Возвращение Рама

                Вячеслав Макеев
                Виденье от Всевышнего…

Возвращение Рама

В первый день месяца Вишну1, когда начнется этот Исход, участник его, хронист Видхи-Бхакти-Вишрамбха2, многие месяцы иссушавший тело суровыми постами во имя просветления мыслей, станет слагать из священных Сутр3 новую, Великую Веду, закончив которую, уйдет навеки в Нирвану4….
И ляжет эта Пара-Таттва5 когда-нибудь рядом с древними Авестой и Ригведой6 на полочку из души-стого сандалового дерева в библиотеке еще не выстроенного Храма у подножья горы Меру7 на светлой прародине «тех, кто верят в духовное совершенство» – арьи …


Глава 1. Исход
 
«Счастливы кшатрйи8, которым дается праведный бой,
          внезапно открывающий путь в Сваргу9»….
                Ригведа.

1.
Уже в сумерках, когда в стремительно чернеющих небесах блеснул луч Священного Ориона, передовые части харьянцев, форсировав Аракс, вошли в непосредственное со-прикосновение с противником на подступах к мощным железобетонным сооружениям, через которые не могли пройти вездеходы.
Бесчисленные цепи воинов в непроницаемых защитных комбинезонах и сферических шлемах, укрывавших, помимо головы, миниатюрный и сверхбыстрый электронный мозг с самой совершенной системой ориентации в любой среде, заполнили гигантское поле боя от моря до моря.
Таких сражений, когда в одночасье в жестоком бою сходились лицом к лицу миллио-ны воинов, Мир еще не знал. Нечто подобное происходило разве что около двух веков на-зад, да мало кто уже помнил о том.
Ожесточенные сражения с упорным противником продолжались до глубокой ночи. По всему фронту шириной в сотни миль шел беспощадный бой, переходивший в жесто-кую рукопашную схватку с применением холодного оружия. И не только глубокие ране-ния, но и разрыв защитного комбинезона грозил бойцам смертью. Тяжелая атмосфера из ядовитых газов и радиоактивных осадков, царившая над полем боя, жадно пожирала свои жертвы.
Стремясь преодолеть упорное сопротивление мощных телами иберийцев и левантий-цев, гибкие и невысокие харьянцы, запели через динамики, усилившие слаженные голоса, древние религиозные гимны, вытеснившие с поля битвы все прочие беспорядочные звуки.
Стройное пение миллионов голосов многократно укрепило их силы и повергло про-тивника в панику. Враг бежал, и харьянцы, топча тела поверженных, вышли к подножью мощных укреплений, протянутых от моря до моря.
В сторону победителей из-за высоких стен, прозванных «Зубами Дракона», устремил-ся шквал ракет и снарядов, угрожая смести сотни тысяч воинов передовых цепей. Но на-встречу им поднялся не менее мощный ракетный щит, и мириады горящих осколков, со-трясая Вселенную, обрушились на головы бойцов, спешно укрывавшихся в бронирован-ных вездеходах, подтянувшихся к стенам.
Иссякли ракеты, утих первый шквал. Титаническая битва в небесах на мгновенье угасла, а затем переместилась за «Зубы Дракона». С подтянувшихся по освобожденному пространству передовых вездеходов сошли команды саперов и санитаров. Первые при-ступили к минированию стен, чтобы опрокинуть их направленными взрывами и двигаться дальше, вторые принялись собирать тела убитых и раненых харьянцев и уносить их в чре-ва огромных вездеходов. Врагов не собирали. Гусеницы вездеходов перемалывали их те-ла, вдавливая в испепеленную землю, превращая недавнее поле боя во вселенское клад-бище.
Вслед за ударной войсковой группой широкой полосою в несколько десятков миль двигалась нескончаемая колонна вездеходов, конец которой терялся где-то в предгорьях Гиндукуша. В чревах тех могучих вездеходов с ядерными реакторами-двигателями, слов-но в доисторических ковчегах, разместились сотни миллионов харьянцев. Так начинался Великий исход с Родины, умиравшей от несших неумолимую смерть муссонов; исход с земли, на которой их предки прожили свыше четырех тысячелетий, на свою древнюю Прародину в Страну Полярной Звезды…
Частью этого грандиозного сражения, какого еще не знала Брахманда10 со дня своего сотворения и которое в новой Великой Веде назовут «Последней Войной Цивилизаций», управлял Видхи-Кшатрйи11 Первого ранга Рам Кшастри.
В его утомленном мозгу эпизод за эпизодом проплывал весь этот первый день похо-да, в который удалось пройти свыше ста миль, отделявших границу от мощных укрепле-ний прозванных «Зубами Дракона». Несметное число ракет и снарядов были успешно сбиты силами ПВО перед фронтом продвигавшихся весь день вездеходов, и серьезных потерь вплоть до битвы на подступах к «Зубам Дракона» не было. Харьянцы выигрывали битву в воздухе и ближнем космосе. Эта победа стала триумфом харьянских математиков и созданных их гением сверхкомпьютеров.
Из дальнего космоса сквозь плотные облака пыли и дыма едва просматривалась упорно ползущая, словно гигантская трехглавая огненная змея, бронированная колонна вездеходов на сверхнадежных гусеницах с ядерными реакторами-двигателями. Подобных вездеходов не имели армии противника, и теперь им нечего было противопоставить гению харьянских инженеров.
Перед колонной и с ее флангов от горизонта до горизонта бушевало море огня, в ко-тором сгорали, падая с небес останки ракет и авиационных эскадрилий противника, пора-женные самыми совершенными средствами ПВО, явившимися еще одним триумфом харь-янских ученых.
А за всеми этими военными успехами лежали аскетизм, жертвенность и упорный труд всех харьянцев, отказавшихся от сытной и комфортной жизни ради сохранения своей цивилизации, своего рода.
Прильнув к мониторам и затаив дыхание, с замиранием сердца следили за гигантской огненной змеей – карающим трехглавым «драконом», сползавшим в трех направлениях с Гиндукуша и Гималаев, все те, кто вызвал его своими преступлениями, и те, кто молчали-во потворствовал им, предпочитая наслаждаться пороками, расплодившимися до неверо-ятных размеров.
Когда на теле «дракона» кое-где вспыхивали яркие точки, означавшие, что от попада-ния крупной ракеты, пробившейся сквозь стену заградительного огня, сгорал вездеход и вместе с ним рассыпались на атомы сотни людей, укрывшихся в его чреве, обезумевшие зрители с сатанинским удовольствием выли от восторга, радостно потирали потные ру-чонки, жадно пили и жевали, не смея оторвать от экранов своих мониторов воспаленных азартных глаз, словно это была не ужасная смерть, а какое-то фантастическое спортивное состязание…
Что это, если не библейский Армагедон?12….

 
2.
Из «Краткого Энциклопедического Словаря».
Издание «National Politik»  N.N-York, 2112 г.

В наст. время в Мире насчитывается пять государственных образований, в т.ч.:
Атланта (А.). Пл. тер. 63.121 тыс. кв. км., из них 58.837 тыс. кв. км. – суша и 6.284 тыс. кв. км. – экономический шельф первой категории (быв. суша, покрытая мировым океаном за счет таяния ледников Антарктиды и Арктических островов в результате всемирного потепления, вызванного парниковым эф-фектом.
Тер. А. включает в себя Сев. Америку, Юж. Америку, Австралию с Океанией и Антарктиду. А. не име-ет сухопутных границ.
Климат А. разнообразен. Сев. 40 гр. С.Ш. и юж. 35 гр. Ю.Ш. – тропическая зона (среднегодовая тем-пература св. + 22,5 гр. С.) плавно переходит в субтропическую и умеренную зоны. Сев. 85 гр. С.Ш. и юж. 80 гр. Ю.Ш. – прохладные субарктическая и арктическая зоны (среднегодовая температура ниже 0 гр. С.). Небольшой нетающий ледник располагается лишь вокруг Южного Полюса.
Зона тропического климата жаркая и преимущественно засушливая. Большую часть тропической зо-ны занимают жаркие безжизненные пустыни, используемые для захоронения пром. отходов и прод. жиз-недеятельности.
Население А. составляет 2.226.850 тыс. чел. Размещается преимущественно в субтропической и уме-ренной областях Сев. и Юж. Полушарий. Расовый и этнический состав населения неоднороден, повсюду отмечается высокая степень метисации.
Государственные языки: инглиш и иврит.
Экономика глобальная, финансовая. Приоритет за транснациональными компаниями, крупной част-ной и корпоративной собственностью. Под контролем государства находятся вооруженные силы и силы правопорядка…
 А. либеральная республика. Во главе государства президент, назначаемый лидерами крупнейших фи-нансовых групп и корпораций (с одобрения политических партий и имеющих право голоса беспартийных граждан) на неопределенный срок.
Крупнейшие политические партии: Демократическая партия и Либерально-Республиканская партия.
С 2108 г. президент А. господин Бенджамин Конэн.
 А. состоит в тесном военно-политическом, экономическом и культурном Атлантическом Союзе (А.С.) с Левантом  (Л.). В г. Иерусалим (столица А.С.) функционируют совместные органы власти на уровне оборонных и экономических проектов. Позднее, в качестве наблюдателя к А.С. присоединился Ибер-Урус (И-У.)
 Столица А. город Новый Нью-Йорк (N.N-York), построенный на берегу Гудзонова залива после стаби-лизации уровня мирового океана.
Национальная валюта А.  доллар (1 доллар = 100 центам).
Подавляющая масса населения А. приверженцы Иудео-Христианской и Исламской культурных тради-ций. Уровень религиозности населения не высок.
Гражданство А. подтверждается индивидуальным чипом налогоплательщика, вживляемым каждому новорожденному в область головного мозга, и служащим до конца его жизни. Чип позволяет отслеживать перемещение гражданина и своевременно собирать налоги.
Исторические центры старого Нью-Йорка, Вашингтона и Лос-Анджелеса, попавшие в зону затопле-ния, частично сохранены под сферическими водонепроницаемыми куполами в качестве городов-музеев…

*
Левант (Л.). Пл. тер. 39.078 тыс. кв. км., из них 37.812 тыс. кв. км. – суша и 1.837 тыс. кв. км. – эко-номический шельф первой категории.
Тер. Л. включает в себя Зап. Европу от Атлантики до линии Керзона (линия разделения между быв. Советской Россией и европейскими странами, впервые установленная в 1921 г.), Ближний Восток от Сре-диземного Моря до Армянского и Иранского нагорий, а так же Африку.
 Л. имеет сухопутные границы на вост. с государствами И-У. и Харьяна (Хр.).
Климат Л. разнообразен. Сев. 35 гр. С.Ш. тропическая зона плавно переходит в субтропическую и умеренную зоны. Сев. 85 гр. С.Ш. прохладные субарктическая и арктическая зоны Арктического океана, который с 70-ых годов прошлого столетия не покрывается льдом в связи с всеобщим потеплением клима-та Земли.
Юж. 35 гр. С.Ш. – тропическая климатическая зона с отдельными очагами цивилизации, преимуще-ственно в горной местности, по берегам морей и рек. Юж. 30 гр. С.Ш., вплоть до 30 гр. Ю.Ш. – огромный массив жарких безводных пустынь, делающих континент Африка практически непригодным для жизни. Эта пустынная территория служит для захоронения пром. отходов и прод. жизнедеятельности.
 Население Л. составляет 1.998.325 тыс. чел. Расовый состав населения не однороден. Л. преимуще-ственно населен выходцами из Африки и Ближнего Востока. Преобладавшее в прошлом европейское насе-ление в наст. время не превышает 10%. Повсюду отмечена высокая степень метисации…
 Государственные языки: инглиш, арави и иврит.
 Экономика глобальная, финансовая. Приоритет за транснациональными компаниями, крупной част-ной и корпоративной собственностью.
 Под контролем государства находятся Вооруженные Силы и Силы Правопорядка.
 Л. республика. Во главе государства Президент, назначаемый лидерами крупнейших финансовых групп и корпораций ( с одобрения политических партий и имеющих право голоса беспартийных граждан) на неопределенный срок.
 Крупнейшие политические партии: Либерально-Демократическая Партия, Партия Исламского Со-гласия и Иудео-Христианская Альтернатива.
 С 2103 г. Президент Л. господин Исаф Саади.
 Л. состоит в тесном военно-политическом, экономическом и культурном А.С. с А. В г. Иерусалиме (столица А.С.) функционируют совместные органы власти на уровне оборонных и экономических проек-тов.
 Столица Л. город Давос, расположенный в Швейцарских Альпах.
 Национальная валюта Л.  реал (1 реал = 100 центам ).
 Подавляющая масса населения Л. приверженцы Ислама. В этой группе населения уровень религиозно-сти достаточно высок. Около 15% населения Л. приверженцы и Иудео-Христианской культурной тради-ции. В этой группе населения уровень религиозности не высок.
 Гражданство Л. подтверждается Индивидуальным чипом налогоплательщика, выполненным по еди-ному стандарту с А.
 На территории Л. в г. Риме расположена резиденция духовного лидера христиан, а в г. Иерусалиме расположены резиденции Верховного лидера мусульман и Г лавного Раввина А., Л. и И-У.
 В качестве древнего города-музея частично сохранен г. Лондон, попавший в зону затопления Миро-вым океаном и укрытый сферическими водонепроницаемыми куполами.

*
 Хань (Х.). В недалеком прошлом самое населенное на Земле тоталитарное государство, прекратив-шее свое существование несколько месяцев назад при попытке реакционной ханьской военщины развязать мировую войну. Вспыхнувшая вслед за этим таинственная эпидемия унесла практически все население Х., значительную часть населения восточных районов И-У., Хр. и некоторых районов А.
МИД и правительство Хр. распространили ноту, в которой Министерство Обороны А. обвиняется в применении т.н. «этнического оружия», унесшего жизни свыше трех миллиардов людей монголоидной и ав-стралоидной (малайской) рас в выше перечисленных районах.
В связи с этим беспочвенным утверждением, МИД А. выразил недоумение и решительный протест, поскольку от неизвестного вируса погибла значительная часть населения, собственно, А.
Последовавшая вслед за обезлюдиванием огромной территории цепь термоядерных катастроф сде-лала практически всю территорию Х. сев. и вост. горной системы Гималаи, а также вост. оз. Байкал и до Арктического океана непригодными для жизни.
 По решению держав А.С., а так же примкнувшего к ним И-У. занятие с целью последующего обезза-раживания и освоения тер. быв. Х. отложено на неопределенное время, ввиду того, что кое-где еще сохра-нились очаги сопротивления не опасные за пределами тер. быв. Х., а так же в связи с высокой степенью радиоактивного заражения местности.
 Сведений о численности выжившего населения Х. после произошедшей катастрофы нет. Предполо-жительно несколько миллионов ханьцев, а также часть вооруженных сил, терпящие огромные лишения по вине тоталитарного руководства, отказываются принять гуманитарную помощь. Кроме того, сохрани-лись значительные силы ПВО, продолжающие уничтожать цели союзников, появляющиеся в воздушном пространстве некоторых районов Х.
 Пл. тер. быв. Х. 21.217 тыс. кв. км., из них 19.612 тыс. кв. км. – суша и 1.605 тыс. кв. км. – экономи-ческий шельф первой категории…
 Быв. Х. занимала всю Вост. Азию и граничила по водной системе р. Лена и оз. Байкал, горам Саяны, Алтай, Тянь-Шань и Памир с И-У., а по горной системе Памир – Гималаи и рекам Брахмапутра и Салуин с Хр.
 Климат быв. Х. разнообразен. Сев. 35 гр. С.Ш. тропическая зона плавно переходит в субтропическую и умеренную зоны. Сев. 85 гр. С.Ш. прохладные субарктическая и арктическая зоны Арктического океана. Юж.. 35 гр. С.Ш. тропическая засушливая зона с отдельными очагами цивилизации в горной местности. Основная территория указанного региона, включая Большие и Малые Зондские Острова – безводная жар-кая пустыня, используемая для захоронения пром. отходов и прод. жизнедеятельности.
 Столица быв. Х.  согласно наблюдениям из дальнего космоса, не пострадала, однако следов пребыва-ния в ней людей не отмечено.
 Быв. Х. тоталитарное государство. Руководитель страны назначается Высшим Политическим Со-ветом единственной крупной партии (Национальная Коммунистическая партия) сроком на 5 лет с воз-можностью продления срока правления еще на 5 лет при одобрении парламента, избираемого всеобщим и тайным голосованием..
Базовые отрасли экономики быв. Х. плановые с государственным регулированием, в остальных секто-рах широко распространены финансово-рыночные отношения. В наст. вр. экономика Х. разрушена и не представляет, как в недалеком прошлом, жесткой конкуренции для А. и Л.
 Национальная валюта быв. Х. монa (монада). В наст. вр. не имеет мирового хождения и курс ее не установлен.

*
Ибер-Урус (И-У.).  Пл. тер. 17.277 тыс. кв. км., из них 15.821 тыс. кв. км. – суша и 1.456 тыс. кв. км. – экономический шельф первой категории.
Тер. И-У. включает в себя Вост. Европу от линии Керзона до Урала и Кавказа, Закавказье с Зап. ча-стью Армянского и Иранского нагорий, Центр.(Среднюю) Азию до горного хребта Копет-Даг и р. Аму-Дарья на юге, а также Сибирь до водной системы р. Селенга, оз. Байкал, р. Лена на вост. и горных систем Саяны, Алтай, Тянь-Шань на юге.
Сев. тер. И-У. простирается до акватории Арктического океана и островных архипелагов в этой части Арктики.
И-У. имеет сухопутные границы с Л., быв. Х. и Хр., а так же морскую границу с А. через Арктику.
Климат И-У. юж. 50 гр. С.Ш. жаркий и засушливый. На обширных равнинах преобладают малозасе-ленные пустыни, в которых согласно квотам, купленным А. и Л., производятся захоронения пром. отходов и прод. жизнедеятельности.
Лишь в горах Кавказа, Армянского и Зап. части Персидского нагорий, а также в горах Цент. (Сред-ней) Азии климат прохладнее, осадков выпадает больше и указанные тер. густо заселены древним авто-хтонным населением.
Сев. 50 гр. С.Ш. пустыни переходят в степи, а затем в смешанные и хвойные леса, распространив-шиеся после глобального потепления до побережья Арктического океана и на острова до 85 гр. С.Ш.
Население И-У., составляющее, по оценкам экспертов, до 250 млн. чел., крайне неоднородное, разме-щено мозаично и состоит из этносов, предки которых населяли канувшую в прошлое мировую сверхдержа-ву СССР (1917 – 1991), стремительно распавшуюся более века назад, и мигрантов из Азии. Преобладавшее в прошлом славянское население, уже не самое многочисленное, а так же финно-угорские этносы в наст. вр. размещаются преимущественно в сев. части страны, по берегам Арктического океана и на островах. Юж., в лесостепной и степной зонах, а так же в засушливых субтропических районах размещаются мно-гочисленные этносы иберийской  языковой семьи, а так же тюркские и монгольские этносы. Среди этих постоянно конфликтующих общин кое-где рассеяны небольшие группы славян, угро-финнов и метисов.
Государственный язык И-У. – инглиш. Однако, основная масса населения не достаточно хорошо вла-деет государственным языком и внутри своих, часто изолированных, общин, говорит на множестве язы-ков и наречий, среди которых наибольшее хождение получили рашен и ибери.
И-У. экономически отсталая страна с высокой степенью малограмотного населения, принужденного вести натуральное хозяйство (примитивное земледелие, животноводство, рыбная ловля, сбор грибов и ягод, лесозаготовки). Из промышленности можно отметить лишь добывающую, пищевую и легкую. Эти сектора экономики имеют ярко выраженный рыночный характер и входят в состав крупных транснацио-нальных компаний, руководимых из А. и Л. Финансовый сектор экономики незначителен.
Относительно развиты лишь столичный регион (финансовый сектор), некоторые районы вблизи коммуникационного коридора «Восток – Запад» (новый «Великий Шелковый Путь»), а так же крупные порты, предназначенные для экспорта сырья, расположенные на берегах Арктического океана.
Под контролем государства находятся вооруженные силы и силы правопорядка, а также региональ-ные пути сообщения и трубопроводы. Глобальная транспортная система «Великий Шелковый Путь» ввиду катастрофы, постигшей Х., в наст. вр. пришла в упадок, что крайне болезненно отразилось на и без того слабой экономике И-У.
И-У. парламентская республика. Парламент (меджлис) назначает премьер-министра, который фор-мирует кабинет министров. Парламент действует на постоянной основе. Ротация членов парламента производится по результатам внутриобщинных выборов делегатов, как правило, по этническому или рели-гиозному признаку.
Население И-У. отличается высокой религиозностью. Из мировых религий в И-У. распространены Ислам и в меньшей степени Христианство (Византийского толка). Далее следуют Буддизм, Иудаизм, Ла-маизм и прочие ведические (языческие) верования. Встречаются атеисты. В последние десятилетия среди славянского населения, проживающего в Арктическом регионе значительное распространение получили Ве-дические культы, в т.ч. Ведизм, активно распространяемый миссионерами из Хр. С недавних пор эта мис-сионерская деятельность запрещена центральным правительством на всей территории И-У.
Крупнейшие политические партии: Исламская Демократическая партия, Христианско-Православный союз, Исламская Республиканская партия, Национальная Либеральная партия.
В качестве наблюдателя И-У. принимает участие в работе А.С.
С 2110 г.  премьер-министр И-У. господин Артур Бено.
Национальная валюта И-У. рубль (1 рубль = 100 центам).
Гражданство И-У. подтверждается электронной карточкой-паспортом, выдаваемой на руки взрос-лым (с 14 лет) гражданам, что является окончательно устаревшей формой документа, удостоверяющего личность, и не позволяет в полной форме отслеживать перемещение граждан правоохранительными орга-нами, что является обязательным условием в цивилизованных демократических странах.

