увидел огромного жука, затаившегося среди высохших комков земли. Чтобы не раздавить его, юноше пришлось нарушить прямую. Присев на корточки, он долго рассматривал его усатую голову и чёрный блестящий панцирь. Затем осторожно взял насекомое двумя пальцами и запустил как можно дальше, воскликнув про себя при этом: «Не буду я его давить!»
На обратном пути Гарик остановился на полпути. Внутри одиночного следа, вырвавшегося из прямой линии, сидел его виновник – тот самый жук.
– Жить надоело? – спросил юноша. – Быстро же ты вернулся...
Он нагнулся было за жуком, но услышал сзади голос фантома:
– А если укусит?
– В прошлый раз не укусил.
– И в следующий может не укусить, а в этот?
– Вам-то что до этого? – Гарик резко развернулся – вокруг никого не было.
– Вы так хотите этого? – источник голоса находился где-то метрах в двух от юноши.
– Чего? – Гарик сощурил глаза, но кроме забора на заднем плане ничего не разглядел.
– Увидеть меня.
– У вас ведь столько обличий... А какое лицо истинное?
– Истинное? – переспросил фантом. – А зачем оно вам?
– Знать, кто вы такой.
– Не разумнее ли начать с себя? Вы помните, чем были до рождения?.. Или ещё раньше – до смерти? Было ли ваше лицо таким как сейчас?... Впрочем... Пожалуй, будет достаточно и одной жизни... Что будет с вашим лицом лет через сорок? А спустя века, когда плоть истлеет? Ведь оно останется вашим лицом? Какое же из них будет истинным? При рождении, сейчас иль после смерти?
– Конечно, всё меняется... – сказал Гарик. – Но... постепенно и... – юноша задумался, подбирая слова, и лишь по прошествии нескольких минут спросил: – Вы ещё здесь?
– Здесь, – ответил фантом, как показалось Гарику, зевая.
– Постепенно и в одном направлении.
– Но вы меня не видите... – возразил собеседник.
– Это многое меняет?
– Практически всё.
– То есть? – не понял Гарик.
Последовавшее молчание могло сказать только о том, что отвечать уже было некому. Юноша на всякий случай спросил ещё: – Вы здесь? – после чего вернулся к жуку.
На месте насекомого теперь блестело мерзкое пятно. Гарик покрутил головой по сторонам в поисках того, кто это мог сделать, подумал: «Наверное, судьба...» и продолжил свою работу...

***
...С неба моросил мелкий дождь. Навстречу спешили прохожие. Кто-то предусмотрительно взял с собой зонт и теперь прятался под ним, кто-то ещё сомневался, пора ли его раскрыть и нёс зонт в руке наготове, а кто-то, как Кулаков, не обращал на дождь никакого внимания или же искусно делал вид, что ему всё равно...
Миновав перекрёсток, Виктор встал перед дворником, метущим тротуар. Тот, заметив Кулакова, кивнул головой:
– Чего?
– Как вас зовут? – спросил Виктор.
– А в чём дело? – насторожился мужчина.
– Ну... – замявшись, Кулаков пожал плечами и, негодуя на свой необъяснимый порыв, бросил: – Ни в чём. Извините.
Он шагнул в сторону, чтобы обойти дворника как можно дальше, но тот остановил его:
– Кого-то ищете? Ивана?
– Какого Ивана? – Виктор открыл рот.
– Не знаю. Мне каждый год задают о нём вопрос. А в прошлом бритоголовые избили. В этом ещё никто не интересовался.
– И что вы отвечаете?
– По-разному. Смотря кто спрашивает. Бритоголовым сказал в рифму – в Караганде... – дворник широко улыбнулся, обнажив свой рот без передних зубов. – Значит, угадал?! Ивана ищете?
– Допустим... И что вы ответите мне?
Дворник громко рассмеялся, произнёс что-то на своём языке и продолжил мести тротуар.
– И как вас понимать?! – недоумевая, спросил Кулаков.
– Не мешайте! – бросил тот.
Виктор заметил, как в чёрных волосах дворника проступили смутные очертания рогов, и поспешил убраться отсюда...
