Сметка торговая

Налетай народ,
Не стой, разинув рот!
Покупай мой товар
Для подружек в дар!
На любой вкус:
Дюжина бус,
Румян да белил
Для Фёкл и Марин.
 
 
На шее алая лента бантом завязана, а к той ленте деревянный короб прикреплён с разнообразнейшим товаром: тут тебе и кольца на всякий размер, браслеты и серьги  на любой манер,  платков и лент на разный вкус. Стоит он, обвешан как свадебный куст. Смотрит в оба, как бы случаем какого покупателя не пропустить. А звание тому человеку – коробейник, не подумайте, что бездельник. Свой товар он продаёт,  и деньгу с людей берёт. Сколько денег соберёт, так на это и живёт. Хоть и не постоянный доход, для Емели всё приход.
Кормят Емелю ноги да сметка торговая. Приглядится к кому, сразу правильную цену укажет: чтоб и покупатель не сбежал, и самому в накладе не остаться. Ежели добротно человек одет, то и цену поднять не грех, а как похуже – то и сбавить можно, а коль обноски да отрепья надеты – гнать того от себя в шею, чтоб людей не смущал и покупателей не отпугивал. Вот и вся наука базарная.
А базар нынче большой, праздничный, громкий. Вот и старается Емеля - всех перекрикивает, свой товар предлагает:
Помады три цвета,
Открытки с приветом…
Налетай! Торопись!
Для подруг не скупись!

-  Эй, чего тут стал? – послышалось из жестяной лавки, - А ну, проходи мимо! Не смущай моего покупателя.  Иди, иди! Другое место себе найди.
-  А ты, что, здесь землю выкупил? Что ты указываешь: где мне стоять? Где хочу там и торгую, – ответил коробейник и громко закричал, - Налетай! Торопись! Для подруг не скупись!
-  Уходи подобру-поздорову, – разозлился купец из лавки, - Уноси ноги, покуда цел!
-  С места не сдвинусь! – притопнул коробейник в ответ.
-  Да ты знаешь, с кем связался? – зашумел купец, - Да  я  Филимон - в башке твоей звон!
-  Напугал, - усмехнулся коробейник, - а я Емеля – будешь плакать неделю.
-  Ну-ну, мели Емеля, твоя неделя, - Филимон схватил кочергу с прилавка и пригрозил коробейнику,- Проваливай! Весь народ распугал своим голосом противным! Уходи, по-хорошему говорю, не то кочергой тебе в лоб заряжу.
-  Ща-а-ас -  разбежался зараз, -  усмехнулся  Емеля.
-  Ну, держись, лиходей, - Филимон выскочил из-за прилавка и бросился за Емелей с кочергой.
Удирает Емеля во всю прыть, а короб не даёт быстро бежать. Того и гляди, Филимон с кочергой догонит. Уж мало не покажется!.. А Филимону тоже тяжко догонять: неуклюжий стал, толстый, и брюхо мешает.               

Пробежали почти всю базарную площадь, остановились, дух перевести.
-  Ты что ж это деишь? – спросил запыхавшийся Филимон.
- Как что? – отвечает уставший Емеля, - От тебя бегу. Ты ж вон с кочергой, да за мной! Ещё ненароком зашибёшь…
- Да, уж ладно, - махнул рукой Филимон, - Не хочу грех на душу брать. Давай по-людски разойдёмся?
-  Ну да,  так тебе и поверил: я подойду, а ты меня кочергой  огреешь, - усмехнулся Емеля.
- Не боись, не обману, - заверил купец, - Давай так: я у тебя куплю что-нибудь, а ты возле моей лавки крутиться не будешь….  Лады?
-   А то, - обрадовался коробейник, - и тебе хорошо, и мне – какой-никакой доход…. Так что брать будете? Какой товар?
- Тоже мне, купец нашёлся, - усмехнулся в бороду Филимон, - Да разве это товар?  Вот у меня настоящий товар – пилы, топоры, корыта, цепи, кадки…  Ба-а, да я ж свой товар из-за тебя без присмотра бросил!.. Ну, берегись, кровопийца горластый! Попотчую тебя  кочергой…