*
Харьяна (Хр.). Пл. тер. 5.292 тыс. кв. км., из них 4.831 тыс. кв. км. – суша и 461 тыс. кв. км. –  эконо-мический шельф первой категории…
Хр. включает в себя субконтинент Индостан, вост. часть Передней Азии, часть горной системы Ги-малаи и Тибет, часть Юго-Вост. Азии и острова Цейлон и Андаманские.
На зап. Хр. граничит с Л. На сев. по Иранскому нагорью, Каспийскому морю, горному хребту Копет-Даг и р. Аму-Дарья Хр. граничит с И-У., а на Вост. по горной системе Гималаи и Тибет, рекам Брахмапут-ра и Салуин –  с Х.
Климат Хр. повсеместно, за исключением горных районов, тропический, засушливый. Плоскогорье Де-кан и прилегающие к нему равнины представляют собой жаркие пустыни. На плоскогорье производят за-хоронения промышленных отходов, а равнины, орошаемые горными реками, являются основными житни-цами Хр., в которых снимают по три урожая в год.
Население Хр., в основном, сосредоточено в горных районах с субтропическим климатом, а также на орошаемых равнинах. Океанское побережье и о. Цейлон заселены слабо.
Берега Хр. омываются водами Индийского океана. Здесь пролегают важные транспортные пути, и производится добыча полезных ископаемых на океанском шельфе.
Население Хр. составляет 1.980.435 тыс. чел. Плотность населения в горных и предгорных областях чрезвычайно высокая.
Несмотря на острый дефицит продовольствия, рождаемость в Хр. высокая и это обстоятельство не может не беспокоить соседние страны, не раз предлагавшие программы ограничения рождаемости для Хр. Однако такие предложения не находят должной поддержки среди религиозных деятелей Хр.
Этнический состав населения Хр. практически однороден, за исключением самых вост. и юж. окраин.
Государственный язык Хр. Санскрит.
Государственная религия Хр. Ведизм.
Хр. тоталитарное государство. В стране преобладает экономика мобилизационного типа с государ-ственной формой собственности в базовых отраслях и смешанными (государственная и частная) форма-ми собственности в остальных отраслях экономики.
Несмотря на острую нехватку ресурсов, Хр. имеет мощные вооруженные силы и современный под-водный военный флот.
Хр.  придерживается международного нейтралитета.
Хр. парламентская республика. Парламент избирается прямым тайным голосованием всего населе-ния, имеющего право голоса, и назначает с согласия религиозных лидеров премьер-министра, который формирует свой кабинет. Срок полномочий парламента и премьер-министра 5 лет. Парламент следующе-го состава может продлить полномочия премьер-министра либо переизбрать его.
Крупнейшие политические партии Хр.: Национальный Конгресс Харьяны и Народная Партия.
С 2005 г. премьер-министр Хр. госпожа Индира Муни.
Столица Хр.  г. Рампур.
 Национальная валюта Хр.  рупия.
 Гражданство Х. подтверждается, как и в И-У., Электронной карточкой-паспортом, выдаваемой на руки взрослым (с 18 лет) гражданам, что, как и в случае с И-У., не соответствует нормам и принципам, принятым в цивилизованных демократических странах.




                «Посеешь ветер – пожнешь бурю»…
                Русская поговорка.
 
3.
Глубокой ночью Рам закончил совещание со своими генералами и послал зашифро-ванный электронный отчет в Правительственный Совет, непрерывно заседавший в засек-реченной ставке где-то в Гималаях. Связь велась через специально выделенный канал, так чтобы изощренный противник не мог определить местонахождение вездехода командую-щего второй колонной и засекреченной ставки правительства.
Преодолев по всему фронту оставшиеся уже в прошлом укрепления, которые хронист занесет в Великую Веду как «Зубы Дракона», и не встречая серьезного сопротивления вконец деморализованного противника, колонна двигалась, обтекая рукавами горные хребты и ущелья и сливаясь в один поток на широких равнинах.
Отряды пехоты периодически выходили из вездеходов, очищая местность от не ус-певших отступить остатков войск противника. Саперы минировали и разрушали все воен-ные и гражданские объекты в многочисленных населенных пунктах, спешно покинутых населением. Города превращались в руины мощными реактивными залпами с крайних вездеходов. После прохождения колонны окружающая местность превращалась в пусты-ню, в которую уже не было возврата тем, кто ее покинул.
Рам планировал к утру выйти к горному хребту и, разделившись на две группы, дви-гаться вдоль побережий западного и восточного морей. Сам он пойдет с первой группой вдоль берега западного моря, а большая часть колонны с гражданским населением пойдет по менее опасному пути – берегу восточного моря.
Крупных оборонительных сооружений, таких как «Зубы Дракона», больше не ожида-лось. Силы ПВО были еще далеко не исчерпаны и сейчас, во время передышки, шло ак-тивное пополнение боеприпасами передовых частей колонны. Объединенные силы ибе-рийцев и левантийцев были деморализованы, и не следовало останавливаться ни на мину-ту, давая им время опомниться.
На весь поход тремя колоннами отводилось всего семь дней. За это время Первая ко-лонна должна была, преодолев свыше двух тысяч миль, выйти к Атлантическому океану, и путь ее Рам считал самым трудным. В этой колонне, самой сильной и оснащенной, не было гражданского населения.
Вторая колонна, которую вел он сам, должна была, преодолев около трех тысяч миль, выйти на широком фронте к Арктическому океану. С ней двигалась треть гражданского населения.
Конечный путь Третьей колонны – то место, где Тихий океан встречается с Арктиче-ским. Это был самый длинный из намеченных трех путей, но, пожалуй, самый спокойный. С этой колонной уходило остальное гражданское население. А на территории, собственно, Харьяны, убиваемой ядовитым муссоном, необыкновенно рано пришедшим с океана, ос-тались лишь военные заводы и их персонал, которые должны были бесперебойно снаб-жать народ на все время исхода.

*
Сказывалось чудовищное напряжение прошедших суток. Рам шатался от усталости. Ужасно хотелось спать и совершенно отсутствовало чувство голода. Он держался на од-них нервах. Адъютант подал ему тонизирующие таблетки и стакан воды. Подкрепив силы, Рам присел в кресло перед огромным монитором, на котором, постоянно меняясь, отража-лась оперативная обстановка.
– Нал, проводи Ситу ко мне. Она сейчас в госпитале. Это вездеход ПУР-1482, в шести
милях от нас.
Адъютант козырнул и исчез.
Ожидая Ситу, Рам придирчиво окинул свою Вторую колонну взглядом с космических высот и переключил монитор на мировые средства массовой информации. По его жела-нию на мониторе возникали колонки текста, цифр, фотографий и видео кадров.
«N.N-York Times» 01/03/2112… – По сообщениям наших информационных агентств, – вещал четким голосом на санскрите электронный проводник-переводчик с инглиш-текста, – сегодня, без объявления войны, вооруженные силы Харьяны тремя колоннами вторглись на территорию Леванта и Ибер-Уруса.
Развитие полных драматизма событий наши корреспонденты наблюдают как на мо-ниторах объединенного штаба вооруженных сил Атлантического Союза, так и непосред-ственно на фронтах…
События развиваются драматично. Первая колонна харьянских войск, взломав в предрассветные часы первого марта мощные приграничные укрепления, форсировала ре-ки Тигр и Евфрат. Несомненно, ее целью является Босфор и путь на Европу. Однако уже к полудню наметилось направление на Иерусалим и Суэцкий канал, куда развернулась мощная группировка, стремительно движущаяся по ровной, как стол, пустыне…
Союзные левантийские войска, на помощь которым срочно перебрасываются элитные части атлантийских вооруженных сил, оказывают агрессору упорное сопротивление. Как сообщают наши корреспонденты, по всему фронту шириной в сотни миль идут кровопро-литные бои, переходящие на отдельных участках в рукопашные. Потери с обеих сторон чудовищные и, по оценкам экспертов, достигают нескольких миллионов солдат и офице-ров!
Наступающие харьянцы не берут пленных, гонят их перед своими колоннами под всесокрушающий огонь!
Далее сайт прерывался, шли сплошные помехи, и Рам перелистал страницу в поисках информации о Второй колонне. Он уже читал доклад своего коллеги, командовавшего Первой колонной, в Правительственный Совет и поздравлял его с первыми победами.
 Левант был химерой, чуть меньшей, чем Атланта, но такой же химерой, состоявшей из множества этнических групп, не скрепленных общей судьбой, а подчас и враждебно настроенных в отношении друг друга. В этих сверхдержавах, раскинувшихся на три чет-верти мира, превыше всего был культ денег и наслаждений, повсюду царил порок и во-пиющая бездуховность, несмотря на искусственно поддерживаемый культ трех причудли-во переплетенных мировых религий. Ни левантийцы, ни атлантийцы не желали да и не могли стойко защищать свои страны, которыми правил чуждый всем, ненавистный клан «Избранных». И только ужас за свою судьбу, звериный страх заставлял их инстинктивно и отчаянно сопротивляться. Но без холодного ума и трезвого расчета победить было не-возможно…
– Вторая колонна, – продолжал на санскрите электронный проводник, выбирая из множества противоречивой информации самые важные и наиболее объективные данные, – к концу дня прошла свыше ста миль, форсировала Аракс, и вышла к мощным укрепле-ниям, протянувшимся от моря до моря.
Эти укрепления, воздвигнутые с помощью левантийских специалистов на деньги Ат-лантическог Союза, еще со времен строительства прозвали «Зубами Дракона». В настоя-щее время продолжается ночной штурм укреплений.
 Иберийцы храбро защищают свою землю, и продвижение Второй колонны останов-лено…
– Стоп! – Рам уточнил время передачи этой информации – 02:18 по местному време-ни. Это уже была дезинформация. Стены рухнули свыше часа назад, и колонна уже не-сколько миль двигалась по левобережью…
– По информации, полученной от конфиденциальных источников, – продолжал ве-щать проводник-переводчик, – Вторую колонну возглавляет генерал Первого ранга Рам Кшастри, в недалеком прошлом наблюдатель от Харьяны при Атлантическом Союзе. Нам также известно, что в его колонне находится военный хирург Сита Муни – дочь премьер-министра Харьяны госпожи Индиры Муни. Интересно и то, что господин Кшастри явля-ется бойфрендом госпожи Ситы Муни. Своими комментариями о генерале Кшастри с на-ми поделится…
Рам брезгливо поморщился и перелистал страницу. Комментарии о себе и о Сите ка-кого-то инглиш-язычного журналиста его не интересовали.
– Третья колонна на рассвете форсировала реку Аму-Дарья, виновато поправился электронный проводник-переводчик, – и, уничтожая все на своем пути, стремительно продвигается на север и северо-восток. На ее пути нет ни достаточного количества войск, ни мощных укреплений. Колонну, уже разделившуюся на две неравные группы по на-правлениям север и северо-восток, атакуют ВВС Стран Атлантического Союза и Ибер-Уруса, против которого непосредственно направлена агрессия. Однако атаки с воздуха и ближнего космоса не принесли значительных успехов. Сбивая все без исключения воз-душные цели средствами своих сверхточных ПВО, которые стали полной неожиданно-стью для союзников, харьянская колонна быстро продвигается вперед. Единственное, что задерживает темпы ее продвижения, так это минные поля. И в них подчас делают прохо-ды своей техникой и своими телами панически бегущие иберийские войска.
В этой гигантской двуглавой колонне вездеходов следует большая часть гражданско-го населения Харьяны. Страшно сказать – многие сотни миллионов!
Со станций дальнего космического слежения на планетах и с еще не уничтоженных противником спутников, видна вся покидаемая населением территория Харьяны. Мил-лионы вездеходов тремя колоннами расползаются от Гиндукуша на три стороны света. Жуткая феерическая картина, достойная кисти Босха!
Что происходит в Рампуре, пока не ясно. Однако очевидно, что харьянцы основатель-но готовились к вторжению и все мосты за ними сожжены! Отчаянные попытки устано-вить контакты с правительством Харьяны оказались тщетны. Харьнцы просто молчат, де-лая вид, что вокруг них просто никого нет!
Что это? Исход!…
Дальше сыпались бессвязные проклятья, и разразилась истерика…
 


                «Рам покидал свою Родину со взором, обращенным на оставляемую страну –
                Овен, бегущий с обращенной назад головой»…
                Авеста.

4.
В кабинет стремительно вошла, почти вбежала Сита и обняла Рама. Адъютант закрыл за ней дверь.
– Милый, как ты?
Не слушая возражений, Сита погасила монитор, от которого раскалывалась голова.
– Да на тебе лица нет! Круги перед глазами! Держишься на одних нервах. Тебе надо уснуть хотя бы на час. И никаких таблеток! – Сита решительно швырнула коробку в урну.
– Побереги сердце, – уже мягче добавила она.
– Все хорошо, Сита, – улыбнулся Рам, – колонна движется. Завтра еще день пути и боев в горах, а дальше, если все будет хорошо, то выйдем на равнину, в весеннее «травя-ное море», куда более чем две с половиной тысячи лет назад ходил с персами и мидянами царь Кир Ахеменид, твой, между прочим, предок, прекрасная персиянка.
 Сита обхватила голову Рама руками и, целуя его, прошептала – парсянка13 и при-верженка учения Зороастра!
– Посещающая  ведические храмы с чистыми мыслями и помыслами! – добавил Рам.
– Только что на весь мир эти мерзавцы объявили, что ты дочь премьер-министра и находишься в моей колонне, а я … знаешь, кто я?
– Мой бойфренд! – рассмеялась Сита. – Господи! – дрогнул ее голос. – Они даже са-мые светлые чувства готовы опошлить…
– Ты слышала о победах Первой и Третьей колонн?
– Еще бы! Сейчас все, кто держится на ногах, смотрят на эту фантастическую картину из космоса!
Сита включила монитор и восторженно утонула взглядом бездонных фиалковых глаз в поистине божественное видение.
Три гигантские огненные змеи, составленные из миллионов клеток-вездеходов, мед-ленно расползались с отрогов Гиндукуша на три стороны света, отбиваясь от ракетных ударов противника. Бушевавший в сотнях миль по краям колонны огненный смерч с ядерной начинкой, высвечивал их пути по ночной Земле. Зрелище было завораживающим. И где-то во главе Второй змеи-колонны двигался их вездеход.
Сами собой губы ее прошептали древний ведический гимн-молитву:

О, Агни14! Священный Огонь! Огонь очищающий!
Ты, который спишь в дереве и поднимаешься
В блистающем пламени с алтаря,
Ты, сердце жертвоприношения,
Смелое парение молитвы,
Божественная искра, скрытая во всем,
И ты же –  преславная душа Савитри15!

Рам уснул у нее на руках, словно младенец. Сита осторожно освободила руки и уло-жила его на диване.
– Пусть поспит хотя бы час, – решила она, – а я пока посижу с ним рядом.
И она смертельно устала, но стойко держалась и, сгоняя сон с густых темных ресниц, охраняла покой любимого.
Был очень тяжелый день. Последние несколько часов Сита не выходила из операци-онной. Поступало очень много раненых, и большинство из них были обречены. Разрывы в защитных комбинезонах от страшных ножей иберийцев, зверевших от вида крови в руко-пашном бою, и разбитые шлемы нарушали защиту. А жуткие радиоактивные смерчи, бу-шевавшие над полем боя, убивали ослабленных ранами людей, и никакая аура не могла спасти их…
Перед красивыми глазами Ситы, в которых застыли слезы, мелькали эпизоды послед-них месяцев страшного года.
Вначале конфликт Атланты с Хань, закончившийся гибелью могучего восточного со-седа. Атлантийцы применили свои секретные разработки – новое этническое оружие. Чу-довищный, доселе невиданный в Мире мор в течение нескольких дней уничтожил прак-тически все трехмиллиардное население Хань. Погибли так же миллионы людей на восто-ке Харьяны, юге и востоке Ибер-Уруса. Мор опустошил многие районы в южной и цен-тральной части самой Атланты. Гибли люди желтой расы и частично метисы. Только сле-пой мог не видеть этого…
А с летним муссоном, принесшим с океана долгожданные дожди, страшная беда пришла и в Харьяну. Ядовитый муссон нес смерть харьянцам. И казалось, что нет от него спасенья.
В храмах шли бесконечные богослужения. Протягивая руки к Всевышнему, люди ис-ступленно взывали о пощаде. И Всевышний-Вишну, словно услышал те мольбы. Сверши-лось чудо. Аура всех «тех, кто верят в духовное совершенство», спасла большую часть народа единственной оставшейся на земле ведической веры. Но очень многие, кто был еще мал или уже стар и немощен, болен или слаб, ушли из жизни…
Огромная страна оделась в траур. Погибли десятки миллионов детей, не оставляя на-ции никаких надежд на будущее…
Потом были долгие месяцы сверхчеловеческого напряжения и жертвенного труда – подготовка к исходу туда, где царил враг и куда не приходит ядовитый муссон. Исход на древнюю прародину «тех, кто верят в духовное совершенство», откуда тысячелетия на-зад под предводительством легендарного Рама, чей прах согласно Авесте покоится в стране Арйана-Вэджа16 между Балх и Бамиан17, вышли предки харьянцев – в страну под Полярной Звездой, в которой по полгода не заходит Савитри-Солнце.
Сомкнувшиеся ресницы Ситы дрогнули. Исход был символичен. Во главе колонны, шедшей древним путем, был ее Рам и она, возлюбленная его – Сита!
А на бортах вездеходов, упорно ползущих во враждебных горах, начертана эмблема Рама –  «овен, бегущий с обращенной назад головой»!

*
Рам явился ей в волшебных видениях из древних вед. Он был в белых одеждах брах-манов. Длинные светлые волосы ниспадали на его плечи, короткая кудрявая бородка об-рамляла совершеннейшее лицо. Пронзительно голубые глаза, словно осколки неба, свети-лись высоким смыслом посвящения.
Сиял лунный свет. То была Святая Ночь, когда народы ожидают после стодневного мрака возрождения Савитри-Солнца и начала следующего года в северной Арйрана-Вэджа. Рам неторопливо шел под сенью могучих дубов, прислушиваясь, как делал он это в юности, к волшебным лесным голосам.
И вот из тени возникла и снизошла к нему прекрасная женщина. На голове у нее сия-ла корона, сплетенная из удивительных цветов. Ее густые по пояс волосы, заплетенные в тугие косы, были цвета спелого проса. Кожа ее блистала невиданной под солнцем белиз-ной, а глаза светились глубинной лазурью, что бывает сразу после грозы.
Она сказала ему:
– Я вышла из борозды прорытой Плугом Господним, и зовусь я Ситой. Через тебя стану Светлой Супругой. Я женщина, возвеличенная тобой. Я белая раса, я твоя жена!
Она смотрела на своего повелителя, глазами полными любви. Рам молчал. Его взор, погруженный в глаза Ситы, измерял бездну, которая отделяет совершенное обладание от разлуки…
Сердце Ситы похолодело. Ресницы дрогнули, и она очнулась. Рам тихо спал рядом.
Эти строки из древних вед Сита помнила с раннего детства, не раз перечитывала их позже, когда судьба свела ее с Рамом. У него была семья и маленький сын, у нее был муж.
Они полюбили друг друга с первого взгляда. Эта любовь могла стать для них суро-вым испытанием, полным мук. Так случилось, что когда с океана пришел насыщенный ядом муссон, умер сын Рама, а вслед за ним его жена, сломленная болезнью.
Сита ушла от мужа и теперь была радом с ним. Вслух они пока не строили никаких планов. Каждый носил сокровенные мысли в себе. Что там было уготовано им в неведо-мом будущем?
Cита страшилась будущего, отчаянно надеясь и мечтая о счастье…
Она окинула любовным взглядом лицо Рама. Слегка смуглое, красивое с прямым но-сом и волевым подбородком, тщательно выбритое. Волосы черные, волнистые. Руки крепкие с прямыми красивыми пальцами. И она была ему под стать. Белолицая красавица с фиалковыми глазами и собранными в тугой узел густыми темно-каштановыми волоса-ми, унаследованными от матери, древний род которой восходил к парсам – потомкам пер-сидской знати, переселившейся в ныне покоящийся на дне океана Бомбей в далекие вре-мена арабских нашествий. А цвет глаз ей достался от предка, который согласно старой семейной тайне был родом из страны Русья.
Высокая стройная фигура, затянутая в ладный защитного цвета комбинезон, заверша-ла ее божественный облик.
Сита улыбнулась, окончательно стряхивая с ресниц остатки сна.
– Нет, они совсем не походили на Рама и Ситу из древних вед… Но все же?..
Минул ли час отдыха? Рам очнулся. Провел рукой по лицу, сгоняя остатки сна.
– Прости, Сита, уснул. – Рам взглянул на часы. Близилось время проведения мони-торного совещания.
Сон освежил его, и весь облик командующего вновь излучал уверенность.
Сюда, в чрево вездехода командующего, не доходили звуки битвы, гремевшей по краям колонны.
– Я не спросил тебя, Сита. Как ты? Измучилась бедняжка?
– Есть немножечко, – улыбнулась Сита.
– Что слышно о брате?
– Я говорила с мамой. Рерик вышел с отрядом спецназа на особое задание. Однако где он и что это за задание, она мне не сообщила.
– Как раненые? Мне докладывали, потери очень большие.
– Это правда. Умирают даже легкораненые, – с болью призналась Сита, – сильна сте-пень облучения, организму трудно бороться и с радиацией и с симптомами этнического заражения, которое все еще терзает нас. Но есть и обнадеживающие данные. Степень эт-нического заражения падает. То ли муссон иссяк, то ли люди укрепились верой и над ни-ми витает аура жизни!
Вот еще. К нам в госпиталь привели группу солдат противника, человек тридцать, все ужасно истерзаны, но держатся с достоинством.
– Странно, – удивился Рам, – был жесткий приказ: пленных не брать.
– Они говорят, что они восстали и сражались против иберийцев. Некоторые из них знают многие слова на санскрите, называют себя русами и сварожичами. Да и внешним видом сильно отличаются от иберийцев. Волосы и глаза у них светлые.
– Вот как! Хорошая новость, Сита. Эти люди – русские. Впереди, за горами, лежит страна, которая в недалеком прошлом называлась Русья. А то, что люди эти не погибли, значит, что и вокруг них появилась спасительная аура. Чем дальше, тем больше будет та-ких встреч. Я издал приказ щадить их, помогать им.
Энергично постучав, вошел адъютант.
– Ваше превосходительство! На западе большое зарево охватило полнеба, и вдали по-казался Арарат.
– Спасибо, Нал. Объяви генералам, что через десять минут начинаем мониторное со-вещание.