У входа во двор белокаменного собора, опираясь на костыли, стоял одноногий бомж и повторял: – Ради Христа. Ради Христа.
В протянутой им кепке лежала мелочь и пара десятирублёвых бумажек. Кулаков достал из кармана пятьсот рублей и сунул бомжу. Тот с благодарностью закивал головой...
Из собора доносились звуки пения. Перекрестившись, Виктор поднялся по ступеням и вошёл в открытую дверь. Священник, размахивая дымящим кадилом, обходил вокруг собравшихся прихожан. Оставшись за кругом, Кулаков осмотрелся.
Библейские сюжеты, застывшие на стенах собора, не вызвали у Виктора какого-либо интереса. Он перевёл взгляд на сияющий впереди алтарь и почувствовал непреодолимую зевоту. Зажав рот рукой, Кулаков с трудом сдержался. Однако за этим последовал новый позыв, а после ещё и ещё. Охваченный необычным приступом зевоты, Кулаков решил, что будет лучше выйти на улицу и так громко чихнул, что многих заставил обернуться.
Выскочив из собора, Виктор подбежал к решётчатому забору, увидел в кепке инвалида ту же мелочь и десятирублёвые купюры и почему-то вспомнил о круговороте воды в природе.
– Не пускают? – подмигнув, улыбнулся бомж. – Могу провести, если надо...
Кулаков предпочёл промолчать. Не останавливаясь, он свернул на тротуар и влился в поток пешеходов. Идущий навстречу мужчина с большой сумкой зацепил его плечом. Виктор почти прижался к краю дорожки, но почувствовал толчок в бок – резвая старушка обгоняла его справа. Пропустив её, Кулаков почувствовал, что если кто-нибудь ещё всего лишь прикоснётся к нему, то он взорвётся.
У хмурых прохожих стали появляться рога, и Виктору пришлось опустить свой взгляд вниз на асфальт...
На повороте он заметил коричневые туфли, показавшиеся очень знакомыми. Подняв глаза, Виктор залился смехом:
– Было бы странно не встретить тебя!
– Разве?! – правая бровь Кузнеченко поползла вверх.
– Ну да, ты случайно здесь оказался. И... – улыбка сошла с лица Кулакова.
– Что? Увидел кого-то? – Василий оглянулся назад. – Или... – подмигнул он. – Смотри...
Последовав указанию его руки, Виктор обернулся и увидел синее тонированное стекло торгового центра, а в нём – рогатого Василия и... себя... с такими же рогами...
«Приплыл...» – подумал Кулаков.
Рога увеличились в размерах и, соединившись в кольцо, вспыхнули так ярко, что на не-сколько секунд ослепили Виктора.
Когда зрение вернулось, он помчался изо всех сил...

***
...По дорожке бежал голубь. Появился он, едва Гарик свернул с Сашиного переулка. Всякий раз, когда юноша приближался к птице, та подпрыгивала в воздух и, отлетев на безопасное расстояние, вновь продолжала бежать. «Куда-то ведёт?» – думал он, наблюдая за смешной походкой пернатого впереди. – «Куда?.. А если...» – Гарик остановился.
Голубь сделал ещё несколько шажков, потом развернулся, задрал голову и посмотрел на юношу, проворковал что-то и закружился вокруг себя.
«Часы?!» – мелькнуло в голове Гарика. – «Время?»
Пернатый замер, а после закивал головой, словно отвечая на его вопрос. Юноша шагнул вперёд, и птица, что-то проурчав, побежала дальше...
Так они добрались до высокого кирпичного забора Михаила Рустамовича. Голубь взлетел на ближайшее дерево и спрятался в его густой листве. Гарик же проследовал во двор с лачугой и чесночными рядами...
В кресле у палатки сидел Аслан и читал какую-то газету. Заметив юношу, он стал обмахиваться ею, а когда тот приблизился, кивнул на затоптанный участок и сказал:
– Хорошо поработал. Старался... Но время подходит, а ещё многое не сделано... Поэтому... – он нагнулся и вытащил откуда-то алюминиевую кружку. – Держи. Соль земли нужна.
