Волчий яр-21

К месту нахождения Щербакова прибыла техника: железнодорожный кран и бронетранспортер с группой солдат внутренних войск. Командовал седоусый пожилой капитан, видимо, из спецназначения. Кран встал напротив труб и опустил подъемный крюк к горловине. Требовалось каким-то образом зацепить его за машину Щербакова, но на ней не было даже зазубринки, за что можно было бы это сделать. Долго думали, гадали, как выйти из затруднительного положения. Решено было протянуть трос под днище машины и, таким образом, вытащить ее из трубы. Щербаков не мог предотвратить действий, так как электроэнергия, от которой питались все механизмы, отсутствовала по причине своевременной неподзарядки аккумуляторов.

Аварийный запас ее обеспечивал только установки жизнеобеспечения на такой вот, как сейчас, случай. Обеспокоило Щербакова взрывное устройство. Солдаты, ненароком, могут нажать под днищем кнопку. Хотя она не на видном месте и утоплена в глубокую нишу, но любопытство их может привести к трагедии. Щербаков лихорадочно искал на панели управления машиной и в инструкции, как можно изнутри отключить кнопку. Он знал досконально все устройство машины, но о взрыве ее, при необходимости или, как предотвратить его в роковых случайностях, не ведал, о чем горько сожалел. Возможно, ему Василий и рассказывал, но Щербаков запамятовал. Ранение в голову не проходило бесследно. Временами в его памяти случался провал, особенно в нервозной ситуации. Он слышал, как копошатся люди под днищем, затягивая трос. Так и не вспомнив и не найдя противовзрывного устройства, Щербаков впал в прострацию. Сознание отказывалось воспринимать всю трагичность положения. Наступила полнейшая депрессия.

Привел его в чувства сильный рывок, а затем медленное движение машины. Щербаков понял, что его вытягивают из трубы. Это обстоятельство и радовало, и огорчало. Радовало то, что на ярком освещении произойдет экстренная зарядка всех агрегатов, придут в действие все возможности его техники. Тогда он недосягаем по-прежнему, разве что произойдет случайный взрыв внутри машины, уничтожающий всю ее начинку, что составляет ее секрет. Сама коробка не предоставляет никакого интереса. Она остается неповрежденной, но попасть вовнутрь невозможно. Сплав, из которого отлит в своей массе корпус, не изучен наукой, кроме его конструктора, судьба которого после застенок БАМовского концлагеря, неизвестна. Где он сейчас, знать не суждено. Свидетелей нет уже в живых. Вместе со взрывом машины предусмотрена и смерть ее водителей, только потому, что те могли, в случае их поимки, выдать все секреты. Щербаков знал об этом, но погибать, не зная, ради чего и кого, не желал. У него возникло первоначальное желание сдаться, но это действие не сулило ему ни¬чего хорошего. Вновь лагеря. Это в лучшем случае, в худшем же - пытки и ужасная смерть. Сейчас еще таилась в неизвестности мысль о возможности восстановления деес-пособности машины. Как-никак она постояла на холоде, в темноте, значительное время без подзарядки. Могли выйти из строя те или иные механизмы. Но опасения были напрасны. Стоило машине увидеть свет, как сразу она вздрогнула от резкой работы двигателя.

Обычно запуск его происходит медленно, особенно при прогреве на морозе, а тут иная ситуация. Видимо, он по рассеянности и в паническом состоянии, нажимал на все кнопки и рычаги управления. Машина завибрировала, двигатель пошел в разнос, и вибрация могла привести в действие взрывное устройство. Щербаков похолодел, напрягся в ожидании неизвестности. Но вот сработала автоматика, и двигатель заработал едва слышно. Теперь оставалось подумать о своих дальнейших действиях.
Щербаков вспомнил о летающих способностях машины на низких высотах в пределах десяти-пятнадцати метров. Это предусматривалось конструкцией для определения небольших по протяженности и высоте препятствий. Сейчас это в самый раз. От работы механизмов очистились экраны заднего, боковых и переднего обзоров. Отчетливо были видны действия солдат. Они освобождали из-под днища трос. Другие солдаты подводили буксир к тягачу.

Требовалось Щербакову не упустить момент, иначе ему не взлететь. Самый удачный момент - как только освободится крюк крана. Щербаков запустил механизм вертикального взлета. Ма-шина плавно, бесшумно оторвалась от земли и взмыла на предельную высоту. Ошарашенные таким поведением, солдаты раскрыли в изумлении рты. Они, придя в замешательство, открыли по машине беспорядочную стрельбу. Были отчетливо видны лишь искры от соприкосновения пуль с ее корпусом. Щербаков перемахнул через железнодорож¬ную насыпь и в ста-ста пятидесяти метрах опустился на заснеженный тракт. Большего расстояния машина преодолеть не смогла из-за малости подзарядки. Энергия ее из-расходовалась тотчас. Теперь необходимо было переждать какое-то время для восполнения ее запаса, а это давало возможность погони за ним на вездеходе, что и случилось.

Вздымая в морозный воздух снежную пыль, на бешеной скорости мчался вездеход. Щербаков видел его и готов был отразить атаку имеющимся на вооружении машины оружием, но без энергии ствол сорокапятки не выдвигался.
Других огнестрельных средств не было. Все они израсходованы при нападении на прииск. Самоходка приближалась. Неожиданно воздух разрезал огненный смерч. Стреляли солдаты чтобы упредить новый полет машины Щербакова. Вот один из снарядов ударил прямо в борт. Рикошета не произошло. Видимо, снаряд имел бронепоражающую способность. Машину слегка встряхнуло, и тут же на экране вспыхнула надпись «Взрыв!», и сразу же завизжала сирена. Оставались считанные секунды от катастрофы. Щербаков кинулся к дверце... ее заклинило. В смятенном состоянии метались мысли: «Почему такое случилось? Ведь в инструкции такой ситуации нет...» Оставался нижний, аварийный люк. Он открылся автоматически. Это была штатная предупредительность. Щербаков схватил свой вещмешок и прыгнул сходу в люк незамеченным. Объяснение причины такого поведения машины нашлось подсознательно, уже на ходу: не сработали блокираторы от динамического удара. Их попросту заклинило.
Уже темнело. Крепчал мороз. Лежать под машиной и ожидать смерти не резон. Времени уже нет. Вот-вот настигнет его погоня или ещё раньше прогремит взрыв. Щербаков выглянул и обрадовался. В десяти метрах - спасительный волчий лог. Как это он запамятовал. Сердце забилось учащенно. Он ползком, скрываясь за машиной, быстро пополз к обрыву и, не раздумывая, скатился камнем вниз. Уже на дне он услышал глухой взрыв. Это был конец легендарной техники. При падении Щербаков вывихнул ногу и поранил опять голову, в том же самом месте, от чего снова наступил обморок.

                Продолжение следукт