* *
Рам и Сита поднялись на несколько минут в смотровую башню вездехода, укрытую сверхпрочной, прозрачной сферой. Вверху над головой, сквозь разрывы черных туч от дыма пожарищ сияли звезды.
Рам быстро нашел Орион и поклонился звезде, от которой, по старинным преданиям, пришли некогда на Землю его предки.
Их вездеход двигался в головной части гигантской колонны вдоль берега древнего Аракса. У самого горизонта по краям колонны бушевало пламя. Вражеские ракеты, стре-мясь прорваться сквозь ПВО харьянцев, сгорали на подступах к ней. Четко работал весь отлаженный в тяжких трудах механизм войны.
С начала похода противник применил множество тактических ядерных зарядов малой мощности по его колонне, однако стратегических большой мощности зарядов пока не применял. Рам имел в своем арсенале тактическое ядерное оружие и имел право при не-обходимости применять его. Стратегические ракеты находились в горных шахтах и на подводных флотах. Их применения он мог просить только как ответную меру.
– Почему они не наносят удар стратегическими силами? – думал Рам, – боятся отве-та? Возможно…
– А может быть, уже сдали Ибер-Урус и даже Левант? Ищут контакты для перегово-ров? Предлагают перемирие? – такого варианта поворота событий Рам опасался больше всего и втайне молил Всевышнего, чтобы у Правительственного Совета, у премьер-министра хватило выдержки и упорства несмотря ни на что не принимать никаких пред-ложений врага. Этой истинной «Империи Зла», какой являлась Атланта, всего год назад на глазах у всего мира истребившая с помощью дьявольского оружия почти половину на-селения земли, жившего в Хань, от которого осталось лишь географическое название, нельзя было доверять ни на миг. Он это прочувствовал всем сердцем, пробыв в Атланте в командировках полтора года.
Ему там улыбались в тот миг, когда на Харьяну обрушился ядовитый муссон, полный невидимых частиц, уже настроенных на истребление народа его расы, унесший жизнь его маленького сына и сломленной горем жены…
Рам очнулся от тяжелых мыслей, ощутив, как Сита сжала его плечо.
– Смотри!
В зареве далеких пожаров, милях в двадцати от них, возвышался седой красавец Ара-рат. На фоне синего неба, усыпанного звездами, алела снежная шапка одной из священ-ных вершин, покоренных некогда его предками во главе с легендарным Рамом на долгом пути к Инду и Гангу. Древние веды сохранили драгоценные воспоминания арьев о жесто-ких битвах в этих горах с предками иберийцев и о взятии их циклопических крепостей.
 Ему чудились скалы, кое-где выходившие из-под снежного покрова, на которых его героические предки высекли каменными рубилами судьбоносные знаки Солнца и Овна.
 Под утро Рам остановит колонну у подножия Арарата, и велит предать священному огню тела сотен тысяч павших воинов, временно покоящихся в саркофагах вездеходов. Пепел их тел развеют по миру горные ветры, а души их улетят вслед за ушедшими това-рищами на север в священную Арйана-Вэджа…

 



Глава 2. Повстанцы

                «Гром победы, раздавайся,
                Веселится храбрый Росс!»
                Г.Р. Державин
                (из Российского гимна XVII – XIX  веков)

1.
Голые утесы сотрясались от взрывов реактивных снарядов. Над горизонтом барражи-ровали недосягаемые «Storm-Fantom», устаревшие в странах Атлантического союза, но все еще грозные штурмовики, изрыгавшие сотни ракет по Рифейским горам. На свои базы после успешного ночного рейда с целью ликвидации военной администрации городской управы, штаба округа и боевых самолетов на местной авиабазе вместе с дежурными пило-тами и обслуживающим персоналом возвращались боевые группы партизан, наводивших ужас на соседние гарнизоны правительственных войск и национальной гвардии.
Машины, захваченные в городе, на которых отходили к базам, были брошены перед рассветом, когда опомнившиеся военные и не уничтоженные на авиабазе самолеты нагна-ли дерзких повстанцев уже в горах, под защитой скал и жалкой, с трудом оживающей весной растительности, чудом сохранившейся после прошлогоднего ее уничтожения в со-ответствии с тактикой «выжженной земли».
Недавние, прекрасные смешанные леса центрального нагорья, от которых уже не ос-талось следов на соседних равнинах, страдающих от нехватки дождей, были уничтожены дефолиантами и термитными снарядами после того, как в этой части гор стали базиро-ваться «Россы» – молодые повстанцы, ушедшие из городского подполья в партизанский отряд.
Четверо партизан, укрываясь от рвавшихся выше реактивных снарядов за скалистой грядой, несли на носилках, сооруженных из жердей и маскировочной накидки, тяжелора-неного соратника, специалиста по связи и разведывательно-диверсионной работе, извест-ного в отряде под именем Пурва18.
Его смуглое лицо без единой кровинки было матово бледным, щеки глубоко ввали-лись, глаза закрыты, дыхание прерывисто. Временами казалось, что он мертв, однако ми-нуту спустя Пурва издавал слабый стон и пытался приоткрыть веки.
Осторожно, Светояр! – заметив, что юноша лет восемнадцати, пытается поправить окровавленную повязку на ослабевшей раненой руке, впившейся побелевшими пальцами в древко носилок, предупредила товарища стройная девушка в туго затянутом комбинезо-не с медицинской сумкой на плече, сопровождавшая тяжелораненого. Бойцы, всего не-сколько минут назад вышедшие из ожесточенного боя и почти все имевшие легкие ране-ния, поставили носилки на землю и, перехватив руки, пользуясь мгновениями отдыха, пе-ревели дух.
– Давай, я понесу, – предложила она Светояру.
– Нет, я сам! – замотал головой Светояр, поднимая носилки с раненым.
Вслед за ними шла последняя группа во главе с командиром отряда Энеем, завер-шавшая отход партизан. «Россы» подгоняли прикладами захваченных в штабе и на авиа-базе пленных со связанными за спиной руками. Среди пленных выделялись два прекрасно экипированных левантийских офицера – высокий светловолосый майор и низкий смуглый и горбоносый лейтенант. Остальные пленные, которых изрядно потрепали партизаны, бы-ли жалки и запуганы, втягивали в плечи непокрытые головы при первом же окрике, а раз-горяченные боем бойцы, сопровождавшие их, не скупились на тумаки.
– Не задерживаться! Поторапливайтесь, ребята. До базы уже недалеко. А ты, Воислав, вместе  с Радожем, вернитесь к мосту. Прикроете нас.
– Эней! Я возьму зенитный комплекс? Эти стервятники совсем обнаглели. Уж я их достану! – обратился к командиру Воислав.
– Бери! – Эней велел юному шестнадцатилетнему бойцу Яромиру, всюду следовав-шему за командиром, передать Воиславу переносной комплекс на два выстрела со спут-никовой системой наведения, способный сбивать воздушные цели на расстоянии до деся-ти миль.
Яромир с надеждой посмотрел на Энея, протягивая руку к пулемету Воислава.
Эней на мгновение задумался.
– Хорошо, Яромир, бери пулемет и ступай с ними. Да Хранят вас Род и Сварог! – Эней благословил, коснувшись плеча рукой, трех бойцов, оставшихся прикрывать отход отряда.
За спинами бойцов горел временный деревянный мост, наведенный «Россами» через порожистую речушку накануне операции, а теперь уничтоженный перед группой армей-ского спецназа, преследовавшего партизан. Над речкой стоял туман – предвестник ясного дня. Радож и Яромир выбрали закрытые позиции метрах в ста друг от друга, маскируясь за туманом и дымом от горевшего моста. Спустя несколько минут открыли огонь из бес-шумных дальнобойных пулеметов с электронной оптикой по едва заметным серым фи-гуркам вяло приближавшихся солдат, искавших в тумане брод. Среди карателей появи-лись убитые и раненые. Солдаты залегли и принялись беспорядочно отстреливаться и вы-зывать подкрепление.
Между тем звено штурмовиков, продолжая обстреливать район отхода партизан к своим подземным базам, под которые приспособили разветвленную сеть природных пе-щер, вошло в зону поражения, полагая, что им ничто не угрожает. Пилоты рассматривали через радио-оптические системы причудливые складки гористой местности, пытаясь во-очию обнаружить партизан и нанести по ним прицельный удар реактивными снарядами. К звену штурмовиков подтянулась пара вертолетов и присоединилась к охоте на людей.
Воислав укрылся в чахлом кустарнике на возвышении и просматривал небо в окуля-ры прибора наведения, выбирая цели для стрельбы. Штурмовики вошли в зону поражения настолько глубоко, что после пуска ракет уже не успеют из нее выйти. Воислав включил режим ручного наведения на цели по данным, поступавшим от харьянского спутника, с последующим автоматическим захватом цели на ближних подступах к ней, чем макси-мально исключал возможность перехвата зенитной ракеты. Он отслужил два тяжелых го-да в армии Ибер-Уруса, на юге в гористой местности недалеко от границы Харьяны, где хорошо освоил сухопутный зенитный комплекс, от модернизации до модернизации не-плохо служащий уже второй век стрелкам-зенитчикам. Во время одного из пограничных конфликтов Воислав отказался стрелять в харьянских пограничников и на третьем, по-следнем, году службы дезертировал из армии. Пробравшись в родные края, вступил в движение сопротивления. Уже в партизанском отряде, наряду с Энеем, признанным зе-нитчиком номер один, открыл боевой счет сбитым вертолетам и самолетам, а потому дело свое знал хорошо, и промахнуться не имел права.
Бесшумный пулемет Радожа прекратил стрельбу. Воислав связался с товарищем по мини-рации, смонтированной в шлеме.
– Радож, ты цел?
– Цел, все нормально.
– А Яромир? Я его не слышу.
– Не знаю, не вижу его отсюда. Молчит.
– Будет возможность, проверь, что с ним.
– Ясно!
– А где твои «подопечные»?
– Залегли и начали отходить. Почти не стреляют. Что-то у них там произошло? Никак не пойму. Как ты?
– Цель выбираю. Четыре штурмовика и два вертолета на две ракеты.
– Бей по самолетам, вертолеты дешевле для иберийской армии! – Радож нервно рас-смеялся в микрофон. Сказывалось всеобщее возбуждение боем и отлично проведенной операцией.
– Следи за флангами, – напомнил Воислав и, выбрав пару штурмовиков, с интервалом в секунду выпустил две ракеты. Словно тонкие сверкающие стрелы-молнии из колчана грозного Бога войны Перуна, ракеты устремились в утреннее весеннее небо, слабо осве-щенное едва оторвавшимся от горизонта красным диском солнца, пробивавшегося сквозь туман.
Воислав сопровождал к цели сразу две ракеты, делая свою работу мастерски. Вести сразу две цели непросто, зато эффект одновременного поражения двух самолетов имел огромное психологическое воздействие на противника, совершено не ожидавшего атаки и легкомысленно вошедшего в зону поражения. Лёту ракете до цели менее минуты. Воислав целиком сосредоточил на управлении ракетами, мерцавшими на миниатюрном мониторе в виде дух светящихся точек, быстро приближавшихся к самолетам противника. Чуткие приборы самолетов уже уловили летящие в их сторону две стремительные карающие молнии. Пилоты еще не знали, в чью машину ударит ракета, а потому началась паника, хаотичные, не скоординированные действия пилотов, запоздалые пуски ракет-перехватчиков и попытка на максимальной скорости уклониться от удара и выйти из зоны поражения. Однако скорость ракеты на треть превышала скорость самолета, а на крутом развороте штурмовики сильно теряли во времени.
Наконец, пилоты разобрались, кто из них цель. Счастливчики вырвались из зоны по-ражения, а за ними, «на всех винтах», надрывались оба вертолета, пилоты которых моли-лись о том, чтобы пронесло.
Два «Storm-Fantom» не первой свежести, собранные в лабораториях Леванта и Атлан-ты три десятилетия назад, взорвались почти одновременно. Один из летчиков успел ката-пультироваться, но пламя от взрыва бака с высококалорийным химическим горючим ох-ватило купол парашюта, и пилот камнем полетел к земле. Все эти события меткий стрелок наблюдал в окуляр миниатюрной камеры, передававшей не видимое невооруженным гла-зом изображение через один из харьянских спутников, код связи с которым заложил в компьютер зенитного комплекса харьянский офицер-разведчик, носивший имя Пурва и появившийся в их отряде две недели назад.
Воислав удовлетворенно накинул на плечи ремни разряженного зенитного комплекса и принялся осторожно пробираться в сторону Радожа, который не мог видеть подбитых самолетов и с удивлением наблюдал, как под его прицельным огнем, практически не пы-таясь отвечать, солдаты таявшего спецназа поспешно отходили к своим вездеходам, не видимым из-за поворота дороги, и устремлялись в чрева бронированных машин, которые, разворачиваясь, тут же уходили в тыл.
Воислав доложил Энею обстановку и получил приказ немедленно возвращаться к ос-новной группе. Голос Энея озадачил Воислава. Был он радостным, ликующим, звонким и необыкновенно молодым.
– Да что случилось? – недоумевал Воислав.
– Догоняй, узнаешь!
Воислав и Радож встретились на том месте, где оборудовал свою первую и послед-нюю позицию юный Яромир. Крупнокалиберная пуля принесла неопытному юноше, по-казавшему себя на секунду снайперу, мгновенную смерть.
– Вот горе для Энея! – простонал Воислав, беря на руки легкое тело юноши. Среди партизан ходили слухи, что Яромир сын Энея, однако если это и было так, то ни Эней, ни Яромир, бывший в отряде не более месяца, никак не выражали своего родства.

*
На партизан, укрывшихся в глубоких подземных пустошах, в очередной раз сбросили с воздуха химические снаряды. Тяжелые ядовитые газы, выплеснутые из снарядов во вре-мя разрывов, наполняли подземные галереи. Пришлось в срочном порядке надевать за-щитные противохимические комбинезоны, защищавшие человека от ядовитых газов и по-рошков с головы до ног. Тех, для кого комбинезонов не хватало, спешно эвакуировались в специально оборудованные защищенные помещения, устроенные в пещерах в самых ук-ромных местах. Подобные химические атаки проводились не раз, и партизаны освоили методы борьбы с отравляющими газами. Имеющимися средствами проводили дезактива-цию, временно уходили в подземные лабиринты, куда газ не поступал.
На этот раз газовая атака была скоротечной, а обычной бомбардировки тяжелыми бомбами с большой высоты не последовало. Видимо, армейскому командованию, перепу-ганному известием о вторжении харьянских войск, было не до повстанцев. Уже к полуд-ню крепкие весенние ветры рассеяли удушливые газы, и люди вышли на воздух, чтобы собрать останки сухих стволов от погибших деревьев для большого костра и с наступле-нием темноты предать огню павших товарищей, справить по ним тризну19.
А внизу, в небольшом вырубленном в скале зале, приспособленном под операцион-ную, умирал Майор Родан Чатри, известный в отряде «Росс» под именем майора Пурвы. Рана, повредившая жизненно важные органы, была смертельной, и только крепкое сердце позволяло ему жить эти последние, мучительные минуты. Дана сделала ему еще один обезболивающий укол и промокала горячий, покрытый капельками пота высокий лоб Ро-дана марлевым тампоном.
После укола Пурва вновь пришел в себя. Сознание его прояснилось. Он узнал Дану и улыбнулся.
– Вам лучше? – спросила девушка.
Он утвердительно прикрыл глаза.
– Ты прекрасная девушка, Дана. А имя твое – «Богиня вод»20, – едва слышно про-шептал майор, любуясь строгим лицом синеокой, белокурой красавицы.
– Если и остались на белом свете истинные арийки, какие жили тысячи лет назад на моей Родине, то они были именно такими, как эта прекрасная девушка, – подумал про се-бя майор Чатри.
Он чувствовал, что доживает последние мгновенья. Сердце билось все реже и реже. Состояние, близкое к сладкому сну, обволакивало сознание. Он перестал чувствовать фи-зическую боль, осталась лишь боль душевная, да и та угасала. В сознании всплывал образ любимой Ситы, которая оставила его и ушла к другому достойному человеку, признав-шись, что любит и ничего с этим не может и не хочет поделать. Он уважал ее выбор, но и продолжал любить свою бывшую жену. Смерть, принятая в бою, была лучшим, на что он мог рассчитывать. Уйти в иной мир и вновь получить надежду когда-нибудь встретить женщину, подобную Сите, в другой жизни, пусть даже через огромный промежуток вре-мени, который покажется его измученной душе мгновеньем. В сознании всплывало виде-ние, которое он часто звал, тоскуя по Сите.
 Был чудесный весенний день. В доме офицерского собрания Рампура давали бал. То-варищ Родана по военной академии майор Рерик Муни пришел на бал с сестрой Ситой. Они познакомились, потом танцевали, пили легкое вино, вдыхали ночное благоухание ве-сенних цветов с увитого лианами балкона.
Родан стремительно признался в любви Сите, предложил девушке руку и сердце под волшебными южными звездами. И Сита неожиданно ответила ему взаимностью. В ту ночь она была королевой бала, а через несколько дней стала верной и любящей женой, до той роковой встречи с Рамом, когда так же стремительно, как и началось, закончилось его недолгое счастье.
Глаза Родана стекленели. В гаснувшие зрачки падали последние лучи из мира су-мрачной пещеры. Он видел лицо женщины, склонившейся над ним, и мерещилось ему, что это была Сита. Изображение медленно расплылось и сознание угасло…
К Дане неслышно подошел Эней и закрыл глаза тихо умершего майора Пурвы.
Девушка закрыла лицо руками и заплакала.
– Сегодня смерть собрала большую жатву. А ведь он мог не ходить в рейд, но пошел в самое пекло. Словно смерти искал, – молвил Эней, обнимая и успокаивая девушку.
– Иди, Дана. Сегодня день и большой печали, и великой радости. Светояр ждет тебя,
и никому больше не дает перевязать раненую руку. Вы любите друг друга и в этот час должны быть вместе.