– Чего??? – после озвученного задания Гарику стало совершенно безразлично, каким образом кружка Гаврилыча, а это без сомнения была она, оказалась здесь.
– Соль земли, – повторил мужчина. – Ты же ловил тишину, свет?
– Ну...
– Теперь, значит, соль.
– И какая она, эта соль?
– Солёная, – улыбнулся Аслан.
– Понятно. В общем, сегодня дурака валяю, – хмыкнул Гарик.
– Если найдёшь её, то, пожалуйста, валяй. Но в конце дня кружка не должна быть пустой.
– И где её искать?
– Где хочешь. Участок не маленький. Где-то же должна быть.
– Мне что, пробовать на вкус всякий мусор, чтобы понять соль это или нет?!
– Это не простая соль, – засмеялся Аслан. – Хотя можешь искать, как хочешь, – добавил мужчина и уткнулся в газету, вероятно, тем самым показывая, что разговор окончен.
Прочитав заголовок: «Если вам не до сна», Гарик крепко сжал в руке кружку, вздохнул и направился к забору, где ещё оставалась полоска тени. Там он сел на выжженную солнцем траву, поправил панаму и посмотрел на небо. Ясное, без единого облака, оно обещало жаркий день...
Кружка ничуть не изменилась с того момента, как юноша видел её в последний раз. Он провёл большим пальцем по надписи на дне и подумал: «Почему именно она, а не другая?.. Почему вообще кружка, а не ведро или... спичечный коробок, например?.. Не простая соль... Не должна быть пустой... Наложить бы в неё камней с землёй, чтобы сами выбирали эту соль! Ловил же тишину, свет... Ловил. Но не поймал! С тишиной было всё иначе. Неизвестно, каков был бы результат, если б ловил не её, а... ну... что-нибудь другое... хотя бы ветер... Угадал бы тогда? Или нет?.. И со светом было понятно, что делать. А с этой солью... Где её искать?.. И что искать? Как она выглядит?.. Соль земли...»
Заметив справа какое-то движение, Гарик повернул голову и вздрогнул от неожиданности – по земле полз точно такой же жук, который вчера был кем-то раздавлен.
– А ты откуда?! – протянул юноша. – Друга потерял?
Жук двигался прямо на Гарика. Медленно преодолев расстояние между ними, он остановился у ботинка юноши, поводил усами, затем резко развернулся и пустился наутёк.
«Чего это он?» – спросил себя Гарик. – «Вляпался во что-то?»
Согнув ногу, он осмотрел подошву ботинка и не нашёл ничего особенного – лишь несколько застрявших камушков. Юноша бросил взгляд на кресло, где должен был сидеть Аслан, но оно оказалось пустым.
В воздухе появился запах гари, палатка затряслась, и через несколько мгновений из неё выскочил Аслан.
– Кружку! – замахал он руками. – Быстро тащи её сюда!
Подпрыгнув, Гарик подбежал к нему и отдал кружку.
– Что случилось? – спросил он, пытаясь понять, выражало ли лицо Аслана страх или же крайнюю степень собранности.
– Сиди там, где сидел, – бросил мужчина и шагнул ко входу палатки.
– Продолжать искать? – попытался остановить его юноша, но Аслан ничего не ответил.
Когда Гарик вернулся к забору, то почувствовал, что запах гари усилился. Небо продолжало оставаться абсолютно чистым, и нигде вокруг не было видно дыма. Опустившись в смятении на землю, юноша надеялся, что Аслан скоро позовёт его и если не объяснит происходящее, то хотя бы даст что-нибудь взамен кружки и скажет, что делать. Но до обеда так никто и не появился...
Гарик выводил на земле сломанной былинкой какие-то бессмысленные знаки, когда услышал:
– Пора обедать!
– Что случилось? – повторил свой вопрос юноша, разобравшись с пловом.
– А что случилось? – Аслан странно посмотрел на него.
– Палатка тряслась, кружку забрали, – начал перечислять Гарик. – А ещё эта гарь, непонятно откуда...
– Разве ты ещё не привык к непонятному?
– Не совсем, наверное...
– Не совсем... – усмехнулся мужчина. – Ещё есть вопросы?
