ВЛ12 Витька Зацерклянный

ВИТЬКА  ЗАЦЕРКЛЯННЫЙ

    За окном посигналили. Это подъехал  Витька Зацерклянный, торговый агент от табачной оптовки. Он снабжал сигаретами деревенские магазинчики-палатки в этом районе и появлялся в кафе раз в неделю, где-то после пяти вечера. Лицо у Витьки узенькое, глазки навыкате, рот небольшой. Сам худой, слегка сутулый, хотя и среднего роста, угловатый в движениях. Что ещё? Куцапая модная жилетка на нём в любую погоду и не закрывающийся от болтовни рот. Хотя нет, время от времени Витьку распирало держаться солидно. Тогда он надувался, ходил, словно лом проглотил и говорил растягивая слова. Наверное, он пародировал кого-то. Выглядело это забавно, но надолго важничать его не хватало. Да и светло-зелёный подгнивший «пирожок», на котором он ездил, никак не поднимал его социальный статус, как и постоянные разговоры о том, что вот-вот ему  выделят для работы иномарку. Вновь и вновь появляясь на своём стареньком «москвичонке», он подтверждая истину, что обнадёживающее «вот-вот» в маленьких компаниях сродни хрущёвскому «коммунизму 2000 года». Сашок, естественно, таких замудрённых определений не знал. Это всё попрошайка, который подтрунивал над Витькой в периоды его важничанья.

     - Пока твоя Савраска не издохнет где-нибудь под Кукуевым, не видать тебе иностранного иноходца, - говорил Сёма.

     На что Витька не соглашался. Уж больно желанной была его мечта. Тогда Сёма начинал разглагольствовать:
     - И что за буржуйские мечты об иномарке? Ты есть кто? Наёмный работник, «пролетарий» другим словом. Ты только вслушайся - «пролета-рий». Чувствуешь созвучие с другими словами? «Пролета-рий». Пролетая мимо…. Эх, наверняка Маркс неплохо русским владел, если огромный пласт населения в неудачники записал…

     Попрошайка мог долго и разнообразно трепать языком на тему: «Обещанного три года ждут». Витька обижался, но быстро отходил. В целом они с попрошайкой ладили. Сёма у Витьки «палочки здоровья» блоками покупал. Палочками здоровья попрошайка называл сигареты. Почему? Сашок не понимал Сёминого юмора.

     Сашок с дедом пошли встречать Зацерклянного. его. Он подгонял свою машину к самому крыльцу. Пока старый да малый выходили, Витька уже распахнул двери своего фургончика и головой зарылся в своих коробках. Он набирал сигареты для кофейни деда. Как уже говорилось, дед сам не курил, а сигареты держал для проезжающего люда.

     Отобрав заказ, Зацерклянный с охапкой сигаретных блоков взбежал по ступенькам крыльца. Он толкнулся было занести их внутрь кафе, но дед приказал ему сложить всё на пороге.

     - Там бабка полы моет, - дед нашёл повод, чтобы не пускать постороннего в помещение, где на барной стойке оставалась феечка.

     В этот момент из-за угла появился попрошайка. Вместо привычного тряпья на нем был прекрасно сшитый костюм, белая рубашка с галстуком.

     - Привет! – сунул он руку торговому агенту.

     Тот уставился на него, впервые видя Сёму-попрошайку в таком цивильном наряде.

     - Рот закрой, мухи налетят, - посоветовал Зацерклянному попрошайка.

    Он взял один из блоков на котором было написано «Camel», вскрыл его, сунул одну пачку себе в карман.

     - Петрович, - предупредил он деда, - Я свои сигареты заберу попозже. Ты их далеко не убирай. Хорошо?

     Сёма, хоть и числился попрошайкой, а курил дорогие сигареты. Сашок знал, сколько они стоят. Не всякий работяга мог себе позволить подобные. А Сёма – да. Или он оставался рабом своих слабостей, идя на финансовые жертвы, или денег ему всё же хватало. Как знать. Кошелька его Сашок никогда не видел. Хотя, если подумать, спекуляция на милосердии всегда приносила хорошие плоды.