* *
Пленных допрашивали в глухой штольне. Левантийцев допрашивал Эней. С прочими разбирался Воислав. «Храброе иберийское воинство», представленное четырьмя солдата-ми и тремя младшими офицерами, охотно сдавало все свои и чужие служебные тайны, большинство из которых не представляли никакого интереса для «Росса». Выглядело это беспрестанно кающееся воинство настолько жалким, что первоначальное желание немед-ля «отправить их в рай к чернооким девственницам», сменилось на великодушную ми-лость, тем более что в отряде всегда имелась тяжелая черная работа, как раз для такого отребья. Лишь один из солдат привлек внимание Воислава. Был он светловолос и голубо-глаз.
Передав прочих пленных в руки разочарованного конвоя с резолюцией «на цепь, под замок, до особого распоряжения», а там и до народного суда, который обязательно состо-ится после уже скорого освобождения, Воислав занялся последним пленником.
– Русский? – глядя в упор на сжавшегося в комок молоденького солдатика, спросил Воислав.
– Да, – испуганно выдавил из себя солдат.
Воислав вспомнил свою тяжелую армейскую службу, вечные придирки и издеватель-ства, и сердце его смягчилось.
– Откуда ты, парень?
– C Валдая…
– Давно служишь?
– Пятый месяц.
– В карательных операциях участвовал.
– Нет.
– Хочешь и дальше им служить?
– Нет… – солдат едва сдерживал слезы. Голос его дрожал. Что было сейчас в душе этого невысокого худенького затравленного русского паренька: стыд, страх, раскаяние, нестерпимая обида?
– Как звать?
– Николай.
– Верующий?
– Да, православный, – немного успокаиваясь, ответил солдат и, расстегнув воротник камуфляжной куртки, бережно вынес на ладони с тонкой прыщавой шеи маленький се-ребряный крестик на капроновой нити.
– Наркотики употребляешь?
– Нерегулярно, то есть нечасто, – опустив голову, признался Николай.
– Забудь о них. У нас, россов, с этим строго, как и с алкоголем. Сорвешься – лечить будем тяжелым трудом, без всякой пощады! – Эней сурово посмотрел на солдата.
– Крестик свой спрячь подальше. У нас ты будешь… – Воислав на мгновение заду-мался, – Божан! А почитают всех больше в отряде «Росс» великого предка нашего Дыя-Сварога21!
– Ты понял, Божан?
– Так Христос и есть Дый, – опасливо сообщил Воиславу Николай, ставший минуту назад Божаном.
 
*
Левантийцы вели себя по-разному. Маленький смуглый горбоносый лейтенант не хо-тел говорить. Не скрывая своей ненависти, изрыгал всевозможные проклятия и ругатель-ства. Его полные, отвисшие, красные губы брызгали слюной, и Эней не выдержал. Ударом кулака он опрокинул левантийца на каменный пол штольни и вызвал конвой.
– Не круто ли ты поступил с ним? Ведь мы его еще не допросили? – спросил коман-дира начальник штаба отряда «Росс», бывший подполковник иберийской армии Богдан, перешедший на сторону повстанцев вместе с женой Добромилой. Богдан и Добромила внесли в создание отряда «Росс» неоценимый вклад.
– Фанатик. От него ничего не добьешься. Разве что психотропными средствами. Да и чин его мелковат, – ответил Эней.
Крепкие россы уволокли поникшего лейтенанта и больше его никто и никогда не ви-дел.
Высокий майор отрешенно наблюдал за расправой над своим коллегой. Лицо его бы-ло бледным, зрачки немигающих глаз предельно расширены.
– Кто ты? – задал вопрос Эней, рассматривая на мониторе содержимое пластиковой карточки – удостоверение личности, изъятое у левантийского офицера.
– Майор Ян Биляк, офицер связи. Командирован в Ибер-Урус с середине февраля до начала мая, – ответил левантиец на безукоризненном английском языке.
– Кто по национальности?
Майор замялся на секунду, затем, словно в нерешительности, ответил:
– Происхождение из славян…
– Вот уже и происхождение. Сильно вас задавили в Леванте, если стыдно назваться тем, кто ты есть, – покачал головой Эней.
– Славянин значит. Это лучше. Поговорим по-славянски. Терпеть не могу Инглиш! – поморщился Эней.
– Пан говорит по-польски? – удивился Ян.
– Не только. На всех славянских языках, немного на санскрите и на фарси.
Поляк опять замялся.
– Пан, офицер, к стыду своему, я по-польски почти не знаю, – начал оправдываться Биляк.
– Знаю инглиш. Без инглиша невозможнопрожить в Леванте.
– Забудь о Леванте! – молвил Эней.
– Скоро его не будет! Учи не рашен, а старый русский язык и санскрит – древний наш праязык! А сейчас давай выкладывай все что знаешь, о связи подробнее. Ведь недаром те-бя прислали сюда!
Ян подробно и профессионально изложил командиру «Росса» и его начальнику штаба все инструкции, данные ему, назвал круг лиц в иберийской армии и спецназе, с которыми имел контакты, и особенно тщательно повторил позывные и пароли, всемерно помогая Добромиле заносить важную информацию в портативный ноутбук.
– Можно задать вопрос, пан офицер, – дождавшись конца допроса, спросил Биляк.
– Задавай.
– Армия Харьяны вторглась в Левант?
– Не только в Левант, но и в Ибер-Урус. И не вторглась, а начала освободительный поход! Началось возвращение ариев, сохранившихся в чистоте исконных ведических тра-диций, на попранные врагами и обезлюдевшие земли наших общих предков. Это ваши мерзкие правители и президенты, применив варварское этническое оружие, убивающее детей, толкнули их на этот отчаянный поход, возврата из которого нет!
Вместе мы победим! Этой ночью спустимся на равнину и будем без сна и пищи бить-ся с врагами до подхода харьянских войск, и с ними пойдём дальше. Тебе скажу, майор. Они будут здесь на четвертый день!
Допрос был окончен, и Добромила закрыла ноутбук, с сочувствием посмотрев на пленного.
– Ну что прикажешь с тобой делать, майор Биляк? – спросил Эней.
– Может быть, ты, Богдан, подскажешь?
– Воля Ваша, – совсем поникнув, выдавил из себя Ян.
– Воля, говоришь, моя. Ты кто? Какому богу молишься?
– Я атеист, – скорее сказал правду, чем солгал Ян Биляк, в индивидуальном чипе ко-торого было прописано его новое, нелюбимое имя – Гази, что значит воин.
– Это уже лучше. – Эней задумался.
– Семья, дети есть?
– Нет, – солгал Ян. Он был не готов к такому вопросу и, сам не зная зачем, скрыл от Энея свою жену Фатиму и трехлетнего сына Али.
– Пусть остаётся при штабе. Его помощь еще понадобится, – предложил Богдан.
– Только надень на него экранирующий шлем, иначе по его вживленному в мозг са-танинскому чипу нашим врагам будет известно местонахождение бывшего майора Леван-тийской армии, – напомнил Эней.
– Жаль, что мы не можем прочитать, что там записано. Ну да ладно, поверим на сло-во, – Эней пристально посмотрел на Биляка.
– А я Вас знаю, – не выдержал Ян, внимательно всматриваясь в лицо Энея.
– Вы Владимир Русов, непобежденный чемпион мира по боям без правил, неожидан-но исчезнувший несколько лет назад. Репортеры Вас тогда похоронили. Я не ошибся, это Вы?
– Смотри-ка, узнал! – удивился Богдан. – Борода не сильно изменила тебя, Эней.
– Не ошибся, – с грустью улыбнулся командир. Его каноническое славянское лицо без единого шрама, лицо, с которого можно «писать лики ведических богов», как, шутя, утверждали соратники, никак не походило на лицо бойца такого страшного и в то же вре-мя самого популярного в безумном мире вида спорта. Бои без правил, собиравшие мил-лионы кровожадных зрителей, знаменовались большим количеством смертей, бесчислен-ными тотализаторами, огромными ставками, тысячами менеджеров и шоуменов, чудо-вищной рекламой.
– Надо же! Еще пять лет назад весь цивилизованный мир, затаив дыхание, следил за Вашими поединками, после которых вспыхивали расовые конфликты. Почти все Ваши противники были чернокожими или смуглыми левантийцами и атлантийцами. Да и ваших земляков Вы не жалели! – в глазах Биляка заиграли искорки.
– Мои бои теперь здесь! – сурово остановил левантийца Эней.
– И не сметь называть цивилизованным миром Левант, Атланту и их нищую колонию Ибер-Урус, в которую превратили мою страну те мерзавцы, потомки которых ныне без-бедно живут на Западе и за океаном! – повысил голос Эней.
– А своих сородичей-славян я никогда не бил. Они уступали мне.
– Виноват, – покрылся краской Ян.
Но на что Вы рассчитываете? Оставят ли харьянцы, триумф воли которых нам сужде-но наблюдать в эти дни, место под солнцем вам, россам, да и мне с ныне забитыми и ис-тощенным потомками западных славян? – вновь вопрошал неутомимый поляк, временно ощутив себя полноценным славянином.
– Сокрушив раз и на всегда дьявола, мы вернем ведический рай на срединную часть мира, воссоздав легендарный Мидгард между четырьмя океанами в виде федерации на-ших свободных народов! Мы вернемся к сокровенным ведическим знаниям и духовным ценностям наших Великих Предков и, наученные горьким опытом минувших тысячеле-тий, уже никогда и никому не позволим себя обмануть!



                «У меня нет учителя
                Жизнь – мой учитель.
                У меня нет властителя
                Карма – мой властитель.
                У меня нет оружия,
                Непоколебимая воля – мое оружие.
                У меня нет крепости,
                Непоколебимый дух – моя крепость.
                И я умираю вновь,
                Чтобы родиться таким, каким я хочу!»
                Ригведа.

2.
На вечерней заре, когда в горы спустились сумерки и холод, россы прощались с пав-шими товарищами. Вслед за преданием их тел огню и короткой тризной отряд выйдет но-чью на равнину, где к партизанам примкнут все те, кому ненавистно нынешнее мировое иго.
Эней мужественно перенес смерть Яромира. Его правильное лицо, обрамленное ко-роткой русой бородкой, застыло, словно камень. Ни один мускул не дрогнул на лице ко-мандира, когда после обряда прощания с павшими товарищами волхв-брамин Светозар говорил с Богами-предками в присутствии членов боевой общины «Росс».
Волхв просил Богов, и старшего меж них, покровителя россов Сварога, принять души павших в волшебном краю Ирии, в граде небесных воинов, священном Асгарде. И вслед за молитвами живых, незримые души павших воинов уносились в ведический рай на алых крыльях священного огня огромного погребального костра, жарко пылавшего среди древ-них Рифейских гор.
 И что-то кольнуло в тот миг сердце далекой женщины, по имени Сита, встретившей тот памятный вечер за тысячу миль от погребального костра среди гор, объятых священ-ным огнем. Возможно, это была крохотная искорка, взлетевшая из священного пламени вместе с душой Родана Чатри…
 Вслед за печальной воинской тризной с молитвами и поминальной сурьей-сомой22, выпитой из походных кружек, пришло время великой радости. На небольшом мониторе, установленном под открытым небом, россы смотрели из космоса, как и весь прочий мир, феерическую картину движения огненных колонн, составленных из миллионов вездехо-дов, растекавшихся со склонов Гиндукуша – истинного центра Мидгарда-Евразии, в трех направлениях.
 Красавица Дана, зачарованная фантастическим видением и чуть-чуть захмелевшая от поминальной сурьи, крепко прижалась к тщательно перевязанному плечу Светояра и пела вместе с соратниками старинные русские песни. Вот слова одной из них, ещё не забытой:
 
Эх, дороги…
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян.
Знать не можешь
Доли своей:
Может, крылья сложишь
Посреди степей.
Вьется пыль под сапогами,
Степями,
  Полями,
А кругом бушует пламя
Да пули свистят.

Эх, дороги…
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян.
Выстрел грянет,
Ворон кружит,
Твой дружок в бурьяне
Неживой лежит.
А дорога дальше мчится,
Пылится,
Клубится,
А кругом земля дымится
Родная земля.

Эх, дороги…
Пыль да туман,
Холода, тревоги
      Да степной бурьян.
Край сосновый,
Солнце встает.
У крыльца родного
Мать сыночка ждет.
И бескрайними путями –
Степями,
Полями –
Все глядят восслед за нами
Родные глаза.

Эх, дороги…
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян.
Снег ли, ветер
Вспомним, друзья.
Нам дороги эти
Позабыть нельзя.






Глава 3. «Посвящённые»

                «Выбирая богов, мы выбираем судьбу».
                Древнеримский поэт Вергилий.
 
1.
– Я устал, Сви, – лениво шевеля полными красными губами, выдавил из себя Бин Мохе. Его грузное холеное тело развалилось в удобном мягком кресле, укрытом поверх покрывалом, испещренным магическими фигурами и кабалистическими знаками, заря-жавшими слабеющую плоть тонкими энергиями.
По старческому телу от члена к члену пробегали слабые болевые ощущения, то зати-хавшие, то вновь расходившиеся, доставляя старцу утонченные садомазохистские удо-вольствия.
– Здесь ужасный климат, Сви. Давление скачет, влажность. Я ее чувствую даже под защитой дорогих кондиционеров. К старости тело становится таким чувствительным. По-моему у меня температура. Этот срочный переезд не доведет меня до добра. К тому же печень, почки расшалились.
Менял не раз, но служат недолго. Они опять тревожат меня. Это от смены климата. Опять поменять? Даже не знаю, стоит ли? Успею? Да и зачем теперь…
Бин Мохе сладострастно улыбнулся неестественно красными губами, обнажая ров-ные, ослепительно белые, регулярно сменяемые зубы, как-то незаметно и тихо возникшей возле него необычайно красивой юной женщине, принявшейся разминать тонкими ловки-ми пальцами немеющие старческие члены.
– Ты совершенно скис, Мохе, – Сви укоризненно посмотрел на старшего коллегу из «Избранных». Так почтительно называли их – сверхэлиту Атланты и Леванта президенты и владельцы огромных состояний, религиозные деятели и культурная богема, весь прочий цвет общества. Было их всего числом шесть – по одному представителю, пожизненно представлявшему каждый свое из шести семейств, в руках которых были сосредоточены практически все финансы и власть в «цивилизованной половине мира». Все, кто ниже, на-зывали их еще «Посвященными», создавшими «Совет Посвященных».
– Ты самый мудрый из нас, Мохе! – подали свои тревоженные голоса прочие четверо младших «Избранных». – Ты самый старший из нас! Твой долгий жизненный путь неоце-ним! Дай нам, Бин Мохе совет, как быть?
– Сегодня весь день мы смотрели и слушали сообщения с театра военных действий, –  продолжил самый разумный из них, Ингли Сакс, – воистину пришли страшные времена! Язычники преодолели Босфор и ворвались в Европу, Иерусалим и Суэц взяты ими! Ди-версионно-террористические группы высадились с субмарин на западных побережьях обеих Америк, в Австралии и в Скандинавии. Неведомо как оказавшийся там незамечен-ным подводный флот язычников блокировал Гибралтар и предотвратил разрушение шлю-зов. Теперь все богатое левантийское средиземноморье не будет затоплено и достанется врагу. Но самое страшное – эти харьянские колонны. От них нет спасенья! Остановить их может только чудо! Иссякла энергия левантийских войск. Иберийцы не удержали горные перевалы, и их часы сочтены. Третья колонна повернула на восток и беспрепятственно, покрывая до тысячи миль в сутки, движется к границам опустевшей Хань, а дальше море, и за узким проливом Атланта!
– Возьми себя в руки, Ингли, – брезгливо остановил растерянного коллегу Сви Халл, – что есть, то есть…
– Всему виной Орион, – загадочно молвил Бин Мохе, – эта звезда покровительствует харьянцам, заряжая их пассионарностью и жертвенностью. И не называйте их язычника-ми, сейчас их боги сильнее!
В свое время мы пожалели средств на борьбу с их душами, и Орион не угас. А видите ли вы свет Сириуса, которому поклонялись наши далекие предки?
– Эх, Бин Мохе! хоть ты и старейший и мудрейший среди «посвященных», но ве-ришь, словно юная Шила, в то, что можно погасить звезду? – покачал головой Сви Халл.
– Сириус угас! – в сердцах бросил Мохе. – Не знаю, как они это сделали, потомки Яфета23, а мы – потомки Сима, Хама24 и Атлантов25 пережили свою звезду. И силы на-ши духовные на исходе.
Численность населения Атланты и Леванта вдвое превосходит число харьянцев. На-клонировали в свое время бездушных дебилов! Наша экономика превышает их экономику во множество раз. Накоплены огромные богатства. Но что все это в сравнении с энергией юной нации, воскресшей из древних этносов, с ее натиском и жертвенностью? Да и умами они превзошли наших раскормленных ученых. Это убедительно показали их военные ус-пехи. Мало кто и сейчас способен понять, откуда у бедной страны такая мощь?
Сви Халл принялся раздраженно мерить шагами роскошный зал, в котором могли уместиться сотни людей, но были в нем всего лишь шесть «Посвященных».
– Воистину все опрокинулось в Ойкумене26. Потомки Сима, Хама и Атлантов свет-лее кожей смуглых потомков Яфета! – философски изрек он.
– Что кожа, уважаемый Сви, в жилах их вновь кипит кровь арьев. После гибели Хань, в чем мы премного преуспели, гибели всего его народа, утратившего, как и мы, способ-ность поддерживать собственное высокое защитное биополе, харьянцы самый сильный, древний и в то же время самый молодой народ на земле. Четыре тысячи лет они строили свою уникальную цивилизацию в замкнутом пространстве между Индом и Гангом, Тибе-том и океаном. Четыре тысячи лет они не переходили в военных походах естественных границ своего мира, накопив огромный духовный потенциал. У них учились Иисус и Конфуций, испрашивали пророчеств и предсказаний судьбы многие Сильные Мира Про-шлого. И вот теперь, словно раскаленная лава, энергия так и не понятого народа выплес-нулась за естественные границы, потрясая Вселенную… – Бин Мохе трагически покачал старческой восковой головой, обрамленной седым пухом.
– Есть в них что-то природное, дикое! – воскликнул Ингли Сакс. – Еще сутки назад мне казалось, что их можно остановить у горной цепи. Иберийцы сейчас на подъеме, спо-собны на жертвенность. Но несколько часов назад стало известно, что в бою пал их пре-мьер, господин Бено. Пусть каждый почтит его память…
На минуту среди «посвященных» воцарилась тишина…
– Теперь у них все рассыплется? –  Предположил Сви Халл.
– А если привлечь наемников из Ибер-Уруса? – Предложил Ингли Сакс.
– Кого? иберов или славян? – в упор посмотрел на него Бин Мохе.
Ингли не ответил, отвел глаза.
– Во-первых, уже поздно. Во-вторых, в Ибер-Урусе неспокойно. Уже вспыхнули кое-где восстания. Там, как и у нас, еще не сложился новый этнос из потомков славян, ибе-рийцев и тюрок, а нищета понуждает их к постоянным кровавым конфликтам. Эта дикая малонаселенная страна – полигон по отработке новейших технологий сосуществования на межэтническом уровне и еще что-то вроде сафари-парка вместо выжженной солнцем мертвой Африки. Иберийцы с трудом удерживают власть, но после взятия их историче-ских центров дни их сочтены и я не поставлю на них и цента из своего состояния.
Вы уговорили меня переждать войну в этом неуютном месте, значит, знаете, что мы натворили, – закончил с одышкой Бин Мохе.
– Шила, иди к себе. – Бин Мохе ласково погладил женщину по бедрам. – Я скоро при-ду, и ты согреешь меня.
Шила почтительно поклонилась хозяину и бесшумно исчезла.
– Она лечит меня. Ляжет рядом и мне становится легче, болячки рассасываются. Зо-вите этих бездельников!
Сви Халл позвонил старинным серебряным колокольчиком и зал стал поспешно на-полняться тусклыми, испуганными и озабоченными людьми.
В покои «посвященных», являвших своими персонами мировое правительство, вошли президенты двух стран, ключевые министры, крупнейшие бизнесмены и финансисты, высшие религиозные иерархи, несколько многозвёздных генералов и адмиралов.
Старейшина «Избранных» Бин Мохе презрительным взглядом обвел входящих.
– А кто же руководит нашими странами в этот час тяжелых испытаний? А?
– Вошедшие сановники молчали, опустив глаза и прячась друг за друга.
Сви Халл уловил растущее раздражение Мохе и понял, что тот сейчас уйдет. Желая смягчить гнетущую атмосферу, он обнял старейшину за плечи.
– Мы обсудим возникшие проблемы, Бин. Если тебе тяжело, отдохни, а когда выра-ботаем общую программу действий, дашь нам свой мудрый совет.
– Да, да, – заторопился Бин Мохе, – обсуждайте, а я прилягу и послушаю, о чем вы говорите, из своей комнаты. Проводи меня, Сви, – попросил он, с трудом поднимая боль-ные ноги.


                «Вот прекрасная ветка омелы27, срезанная золотым серпом»…
                Бхагавад Гита28.