– Полно, – сказал Гарик и, поскольку Аслан молчал, выпалил: – Откуда у вас эта кружка? Что мне делать дальше? Продолжать поиск соли? Её можно брать в руки? Во что собирать? Как мне узнать, что это она? Зачем она вам?
– Всё? – улыбнулся Аслан.
– Этого не достаточно? Могу продолжить...
– Не надо, – Аслан поднял руку. – Верю... – и, помолчав, сказал: – Если бы я ответил на твои вопросы, ты бы согласился отказаться от того, что заработал?
– От всего? – ответ был очевиден, но Гарик таким образом пытался выиграть время для раздумий.
– Конечно. Расставлю все точки над твоими «и» и пойдёшь домой.
– А Михаил Рустамович не будет возражать?
– Против экономии? – хмыкнул мужчина. – Не будет.
– И я услышу правду?
– Что захочешь, то и услышишь. Хватит время тянуть. Принимай решение.
– Сейчас? – вздохнул Гарик.
– Да.
– Ну... Не знаю... Наверное... Продолжу работать...
– Точно?
– Точно...
– Как знаешь, – сказал Аслан и вытащил из кармана спичечный коробок. – Держи. Соль земли нужна.
Гарик кивнул головой и побрёл туда, где сидел до обеда. От вспыхнувших сомнений в правильности выбора он отбивался предположением о том, что Аслан мог и не сказать правду. А если бы и сказал, то как узнать, что это не ложь?
И вновь запах гари у забора ощущался сильнее, и ничто не говорило о его источнике. Гарик кинул взгляд на знаки, стёр их ботинком и решил пройтись по участку.
Исходив поляну вдоль и поперёк, он нашёл лишь пару причудливо изогнутых камушков и опустился у двери, которую открывал почти каждый день с тех пор, как стал здесь работать.
Панама была мокрой. Струйки солёного пота бежали из-под неё вниз по лицу...
– Ну, как успехи? – спросил Аслан в конце рабочего дня, закинув ногу на ногу в кресле.
Гарик молча протянул свой головной убор. – А коробок где?
– Потерял... – задумчиво произнёс юноша.
– Значит, соль не нашёл?!
– Там есть какая-то, – Гарик кивнул на панаму. – Может, не земли... Но...
– Это, что ли? – Аслан ткнул пальцем на белые следы от высохшего пота.
– Это...
– Сейчас... – мужчина поднялся и ушёл в палатку, где что-то сказал на своём языке, вероятно, хозяину.
После затянувшейся тишины между полотнищами входа высунулась голова Аслана:
– Иди домой...

***
– А... Мария Петровна... здесь? – спросил Кулаков, переводя дыхания после продолжительного бега.
– Кто?! – удивлённо протянула незнакомая девушка за прилавком.
– Мария Петровна. Ваш директор. Или собственник. Точно не знаю, но кто-то из руководства... скорее всего...
– Вы что-то путаете, – ответила продавщица. – У нас таких нет.
– А Марина?
– Вообще-то здесь работают только Владимир Иванович, охранник и я. Так что никакой Марины я тоже не знаю. А в чём дело? Почему вы спрашиваете?
– В прошлый раз я встречался здесь с ними. Хотел побеседовать кое о чём...
– И они здесь работали? – лицо девушки исказила ухмылка. – Вы адресом не ошиблись?
– Что?
– Я работаю здесь со дня открытия магазина, а вы мне какие-то сказки рассказываете!
– Убедительно, – сказал Кулаков и, цокнув языком, направился к выходу, но застыл на месте, узнав в ангеле на плакате, висевшем у входной двери, свою работу.
Он повернулся к девушке и хотел что-то сказать, но, не найдя в её серых глазах ни капли доброжелательности, молча вышел на улицу...
К мосту приближался белый теплоход. Из его динамиков доносилась громкая музыка, но пассажиров на борту не было видно.
– Чудесный вечер, – услышал Виктор сзади и, почувствовав мягкий холодок внутри, обернулся.
Перед ним стоял мужчина лет пятидесяти в изумрудном костюме и белой шляпе с очень широкими полями. Через его правую руку был перекинут плащ, а в другой он держал деревянную трость.