     - Слышь, ты чего так вырядился? – спросил его Зацерклянный, - Праздник какой?
     - Ага! – улыбнулся тот, - Женюсь. Подбросишь до города?
     - Ты? Женишься? – не поверил Зацерклянный.
     - А что? Не могу? – с напором спросил попрошайка, - Да в таком прикиде, кто мне откажет. А?
     - Ну-у, - замычал, не зная, что сказать, Витька.
     - Так повезёшь? – прищурился на него попрошайка, - Или твой драндулет с нами до города не дотянет? Умрёт, чего доброго твой Росинант на полдороге.
     - Вот ещё, - обиделся Витька, - Могу соточку на спидометре положить на нём. Хоть на спор.
     - Не стоит, - покачал головой попрошайка, - А то дедушку чего доброго инфаркт хватит. А нам до города добраться надо.
     - На нём, хоть куда хочешь доберёмся, - заверил Зацерклянный, - Садись! Мотор от BMW…
     - Ага, - проявил осведомлённость Сёма, - Это у сорокового «москвича» от BMW, а у твоего, наш, совдеповский изыск, попытка улучшить лучшее и как всегда неудачная.
     - И тем не менее ходит, - защищая своё чадо, воскликнул Витька, - В умелых то руках… Ты лучше скажи, когда мне нового коня дадут? - полюбопытствовал Зацерклянный.

     Сашок сообразил, что Витька осведомлён о пророческих способностях попрошайки.

     - Вот приедем в город, тогда и скажу, - посулил тот.
     - Только мне на въезде в город ещё в один магазинчик надо будет завернуть, - предупредил Зацерклянный.
     - Надо, значит надо, - пожал плечами попрошайка и открыл дверцу машины, - Сашок, залазь.

     Сашок забрался на водительское сиденье, попрошайка уселся рядом.

     - Эй, эй, - забеспокоился Зацерклянный, сунув голову к ним в салон, - Втроём на переднем сиденье нельзя. Оштрафуют.
     - И куда малого предлагаешь, в кузов? Или меня в таком костюме? – возмутился попрошайка, - Садись, давай, не трясись. Никаких гаишников мы сегодня не встретим. Поехали.
     - Штраф сам платить будешь, - на всякий случай предупредил его Зацерклянный.

     Он занял место за рулём, запустил мотор и выехал с парковки на трассу.
     Предупреждение его нисколько не напугало попрошайку.

     - Хороший ты парень, Витёк, - сказал он водителю и затянул фразу.

     Он слазил в карман за сигаретами, распечатал пачку, закурил.

     - И симпатичный, - продолжил попрошайка, выпуская дым в открытое окно, - и хваткий. А вот куражу в тебе нет.
     - Зачем по жизни кураж то? – удивился Зацерклянный.
     - А с ним жить веселее. Вот ты сидишь, ждёшь, пока тебе новую машину дадут, оклад повысят. А с куражом, глядишь, и добился бы давно.
     - Нажраться и по столу начальнику хлопнуть, давай, мол машину и всё тут? – усмехнулся торговый агент.
     - Кураж – не пьянство, а состояние души. Ты же мог например, подговорить своего дружка позвонить на работу начальнику, представиться сотрудником похожей конторы, поинтересоваться, как мол работает Виктор Зацерклянный? Что за человек Виктор Зацерклянный? Надёжен ли Виктор Зацерклянный? Глядишь, чего бы и выгорело с этой затеи.
     - Ну, позвонит и что с того?
     - Раз интересуются конкуренты его работником, знать хотят переманить к себе.
     - И что? – никак не мог уловить сути Витька.
     - Думаешь, директору охота терять ценного работника, чтобы потом искать нового?
     - Это мысль, - обрадовался Зацерклянный, - Спасибо.
     - «Спасибо» в стакан не нальёшь, - глубокомысленно заметил попрошайка, - Новую машину приезжай обмывать к деду. Я правильно говорю, Сашок?

     Сашок кивнул, подыгрывая попрошайке. Налить ему, мальчику, всё равно никто и не подумает, а вот под это дело что-нибудь вкусненькое может обломиться.

     - Как только, так сразу, - повеселев, пообещал Зацерклянный.

     Они с попрошайкой принялись болтать дальше. О чем они говорили, Сашок уже не слушал. Он думал о том, что будет дальше. Как они попадут в роддом? Где там будут искать новорожденную принцессу? Как распознать ли её среди других младенцев? И что будет, если их там застукают? Чего объяснять? Кто поверит их рассказам? А если у них ничего не выйдет? А ведь на них надеются.