2.
 В этот час, к полудню третьего дня похода, Вторая колонна, ведомая Рамом, вышла к берегам Дона.
Позади остались руины укреплений и городов, в которых частями арьергарда завер-шалась жесткая зачистка.
Рам рассматривал с наблюдательного пункта вездехода ровную, как стол, пустынную местность за широкой балкой, в центре которой, обрамленная кустами ракит протекала небольшая речушка – все, что осталось от некогда могучего многоводного Дона. На пра-вом берегу уже трудились вездеходы саперов, обезвреживая путь на север от множества мощных мин, заложенных противником.
Неутомимые вездеходы, прошедшие горами и обогнувшие морем горные теснины, успешно выдержав ожесточенные бои с вражеским флотом, остановились на берегу свя-щенной реки, за которой начиналась страна Русья, духовная связь с которой не прерыва-лась на протяжении минувших тысячелетий. Черноморская соль еще не осыпалась с бро-нированных бортов, а харьянцы уже устремились к донской воде и, черпая ее пригоршня-ми, с жадностью пили. В далекие времена исхода с северных горизонтов к теплому океану их предки нарекли широкую и привольную реку, на берегах которой долго гостили, рас-тили скот – быков и лошадей перед походом через горы, привычным для большой реки именем Инд. А когда пошли дальше, уступив реку другим племенам и народам, имя реки стало постепенно меняться во многих наречиях и дошло до наших дней как Дон. А перво-родное имя реки унесли с собой арьи далеко к синему морю-океану, к новой большой и многоводной реке…
Стояла ранняя весна, однако днем было уже жарко. В почве еще сохранялась влага от зимних дождей и зеленая от диких злаков пустыня цвела алыми маками. Но уже через ме-сяц-полтора все это весеннее благолепие увянет, обнажив высохшую почву, местами еще хранившую следы былых черноземов, кое-где еще не покрытых надвигавшимися песками. По берегам Дона, по всей широте обзора, лепились останки сгоревших селений и город-ков. Пожарища еще не остыли и над ними клубились дымки. Все местное население бе-жало, освобождая харьянцев от необходимости зачисток местности. Укрыться в пустыне было негде.
Дозиметристы замерили уровень радиации на местности. Он был вполне допустим. После разгрома мощной группировки противника в горах тактическое ядерное оружие больше не применялось.
Иберийские войска и их союзники левантийцы, отступая, оторвались от харьянских войск и, по наблюдениям из космоса, находились севернее и западнее на добрую сотню миль.
Рам снял защитный шлем и, вдохнув всей грудью душистый весенний воздух, сошел на землю, направляясь в сопровождении адьютанта к реке. Он улыбнулся, заметив бе-жавшую к нему Ситу. Вслед за ней едва поспевал рослый незнакомый ему светловолосый человек.
Подбежав и не стеснясь окружающих, Сита бросилась  в объятья Рама.
– Рам! Ведь это Дон! Мы дошли до него!
– Кто это с тобой? Я, кажется, догадываюсь. Сварожич? – спросил Рам.
– Русский я, Свят мое имя, а полное – Святослав. Поклоняемся мы Сварогу. Пристали к вам за Араксом. Вместе воюем, – с трудом подбирая нужные слова на санскрите, пред-ставился спутник Ситы, поправляя натруженной крупной рукой со следами недавних ожо-гов длинные светлые, словно пряди льна, волосы и пытливо рассматривая харьянского ге-нерала пронзительно голубыми глазами, светившимися, словно осколки неба, на потем-невшем от солнца, заросшем светлой бородкой, лице со следами жестоких шрамов.
– О них я говорила тебе, Рам. Было их тридцать, ушли от иберийцев. Шестеро погиб-ли в последнем бою…
– Приветствую тебя, сварожич. За Доном твоя страна, Русья.
– Эти места на многие сотни верст вокруг заселены ныне чужими. Моя земля много дальше, Предводитель, – Свят указал рукой на север, – там, где ещё полноводные реки впадают в Арктический океан с островами, над которыми по сто дней кряду не заходит летнее солнце. Там под покровительством Сварога лежит в океане земля наша Матка. Там еще жива Русь-Матушка!
Раму понравился Свят. Держался он просто и достойно. А его назвал Предводителем. – Почти что вождь, – улыбнулся Рам про себя.
– Чужих здесь больше не будет, сварожич. Часть переселенцев останется здесь, и так будет дальше до самого Арктического океана. Минувшие тысячелетия разделили наши братские народы, теперь они воссоединятся на древней прародине и вместе станут терпе-ливо очищать землю от той скверны, что нанесли на нее безумные варвары.
Завтра, к вечеру, будет Москва… – Рам испытующе посмотрел на русского.
– Когда в шестом веке византийский полководец Велизарий с греко-славянским вой-ском освободил Рим, он нашел там среди всего прочего многочисленного люда всего шесть коренных римских семейств. И плакал, видя такое, седой полководец… – задумчи-во молвил Свят. – Я не хотел бы этого видеть.
Сита по-новому посмотрела на Свята.
– Как он все же красив, с каким достоинством держится! Воистину Северный Орел! Верно, таким был Великий Рам тысячелетия назад, когда вел наших предков навстречу Солнцу, к берегам Священного Инда! Кто знает, быть может, сварожич и есть одна из ре-инкарнаций Великого Предка! И встреча эта совсем не случайна?…
Неподалеку росло старое, изуродованное войной, чудом, выжившее миндальное де-рево в бело-розовой дымке весеннего цветения. Свят снял с древа красивую ветвь и про-тянул её Сите.
– Вот прекрасная ветка омелы…
И спустились они к Дону, обмелевшему от выпитой харьянцами воды, и пили ее шлемами, словно целебный эликсир.


                «Знаки и символы управляют Миром, а не слова
                и не законы» 
                Древнекитайский философ Конфуций.

3.
Сви скоро вернулся. Его не сильно огорчали капризы Бин Мохе. Он был старейшиной и мог иметь свои слабости и причуды. Однако, несмотря на непрекращающиеся хвори, его опытнейший, натренированный мозг работал четче самого хитроумного компьютера. И если уж он давал советы, то их следовало неукоснительно исполнять. Сейчас Сви пони-мал, отчего так беспокоился и болел Мохе последние дни. Предчувствия не обманули его. Он вспомнил, что и невероятно быстрая победа над Хань не очень-то и радовала старей-шину «посвященных».
– Итак, господа, – начал Сви, – мы собрались в это трудное время вдали от основных мировых событий. – Сви на несколько минут включил монитор.
Увиденные бездушными окулярами их космоса, перед хранившими гробовое молча-ние «сильными мира сего» прошли харьянские колонны, тремя огнедышащими драконами сошедшие с отрогов Гиндукуша и неумолимо наползавшие на Левант и Ибер-Урус …
Сви Халл отключил монитор и обратился к собравшимся.
– Что делать нам, господа? Кто ответит на это? – Представительная аудитория молча-ла. Сви терпеливо ждал. Нервно закашлял президент Атланты.
– Ваше слово, господин президент?
Президент Атланты Бенджамин Конэн обвел присутствующих долгим взглядом.
– Я предлагаю немедленно прекратить все атаки этническим оружием. Оно не дает необходимого эффекта. Кроме того, и вам известно об этом, противник захватил комплект сверхсекретной документации о разработках этнического оружия в исследовательском центре Эль-Хаммера, и я думаю, что он уже в Рампуре.
– Виновные сурово наказаны! – поспешил добавить президент Леванта, на террито-рии  которого находился злополучный центр.
Конэн сурово посмотрел на коллегу, перебившего его, и продолжил:
– Со мной прибыл профессор Ханс Квик. Институт, которым он руководит, занимает-ся разработками новых штаммов этнического оружия. Именно его штаммы сокрушили Хань. Вам слово, профессор.
Профессор Квик, худощавый среднего роста человек неопределенного возраста с морщинистым лицом, прикрытым наполовину старомодными, массивными очками, энер-гично поднялся из кресла и представился аудитории. Большинство собравшихся видели его и слышали его имя впервые поскольку работы доктора Квика были строжайше засек-речены.
– Слушаем вас, профессор, – напомнил ему президент.
– Как вы уже знаете, господа, – сильно волнуясь, начал Квик, – наше новое оружие блестяще зарекомендовало себя в войне с Хань. Успехи превзошли все ожидания, – уже заметно увереннее продолжал профессор.
– Три миллиарда всего за несколько дней! – жёсткие светлые глаза профессора забле-стели за стеклами очков.
– Но, – Квик запнулся, подбирая слова, – с Харьяной не получилось… – жёсткий блеск его глаз быстро угас.
– А вы проводили предварительные испытания в полном объеме? – задал вопрос Сви Халл.
– Да, мы так считали, – ответил профессор, – на документах о приемке «изделия» есть подписи министров обороны Атлантического Союза, присутствующих здесь господ Муньеса Колора и Салмана Харо. Вот копии приемо-сдаточных испытаний. – Квик заше-лестел бумагами, извлеченными из черной кожаной папки.
– Испытания проводились на группе харьянцев, доставленных разными путями в экс-периментальную лабораторию Окленда, всего семнадцать человек обоих полов, – про-должал Квик, пытаясь найти поддержку, но аудитория молчала.
– Среди них были дети от трех месяцев до пятнадцати лет, молодые люди и люди средних возрастов, старики. И все умерли в первые часы применения опытных штаммов.
– Вы говорите, профессор, что они умерли, но отчего же тогда всех харьянцев не по-стигла та же участь? Что не сработало? Говорите, мы слушаем. Что, концентрация не та? Муссон слабый? – голос Сви стал срываться от растущего раздражения. Он понимал, что профессора не в чем упрекнуть, но сейчас было не до рассуждений. Сейчас, когда все ру-шилось, нужны были жертвы, и он уже искренне ненавидел профессора неудачника – ви-новника катастрофы, постигшей их, «посвященных», мир.
Видя, что побледневшего профессора вот-вот хватит сердечный удар, президент Ко-нэн попытался прийти к нему на помощь.
– Уважаемый, господин Халл, малолетние дети харьянцев гибли в массовом порядке. Это зафиксировали многочисленные свидетели. Так же гибли и многие старики. Но харь-янцы старше десяти лет и практически всё взрослое население выжило и, вероятно, при-обретает иммунитет. Дело тут, как мне кажется, в ауре. Я перечитал в эти бессонные ночи несколько книг о религии харьянцев, и кое-что мне стало в них понятней. Аура, свойст-венна людям ведических верований, вспомните хотя бы йогу. Вероятно, эта аура и защи-тила харьянцев от этнического оружия.
– Что еще за аура? – удивился президент Леванта Исаф Саади. – Ты мне не говорил об этом. Саади ревновал Конэна. Он постоянно ощущал, что «Избранные» оказывают пре-зиденту Атланты большее внимание, хотя был старше своего коллеги и выглядел солид-нее.
– Почему же тогда никакой ауры не оказалось у подопытных харьянцев? А может быть, они были вовсе и не харьянцы? Атланта ведет свои секретные разработки, часто не советуясь с Левантом. Отсюда и результаты! – С картинной досадой вздохнул Саади.
Президенты вопросительно посмотрели на профессора Квика, одиноко стоявшего в центре зала и готового провалиться сквозь землю.
– Нет, это были именно харьянцы, самые типичные. Все анализы на генном уровне это подтвердили. А почему они все умерли, я не знаю, – отрешенно ответил Квик.
– Наверное, они сделали это нарочно, – цинично заметил Саади.
Ханс Квик с нескрываемой ненавистью посмотрел на тучного президента Леванта, в то время, как собравшиеся отвратительно и вразнобой захихикали-засмеялись, но тут же прикусили свои мерзкие языки.
– Позвольте мне, – попросил слова пожилой человек в красной мантии с лысым жел-тым черепом, покрытым маленькой мягкой шапочкой. На его морщинистой шее нелепо висело крупное золотое распятие, усыпанное драгоценными камнями.
– Мы слушаем Вас, Ваше Преосвященство, – Сви склонил голову перед человеком в красной мантии. Они были старыми знакомыми, и Сви Халл ценил его тонкий ум.
– Аура тонкая материя. У подопытных, надолго оторванных от своего привычного духовного мира, она была, скорее всего, разрушена. Тому же причиной стали и предвари-тельные опыты. Я думаю, что в этом нельзя винить профессора Квика. Как материалист, он не способен понять сути этого феномена. Аура есть у каждого человека, есть она и у ханьцев, но слабая, такая, что не смогла их защитить. Хотя малая часть их, укрепленных духом, выжила и укрылась.
– Я думаю, что выжили, скорее всего, метисы, – сухо заметил Квик. – На северо-востоке Хань прежде жили русские, – зачем-то добавил профессор.
– Возможно, – после долгой паузы продолжил человек в красной мантии. – Ауру раз-рушает незнание сил природы и своего организма, неверие в духовное совершенство, по-роки и излишества. С глубоким прискорбием вынужден признать, дети мои, что наши три великие религии растеряли даже те крохи духовности, которые передаются человеку при рождении от предков. Иное дело Харьяна, единственная страна с древними ведическими культами, где «знать» и «верить» – категории стоящие рядом. Отсюда и сильная аура. Профессор не мог этого предусмотреть. В этой области проходят границы его понимания.
Сви, Мохе, остановите это безумие! – простонал Его Преосвященство, осеняя присут-ствующих золотым распятием. – Прекратите использовать это страшное оружие, которое не действует на харьянцев, но уже достигло с весенними ветрами Европы. Оружие начало истреблять немногочисленных ныне христиан, что одной с харьянцами древней крови и расы! – дрожащий, задыхающийся от собственных слов человек в красной мантии бес-сильно опустился в кресло и, втянув плешивую голову в мантию, закрыл лицо сморщен-ными руками. Жгучий стыд, который он пережил за этот год соучастия в сатанинских преступлениях, сжигал его дотла. Он знал, что не переживет этого.
В воспаленном мозгу Его Преосвященства возникали страницы страшного суда, ко-торый происходил более полутора веков назад над слугами дьявола в Нюрберге и о кото-ром мало уже кто и помнил.
Вновь воцарилась гробовая тишина…
Минуту спустя собравшихся оглушили громкие голоса президента Леванта Исафа Саади и укутанного в чёрное духовного лидера большинства арави-язычных левантийцев. Они взывали о помощи. Умоляли остановить продвижение Первой харьянской колонны, которая на западе уже вступила на Балканы, а на юге прошла мимо нетронутого Иеруса-лима, покинутого жителями в великой панике, и вышла к Нилу и Суэцкому каналу. Мил-лионы людей исчезают в дыме пожарищ, через которые проходят страшные бронирован-ные чудища-вездеходы. Харьянцы просто не замечают ничего живого, сминая всё на сво-ем пути, словно сухую траву…
– Да и кто их теперь за это осудит? – промелькнуло в сознании погруженного в свои нелегкие мысли человека в красной мантии.
Напористые левантийцы между тем требовали наперебой помощи от Атланты, угро-жали применить стратегические ядерные силы без санкции Атлантического Союза, про-сили помочь с эвакуацией непосредственно в Атланту сотен миллионов беженцев из стремительно занимаемых противником территорий.
И лишь кареглазый красавец-брюнет с редкой фамилией Иванов – единственный представитель Ибер-Уруса, в скромном ранге посла в Атланте, тихо сидел в темном углу.
Раз уж такие всемогущие люди в растерянности, что уж остаётся делать ему?..

*
– Идиоты! – вскричал, не выдержав, старейшина «посвященных» Бин Мохе, который всё слышал и видел на мониторе, возлегая в своей спальной комнате рядом с лечившей его своей молодостью Шилой.
Кряхтя, он поднялся с ложа и, отстранив Шилу, ткнул больные ноги в мягкие туфли. Встал, опершись на хрупкое плечо девушки, и решительно побрёл в зал, где проходило расширенное совещание.
Увидев грозного старейшину «Избранных», собрание притихло. Бин Мохе опустился в свое кресло.
– Продолжайте, продолжайте, – процедил он сквозь зубы.
– Вот вы, господин министр, ваша очередь, – обратился Бин Мохе к военному мини-стру Атланты Муньесу Колору, – а вы, господин Харо, дополните недостающее.
Бравый многозвёздный генерал поправил рукой черные ниточки усов и, засверкав белками глаз, энергично принялся излагать свою точку зрения. За ним встал тучный тем-нокожий министр обороны Леванта Салман Харо.
– Господа, мы ждем ваших санкций на применение стратегического ядерного оружия! Ракета с боеголовкой в одну мегатонну явно придется им не по вкусу!
Харо глупо закивал, поддерживая Колора
– Что? И это говорит наш лучший министр обороны, в чьих жилах, вероятно, еще те-чёт благородная кровь легендарных атлантов! – удивленно поднял брови Бин Мохе.
– А вы уверены, что ракеты долетят до целей, а не рванут где-нибудь над Давосом или Веной? А быть может, и над священным Иерусалимом, который пощадили даже харь-янцы и в нём пока не разрушен ни один храм? А ответный удар? Сдержите ли вы его?
Где результаты применения тактического ядерного оружия? Колонны как двигались, так и движутся. На востоке, где кроме авиации, ничего больше нет – до тысячи миль в день! – обрушился на министров Сви Халл.
Незадачливый потомок атлантов покраснел, а чернокожий Салман Харо потемнел еще больше и покрылся густой испариной. Основные события происходили на театре во-енных действий, за который непосредственную ответственность нёс именно он – огром-ный и потный, не иначе как потомок африканского вождя.
– У противника сильная система ПВО, – выдавил он из себя.
– Вот! А вы говорите о стратегических ядерных зарядах. А вы подумали, что будет ответный удар? Молчите. Нечего сказать. Лучше объясните, как противнику удалось вы-садить многочисленные группы коммандос в ключевых местах обоих полушарий, да еще за сутки до вторжения? И ни одна из этих групп не была заблаговременно обнаружена. Сейчас они сеют панику и разрушают нашу инфраструктуру. Как противнику, наконец, удалось блокировать Гибралтарскую шлюзовую систему?
Теперь наш флот в Средиземном Море в ловушке. И мы не можем разрушить шлюзы и затопить богатое побережье внутреннего моря, которое станет военной добычей про-тивника!
– Внезапность нападения, – принялись наперебой оправдываться министры.
– Внезапность? – удивился Сви. – Да весь мир знал, что вторжение начнется со дня на день. Да их колонны, состоящие из миллионов вездеходов, строились не одну неделю! – Сви позвонил два раза серебряным колокольчиком и в зал вошел конвой.
– Арестовать их и держать в камерах раздельно! – приказал Сви Халл. – Посмотрим, что с ними делать.
Арестованных немедленно вывели из зала.
– Алекс, – неожиданно обратился к своему секретарю Бин Мохе, внимательно наблю-давший за расправой над министрами. – Подготовь приказ о назначении министрами обо-роны обеих стран их заместителей. Это, во-первых. Во-вторых, дай указание на немед-ленное исполнение плана «Эльдорадо». Это, прежде всего, касается вас, профессор Квик, – с неприязнью посмотрел на него старейшина «посвященных», – Вам следует подумать «о вечном» и в самом скором времени…
Квик смертельно побледнел. Он все понял и внутренне был готов к такому повороту событий. Дрожавшая рука профессора прикоснулась к массивным очкам в тяжелой рого-вой оправе.
Сви вновь поднял колокольчик и позвонил два раза. Через несколько секунд в зал войдет конвой, теперь уже за ним. Ханс Квик долгим взглядом ненавидящих, светлых до белизны, сухих глаз обвел аудиторию. Рушился и кончался его мир, в котором он натво-рил столько черных дел, что теперь выглядел ужаснее дьявола. Такова была его сатанин-ская работа ученого, в которой он утверждался перед самим собой и перед своей единст-венной страстью, ставшей позже женой и коллегой по лаборатории.
– Несомненно, и ее ликвидируют в ближайшие часы, – подумал Квик. Ну что ж, он приготовил для всех свой последний сюрприз! – профессор нажал на кнопку малогаба-ритного передающего устройства, смонтированного в очках, и короткий зашифрованный сигнал немедленно проник в аналитический центр лаборатории, расположенный в окрест-ностях столицы Атланты. Вместе с сигналом маленькая, насыщенная ядом игла впилась в череп за ухом профессора.
– Прощай, Эва, встретимся в аду! – в мыслях торжествовал Квик. Сигнал был мгно-венно перехвачен. Охранники из конвоя сбили с ног профессора, сорвали с лица очки и, выламывая, скрутили ему руки. Но Квик ничего этого уже не чувствовал, Он был мертв.
– Мерзавец! – кричал Сви Халл. – Он отравился, передав сигнал! Немедленно вскрой-те и сканируйте его мозг. Прочитайте его последние мысли! – кричал Сви, пиная труп профессора ногами.
Перепуганная охрана унесла труп профессора. В зале поднялась паника, и свободные охранники принялась «жёстко успокаивать» аудиторию.