– Вы кто? – настороженно спросил Кулаков.
Тот подошёл к ограждению, бросил взгляд на исчезающий под мостом теплоход и сказал:
– Вы меня не знаете, и моё имя вряд ли вам поможет. Помните, когда вы узнали, что Дед Мороз – это на самом деле дядя Миша из соседнего подъезда?
– Это вы?
– Нет-нет, – улыбнулся незнакомец. – Я вовсе не об этом. Дед Мороз для вас умер тогда. Вернее, его убил ваш друг Вася, стянув с дворника фальшивую бороду... Возможно, моё имя произведёт на вас такой же эффект, и вы не сможете больше видеть меня. Но... – он улыбнулся. – При определённых обстоятельствах этого может и не произойти. Однако лучше не рисковать, иначе цель нашей встречи не совпадёт с результатом...
– Какая цель? – тихо спросил Кулаков, впечатлённый услышанным.
– Помочь, – сказал незнакомец, за всё время разговора ни разу не оторвав свой взгляд от воды.
– В чём?
– В реальности. Вы запутались и не знаете, что с ней делать.
– И что же делать?
– Продолжать жизнь, а не тонуть в собственном страхе. Принять мир таким, какой он есть.
– И как вы поможете мне в этом?
– В этом – никак.
– А в чём тогда? Что нужно делать, я и сам знаю. Вас Кузнеченко подослал?
– Нет. Разве есть смысл в знании без действий или хотя бы попыток к ним?
– Чьих действий?
– Ваших, конечно.
– А если они не мои? Если я – это не я?
– Не важно. Тело же ваше. Как и душа...
– Сомневаюсь...
– Зря. В этом не стоит... Помните сказку про Алёну и её брата Ивана, превратившегося в козла? Что он сделал, чтобы вернуть человеческий облик?
– Кувыркнулся вроде.
– И, заметьте, не один раз.
– То есть, если я совершу то же самое, то перестану их видеть? – спросил Кулаков.
– Сложно сказать. Всё зависит от того, что вы совершите и для чего. Но кувыркаться вам придётся. Это, извините, неизбежно.
– Что-то я не пойму. Что вы хотите от меня?
– Нет иного пути... Нужно успокоиться и принять. Принять... – повторил незнакомец и затрясся в сильных конвульсиях.
Он вскинул руки вверх, поднял голову и в то же мгновение исчез, оставив после себя белое облако, тотчас растерзанное порывом ветра, который, казалось, налетел именно для этого.
Кулаков посмотрел на небо, затем по сторонам, громко чихнул и побрёл дальше...

***
...Открыв калитку, Гарик увидел Оксану, водившую по окну его комнаты синей тряпкой. Юноша поздоровался и хотел пройти в дом, но она спросила:
– Как день прошёл?
– Нормально, – кивнул он головой. – Саша дома?
– Скоро вернётся. Поможешь лестницу перенести?
– Конечно, – Гарик подошёл к стремянке, подождал, пока девушка слезет с неё и схватился за металлические ступеньки. – Куда?
– Сюда, – Оксана протянула руку к следующему окну. – Поговорим?
Насторожившись, юноша поставил лестницу, а в голове лихорадочно завертелись возможные темы беседы. Спохватился он, лишь встретив её пристальный взгляд:
– Ну... Давай...
– Ничего, если я задам несколько неудобных вопросов? Можешь не на все отвечать...
– Хорошо...
– Работа тяжёлая, наверное?
– По-всякому бывает...
– А сегодня как?
– Нормально. Было и хуже...
– А что ты там делаешь?
– Что скажут.
– Секрет?
– Ага...
– Обещают хорошо заплатить?
– Обещают...
– А к нам потом следователь не нагрянет?
– Не должен. Я ничего криминального не делаю.
– Ты ради этой работы сюда приехал?
– Вообще-то нет, – Гарик слегка толкнул камушек, лежащий на асфальте, и тот, к удивлению юноши, подпрыгнул и со звоном ударился о забор.
– А зачем?
– Ушёл из дома...
– Из-за родителей?
– Ага...
– Но ты ведь собираешься возвращаться?
– Ещё пока не решил...
