На погосте - крестики, за оградой - нолики?

— Всё курите? Вам же врачи…
Кряхтя, сел рядом.
— Давно не были на кладбище?
…Да здравствуйте вам ещё не раз: я в хорошем смысле… Лучше скажите: что делать двум шестнадцатилетним, девицам в таком месте да в поздних сумерках?.. Это Вы телевизора насмотрелись… К стати о девицах, знаете, девичье сердце помнит глаза бабушек, как младенец — запах соска матери. Да-а… Кто вспомнит деда? Внук? Я вас умоляю… Так вот о сумерках. Думаю: в критический момент смелость собирается в кулак, особенно у молодых… — запыхавшись, тяжело отдышался, стараясь снова поймать мысль.
…Итак: или гадать, или… Зачем? Чтобы там рядом, поверить сокровенное, спросить сердцем совета… У-ф-ф! Кто знает, что толкнуло подружек в неподходящее для прогулок место в недетское время? Шальная идейка, как блоха — из ниоткуда сиганула в тугие девичьи косы!.. Итак, девчонки могилки попроведали, идут обратно, побаиваются, конечно, и тут...
…Нет, не серый волк!
…Не дядька с ножиком… Не из кустов и нет, не свежий покойник! Вы и правда много смотрите телевизор.
Словом, видят подружки: на куче старых венков, могильных камней и мятых цветов лежит… крест. Огромный, чёрный… Смотрится добротно, прилично… Наш — православный! Снять сняли, но выбросить, видимо, рука не поднялась.
  «А у бабушки на могилке-то камушек совсем покосился» — подумала одна и, исцарапавшись и надорвав юбку, влезла в центр кучи. Он тяжелый, крепкий… Достала! Попёрли его подружки. К бабушке. Никто не помешал хлипким девицам дотащить верную четверть кубометра добротного дерева, кое-как ладошками и прутиками выкопать на могилке углубление на полметра, обложить низ водруженного креста камнями и облепить холмик какой-то глиной для устойчивости.
  Не строители, а догадались!

Говорю: «Чумные девки! Как сумели?» — со смешком хлопнул желтой старческой ладонью по набалдашнику трости. — Да-а-а…
— Измазались, устали, но доброе дело требовало продолжения: встреченный по дороге ещё один крест занял позицию на втором погосте. Девицы при свете ранней Луны ловко занимались хозяйством. Перекочевали на новое место старые фотографии. Приклеились на лак для ногтей под «честное слово» кривеньких гвоздиков. Вновь водруженные надгробия были тщательно протёрты носовыми платочками и пучками травы. Когда брели, шатаясь от усталости, домой, попалась чья-то брошенная оградка. В самый раз! Девчонки дружно вздохнули и, взявшись за руки, ускорили шаг. 
…Так что я вам скажу! Пусть кладбище. Не свалка, не мусорка, а стихийный кладишок ритуального «антиквариата», обветшавшего, может быть, но — крест… Свой, родной, символ веры… И не прибран…
Как думаете?
Ах! Спрашиваете…
— А я — знаю?! Хотя, чего гадать-то? Но так — неправильно. Как было, я имею в виду!.. Да Вы поняли… — сочувственно покивал головой.
— Слава Богу, есть еще бредовые девицы так незатейливо почитающие своих бабушек!
(Выждав паузу)… и веру…
— Дайте и мне табачку, что ли?.. 
Только о врачах не нужно, умоляю! Один раз живём, знаете ли…