*
Секретарь кивнул боссу и принялся за работу. Он уже знал краткое содержание плана «Эльдорадо», содержащего подробные детали немедленного уничтожения всех объектов, связанных с производством и применением штаммов этнического оружия, а так же с лик-видацией многочисленных ученых, сотрудников и обслуживающего персонала объектов. Все это следовало надежно похоронить в течение двадцати четырёх часов, быть может, и гораздо раньше. Следовало немедленно расшифровать сигнал, переданный профессором Квиком. Охрана совершила страшную ошибку. Тщательно обыскивая перед совещанием всех присутствующих, не догадалась проверить очки профессора! И зал, построенный из лучших пород натурального дерева, который должен был «дышать», создавая комфорт для «Избранных», не был экранирован!
Расправившись с министрами и профессором Квиком, возбужденные «Посвященные» принялись за президентов. Конэн и Саади, каждый в паре со своим министром иностран-ных дел, предстали перед «посвященными» и прочими коллегами, наполнявшими зал.
Опрос президентов и министров был поручен Ингли Саксу.
– Ответьте нам, господа президенты, – начал Ингли, изрядно волнуясь. За его вопро-сами внимательно следили прочие «посвященные».
– Были ли попытки установить контакты с премьер-министром Харьяны госпожой Индирой Муни? Насколько упорны были эти контакты, и есть ли какие результаты?
– Запросы были и в МИД Харьяны, и в правительство. Однако они ничего не дали. Рампур молчит, – развел руками Конэн.
Между президентами и их министрами разразилась нервная перепалка. Все промахи валили друг на друга, не стесняясь в выражениях. Казалось, что этому крику не будет конца, и Сви Халл ударил кулаком по столу.
– Так, третий день войны, а вы даже контактов с лидерами противника не установили! – обычно ровный, голос Сви теперь дрожал от ярости.
– А вот нам это удалось сделать еще в первый день, но с нами госпожа Муни отказа-лась говорить. Мы для нее всего лишь частные лица.
А ну, вон отсюда! – заорал неожиданно Бин Мохе. – Все вон! И этих кретинов, Сви, мы наняли за большие деньги. Что скажешь? – Сви Халл с сожалением пожал плечами.
«Сильные мира сего» поспешно вставали со своих мест, подобострастно склоняли го-ловы, и торопились исчезнуть. Лишь Его Преосвященство, согнувшись от болей в спине, вышел из зала не спеша и с достоинством.
– «Посвященные» общим числом шесть, ставшие «Избранными» по своему рожде-нию, остались одни в роскошном зале, стены которого были покрыты каббалистическими символами, создававшими высокую энергетику. Предавшись таинствам и мистериям, по-нятным только им, «посвященные» решали судьбы Мира за наглухо закрытыми дверями. Даже секретари ожидали их решений в соседней комнате.
– Меня очень беспокоит сигнал, переданный профессором, наблюдая за таинствами, которыми руководил Ингли Сакс, мучительно размышлял Бин Мохе. – Кому он передал его? Кто адресат?
 «И сумрачный германский гений»… – промелькнула в голове старейшины «посвя-щенных» какая-то странная, неведомо откуда взявшаяся мысль. Наверное, из юности, вы-читанная разве вспомнишь теперь, где и когда. Да и так ли это сейчас важно? Как же это было давно! С тех пор минули полтора века! А он все жив и утвердился на самой вершине пирамиды Мира!
Как сладки старые воспоминания о тех далеких временах, когда он, простой служа-щий, носивший прежде совсем другое, земное имя, с помощью неожиданной и могущест-венной протекции и путем невероятных комбинаций, сколотил гигантское состояние. Ог-ромные деньги наделили его безграничной властью и позволили занять место старшего из «посвященных» Вселенной под именем Бина Мохе. Перед глазами «Избранных» мелькали полустёртые из памяти картинки уютного городка в уже не существующей, но в прошлом огромной, стране. Городка с многочисленными маковками-церквами на берегу большой реки, в котором он родился и прожил первые счастливые детские и юношеские годы…  Слезы навернулись на глазах старейшины.
– Что же теперь нам делать, Бин Мохе? – «Посвященные» с надеждой внимали ему.
Мохе сделал вид, словно глубоко задумался. На самом деле он уже давно принял ре-шения и сейчас огласит их перед коллегами.
– Война проиграна, – тяжело вздыхая, молвил он, – я не знаю, чем все закончится, Но самое страшное мы, быть может, узнаем в ближайшее время. Боюсь, что профессор Квик и есть та самая пресловутая «пятая колонна». Впрочем, в конечном итоге, все зависит от харьянцев. Но, судя по всему, ничего хорошего ждать от них не следует. Страшна месть тех, кто потерял своих детей. Я им не судья…
Нам же, следует с семьями нашими укрыться на длительный срок в тайном месте. Есть у меня такое, Сви видел его.
– Сви Халл утвердительно кивнул головой.
– Где же то место, Бин Мохе? – вопрошали младшие «Избранные».
– Далеко на юге, в Антарктиде, в пустынной и еще не освоенной гористой местности Берега Королевы Мод припасено на этот случай у меня укромное местечко с прислугой. Всего хватит там для наших семейств лет на сорок обеспеченной жизни. Думаю, никто нас там не найдет. Вход в «сей Эдем» через глубокую расщелину в океане, а все сооруже-ния в глубине скалистого плато. Их начали сооружать еще в середине позапрошлого века предки Квика, запалившие пожар Мировой войны по науськиванию банкиров с улочки называвшейся Уолл-Стрит, которая теперь покоится на дне океана. Но то события далёко-го прошлого. Теперь иные времена… – тяжело вздохнул Бин Мохе.
– Каждый из нас возьмет с собой личного секретаря и по сто ближайших родственни-ков, не более. Лучшая субмарина унесет нас отсюда, – закончил он.
– Кто знает, быть может, это знак Свыше? – такие вот тяжелые мысли одолевали ста-рейшину «посвященных». Начавшаяся эпоха Водолея29 была не благоприятной. Он неод-нократно читал и перечитывал Авестийские тексты, подготовленные специально для него различными переводчиками, находя в них не только закодированное прошлое, но пред-сказание будущего30.
– А не станет ли местоположение нашей обители известно врагу? – спросил Ингли. Он и его младшие коллеги «Избранные» были немного обижены на старших за недоверие, но не подали виду.
– Нет, – успокоил их Сви, – все, кто хоть что-нибудь знал об этом проекте, уже нико-гда и ничего никому не расскажут. Там переждем смутное время. А когда все уляжется, посмотрим…
В зал стремительно вошел, почти вбежал Алекс. На нем не было лица. «Посвящен-ные» повернули к нему царственные головы.
– Хозяин! – обратился он к Бин Мохе. – Только что пришло сообщение. В городскую вентиляцию Нового Нью-Йорка и Эль-Рура в результате мощных взрывов под большим давлением поступили пары, насыщенные штаммами «S» и «Н»!
Сигнал, по-видимому, был передан жене и коллеге Квика по разработке этнического оружия Эве Квик. Ее сообщники в двух крупнейших мегаполисах Атланты и Леванта при-вели в действие хитроумный план-месть! Сильные весенние ветры уже разносят смерть по округе. Концентрация очень велика!
Эву Квик не смогли взять. Она мертва! Сообщники исчезли. Их не могут обнаружить по сигналам индивидуальных чипов налогоплательщика, которые, вероятно, наглухо эк-ранированы. В обеих столицах вот-вот разразится паника и начнется мор, какого еще не видывал Свет…
– Это катастрофа! – трагически изрек Бин Мохе.
– Недобрые предчувствия томили меня. «S» и «H» –  это для потомков Сима и Ха-ма…
– Ну а сейчас, в эти томительные часы ожидания развязки, что же нам делать, Бин Мохе? – спросил за всех совершенно растерянный Ингли Сакс.
– Собирайте свои семьи и немедля в Портленд! По подземной трассе. Общий сбор, как я уже сказал, через двадцать четыре часа! И ни минутой позже. Субмарина не будет ждать!
И еще. Учите санскрит! – сказал, как отрезал, старейшина «Избранных».




Глава 4. Свои

                «Слава померкла конунгов31  рода!
                Одни вы в роду остались в живых»…
                Старшая Эдда. Древнеисландская сага.

1.
Едва надувные лодки с бесшумными двигателями подошли к скалистому берегу глу-бокого фьорда, субмарина погрузилась в океанские пучины. Абсолютный мрак накрывал скользкие замшелые скалы. Неподалеку шумел, низвергаясь с кручи, небольшой водопад. Шел мелкий противный дождь –  идеальная погода для высадки.
Командир группы спецназа майор Рерик Муни осматривал негостеприимный враже-ский берег через прибор ночного видения и намечал маршрут движения, пользуясь элек-тронными картами местности.
Старшина группы Радж тем временем проводил перекличку и проверял амуницию бойцов. Покончив с перекличкой и проверкой, спецназовцы проткнули ножами лодки и утопили их в глубокой расщелине. Высадка прошла скрытно, но их могли обнаружить в любой момент, и тогда поставленная задача сильно осложнялась. Поэтому следовало не-медленно начать движение и, пользуясь ночными часами, уйти как можно дальше вглубь гористого побережья. Никакими летательными аппаратами они воспользоваться не могли. Чувствительные радары их немедленно бы обнаружили.
– Пошли! – скомандовал Рерик, и сорок бойцов спецназа, прошедших тщательную подготовку к длительным рейдам в горах, бесшумно растворились в промозглой тьме. Их целью был сверхсекретный центр в Эль-Хаммере, где, по данным из аналитической раз-ведки, проводились исследовательские работы по созданию этнического оружия.
Напрямую от места высадки до небольшого городка Эль-Хаммер было около тридца-ти миль по сильно пересеченной, поросшей молодым субтропическим лесом гористой ме-стности. Немногочисленные долины были густо заселены и пересекались автомобильны-ми трассами. Большую часть пути рассчитывали пройти за ночь, длинную в это время го-да под такой высокой широтой, пользуясь дорогами, а когда рассветет – укрыться в не-большой заранее отмеченной на карте, удаленной от прочего жилья ферме, где, по данным космической разведки, проживала одна семья. Там следовало переждать день, наблюдая за окрестностями, а с наступлением следующей ночи приступить непосредственно к на-меченной операции. Им надлежало под покровом темноты проникнуть в хорошо охраняе-мый секретный центр и овладеть комплектом документации с технологиями создания и применения этнического оружия. По завершении операции следовало сканировать и пере-дать через спутник в штаб аналитической разведки добытую информацию, а затем раз-биться на мелкие группы и укрыться в горной местности, ожидая окончания военных дей-ствий, которые начнутся под утро в тысячах миль отсюда и должны завершиться в тече-ние семи дней.
Бойцы спецназа были облачены в форму левантийских коммандос и имели соответст-вующие знаки различия на погонах.
За первый час пути прошли всего милю через горный лес, заросший лианами и колю-чим кустарником, путь через который приходилось буквально прорубать длинными ши-рокими ножами. Наконец, выбрались на неширокую дорогу с твердым покрытием. Спец-назовцы растянулись цепочкой вдоль обочины дороги и побежали вслед за майором. Старшина бежал замыкающим. Пока дорога была им по пути, следовало пройти удобный участок максимально быстро.
Ночная дорога была пустынна. Лишь однажды прошла группа из трех армейских гру-зовиков с охраной. Харьянцы пропустили ее, укрывшись в близко подходившем к дороге лесу. Еще через несколько миль сквозь бесконечную сетку нудного дождя показались огоньки окраины небольшого городка. Отряд прекратил движение, люди отдыхали. Рерик Муни осмотрел через прибор ночного видения спящий уютный двухэтажный городок, над которым возвышались минареты трех мечетей. Неподалеку ютилась крохотная кирха с маленьким крестиком. Нудный, мелкий дождь не унимался. За время короткого привала бойцы подкрепились шоколадными плитками и хлебнули несколько глотков тонизирую-щего напитка.
Городок обошли лесом, а затем опять свернули в горы до другой трассы, выбирая са-мый оптимальный путь. Под утро, когда дождь, наконец, утих, отряд вышел к одинокой ферме в четырех милях от Эль-Хаммера, на которой был запланирован дневной отдых и разведка окрестностей. От фермы в направлении городка вела единственная покрытая гравием узкая дорога, большую часть которой можно было использовать во время броска на Эль-Хаммер следующей ночью. Лишь в полумиле от городка дорогу, перекрывал уси-ленный армейский пост. Дальше начиналась спецзона, проникнуть в которую незамечен-ными было нелегкой задачей.
Добротная ферма, выстроенная два века назад работящими умелыми руками хозяев в узкой долине, по которой пробегал звонкий ручей, приютила семью фермера-арендатора, одиноко жившего среди живописных гор, поросших густым смешанным лесом с пятнами-лугами, на которых выпасались четыре сотни породистых овец с многочисленным при-плодом, да несколько коров.
Нехватка угодий препятствовала росту населения укромной долины, состоявшей все-го из пяти человек. Арендатор фермы, Нильс Хансен, крупный, краснощекий мужчина лет пятидесяти с коротким ежиком светлых с проседью волос и голубыми, по-детски светлы-ми, чистыми глазами жил и трудился на ферме, которая некогда принадлежала его отцу.
Ему так и не суждено было стать хозяином. Ферма за долги перешла в собственность богатого бизнесмена, жившего в Эль-Хаммере и занимавшегося производством экологи-чески чистых мясных деликатесов из баранины и торговлей овечьей шерстью.
Помимо арендатора, не ставшего хозяином того, что принадлежало его предкам, прах которых покоился тут же, за садом, на крохотном кладбище под гранитными надгробия-ми, на ферме жила его жена Эльза, приехавшая много лет назад, еще девчонкой, откуда-то с верховьев Рейна в поисках лучшей доли и ставшая женой молодого Хансена. Так и про-жили они вместе почти тридцать лет на одном месте, родив и воспитав двух детей, сына Карла и дочь Хельгу. Старший сын Карл служил в вооруженных силах Леванта, и часть его находилась за тридевять земель от родной фермы в окрестностях святого города Иеру-салима, чем очень гордилась мать, примерная лютеранка. Дочь Хельга жила с родителями и помогала в ведении хозяйства. На ферме жила престарелая мать Хансена и бабушка Хельги, а также работник, слабый умом дальний родственник Хансенов Олаф, пасший овец на окрестных лугах, отвоеванных у леса. На ферму два раза в неделю приезжала ма-шина, забирая мясо и овечье молоко.
Все это, включая имена обитателей фермы, знал командир отряда Рерик Муни. Ферма идеально подходила для создания опорной базы на время проведения операции. Место глухое и в то же время недалеко от города, куда вела дорога. Отсюда был удобный выход в высокогорную часть Скандинавии, где по завершении операции можно было укрываться в течение нескольких дней.
Отряд вошел на территорию фермы на рассвете. Почуяв чужих, залаяли овчарки. Бойцы залегли у ограды, маскируясь в кустах. Дождь шелестел по листьям молодых маг-нолий, и даже в темноте были видны яркие пятна цветущей азалии. А от аромата благо-ухавших гиацинтов кружилась голова. Рам вздохнул полной грудью пьянящий весенний воздух и вспомнил, как еще в детстве ездил с родителями далеко в Гималаи и видел по-добное пробуждение горной весны…
Звякнул замок открываемой двери.
– Там кто-то есть, – прихватив старый добротный карабин с оптическим прицелом, забеспокоился Нильс Хансен. – Пойду посмотрю, – предупредил он жену.
– Наверное, Олаф кормит собак, – зевая, напомнила еще не проснувшаяся до конца Эльза.
– Нет, на дворе дождь, – покачал головой Нильс. – В такую погоду он не погонит овец в горы так рано.
Хансен отворил дверь и вышел во двор под дождь. Отвязанные собаки, поджав хво-сты, жались к дому и скулили. К ним вышел Олаф, живший в отдельной пристройке. Нильс и Олаф переглянулись и замерли, напряженно вглядываясь сквозь сетку моросяще-го дождя в промозглые предрассветные сумерки.
– Опустите карабин, господин Хансен! – приказал из мрака уверенный голос на инг-лиш с легким акцентом. Из темноты вышел Рерик Муни в форме офицера левантийского спецназа.
Встревоженный столь ранним и неожиданным визитом военных, Хансен опустил ка-рабин.
– Чем обязан, господин офицер? – спросил он. – Вам известно мое имя, но Вас я не знаю. Вы из Хаммера?
Вслед за командиром из мрака стали появляться его бойцы.
– Нет, господин Хансен. Я командир спецназа и мои люди пробудут на вашей ферме сутки. Посторонние есть на ферме?
– Только свои, господин офицер, – ответил Хансен, теряясь в догадках по поводу странного визита военных.
Тем временем бойцы под командованием старшины выставили караулы по всему пе-риметру фермы и на единственной дороге, ведущей во внешний мир. Уже достаточно рас-свело, и Нильс Хансен с недоумением рассматривал необычные для этих мест лица сол-дат, скупо переговаривавшихся на непонятном языке.
– Кто вы? – не выдержав, спросил фермер.
- Войдем в дом, там объясню, – ответил незнакомый офицер.

*
Эльза Хансен хлопотала, накрывая на стол. Ей помогала белокурая синеглазая краса-вица-дочь Хансенов Хельга. Рерик Муни украдкой наблюдал за девушкой. Неожиданно глаза их встретились, и щеки Хельги вспыхнули румянцем. Смутившись, Рерик отвел взгляд. Он беседовал с Нильсом Хансеном, еще не пришедшим в себя от неожиданной встречи с командиром харьянского спецназа, оказавшимся на его ферме за тысячи миль от Родины.
Рерик не стал скрывать о Хансенов своих целей и попросил поудобней устроить сво-их людей на дневной отдых и прекратить всякие связи с внешним миром.
– Как же так! Завтра начнется война! – сокрушался взволнованный Хансен, меряя ша-гами пол просторной гостиной. Эльза, подавая на стол, украдкой вытирала слезы краем передника и вспоминала сына, служившего в Иерусалиме. Хансен обнял и принялся уте-шать жену. Руки его дрожали.
– Вы в курсе последних событий в мире? – спросил Рерик.
– Что мы знаем, – тяжело вздохнул Хансен. – Включишь вечером монитор, там одни гадости. Нормальному человеку нечего и смотреть. Да еще говорят о войне, которую го-товит Харьяна, и о немыслимых злодеяниях. Уж и не знаем, верить всему этому или нет…
Мы здесь, на своей земле, уже давно не хозяева, а батраки. Много лет назад понаеха-ли к нам чужаки с юга, черные и жестокие, с чужой верой, с чужими порядками. Распло-дились на новом месте, все скупили и захватили, стали хозяевами…
Всхлипнула хозяйка, и теперь уже дочь принялась утешать мать.
– И моя Эльза натерпелась от них, не приведи господь. Предки ее жили некогда в Ни-дерландах, а когда море затопило страну, перебрались в верховья Рейна, поближе к горам. Там Эльза и родилась. Места те, обильные и богатые, сплошь заселили переселенцы с вы-сохшего Востока и ставшей непригодной для жизни Африки. Никто этому не препятство-вал, и жить христианам стало совсем невмоготу. Издевательства и насилие стали нормой жизни. Не смирившихся безжалостно били, а девушкам и женщинам и вовсе не было про-ходу. Видно, господь сжалился над Эльзой и помог ей добраться до наших мест. Здесь нам спокойнее. Живем одиноко в глухом углу, работаем на нового хозяина из бывших южан, и, слава богу, никто не лезет в нашу долину. Они все там давно поделили, и нас то-же.
Не стало прежних стран. Нет ни Германии, ни Голландии, ни Англии, ни нашей Нор-вегии. Вместо них все мы стали жителями Леванта. В мозгах у каждого из нас, от рожде-ния до самой смерти, сидит чип, от которого часто болит голова… – закончил свой пе-чальный рассказ Хансен. Супруга его, так и не проронив слова, продолжала вытирать сле-зы.
– О чем вы печалитесь, госпожа Эльза? – не вынес ее слез Рерик.
– Сын у меня, Карл… – выдавила из себя хозяйка и тихо разрыдалась, сотрясаясь всем телом.
Хельга обняла мать и увела ее на второй этаж, где в своей спальне лежала хворавшая мать Хансена. Женщинам необходимо было побыть одним.
Со двора вошел Олаф в сопровождении старшины Раджа. Недалекий умом Олаф так и не разобрался с тем, что случилось на ферме.
– Нильс, дождь кончился, и показалось солнце. День будет хороший, надо выгонять овец на пастбище.
– Да, Олаф, выгоняй. С богом.
Олаф равнодушно оглядел офицера, беседовавшего с Хансеном, и, повернувшись к ним могучими плечами, вышел.
– Я пошлю за стадом двух бойцов, укроются на опушке леса и понаблюдают, - пред-ложил Радж.
– Верно, Радж, пусть понаблюдают. Проинструктируй бойцов, – приказал Рерик.
Хансен и Рерик остались одни.
– Потерпите, господин Хансен, несколько дней, раз уж нас приняли. Все будет хоро-шо. Вечером мы уйдем с фермы. Я оставлю с вами охрану. Ночью вернемся, а с рассветом уйдем. Я позабочусь, чтобы не осталось следов нашего пребывания на ферме. Вы поза-ботьтесь, чтобы молчали ваши близкие. Насчет сына, дайте мне его точные координаты, прежде всего, индивидуальный номер чипа, и я попытаюсь помочь ему остаться невреди-мым. Через несколько дней в мире все коренным образом изменится, и я думаю, что в лучшую для вас сторону, господин Хансен. А сейчас зовите семью. Будем завтракать.
Радж, посмотри, что там у нас есть к столу и чем мы можем угостить хозяев.
– Есть, господин майор!
 