Оксана вытащила из ведра с водой другую тряпку и забралась на стремянку.
– Это всё? – нарушил затянувшуюся паузу Гарик. – У тебя больше нет вопросов?
– А у тебя? – её голос странно изменился. – Ты узнал, что хотел?
– Чего?! – опешил юноша.
– Почему иногда всё вокруг мгновенно переворачивается с ног на голову и смотрит на тебя с такой ухмылкой, будто ты – ничтожное насекомое, не понимающее, зачем и куда его толкают, кормят песком, тянут за усы в разные стороны, но при этом оставляют живым, хотя могли бы уже давно раздавить...
– Кто тебе это сказал?! – вскрикнул Гарик.
– Чтобы понять это, достаточно взглянуть на тебя, – сказала Оксана уже совершенно чужим голосом.
Юноша узнал этот голос и был готов уже увидеть вместо Оксаны старушку в красном платке, но поднять голову и убедиться в этом не позволил будильник...
Пролежав некоторое время с закрытыми глазами, он постепенно пришёл в себя и повернулся к окну. Оно почему-то было мутным, словно его завесили серой однотонной материей. Гарик ущипнул себя, чтобы проверить, проснулся ли он на самом деле и лишь немного погодя понял, что это плотный туман скрыл всё остальное...
Густая пелена предостерегала о переменах в привычном мире. Слепая неизвестность шептала нечто о бессилии... Гарик поджал нижнюю губу и направился к калитке...
На том же повороте, что и вчера появился голубь. Пролетев над головой юноши, пернатый опустился на землю и последовал за ним. Сначала Гарик играл с ним, то ускоряя, то замедляя шаг, но голубь не отставал и продолжал сохранять выбранную дистанцию. Тогда юноша выждал момент, развернулся и бросился на преследователя. Тот взмыл ввысь и через несколько мгновений вновь был за спиной человека. Смирившись с тем, что избавиться от навязчивого спутника ему не удастся, Гарик махнул рукой и перестал обращать какое-либо внимание на пернатого, оставившего его лишь у входа во двор с лачугой...
– Сегодня туман, – вышел из палатки Аслан.
– Туман... – подтвердил юноша, поднимаясь с кресла.
– А когда туман, что нужно делать?!
– Что?
– Включать противотуманки! – усмехнулся мужчина и, не дождавшись ответной улыбки Гарика, уточнил: – Понятно?
– Понятно, – кивнул тот.
– Ну, тогда держи, – ловким движением, Аслан вытащил откуда-то сзади чёрную маску сварщика.
– Что делать? – спросил юноша.
– Надеваешь и рассеиваешь туман.
– Каким образом? – уточнил Гарик.
– Ты же туман не увидишь?
– Я, наверное, в ней вообще ничего не увижу.
– Остальное не так важно, главное, что туман не увидишь.
– По-моему, проще глаза закрыть.
– Рано или поздно ты соблазнишься и хотя бы приоткроешь их, пусть даже и невольно, а в худшем случае и вовсе заснёшь. Маску же ты не сможешь снять, пока я не скажу.
– А делать-то что?
– Что хочешь. Хочешь – ходи, хочешь – стой или сиди. Только глаза не закрывай... В общем, сделай отсюда пятнадцать шагов в любую сторону и надевай.
Не проронив ни слова в ответ, Гарик отсчитал указанное количество шагов и опустился на землю в полной темноте...

***
...Проснувшись, Кулаков решил, что из квартиры сегодня ни за что не выйдет. После завтрака он проверил электронную почту, удалил два письма со спамом, одно из которых предлагало отдых в раю, а другое сообщало о крупном выигрыше. От заказчиков вестей не было, и Виктор занялся поиском новых клиентов.
Погрузившись в привычную рутину, он постепенно отвлёкся от всей чертовщины, произошедшей с ним в последнее время. Она стала казаться далёким полузабытым сном, который к нему почти не имел никакого отношения, потому что приснился этот сон кому-то из его знакомых...
