Истина

               


       Гриша Брыкин что-то тихо бубнил Славе- лаборанту соседнего отдела. До меня доносились лишь обрывки фраз: “ Идея, истина…” Слава Кожин, повернувшись ко мне спиной, что-то отвечал.
        Гриша Брыкин – единственный мужчина в нашей комнате. Мы – это ЛСУ. Лаборатория статистического учета в одной медленно умирающей организации. Мы живы.
“Мы мыслим, значит существуем!” Такими словами заканчивает  каждое утро встречу с нами наш шеф – Козин Иван Петрович. Человек он немолодой, наполненный одним желанием - дожить до пенсии. Судя по складывающимся обстоятельствам жизнедеятельности нашей организации, ему вряд ли это удастся.
        Женщины нашей лаборатории: это я – Катя Ужина, Наташа Холина и Таня Сенина.
“Танюша” – так ее все называют за веселый детский нрав и неистребимую наивность.
“ Тридцать с хвостиком лет в детстве – срок солидный. Все обусловленные рефлексы стали безусловными. Человека изменить практически невозможно. Будем играть,” -  так  характеризует ее поведение Гриша Брыкин.”
          Осматриваю комнату. Наташа, наклонив голову, старательно что-то пишет. Танюша стучит по клавишам и победно оглядывает всех: видит кто-то или нет, как у нее это здорово получается.
- Чтобы увидеть мир, надо для ясности протереть зеркало, в котором он отражается…-
доносятся до меня слова Гриши.
- Возможность создать новый мир…- слышу Кожина.
       “ Создали,”- делаю вывод, оглядывая стены родного отдела. Сидим в нем, как в мышеловке.
Интересно получилось. Построили домик: на окнах решетки, стены крепкие, запоры на двери. Зашли посмотреть, закрылись, а ключи потеряли. Все! Сидим идиоты идиотами.
Начали друг друга учить, как можно выйти. Учим, кто во что горазд. Все суетятся, толкаются. Некоторые уже и приспосабливаться начали. Свое жизненное пространство расширяют, лишних пытаются оттеснить. Не понимают, что камера даже очень свободная – это все равно тюремная комната, а свобода в ней – сплошная иллюзия.
         Виртуальная реальность – модная нынче тема. Можешь пить, можешь наркотой увлечься, можешь с компьютером в близкие отношения войти. Действия разные, а результат один: сидишь по горло в дерьме, на глазах очки. Видишь только то, что хочешь видеть, и очки услужливо тебе все показывают. В них ты - супер. Все можешь, лучше всех, выше всех. В реальности же вокруг тебя дерьма все больше и больше. Так  просидишь и не заметишь, как захлебнешься.
 Многим начинает нравиться такая жизнь. Спокоен, крыша над головой, все бури за пределами стен. Там, конечно, свобода, но и ветры  штормовые. Преодолеть их силы нужны, напряжение, воля.  А здесь что? Хочешь лежи, хочешь сиди, двигаться не надо ни телом, ни мозгами. Тебя и подвигают, за тебя и подумают. Лежи, расплывайся на лежаке, только глазами води. Надоест, закроешь. Закроешь – вынесут. Опять же шевелиться не надо.
       В обеденный перерыв я подсела к Брыкину.
-  Гриша, скажи, что такое истина?
-  Истина- это правильно изложенные мысли. – Брыкин хитро прищурился.
-  Нет, Гриша. Правильно изложенные мысли – это мораль.
-  Мораль – готовый и вылежавшийся плод чужих размышлений – отпарировал Брыкин.
-  Что же тогда истина, Гриша? Где ее искать?
-  В себе. Все, что ты еще не сделала, твои желания и мечты, твои размышления и надежды, твоя жадность – Гриша сурово посмотрел на мою руку, тянущуюся за очередным куском хлеба. Он, видно, имел на него виды. Я быстро убрала руку и удивленно уставилась на Брыкина.  “Ай да Гриша, ай да Брыкин! Молодец. Философ”.

       Вечером, укладываясь в постель, я вспомнила наш с Брыкиным разговор.             Если истина- это то, что я несу в себе, значит, истина- это сама жизнь.  Ведь именно жизнь состоит из желаний, переживаний, надежд.  Она и постижима и непостижима, разлита  во времени и пространстве.  Мы все заложники меняющихся жизненных ситуаций, в которых проявляем то или иное свое качество. Вот и получается, что качество жизни - это то, что я накопила, мое личное качество. Меняю я его, меняется качество жизни.
       Из темноты выплыли хитрые Гришины глаза.
“Нет предела совершенству…” – услышала я его голос и подумала:
“Жизнь, наверное, путь в поисках этого  предела. А сам предел- это и есть истина..”
    
       Сон мой был покойным и безмятежным, а утро следующего дня чистым и светлым