*
– Господин майор! Просыпайтесь! – боец тормошил Рерика, уснувшего в комнате для гостей.
– Что случилось? – Рерик усилием воли стряхнул с себя остатки сна.
– На дороге машина, через минуту-другую она будет на ферме!
– Хорошо, передай старшине – всем укрыться! Хозяина ко мне! Я останусь в доме. Если что, дам сигнал! – Рерик обулся, подошел к окну и выглянул из-за шторы. У въезда на ферму показался дорогой спортивный автомобиль. В это время в комнату вошел расте-рянный хозяин.
– Кто это? – спросил Рерик. – Почему не предупредили?
– Мы не ожидали их. Это сын хозяина с телохранителем. Он в последнее время часто появляется здесь, когда ему заблагорассудится, ищет встреч с Хельгой, на нашу беду, –  грустно ответил Хансен. Плечи его поникли. Крупный, сильный мужчина выглядел в этот момент жалко.
– Мои люди укрыты, господин Хансен. Я останусь наверху. Предупредите женщин, чтобы молчали, и встречайте непрошеных гостей. Держитесь уверенней, и ничего не бой-тесь.
В планы Рерика не входили подобные встречи, и он думал о том, как не наделать ошибок, не спугнуть визитеров, которые выходили из машины. Их было двое.
– Один из них офицер полиции, майор! Хансен от растерянности не успел предупре-дить, – подумал Рерик, наблюдая, как фермер встречает визитёров. Он надел на голову шлем и включил усилитель направленного прослушивания. Офицер говорил на арави. Ре-рик плохо знал этот язык, однако, судя по раздраженным, повышенным тонам офицера понял, что тот крайне не доволен. Полицейский грубо отстранил Хансена, в чем-то убеж-давшего его на плохом арави и, оставив во дворе своего здоровенного чернокожего спут-ника – водителя и телохранителя, вошел дом. Внизу никого не было, и офицер принялся подниматься наверх, широко шагая через ступеньки.
– Хельга, где ты прячешься? Встречай! Я хочу пригласить тебя покататься на маши-не. Сегодня  хорошая погода! – уже на инглиш вещал темпераментный офицер средних лет, с черными усиками, тонким крючковатым носом и холеным нахальным лицом.
Из женской комнаты, поправляя прическу, вышла мать девушки.
– Она больна, господин Хусейн, и не может к Вам выйти. Пожалейте девушку, ведь она еще совсем дитя!
– Хельга взрослая девушка, ей уже девятнадцать и давно пора замуж. Если я приехал сюда, то не уеду, не увидев ее. К тому же мы скоро с вами породнимся. Ведь вы же не станете мне возражать, госпожа Эльза! – наглел офицер.
– Зачем она вам, господин. Ведь у вас и так две жены! – губы Эльзы дрожали. Она была готова сорваться в слезы.
– Пророк разрешает нам иметь четыре жены! – нагло рассмеялся Хусейн. – А твоя дочь мне нравится. У нее будут хорошие дети, это я обещаю! – Хусей презрительно по-смотрел на Эльзу.
– Или ты забыла, старая, кому принадлежит эта ферма. Я напомню! – офицер грубо оттолкнул Эльзу и сделал шаг к женской комнате…
В следующий момент он рухнул на пол, сбитый боксерским ударом разъяренного Ре-рика. Он схватил Хусейна за волосы, приподнял и, целя в тонкий крючковатый нос, нанес еще удар.
Хусейн затрясся всем телом, словно заяц в когтях орла, и завыл от боли. Во дворе бойцы скручивали руки водителю.
– Что Вы наделали, господин! – испуганно запричитала мать, хватаясь за голову.
– Мама! – бросилась к ней в объятья и разрыдалась Хельга.
– Успокойте их, Хансен, мне надо поговорить с этим мерзавцем. Быть может, это и хорошо, что он попал к нам в руки. Даю Вам слово, Хансен, что он больше никогда не обидит Вас! Жаль вот только, что я сгоряча попортил ему лицо, – глядя на расквашенный нос полицейского, с сожалением подумал Рерик.

*
Провести операцию скрытно и без потерь не удалось. Отряд с боем отходил из разво-рошенного, словно улей, центра города, где в четырехэтажном особняке за железной ог-радой, обсаженной кедрами и кипарисами, находилась центральная лаборатория, в кото-рой проводились теоретические исследования и хранилась секретная документация. Опе-рация относилась к самой высокой категории сложности, и Рерик был готов к такому сце-нарию. Бойцов, убитых во время штурма хорошо охраняемого особняка, пришлось оста-вить. Раненых несли на себе.
Наиболее боеспособная часть отряда, захватив транспортные средства, с большим шумом, сокрушая все на своем пути, ушла на север. В ее задачу входил отвлекающий ма-невр. Эту группу должны были преследовать как можно дольше, а на рассвете она должна была укрыться в горах. Группу вел старшина Радж.
Вторая, малочисленная группа с захваченной документацией во главе с командиром и без раненых бойцов скрытно отходила в обратном направлении. Она начала движение чуть позже, когда все силы противника устремились в погоню за первой группой. Рерику и его бойцам удалось захватить армейский фургон. Скрыв своих людей в фургоне, Рерик разместился в кабине с бойцом-водителем, владевшим инглиш, и с пленным Хусейном, которому заклеили пластырем разбитый нос и приставили к ребрам широкий армейский нож. Они ехали по растревоженным улицам города в обратном направлении. Рерик захва-тил у убитого офицера документы и предъявил их на посту при выезде из города.
– Что происходит? Почему стрельба? – заглянул в кабину капрал и, увидев знакомое лицо майора полиции, нелепо заулыбался.
– Здравствуйте, господин майор!
Рерик кольнул ножом Хусейна и тот, вытаращив глаза, заорал на капрала.
– Немедленно пропусти, болван! Видишь, в кабине офицер спецназа! В город про-никли террористы!
Капрал отдал честь и приказал солдатам пропустить машину.
– Он и в самом деле пригодился, – подумал Рерик. В течение вчерашнего дня и вечера Хусейн несколько раз связывался с городом, объяснил, что он останется на ферме до сле-дующего дня, и выяснил «по просьбе» Рерика текущую оперативную информацию.
Выбравшись из города, Рерик приказал ехать на ферму, до которой добрались благо-получно. В заранее подготовленной комнате развернули аппаратуру и за час отсканирова-ли на спутник захваченную документацию. Оригиналы упаковали в ранцы и были готовы к отходу в горы, где в заранее намеченном квадрате должны были соединиться с группой Раджа, которая, судя по переданному кодированному сигналу, вышла из боя и, пользуясь темнотой, ушла в горы.
– Мы уходим, господин Хансен. Спасибо за ваше гостеприимство. – Рерик посмотрел на часы.
– Через час включайте монитор. Многое узнаете. Этих, – Рерик указал на Хусейна и водителя, – мы возьмем с собой. Больше вы их не увидите. А с вами мы встретимся через неделю и, я надеюсь, достойно отметим очень важное событие!
– Возьмите меня с собой, господин майор! – Хельга перевела умоляющий взгляд с Рерика на родителей.
– Что ты, дочка! – запричитала мать, –  они же солдаты!
– Пусть идет, Эльза, – остановил ее Хансен, –  ей с ними будет безопаснее. Да и мы скажем, если нагрянет сюда полиция или хозяин, что пришли, ограбили и похитили дочь…
– А как же быть с чипом? – вспомнила испуганная мать, – они же найдут ее в любом месте и  Вас тоже, господин майор!
– Не страшно, госпожа Эльза, – успокоил мать Хельги Рерик. Он взял у бойца специ-альный армейский шлем, надежно экранирующий голову, и протянул его раскрасневшей-ся от переживаний Хельге.
– Примерь, в этом шлеме тебя никто не найдет! – Смесь разных чувств овладела Ре-риком. Он переживал острое чувство стыда за то, что в мозг этой красивой девушки, ко-торая ему очень нравилась, вживлен отвратительный чип, унижающий человека, и в то же время он восхищался ее порывом, презрением к грозящей опасности.
– Идите с богом! – прослезилась мать, обнимая и целуя дочь.
– Господин майор, а как быть с Карлом? Вы обещали, – волнуясь напомнил отец.
– Я уже передал информацию о нем. Все, что в моих силах. Надейтесь, господин Хан-сен.

*
На горной дороге, подальше от фермы, с честью выполнившие задание бойцы спец-наза столкнули в пропасть и сожгли фургон и дорогую спортивную машину вместе с ее хозяином и телохранителем. Их индивидуальные чипы замолкли навсегда. Таков жесто-кий закон войны.
Далеко на юго-востоке посветлел горизонт. Рерик взглянул на часы. В эти судьбонос-ные для Мира минуты три огнедышащие колонны двинулись на три стороны света, взла-мывая границы тех, кто насыщал смертью ветер.
 




 
Глава 5. Прародина

 
                «И Йима32 выступил на путь Солнца и соединил смелых
                Людей в Арйана-Вэджа, которая была создана чистою».
  Зенд-Авеста. Древнеиранская рукопись.

1.
Низкое красное солнце, едва не касаясь океана, медленно проплывало в разрывах об-лаков над туманным южным горизонтом, в то время как над северным чистым небом мер-цали ночные звезды. Суровые серые скалы, покрытые кое-где голым кустарником, озаря-лись алыми бликами. Спокойный океан шелестел галькой на пустынных пляжах. Всю эту северную идиллию ранней весны, когда после стодневной полярной ночи начинало появ-ляться низкое солнце, день ото дня все чаще задерживающееся на небесах, нарушал отда-ленный гром, временами совсем затихавший, а, временами, отчетливо доносившийся с юга.
У подножья прибрежных скал скопились русские люди, сварожичи и православные, молча и напряженно вглядываясь в южные горизонты. За плечами у них возвышалась кра-сивая, конической формы гора высотою чуть ниже мили с розовой от солнечных лучей еще не растаявшей снежной шапкой. Эту гору, по странности безымянную на официаль-ных картах, но самую высокую на островах и близкую к океану сварожичи любовно вели-чали горой Мера.
Неподвижные лица людей изредка озарялись алыми солнечными лучами, прорывав-шимися сквозь разрывы облаков. Нет, не к грозе прислушивались жители северного края. Там, за горами, в сотне миль от них, шел бой одного из отрядов гигантской колонны, не-делю назад еще штурмовавшей укрепления, названные «Зубами Дракона», на далекой южной реке Аракс.
Гром, между тем, стих. Низкое мартовское солнце скрылось за горизонтом, и по океа-ну быстро поползли густые синие тени. Люди не расходились, продолжая чутко вслуши-ваться в шелест океана и пытаясь уловить шум движения стальной армады, победоносно шедшей к последнему берегу.
– Идут! Идут! – закричал русоволосый юноша, поднявшийся на вершину самой высо-кой скалы. Скинув с плеч меховую куртку, сковывавшую движения, он принялся разма-хивать алым флагом, укрепленным на длинном древке. Последние блики солнца, еще ви-димого со скалы, играли на алом полотнище.
Внизу командир отряда ополченцев, державший электронную связь с шедшими па-раллельно с берегом неутомимыми вездеходами, приказал запалить заготовленные кост-ры-маяки. Ярко вспыхнуло пламя, жадно пожирая сухие стволы деревьев, собранные на берегу океана.
Два дня назад отряд ополченцев получил боевое крещение, разгромив базу прави-тельственных военно-воздушных сил. Бой был коротким, но ожесточенным. Базу охранял батальон, сформированный из ненавистных островитянам южан, от которых за многие го-ды натерпелись всяких обид. Прошедшая неделя со дня начала военных действий во мно-гом изменила расстановку сил на островах. Боевой дух правительственных войск угас. С базы дезертировал немногочисленный русский персонал, влившийся в отряд ополченцев. Ночная атака была настолько стремительной, что удалось сжечь на земле почти все бое-вые машины. Охрана, знавшая, что пощады не будет, сопротивлялась с отчаянной отре-шенностью, словно загнанный в угол зверь. Пленных не брали, но и сами понесли боль-шие потери. Трупы врагов побросали в ров и зарыли без всякой отметки, а погибших со-ратников похоронили на вершине сопки, насыпали над братской могилой небольшой кур-ган, заботливо обложили его дерном и установили гранитную плиту с именами павших.
После боя над поселками островитян пролетела пара самолетов с крупной атлантий-ской военно-морской базы «Шар-Пойнт», расположенной в проливе между островами, но оба были сбиты средствами ПВО, захваченными на аэродроме. Больше самолеты не при-летали, было не до повстанцев. С базы в спешном порядке эвакуировался гражданский персонал, уходили военные корабли, а от авиации, летавшей на континент, где шли бои с неумолимо продвигавшимися к океану частями распавшейся на множество потоков Вто-рой харьянской колонны, мало уже что осталось. Дислоцированные на базе части атлан-тийских войск, оснащенные мощным оружием берегового базирования, и несколько пра-вительственных батальонов охраны, брошенных на произвол судьбы командованием раз-громленной армии уже бывшего Ибер-Уруса, готовились дать последний бой глубоко проникшей в Арктику части харьянской колонны.
Теперь все это уже позади. Базы «Шар-Пойнт» больше не существовало, лишь дыми-лись в сумерках ее зловещие руины.
Отряд вездеходов показался из-за скалистого мыса и взял курс на просторный залив, обозначенный кострами. По темной глади океана, на которой отражались крупные аркти-ческие звезды, словно дикие черные лебеди, шли на воздушных подушках несколько де-сятков вездеходов, освещавших путь прожекторами. Мощные прожекторы вырывали из мрака торчавшие еще кое-где над поверхностью океана уродливые останки буровых платформ, брошенных полвека назад, после того как из шельфа выкачали в ненасытную Атланту всю нефть и весь газ.
В головной машине были Рам и Сита. Он – потому, что сам хотел закончить этот ставший уже легендой семидневный поход. Она – потому, что уже не могла разлучиться с ним. В соседней машине на родную Матку33 возвращались сварожичи, Свят и его това-рищи, что выжили в теперь уже казавшейся бесконечной семидневной войне.



                «Я вижу призрак Световита34
                Меж облаков,
                Кругом него – святая свита
                Родных Богов».
                Константин Бальмонт35

2.
И нескольких часов не пробыл Рам в гостях у жителей прибрежных поселков Матки. Пришел приказ из Рампура в срочном порядке идти через полюс на Атланту и, соединив-шись с частями первой колонны, преодолевшей Берингов пролив, двигаться на юг, разру-шая военные и промышленные объекты и уничтожая войска противника. Из Атланты по-ступали тревожные сигналы. Ранее не известные штаммы этнического оружия, уже опус-тошившие занятый Первой харьянской колонной Левант, чудовищными темпами выка-шивали гражданское население. Ситуация в огромной, напичканной опасными ядерными и химическими производствами стране грозила выйти из-под контроля. Следовало самым решительным образом и в кратчайшие сроки уничтожить чудовищную военную и эконо-мическую машину Атланты, свыше века безжалостно разрушающую среду обитания лю-дей по всей планете, где уже не осталось здоровым практически ни одного человека и где из трех новорожденных детей двоим лучше бы и не появляться на свет…
Отряд, ведомый Рамом, уже нагоняли основные силы, оснащенные к броску через Арктический океан, где им до самых вражеских берегов будет противодействовать силь-ный флот Атланты.
Рам прощался со Святом и сварожичами. С ними на Матке оставалась Сита. Рам на-стоял на этом, обещая скоро вернуться с окончательной победой.
– Присмотри за ней, Свят, – напутствовал боевого товарища Рам.
– Не беспокойся, Предводитель, волос не падет с ее головы. Возвращайся с победой! Путь твой пройдет через острова Святого Иосифа. Там крупная атлантская база, ее вам не миновать, – молвил Свят, обнимая на прощанье Рама.
– На островах живут русские люди, сварожичи и православные, и с нетерпением ждут освобождения от сатаны!
– Святого Иосифа? – удивился Рам. – Ты имеешь в виду архипелаг Франца Иосифа?
– Так называют его чужие. Мы же зовем его Святым Иосифом, именем Правителя Ру-си, который правил более полутора веков назад, и при нем Русь была самой Великой Дер-жавой! Православная церковь канонизировала его, и народ присвоил имя Вождя самым северным русским островам древней страны Арктиды, которую ваши предки называли Арйана-Вэджа.
– Там, на северных островах, стоят рядом: древний мегалит – космическая обсервато-рия наших предков и храм Христа-Световита. Сберегите их…
Уже с океана, когда берег стал удаляться, Рам залюбовался освещенным луной чет-ким контуром заснеженной горы на фоне черного звездного неба, которую Свят называл Мера. Ему чудились древние ведические Боги, молча взиравшие с небес на своих потом-ков, шедших по Арктическому океану в непобедимой стальной колонне к Северному По-люсу. А многие тысячелетия назад его далекие предки вот так же уходили в неведомые южные горизонты от застывших под натиском наступавших арктических холодов могил родичей, и молчаливые Боги провожали их, благословляя в дальний путь.
Вот она, Связь времен…
Рам взглянул на электронную карту и убедился, что действительно гора не имеет на ней имени, хоть и самая высокая на архипелаге, а помечена как высота 1547.
–  Да ведь это номер моего вездехода! – поразился Рам магическому совпадению.
Он принялся перебирать в памяти священные сутры древних вед, где давалось описа-ние местности возле легендарной горы Меру, и отметил про себя сходство прочитанного и увиденного в этот судьбоносный для Мира час.

                «Сюда ты придешь,
                И тут же служитель ворота откроет,
                И пустит сюда –
                В прекрасный сей Ирий36.
                Течет Ра-река37 там,
                Та, Что разделяет небесную Сваргу и Явь38».
                Велесова Книга. Славяно-русская веда.