Поиск оказался безрезультатным. Пробежавшись по новостям, Виктор выключил компьютер и подошёл к окну. Небо затянуло серое монохромное покрывало, не оставив ни единого просвета. Внизу спешили по своим делам прохожие. Кулаков пригляделся и увидел, что спешат вовсе не они... А точно такие же дворники играли с рыжей дворнягой, бросая пластиковую бутылку и хлопая в ладоши, когда собака приносила её обратно...
Виктор отпрянул от окна. «Всё это вижу не я... Кто-то другой... Он навязал мне эту иллюзию... Ведь это не может быть правдой... За что?..»
Он вышел в коридор, открыл дверь на кухню, постоял немного у стола, вернулся в свою комнату, пригладил волосы и снова отправился на кухню, ни о чём не думая.
Кулаков успел повторить маршрут своей прогулки по квартире несколько раз, пока из соседской половины не появилась Мария Петровна.
– Ты что делаешь? – спросила она полушёпотом.
– Разминаюсь. А что? Мешаю?
– Шумишь... Пойдём поговорим.
Налив себе чаю, Мария Петровна поведала о том, что нашёлся покупатель.
– Покупатель? – не понял Виктор.
– На квартиру, – женщина нахмурилась. – Что, опять не помнишь?
– А... Помню-помню, – спохватился Кулаков.
– Вот и замечательно. Так что через недельку, если всё сложится, будешь воевать с новым соседом. Солидный мужчина, между прочим. Михаил Рустамович.
– Воевать? – переспросил Виктор.
– С тобой всё в порядке? Что это ты у меня каждое слово переспрашиваешь? Что-то со слухом?
– Нет-нет. Я так... просто...
– Витя-Витя... – Мария Петровна, вздохнув, покачала головой и продолжила чаепитие...
Ближе к обеду раздался звонок, заставивший Кулакова подняться с дивана и оторваться от изучения потолка. Прочитав на экране мобильного: «Кузнеченко», Виктор сразу нажал клавишу с красным значком. Однако Василий проявил настойчивость, и после третьего сброшенного звонка пришлось ответить.
– Зачем сбрасываешь? – накинулся Кузнеченко.
– А я не хочу с тобой разговаривать.
– Почему?
– А зачем? Я не хочу быть твоим пациентом.
– Ты им никогда и не был. Я лишь помогаю тебе, как другу, попавшему в сложную ситуацию.
– Не по твоей ли вине? Может быть, в этом и заключается твоя помощь?
– Ты о чём?
– О гипнозе.
– Хочешь сказать, что я тайкомзагипнотизировал тебя, и поэтому тебе бесы мерещатся?! Смешно! Во-первых, я не настолько силён, а во-вторых – мы встретились после того, как к тебе нанесли первый визит.
– Откуда ты знаешь? Я не рассказывал тебе.
– Разве? Но это ведь правда?
– Мне кажется, наш разговор затянулся. Не звони. В следующий раз я просто отключу телефон.
– Ты не ведаешь, что делаешь, но... как знаешь... Во всяком случае, я всегда отвечу тебе.
– Ну да... Ты же мне сам показал это.
– Что показал?
– Отражение в витрине.
– Я не понимаю, о чём ты.
– Ну конечно, – сказал Виктор и оборвал разговор...

***
...О том, что происходило снаружи, можно было лишь догадываться по звукам, изредка нарушавшим вязкую тишину.
Где-то далеко с надрывом мычала корова. В противоположной стороне проехала машина, скорее всего классика отечественного производства. Позже довольно близко проверещала птица, а минут через пять пролетел самолёт. Потом тявкнула собака, и вновь замычала корова...
Почувствовав лёгкий голод, он подумал, что скоро обед, и услышал тихое шуршание.
– Обед, – сказал Аслан. – Можешь снимать.
Зажмурившись от яркого солнца, Гарик вытер пот со лба и направился к палатке.
После того как он доел свой плов, вышел Михаил Рустамович. Аслан вынес второе кресло и поставил его рядом с юношей. Сев, хозяин поправил пиджак и спросил:
– Как дела?
– Нормально, – ответил Гарик, подозревая, что беседа не будет простой.
– Нет, я серьёзно, – мужчина повернулся к нему и неприятно посмотрел в глаза.
– Честно. Всё в порядке.