     Он бросил взгляд на попрошайку. Тот  увлечённо обсуждал с водителем последнюю городскую сплетню - появление на старой мельнице нового хозяина. Трасса наконец-то вырвалась из леса, пересекла небольшую речушку. Речушка ушла вправо от дороги, протянулась вдоль леса и, повернув, скрылась среди деревьев. Вот как раз перед поворотом на ней стояла самая настоящая деревянная мельница с большим колесом, которое медленно вращалось. Сашок вспомнил, что говорил о ней всё тот же Сёма-попрошайка. Это было в день приезда Сашка к деду. Мол, там живут русалки. И говорил он тогда серьёзно. А вот сейчас в его словах чувствовалась насмешка.

     - А-а, - несерьёзно скривился он на слова Зацерклянного, - Небось какой-нибудь столичный мешок прикупил себе нашу экзотику. Баньку поставит, лебедей запустит, будет дружков таскать сюда, хвастаться приобретением. Шашлыки-рыбалка, салюты по ночам.
     - Отсалютуется быстренько, - с провинциальным презрением ко всему  столичному, заявил Зацерклянный. – Место там заклятое, долго не продержится.
     - Кем же заклятое?

     Сашок сам не успел спросить. За него это сделал попрошайка.

     - Кем надо, тем и заклятое, - буркнул Витька, - Зря люди говорить не станут. Нечисть всякая там обитает.
     - Кто говорит-то, бабки? – усмехнулся Сёма, - На дворе двадцать первый век. Вон, калайдер запустили, в космос туристов катают. А ты – нечисть всякая. Про колдунов и ведьм на мётлах ещё вспомни.
      - Ведьмы не ведьмы – не знаю, - заспорил Зацерклянный, - а то, что нечисть там обитает – это точно!
     - Сам видел? – полюбопытствовал побирушка.

     «Почему он не верит этому Витьке Зацерклянному? – недоумевал Сашок, - Сам ведь из мира магии, а перед ним вида не подаёт. Странно».

    - Сам не видел, - признался Витька, - Но мне рассказывал малый, сестра которого видела.

     Торгового агента задевало, что ему не верят безоговорочно. Он принялся с жаром пересказывать, что слышал от кого-то:
     - Этой весной, аккурат после дня пионерии, прокурорские выезжали на природу. У кого-то из их начальства  юбилей был. Начинали они на работе, а потом взбаламутились всем гуртом на свежий воздух перебраться. Май-то какой жаркий был, в кабинетах духота, форточки не спасают. Решили пьянку на природу перенести. Кто-то предложил поехать на старую мельницу. Речка вдоль города мелкая, хоть там поплавать, у затона можно. Можно было отправиться и на карьеры, хоть на ближний, хоть на дальний. Но там всегда народ. А чиновному люду негоже веселиться на виду у всех. То ли дело на старой мельнице, там уж точно никого не бывает. То, что за тем местом давно дурная слава идёт под «этим делом» (при этих словах Витька выразительно пощёлкал себя по горлу) уже мало кого страшило. Были уже заряжены, вот и сорвались. Им чего, они люди государевы, им сам чёрт не брат. А, может, кто из проверяющих всех на старую мельницу потянул. С ними как раз парочка проверяющих из области была. Всё чин по чину, захотели уважить. Короче, сейчас не установить, чья это была идея с поездкой на старую мельницу. Но разговор не о том.

     Приехали, расположились, туда-сюда. Проверяющим, как водится, побольше в стаканы плескали. Один из них, что помоложе, девок наших всё звал купаться. А они купальники с собой не захватили. Домой не заезжали, как начали отмечать на работе, так и на речку сорвались. Потом этот проверяющий полез купаться сам, туда, сюда сплавал вдоль берега. Глядят, а возле него две девицы полощутся. Не наши, откуда взялись непонятно. Хохочут, заигрывают. Наши то не придали значения, мало ли кто ещё рядом со своей компанией расположился. А тот проверяющий с девками всё дальше и дальше заплывает. Новый тост прошёл, закусили, глянь, а его уж нет. Поначалу никто внимания не обратил, думали дело молодое, девки кому хочешь, голову вскружат. Ещё пошутили по этому поводу, мол, они девки до добра не доведут. Собрались уезжать, а его всё нет и нет. Походили по берегу, покричали. Не отзывается. Вот тут и вспомнили о русалках.