3.
Скоро макушка лета. Царствие Свeтовита и Даждьбога39 на Матке. Солнце кружит по небосводу, скрываясь лишь ненадолго за грозовыми тучками, насыщающими землю благодатным дождем, да за горой Мера, что возвысилась над уютной долиной, отгоро-дившейся от прочего мира невысокими скалистыми горными хребтами. В центре долины раскинулось живописное Ирий-Озеро, заполненное чистейшими водами от растаявших свыше полвека назад ледников. Глубокий овал озера пополняли ручьи, стекавшие с окре-стных гор, а из озера вытекала быстрая речка Раса, пробивавшаяся сквозь скалистое уще-лье к океану.
Единственная тропинка, ведущая в долину, проходит вдоль ущелья быстрой речки, и других удобных путей в нее нет. Холодные зимние ветры не залетают в эту прекрасную долину с молодыми перелесками из хвойных и лиственных деревьев, заботливо высажен-ных руками людей, и с душистым цветущим разнотравьем лугов, ими же высеянных, ка-ких больше не сыскать на всем архипелаге. Здесь истинный Рай, у горы Мера, которая сбросила с себя снежный венец и покрылась на макушке, согретой лучами незаходящего солнца, неприхотливыми альпийскими цветами.
В тени ив и верб, выросших из глубоко укоренившихся в скалистом грунте черенков, у перекатов звонкоголосой Расы состязаются стайки форели, запрыгивая снизу вверх. Чуть поодаль, на душистых лугах натружено гудят коричневые шмели, потомки своих арктических предков. Меж ними все больше и больше встречается южных пчел, соби-рающих нектар и в дикие гнезда, и в расставленные улья. Улья те неподалеку, на солнеч-ном пригорке. Там же молодой сад из яблонь, слив и вишен. А за садом дубок, самый пер-вый в долине, давно уже переросший ладно срубленный просторный бревенчатый дом, украшенный резным наличником. На дубке множество зеленых маленьких желудей, кото-рые вызреют к осени и будут рассажены заботливыми руками в других частях архипелага, чтобы через годы зашуметь на ветру молодыми дубравами.
На солнечной полянке рядом с домом сидела Сита на деревянной скамейке, украшен-ной затейливой резьбой, выполненной Святом. Голову ее покрывала черным саваном лег-кая накидка. В глазах молодой женщины разлилась такая печаль, что глядеть в них не бы-ло никаких сил.
 Сита жила-гостила у матери Свята Ядвиги скоро как четыре месяца. И была она вдо-вой, не венчанной в храме, не освященной ритуалом замужества. Прежний муж, от кото-рого Сита ушла, погиб в самом начале войны. Рам, так и не ставший законным супругом, погиб в конце этой страшной войны. Его вездеход, дошедший до Высоких Анд в южном полушарии, был поражен ракетой с ядерной боеголовкой. Все, кто был в нем, рассыпались на атомы, сгорая в адском пламени. И остался от Рама и его боевой машины лишь кусочек оплавленного металла, дышавший смертоносным радиоактивным излучением. Этот кусо-чек, укрытый в защитном, непроницаемом для радиации пенале, передали Сите сослу-живцы Рама, возвращавшиеся из-за полюса после сокрушения «империи зла», коей была теперь уже в прошлом Атланта, в поисках свих разбросанных по Вселенной семей. Этот кусочек, да ребенок, зачатый в незабываемые семь дней похода, вот и все, что осталось от Рама. Она уже знала, что у нее будет мальчик, и появиться на свет ему предстояло в конце года, когда будет в разгаре стодневная полярная ночь.
Беда не приходит одна. Еще не успела Сита оплакать смерть Рама, как содрогнулась от страшного горя вся Харьяна. Вражеский флот – последний не разгромленный отряд ат-лантийских вооруженных сил, пробил противоракетный щит истощенной войной страны и подверг ядерным ударам ее важные экономические и политические центры. Во время этой атаки была опустошена большая часть Харьяны, погибло все правительство и пре-мьер-министр Индира Муни, мать Ситы. Власть перешла в руки Чрезвычайного Военного Совета, и останки Атланты были безжалостно испепелены. Измученный Мир затихал по-сле Апокалипсиса. И на огромных пространствах обезлюдевшей Ойкумены затевалась но-вая послевоенная жизнь. Одним из таких уголков, который обошла война, был далекий северный архипелаг.
Но недавно в ее жизнь ворвалась большая радость, на время затмившая горе. Возвра-щавшиеся с войны сослуживцы передали Сите код для связи с братом, пропавшим без вести в самом начале войны. Рерик был жив! Его отряд, подвергнутый бомбардировке в Скандинавских горах, был почти полностью уничтожен. Сам Рерик был тяжело ранен, и его выходила славная девушка Хельга на ферме своих родителей.
После весенних ветров и вспыхнувшего среди пришлых южан мора край тот совсем обезлюдел. Все замерло, не стало ни лекарств, ни средств связи. С трудом встал на ноги Рерик. Дошла до него страшная весть о гибели матери, потом долго искал сестру, и вот, наконец, от нее пришла весть.
Теперь Сита регулярно общалась с братом и его девушкой посредством монитора, ус-тановленного в доме Ядвиги и настроенного Святом. А через несколько дней она ожидала их на архипелаге.
Сита, наконец, улыбнулась мыслям о скорой встрече с братом, встала со скамьи и пошла по тропинке к Ирий-Озеру. Там на берегу собирала целебные травы Ядвига. Пе-чаль ненадолго покинула ее покрасневшие от слез, и все же прекрасные глаза. Нет, не од-на она осталась на этом свете. Жив Рерик, живет в ней дитя Рама, рядом преданный Свят и мать его, мудрая женщина Ядвига.
– А души усопших ныне слетаются к священной горе Мера, которую в древности на-ши общие предки называли горой Меру. И это место, легендарная Арйана-Вэджа, здесь, на Матке, – убеждал Ситу Свят. Да и мать его, умудренная опытом, пожилая, но прекрас-ная ликом и статью Ядвига, утверждала то же: – Вот пойдем завтра или послезавтра на го-ру, взойдем на ее вершину, и сама услышишь, как перешептываются их души…
Ядвига знала, что Свят втайне любит Ситу. Она и жалела сына, и радовалась за него.
– Не ровня он ей, – сомневалась Ядвига, – она царских кровей. Ну а если полюбит, то не сыскать ему лучшей жены…
Ядвига вспоминала свою юность, трудную жизнь на южном берегу Балтийского моря, где еще совсем недавно был Левант, раздавленный гусеницами харьянских вездеходов. Много горя и лишений, горьких сиротских слез и обид, а позже насилия выпало на ее до-лю. Но судьба сжалилась над ней и, когда уже казалось, что больше нет сил и конец бли-зок, перенесла ее, христианку и католичку, к русским язычникам на крайний север, на дальние острова, с которыми сроднилась. Было это более полувека назад.
Была она в те времена зеленоглазой и стройной красавицей, и взял ее замуж сваро-жич. Через него приобщилась Ядвига к древним богам и религиозным таинствам. Было ей уже за сорок, когда Сварог, после долгих лет лечения и сокровенных покаянных молитв дал ей дитя. А вскоре уехал по делам на большую землю муж и пропал. Люди рассказыва-ли, что убили его там за то, что не стерпел оскорблений.
Святослава растила одна, да еще община помогала. Тогда на островах было совсем пусто и Ядвига, с сыном поселилась в долине Ирий-Озера, где, кроме них, никто не жил. Все свои нерастраченные силы и страсть Ядвига посвятила взращиванию лесов и трав в прекрасной долине. Не раз к ней сватались видные сварожичи, но Ядвига всем отказыва-ла. Жизнь ее теперь была посвящена иному.
Вскоре ее признали ворожеей и знахаркой. Несли к ней больных детей, и она их ле-чила. Таясь, приходили к ней девушки и юноши за приворотным зельем; женщины, не способные зачать. Старухи в рыбацких поселках на побережье, читая детишкам сказки про добрую ведунью Бабу-Ягу, вспоминали Ядвигу с Ирий-Озера.
– И ведь имя у нее было подходящее, Баба-Ядвига совсем как Яга! – дивились сваро-жичи, проникаясь к умудренной жизнью отшельнице еще большим уважением.

*
– Матушка, – позвала Сита Ядвигу, собиравшую лечебные травы.
Ядвига выпрямилась во весь свой прекрасный рост и обратилась к Сите. В ее зеленых, удивительно молодых и красивых глазах играли солнечные блики. Чуть подернутое мор-щинками, покрытое ровным северным загаром, красивое лицо, обрамленное густыми вьющимися пепельного цвета волосами, заплетенными на затылке в толстую до пояса ко-су, совсем как у девушки, светилось величавой мудростью.
– Как же красива, матушка Свята! Воистину над нею не властно время! – не удержала Сита своих мыслей.
– Хорошо, что пришла, доченька. Поможешь мне собирать травы, – улыбнулась Ядви-га, радуясь приходу Ситы.
– Соберем травы, разложим на солнышке, а там Свят придет из поселка, и станем ужи-нать.
– По часам уже вечер, а солнце и не думает заходить. Никак к этому не привыкну! –  заметила Сита. Они принялись вместе собирать лечебные травы вдоль тропинки, протоп-танной близ берега Ирий-Озера.
– Вот шалфей, очень полезная трава. Вот чебрец, – Ядвига передала Сите свой ма-ленький серебряный серп, которым заготавливала травы, и молодая женщина срезала по-беги, укладывая их в корзину.
– Все нами посеяно и посажено. Когда я была совсем еще молода и пришла на эту землю, с которой только сошел ледник, здесь было пусто. Мало что произрастало на ка-менистой и песчаной земле. Все выращено в этой долине мною, моим погибшим мужем, да успокоится его душа на горе Мера, и сыночком нашим, Святом. Он с малых лет помо-гал мне, – мельком вспоминала полувековой давности время мудрая Ядвига.
– А вот девясил, чистотел, а вот между сосен кислица, а чуть дальше на полянке ро-машки и земляника...
Ядвига собрала горсть спелых душистых ягод, каких нет на далекой и жаркой родине Ситы.
– Съешь, дочка, они очень полезны для тебя.
Ядвига пересыпала землянику из своей горсти в горсть Ситы, и молодая женщина с удовольствием лакомилась чудесными ягодами, которых здесь было видимо-невидимо.
– На сегодня хватит. Пойдем в дом. Свят возвращается из поселка, и он не один.
– Откуда вы знаете, матушка? – удивилась Сита, – я не вижу их.
– Сердцем чувствую, доченька, – улыбнулась Ядвига, поднимая корзину со сбором.
– Когда Свята забрали на войну, и я осталась совсем одна, то сердце мне подсказыва-ло, что он жив и вернется. Так и случилось...
– Да вот и они показались. Гляди! – обрадовалась Ядвига.
Сита взглянула вслед за её рукой. На другом берегу озера показался Свят с большой корзиной. Рядом с ним шла незнакомая женщина с ребенком на руках, а подле нее бегали-играли две светловолосые девочки. Свят работал в поселке на электростанции и возвра-щался после смены. От поселка до долины они доехали на машине, а дальше пролегал ча-совой пеший путь по тропе. Другого входа в долину не было. Он и его спутницы спуска-лись к мостику, перекинутому через речку, и вновь скрылись под купами ивовых деревь-ев.
– Идем дочка, встретим их в доме, – позвала Ядвига, поправляя рукой волосы.

*
Свят и женщина с девочками, с полчаса обходившие озеро, подошли к вечерней тра-пезе. Ядвига и помогавшая ей Сита накрывали на стол. Свят протянул Сите роскошный букет цветов, собранных по дороге. Это были мальвы самых нежных оттенков. Сита оку-нула в цветы вспыхнувшее лицо. Они были знакомы ей и цвели на далекой Родине ранней весной, а когда начался поход, уже отцветали. Здесь же, на севере, цвели только сейчас.
– Здоровья Вам, матушка Ядвига, и Вам, почтенная женщина, – поклонились им гос-ти, родственники Свята и Ядвиги.
– Меня зовут Сита, – представилась-поклонилась в ответ гостям женщина.
– Я Кострома, а это дочки мои, близнецы-семилетки Лада и Леля, и малышка Купава, – назвала себя и свою семью гостья.
Крохотная Купава, которой не было и годика, укачанная ходьбой, кротко спала на ру-ках матери.
Девочки несли корзину с подарками: сыр, творог, молоко, свежие пироги с грибами. Свят повесил на гвоздь пару связанных крупных лососей.
Ядвига о чем-то женском шепталась с Костромой, пока девочки выкладывали про-дукты из вместительной корзины. Покончив с корзиной, девочки побежали в дом, где Свят разрешил им посмотреть и полистать старинные книги, редкостные в поселке, но ко-торых в доме было немало. Эту библиотеку собирало не одно поколение предков Свята. Долгой зимней ночью Ядвига читала и перечитывала их, набираясь мудрости.
Сита тем временем нянчила на руках проснувшуюся малышку Купаву. Девочка была так хороша, что Сита растрогалась до слез и расцеловала головку ребенка в золотых куд-ряшках. Кострома с Ядвигой тихо беседовали о семейных делах, и Сита, играя с ребенком, прислушивалась к разговору, кое-что разбирая из певучего северного наречия, которое становилось ей все ближе и родней.
– Побудут у нас до праздников, – объявила Ядвига.
Сита знала, что через несколько дней будут большие летние празднества и в долине Ирий-Озера соберется много людей со всего побережья. Такой большой праздник бывает лишь раз в году в самое теплое время, называемое Купалой. В эту пору самая теплая вода, и празднующие купаются в озере, плетут венки из полевых цветов, водят хороводы возле костров, поют песни. А молодежь, да и люди постарше, вдовые, обручаются до осенних свадеб. Долина оживает в эти два дня, а потом вновь становится тихим местом, где возле горы Мера собираются души предков.
– Свят свободен, и завтра мы сходим на гору. Ты давно хотела этого, Сита. Хватит ли у тебя сил? Не тяжело ли будет в твоем положении?
– Хватит! – решительно ответила Сита.
– Вот и хорошо. Девочки пойдут с нами, а Кострома с Купавой останутся на хозяйст-ве, – заключила Ядвига.
Сестренки Лада и Леля захлопали в ладоши, и их по-детски чистые, голубые глаза за-сияли от радости.

                «И с прошлым и с будущим множилась связь»…
                Анна Ахматова
 
                «И конец и вновь начало»…
                Лев Гумилев40
 
4.
На гору поднимались в течение всего дня, с утра до глубокого вечера, если отмерять время по часам. Стояла славная летняя пора. Воздух, нагретый незаходящим солнцем, был чист и прозрачен, так что, по мере восхождения, взору путников открывалась большая часть архипелага. Вот уже виден и восточный, почти не заселенный берег, однако уже по-крытый зеленью молодых деревьев и спелых трав. Ветры и воды, птицы и люди разносили семена все дальше и дальше, преображая землю, вышедшую из-под ледника и оттаявшую от вечной мерзлоты. Солнце лишь однажды закатилось за гору, но через полчаса вновь воссияло над островами.
До вершины оставалось совсем немного, а Лада и Леля заметно устали. Ядвига велела сделать остановку. Расположились на прогретых солнцем теплых камнях. Девочки аппе-титно жевали пироги, запивая земляничным киселем. Их хорошенькие лица светились просто недетским счастьем. Они впервые в своей еще недолгой жизни восходили на свя-щенную гору, над которой витали души усопших предков. Ветры с четырех сторон света шелестели среди каменных россыпей, из которых пробивались ростки пушицы и поляр-ных маков, и казалось, что души предков тихо беседуют между собой о вечном. Настрое-ние передалось Сите. Она вновь загрустила так, что на ресницах повисли слезы. Незамет-но для других извлекла из кармашка крохотный пенал, в котором хранился оплавленный кусочек металла – все, что осталось от вездехода, где был ее Рам, и уложила его под изум-рудный пласт мха, прикрыв сверху плоским камушком. А Ветер все шелестел и шелестел ей тихим голосом Рама…
Ядвига передала Сите чашку с душистой медовой настойкой.
– Выпей, доченька, глоток хмельного домашнего меда и почти память близких тебе людей.
Сита с удовольствием выпила янтарный напиток, от которого по телу разлилось при-ятное тепло. И подумалось ей, что, верно, такой и была легендарная сома42, которую пи-ли их далекие общие предки…
 
*
Вот и вершина, с которой открылся прекрасный вид миль на двести вокруг. Они об-ратили лица к полюсу. Справа до горизонта простиралось Карское море, слева лежало мо-ре Кольское, по берегу которого, словно жемчужины, рассыпались рыбачьи поселки. Из обоих морей торчали кое-где брошенные полвека назад нефтяные платформы, которые предстояло убрать, очищая землю от скверны, нанесенной на ее прекрасный лик в минув-шую черную эпоху.
Свят передал Сите мощный бинокль и указал вдаль. Сита прижалась глазами к окуля-рам и посмотрела, куда ей указывал Свят. В нескольких десятках миль от нее, на восточ-ном берегу, играла с двумя медвежатами белая медведица. Медвежата плескались на мел-ководье. Им было жарко, а медведица хватала зубами за загривок то одного, то другого и кидала их подальше от берега, где было глубже.
– Мало их осталось, – пояснил Свят. Жарко стало в наших местах. Уходят все дальше на север.
Сита обратилась к югу. На пределе видимости обозначился южный, наиболее насе-ленный остров архипелага, отделенный от северного острова глубоким извилистым про-ливом Маточкин Шар. Она узнала это место, где произошел последний бой, участницей которого она была. Сожженные останки атлантийской базы отчетливо чернели среди зе-леных разливов гор и долин, испещренных ниточками рек и голубыми пятнами озер. Эта часть северного острова, малоосвоенная, самая гористая и красивая, тянулась до подножья горы Мера.
Сита вновь обернулась к северу и взглянула на долину Ирий-Озера. Она была как на ладони, теплая и уютная, залитая солнцем, а овальной формы озеро казалось огромным голубым оком.
Вот и останки мегалитических сооружений, разрушенных ледником, которые ей не раз показывал Свят во время прогулок по долине. Наверное, там была древняя обсервато-рия. В том месте Свят трудился в свободное время, осторожно разбирая древние руины. Там он сделал важные находки, откопав в скалистом грунте несколько шлифованных плит из красного гранита с незнакомыми письменами, которые, не в силах прочесть самостоя-тельно, хранил в глубокой тайне от властей Ибер-Уруса. То, что на них были записаны наидревнейшие знания на древнейшем из известных языков – пракрите, удалось узнать совсем недавно, лишь после того, как копии текстов были пересланы через спутник в Шринагар, один из немногих харьянских городов, чудом уцелевший во время разруши-тельной войны, и в котором ныне разместились остатки государственных структур и ака-демических институтов Харьяны. Как только позволит время и будет закончена подготов-ка, лучшие лингвисты и археологи приедут на Матку, чтобы прочитать древние тексты и найти в скалистом теле Мировой Горы41 недостающие страницы каменной книги с самы-ми сокровенными знаниями, оставленными потомкам легендарными предками, чьи имена сохранились в ведах.
В последние дни Святу удалось обнаружить узкий, заваленный обломками скал, про-ход в глубину горы. Свят поделился с Ситой своими мыслями. Он чувствовал, что за рас-щелиной скрываются огромные пустоты, и готовился провести раскопки, пока лишь соб-ственными силами. Кто знает, что скрывается в тех пещерах?…
Сита чуть передохнула, и вновь припала к окулярам бинокля.
А вот и их дом, единственный в долине, крохотный с такого большого расстояния. Над долиной, раскрыв крылья, парила красивая птица. Это был сокол-рерик, носивший то же имя, что и чудом выживший младший брат, с которым она должна встретиться через несколько дней…
Глаза женщины устали от окуляров, и она вернула бинокль Святу. Ветер усилился, и Свят накинул на Ситу свою теплую куртку. Она стояла, опираясь на его плечо, и взор ее прекрасных глаз устремился на север. Там, у горизонта, показались движущиеся темные точки. Приближаясь, они превратились в отряд неутомимых вездеходов, с победой воз-вращавшихся из-за Полюса. Боевые машины шли косяком, напоминая стаю плывущих ле-бедей.
Дитя в ее чреве неожиданно зашевелилось, словно ощутило приближение соратников своего отца.
Свят незаметно взглянул на Ситу. Глаза ее улыбались.

* * *
 
После 2100 г. на Земле начнется Эпоха Водолея

Декабрь 2002 – январь 2003.

**********************  СНОСКИ  *********************************
1. Месяц  календаря,  соответствующий  марту (санскр.).
2. Преданное служение и духовная близость к Господу (санскр.).
3. Лаконичные литературные формы  (санскр.).
4. Конец материалистической жизни (санскр.).
5. Абсолютная  истина (санскр.).
6. Древние ведические тексты предков иранских и индийских народов. 
7. Мировая гора,  в ведических преданиях священная гора древних арьев, находившаяся где-то около Северного Полюса.
8. Воины Господа.  (санскр.).
9. Небеса Господни. (санскр.).
10. Вселенная (санскр.).
11. Воин, приближенный  к Господу  (санскр.).
12. Место  эсхатологической  битвы  рас  и  народов  на исходе времен (др. еврейск.). 
13. После покорения арабами Ирана в VII веке Н.Э., часть персов, не желавших принимать ислам, пе-реселилась в Индию, где их стали называть парсами. Крупная община из нескольких миллионов парсов со-хранилась на западе Индии до наших дней. Часть переселенцев приняла Индуизм, остальные сохранили приверженность ведическому учению духовного лидера иранцев Зороастра (Заратустра). 
14. Огонь  (санскр.).
15. Солнце  (санскр.).
16. Мифологическая  Страна  Души  (санскр.).               
17. Исторические  области  в горной  системе Гиндукуш. Провинции в современном Афганистане.   
18. Первый, древний (санскр.).
19. Поминки по павшим воинам в  древнерусской ведической традиции.
20. Дана – Богиня вод, жена былинного богатыря Дуная. От ее слез, пролитых над телом убитого мужа, родилась великая славянская река Дунай.
21. Дый – древнейшее имя Сварога. Отсюда у латышей и литовцев Девс, а у греков Зевс.
22. Священный ритуальный напиток древних арийцев и славяно-русов.
23. Ветхозаветные  потомки  Яфета – родоначальника  индоевропейских  народов.
24. Ветхозаветные  потомки Сима – родоначальника семитских народов, и Хама – родоначальника ха-митских (африканских) народов. 
25. Якобы потомки   атлантов, жителей легендарной Атлантиды (красная раса),  предки центрально- и  южно-американских  индейцев.
26. Территория, известная людям (древним грекам) в далекой древности. Иными словами – известный Мир. 
27. Ветка с мифологического древа мудрости (санскр.).
28. Божественная песня (санскр.).
29. Эпоха  «Водолея» согласно астрологическим расчетам наступит на Земле  после 2100  года. В наст. время продолжается лютая эпоха «Рыб».
30. Согласно Авестийским текстам, семитские, хамитские и некоторые другие южные народы про-изошли не от потомков Ноева ковчега, как это описано в Ветхом Завете, а пришли  из южного полушария, из земель близких к Антарктики, в  то время, как предки индоевропейцев (арьи) распространились  из Арк-тики.
31. Князья  (др. сканд.).
32. Согласно  древним  иранским  сказаниям  первочеловек, от которого пошел род людской. ( В со-временном  русском  языке  сохранилось  как  слово  «имя»).   
33. Старинное  название  архипелага «Новая Земля».
34. Бог Света в древнерусской  ведической  традиции. 
35. Русский поэт символист (1867 – 1942).
36. Рай в древних ведических сказаниях, где жил Сварог и собирались души умерших предков.
37. Солнечная река Ра (Раса), протекающая в раю. В древности так называли Волгу.
38. Реальная ипостась бытия, объективный материальный мир.
39. Бог, сын бога солнца Ра, бог плодородия, его время от 22 июня до 23 сентября.
40. Лев Николаевич Гумилёв (1912 – 1992). Известный этнолог, историк, географ, доктор исторических и географических наук, автор многих трудов по истории и этнологии. Сын А. Ахматовой и поэта Н. Гумиле-ва (1886 – 1921).
41. То же, что и гора Меру.
42. Божественный напиток (санскр.).