– Да ну?! – протянул он удивлённо. – Ты помнишь, что завтра последний день?
– Конечно.
– Как ты оцениваешь результаты своей работы? – Гарик пожал плечами. – А как, по-твоему, должен оценить их я? – юноша промолчал. – Ты не выполнил ни одного задания. За что я должен буду платить тебе?
– Как не выполнил?.. А когда был слепым сторожем, пастухом?.. И про тишину угадал... Аслан же сам сказал...
– В первых двух случаях ты слишком отвлекался, а от тебя требовалась концентрация. Насчёт тишины... Ты же сам догадался, что ответ мог быть любым... Ты угадал один из вариантов, но не тот, который нужно было.
– И сколько их было?
– Два.
– А клад тоже не тот?
– Не тот... Ну, и за что платить?
– За... Для того, чтобы сдержать своё слово.
Хозяин громко засмеялся и, отвернувшись, сказал что-то на своём языке Аслану. Получив краткий ответ из палатки, он засмеялся ещё сильнее.
«Смейся, смейся...» – подумал Гарик.
Мужчина перевёл дыхание, похлопал юношу по плечу и поднялся. Его место тут же занял Аслан.
– Туман рассеялся, – улыбнулся он.
– Что делать? – спросил Гарик. – Или в этом уже нет никакого смысла?
– Смысл есть во всём... Продолжай работу.
– Но тумана ведь нет уже.
– А чем тебе солнце не нравится? Продолжай.
– Свет рассеивать?
– Поглощать. Чёрное, в противовес белому, не отражает... Надевай.
И через пару минут юноша вновь погрузился в мир темноты и звуков...
Ничего необычного до конца рабочего дня не произошло. Периодически он смотрел сквозь стекло маски на мутное пятно солнца, в остальное же время слушал и соотносил звуки с образами своего сознания.
Когда пришло время прощаться, Аслан сказал:
– Мы переезжаем завтра. Сможешь прийти на час раньше?
– Переезжаете?! Куда? – такого развития юноша не ожидал.
– В другое место. Придёшь?
– Конечно... – произнёс он и протянул маску...
Устроившись на столе меж посуды, дядя Миша громко храпел. Не обращая на него никакого внимания, Саша что-то рассказывал Гене, кивавшему головой и приближавшемуся к состоянию старшего товарища. Заметив Гарика, они предложили составить им компанию. Тот сначала отнекивался, но потом всё же согласился.
Опрокинутая рюмка водки обожгла внутренности Гарика, и Саша спросил:
– Значит, завтра расчёт?
– Буду надеяться.
– Боишься, что не заплатят?
– Не знаю...
– Пусть только попробуют! – воскликнул Гена и потянулся за огурцом на тарелке.
Дядя Миша что-то промычал, затем поднял голову и заморгал, словно соображая, где он находится. Спустя несколько секунд мужчина, видимо, пришёл в себя, перевёл взгляд на Гарика и улыбнулся, смахивая со лба прилипшую капусту в майонезе:
– О, пришёл! Где карта?
– Подожди с картами, – остановил его Саша. – Дай человеку поужинать сначала.
– А пусть попробуют! – захрустел огурцом Гена. – Пусть!
– Тогда наливай! – раскачиваясь, дядя Миша протянул свою рюмку, выждал, пока она наполнится, осушил залпом и повалился на стол.
Совсем скоро Гарик захмелел, что как-то странно отразилось на его слухе. Голоса окружающих стали еле различимы, а чтобы понять смысл их слов, приходилось прилагать немалые усилия. Устав от изучения испачканного небритого лица спящего напротив дяди Миши, Гарик очень кстати вспомнил, что ему рано вставать и попытался подняться, но дружеская рука воспротивилась этому и усадила его обратно.
– Куда? – спросил Саша.
– Вставать... рано... – заплетающимся языком пробормотал Гарик.
– Для хорошего сна, – потянулся тот за бутылкой и для убедительности добавил: – Надо! Тем более... – он повернулся к Гене, чья голова была запрокинута назад. – Поддержать некому.
Желания возразить не появилось. Быстро проглотив предложенную жидкость и зажевав огурцом, Гарик направился в свою комнату...