     - Так и не нашли мужика? – поинтересовался попрошайка.
     - Нет, не нашли, - со стопроцентной убеждённостью заверил Витька.
     - Что-то я не слышал этой истории, - усомнился Сёма.
     - Так раздувать не стали, - чувствуя интерес к своей истории, уже со снисходительной ноткой в голосе, ответил Зацерклянный, - Скандал-то какой! Того проверяющего потом с водолазами искали, так и не нашли. Сгинул малый с концами. А ты говоришь место заклятое. Неспроста мельница десять лет без хозяина стояла. Из местных, дураков нет, на свою пятую точку приключений искать.
     - Посмотрим, - задумчиво сказал попрошайка.
     - Посмотрим, – согласился с ним Зацерклянный, - Хотя и так ясно, чем всё это кончится.
     - А ты видел нового хозяина с мельницы? – Всё также задумчиво поинтересовался Сёма.
     - Конечно, нет. Я что, сумасшедший? – пожал плечами Зацерклянный, - Я не понимаю, чего их потащило на мельницу? Нет бы, как все рванули на карьеры. Тоже мне – звёзды. Думают, если прокурорские, все их в лицо должны знать. Набухались бы, покуролесили на карьерах, ан нет, экзотики им захотелось.
     - А если это судьба? – несколько отрешённо, заметил попрошайка, - Знать, грехи его вели туда. Ты спроси подружку то, не иначе он больше всех хотел на мельницу? Слуга государев – только одёжа. А каков ты голый? Может, его и ждали там?

      Развить дискуссию не удалось. Впереди показались одноэтажные дома райцентра. И неважно, триста лет городу или пятьдесят, на въезде тебя всегда встречают одноэтажные строения. Это потом Сашок поймёт, что любой город, во все времена, независимо от строя и уклада, стянут кольцом единоличных домов. Здесь попить, может, и вынесут, но, не окорачивая сторожевых псов. И это не только здесь в этом райцентре, повсюду так. И в Челябинске, и в Москве, в Рио-де-Жанейро, Нью-Йорке и пресловутом Урюпинске. Всюду одно и то же – любой город опоясывают одноэтажные домишки, неважно сытые или озлобленно бедные. Они как шкура любого города, защищающая от паразитов. И горе тебе, если ты на исходе сил воткнулся в этот пояс верности. Сам же город добр. Он рад любому… с деньгами. А если их нет, то тоже ничего страшного, главное, чтобы ты был готов платить собой. Тогда не помрёшь с голоду и, возможно даже приживёшься.

     Много лет спустя Сашок вдруг обнаружит, что самые успешные в любом городе совсем не из коренных жителей. Пришлые, с их железными челюстями выгрызают себе достойное место в нём. Сашок долго будет гадать, почему всё так происходит, пока один пьяница не растолкует ему про «горшочный синдром».

     - Если ты, в детском саду, сидел с кем-то рядом на горшке, ты никогда не можешь его растоптать, - вещал пьяный философ, - Сделать пакость соседу по горшку тебя остановят теплые воспоминания детства. Исходя из данной концепции любой руководитель «из чужих» всегда эффективнее «местного». Он ни с кем не повязан «горшочным братством» и ему не жалко порвать любого. Его совесть в этом случае спит.

     Это всё будет потом. Сейчас же Сашок был далёк от философских исследований человеческой породы. Он сидел в расхлябанном «Москвичонке» Зацерклянного и немного волновался. Напарник по предстоящей операции – попрошайка, казался беззаботным и, как обычно, пустомелил.

     Как и предупреждал заранее, Витька остановился у магазинчика на въезде в город. Здесь ему тоже надо было отдать заказ. Вместе с ним в магазин отправился попрошайка. Вышел он раньше водителя, сунул Сашку в окно бутылку шампанского, а сам побежал за угол. Пропадал он долго. Уже и Витька Зацерклянный вернулся, а Сёмы всё не было. Сашок забеспокоился, хотел было уже вылезать наружу, как попрошайка объявился с букетом пионов. Цветами рядом никто не торговал, не иначе как нарвал их у одного из  домов.

