Фантастическая любовь

Сереге недавно исполнилось 56 лет.  Невысокий,  гармонично сложенный, подтянутый, светлые волосы удачно маскируют лысину.  Глаза огромные и какие-то уж слишком голубые.

В его жизни было много взлетов, и только один - феерический.
Лет пятнадцать тому назад он, будучи тренером по плаванию, вывел в чемпионы Европы одного из самых неперспективных воспитанников.
- Перспективные, они что?  - говорил Серега - Им зачем вкалывать? Они итак перспективные. А те, кого, по уму,  и брать-то не надо было учиться плаванию, упираются, света белого не видят. Только если он в воде отражается.

Бывали в его жизни тяжелые моменты, и только один страшный –  старший сын погиб в аварии, первенец. Ездили бы на лошадях, сколько бы народу уцелело!

Было  в жизни у Сереги много любви.  И только одна - фантастическая.   
Про нее он вспоминал десятки раз, не уставая и не повторяясь в деталях. Стоило только хоть чуть-чуть выпить.

- Я тогда был в Тюмени, на сборах.

И  слушатели понимающе переглядываются, шепчут  «ну, начинается!».

 – Был женат, кажется, четвертый раз. Ну да, четвертый. Или третий? Не важно.

- Третий! – хором убеждают слушатели. – Третий! Не сомневайся!

- Да как третий-то? Это же в 95-м году было. Ну, не важно.

- В девяносто восьмом! – опять настаивают слушатели.

- Да в пятом! В восьмом? А вы откуда знаете? В пятом! Ну, не важно! И была там одна молоденькая  красавица тренерша.

- Да какая же – молоденькая?  Ты говорил – лет 35! И не красавица!

- Так. Я продолжаю.

- Лучше тост скажи!

- Вот расскажу, тогда и тост. Полюбила меня молоденькая тренерша. Красавица, не красавица? Не важно. Все время мой взгляд ловила, перехватывала. Понял - нравлюсь я ей, хоть сейчас себе забирай. Но мне куда? Я ведь женат в третий раз уже был. Четвертый?  И вот, провели мы сборы. Все спортсмены разъехались, только мои еще оставались. Нас утром должен был автобус домой везти. Тренерша на прощальном ужине не ела. Все на меня смотрела. Я ждал, что подойдет. Нет, не подошла. Вернулся  к себе в комнату, вещи начал собирать. И вдруг – стук в дверь. Ну, точно, думаю, мои не спят. Сейчас я им всыплю за нарушение спортивного режима. Открываю дверь, лицо сделал злое, детей пугать. А там Лена стоит.

- Света! – не унимаются слушатели.

-  Не важно. Меня так легонько рукой в грудь толкнула, я посторонился, она в комнату прошла. И на диван села! Почти легла. Плечи назад, грудь вперед, шея длинная! Дышит.

- Ты говорил, на стул села!

- Не важно! Стул рядом стоял. Да не мешайте! Я молчу. Она говорит, «устала». Я молчу. И она молчит. Потом говорю: «может, чаю?». Не выгонять же, думаю. Поговорим и уйдет. Спать хочется.  Смотрю, она куртку на молнии расстегивает, снимает, на спинку стула вешает. Надолго, значит, думаю. Говорит, «жарко». А вообще-то,  совсем было не жарко. Пар изо рта в комнате шел.  Налил ей в стакан воды. Она воду пьет маленькими глоточками. А потом  говорит: «Я хочу от тебя ребенка родить!». Конечно, растерялся сначала. Что же, помочь больше некому? Но не стал спрашивать, как-то видно было, что обидится, если спрошу. Потом стала меня целовать, ну и я ей помог!

- В смысле трахнул, что ли? -  уточняют слушатели, подбадривают. Мол, не смущайся,  Серега, интимных подробностей, мы здесь все свои.

- Можно  и так сказать. Она потом быстро ушла. Спортсменов я на автобусе одних отправил. Еще два дня мы на базе пробыли. Сразу могло не получиться,  помочь надо было человеку, чтоб уж точно все было. Как она меня любила! Такие слова говорила, руки у нее. Опять же грудь. Мягкая такая, хотя крепкая она сама, сильная. Я, конечно, тоже старался.  А потом больше никогда ничего о ней и не слышал.  Вот и все. И не знаю, есть у меня в Тюмени  ребенок, нет?
 
- Тост давай!

- А чтоб нас просто любили, любили потому, что мы мужики!  - и неожиданно, надув на лбу жилы - Сяду я верхом на коня-я-я! Ты вези по полю меня-я-я !  -  Слушатели подхватывают. Серега аж прослезится. Выпьет. И опять прослезится.

Один из слушателей, Борис, друг и одноклассник, всю Серегину жизнь знал наизусть, как будто сам прожил. Это он всегда подхватывает идею вспомнить про тюменскую любовь и тонко вворачивает уточняющие вопросы. У них уже почти сформировался комический дуэт. Серега самозабвенно воспоминает, а Борис ехидно уточняет.

Первого апреля, всего лишь через неделю после очередного прослушивания завораживающей истории,  Боря, встав пораньше, начал придумывать розыгрыши. Сразу вспомнил про Сережу. Идея лежала на поверхности, такая же доступная, как Лена на поверхности дивана в серегиной  спортбазовской комнате. Борис, не переставая ухмыляться, взял свой сотовый телефон,  активировал функцию «скрыть номер» и набрал недрогнувшей рукой «Здравствуй, папа. Ты хочешь нас увидеть? Близнецы Полина и Юля из Тюмени».

Через два часа Борис, уже забыв про свои происки, был на работе. Совещание затянулось. Хорошо хоть, сидел на солнышке, разморило. Так бы и заснул, но телефон  постоянно вибрировал. Звонок Боря  предусмотрительно отключил, на вибрацию поставил... Потом, уже, болтаясь «в кулуарах» глянул на экран. Какая-то немыслимая куча звонков от Сереги.

- Как доехать до Тюмени? – это был первый вопрос, который  Борис услышал в трубке, как только Серега прорвался в эфир. Пока друг, давясь эмоциями, сбивчиво излагал до боли знакомую историю, Борис мучительно соображал, что делать.

- Ты будешь речку Течу по мосту переезжать. Там радиационный фон повышенный. Помнишь, утечка радиации была под Челябинском? До сих пор фонит! Не езди!

- Да плевать на радиацию. Как до Тюмени?

- Автобусом.
 
-А что делать с радиацией?

- Зайди в любой травмпункт, где есть рентгенкабинет,  попроси у них  на время цинковую пластину, оставишь в залог паспорт, или там водительские права. Пластину положишь на колени, когда будешь радиацию проезжать!


Что было дальше, мы не знаем. Борис не говорит. Историю про свою тюменскую любовь Сережа больше не рассказывает. Даже если очень сильно выпьет.

Главное, мы знаем,  что Серега все-таки, не врет. Что была Лена. Или Света. Молодая. Или не молодая. Красивая. Или некрасивая. В 1995-м году была. Или в 90-м. Серега тогда еще женат был в третий раз. Или в четвертый.
Что это была фантастическая любовь.

Или не фантастическая? Ну, не важно.