     - Поехали, поехали, давай быстрее, - заторопил он водителя, плюхаясь на сиденье рядом с Сашком.
     - Куда везти то вас? – запоздало спросил Витька, рванув с места.

    Похоже, он тоже сообразил, откуда цветочки, потому счёл за лучшее поскорее убраться отсюда. Ханжой он не был и воздержался от замечаний и комментариев. «Делись» - девиз масс, чего уж тут комментировать и так всё ясно, всё по закону.

    - К роддому, - скомандовал попрошайка, оглядываясь назад.

    Ну, точно, цветы из чьего-то единоличного дворика. Такие, сортовые, в общественных дворах не приживаются. Хоть сто раз высаживай, толку никакого. Общественная земля, если не охраняется ружьём, не для них.

     Убедившись, что за ними никто с проклятьями не гонится, Сёма озорно подмигнул Сашку и стал смотреть вперёд.

     - А к роддому чего? – удивился Зацерклянный, - Родился кто?
     - Роддом и для того существует, чтобы в нем кто-нибудь рождался, - уклончиво ответил попрошайка, - Там, рядом зазноба моя живёт.
    - А-а, - удовлетворился объяснениями Витька.

    Куда конкретно едут Сёма-попрошайка и внук хозяина придорожного кафе, его сейчас мало занимало. Он обдумывал как ему лучше воспользоваться советом попрошайки. Друзей много, а кто согласится позвонить его начальнику? Решив, что пара пива решает всё, он успокоился.

     Причин не верить попрошайке, Витька не видел. Пару лет назад, когда он ещё был просто водителем, в этой же самой конторе. С ним ездила экспедитором разбитная деваха Натаха, с исключительно белыми зубами и ярко очерченным пухлым ртом. У них был тот же самый маршрут, что и сейчас. И всё у них складывалось ладненько и даже случилось разок, после корпоративного дня рождения. Витёк даже начал строить планы на будущее, если б не этот самый Сёма-попрошайка. Скажет, как в воду посмотрит. Ещё бабка Витька о Сёме с уважением отзывалась, хотя он и попрошайка, городская пария. Говорила, что обижать его ни в коем случае нельзя и к словам его надо прислушиваться обязательно. Бабка ничего не объясняла, но убеждённость в ней была железобетонная. Витька со свойственной молодости нигилизмом сначала не принимал  всерьёз её слова.  Попрошайка-Сёма - и есть попрошайка, даже не юродивый, а просто нищий,  но потом припомнил её наставления. Короче, разгружались они у кофейни Ивана Петровича. Натаха с головой забралась в кузов, набирая деду заказ. Витька покуривал, опершись о край лестницы, ведущей в кафе. Сверху на крыльце стоял Сёма-попрошайка, попивая кофеёк с сигаретой.

     - Что, нравится? – насмешливо так спрашивает Сёма, проследив Витькин взгляд на туго обтянутый джинсами тыл Натахи-экспедиторши.

     Попрошайка вдвое старше Зацерклянного, а Витька хамить старшим пока не научился.

     - Как может, не нравится будущая невеста, - сказал тогда Витька.
     - То, что будущая невеста – да, только не твоя. А так, любуйся пока, - спокойно так говорит попрошайка.

     И слова его не звучат насмешкой. Смолчал тогда Витька и у Натахи ничего не стал выспрашивать, а через неделю она рассчиталась. Замуж, говорит выхожу, прости-прощай работа и родной Задрищенск-город, перебираюсь в область. Полыхнуло у Витька, да назад не вернёшь. Вот тогда он вспомнил бабку и попрошайку Сёму с его пророчествами. Успокоился Витька тогда тем, что совместили их должности, Натахину и его. Стал он ездить от оптовки по магазинам один за полтора оклада.

     Витька высадил попрошайку, одетого сейчас как денди и мальчика через дорогу от роддома, а сам отправился разыскивать Сашку Володина, надеясь подбить его на афёру,  предложенную попрошайкой. Пара пива казалась ему решающим аргументом в предстоящем разговоре. А в результате своего успеха Витька Зацерклянный уже не сомневался.

Продолжение -  http://proza.ru/2011/03/19/1015