Опять бегут коробейник и купец. Никак Филимон догнать Емелю не может, так бы и огрел кочергой окаянного.
-  Да вот твоя лавка, будь ты не ладен! - кричит коробейник купцу, - Уж прибежали…
Филимон в лавку влетел, глазами по товару бегает: недосчёт обнаружить пытается, много ли товару унесли, пока он за лиходеем по базару гонялся. Вроде бы всё на месте, ничего не стащили.
-  Ну, что покупать изволите? – отдышавшись, произнёс коробейник, - У меня товар….  А купец?
-  Пошел вон! – рявкнул Филимон, - Чтоб ноги твоей здесь не было!
-  Э-э, так дела не делаются, - протянул Емеля, - У нас, чай, уговор был!
-  Был, да весь вышел, - просипел купец.
-  Так и мне тады нет никакого резону, тот уговор блюсти, - и коробейник заорал что есть мочи, - Налетай народ! Не стой, разинув рот!
-  Ну, лады-лады, - вытерев лоб, примирительно произнёс Филимон, -  А есть у тебя, Емеля, всё-таки, сметка торговая.  Давай показывай, что там у тебя…
-  На любой вкус: дюжина бус, румян да белил… - заголосил коробейник.
-  Ну, хватит,  уж оглушил, окаянный!.. Сам выберу. Давай-ка для жены румян.
-  Лучше духи возьмите, - предложил коробейник.
-  Ты что, меня за дурака держишь?! - возмутился купец, - Ещё за воздух я не платил!
- Ну, хорошо-хорошо, румяна так румяна, тоже стоящий товар, – успокоил Емеля купца, - Пять копеек!
-  Да ты ободрать меня, как липку хочешь? – взвился Филимон.
-  За хороший товар и платят хорошо! А нежели брать не будете, так я других покупателей найду…

Только Емеля развернулся и воздуху в грудь набрал, чтоб звончей получилось, как Филимон и говорит:
-  Лады - лады…  твоя взяла. Беру!
-  Может, ещё, что прикупить изволите, господин купец? – предложил Емеля.
-  Да ты опять за своё? Измываться надо мной? – зашипел Филимон, - И так пять копеек даю, чтоб крика твоего петушиного не слышать.
- Так я просто спросил, - хитровато потупился коробейник, - может, окромя женушки, побаловать кого ещё решите…
-  Точно, - заулыбался купец, - давай-ка мне ещё помаду, есть тут одна краля. Ох, красавица: глаза ясные, шея лебединая, грудь высокая, бедра пышные.
-  Пять копеек, - произнёс Емеля.
-  Да ты никак, меня разорить решил, - возмутился Филимон.
-  Да нет, наоборот. Даже скидку даю: раз два товара берёте. Помада ж семь копеек стоит, а я две – уступаю. Вот и приходится на каждый товар по копейке скидка.
-  Знаю я, что это за скидки – сам продаю и ведаю, как покупателя облапошить…
-  Да мы ж, почти, как свои стали, - сказал коробейник, - как же сродственника обманывать… Ну если не хотите, так пудру возьмите. Она по шесть копеек.
-  Не-е, мне пудру схоронить некуда, а вот помаду… другое дело, её и в кармане утаить можно. Ладно, давай помаду.
-  Вот и договорились: десять копеек. Может, ещё, что прикупить желаете?
-  Да, про дочку забыл, - стукнул себя по лбу Филимон, - чуть без подарка не оставил. Дай-ка ленту мне голубую, с вышитыми розочками и листочками, петрушки что-ли…
-  Как можно? – осерчал коробейник, - Как можно листочки розы с листами петрушки путать? Никакого понятия.
-  А мне оно и ни к чему, - проворчал купец, - Мне свОй товар знать хорошо надобно.
-  Ну что ж, всего: шестнадцать копеек, - подвёл итог коробейник.
-  Да ты с меня шкуру живьём содрать хочешь? – рассвирепел Филимон, - Ну-ка, делай скидку за три вещицы!
-  Здесь, никак не могу, - прошептал Емеля, - сам ленты задорого скупаю…. Шестнадцать копеек и ни копейки меньше!
-  Двенадцать! – проревел Филимон.
-  Шестнадцать! Или других покупателей искать буду, - пригрозил Емеля.
- Лады, - сник Филимон, -  Держи деньги, давай товар.
На том Филимон и Емеля  распрощались.

Под конец базарного дня проходил мимо той лавки другой коробейник. Окликнул его Филимон, попросил посчитать стоимость того, что он купил. И получилась цена: всего восемь копеек. А «восемь» дважды раз - не «шестнадцать»! Разозлился Филимон, и решил Емелю из-под земли достать, а свои деньги вернуть.
Пришёл вечером усталый Филимон домой. Глядь, а за столом Емеля сидит - разряжен, напомажен, напудрен. Тьфу, смотреть тошно! Да только этот объект для Филимона всего слаще.
«Вот я тебя! – думает купец, - Попался, голубчик!»

А навстречу жена бежит, торопится.
-  Филимонушка, к нам гости пришли, доченьку нашу сватать. Жених подарки принёс: мне - румяна, дочке – голубую ленту атласную, розочками да листочками вышитую.
Филимон глазами во все стороны зыркает - никак злость свою унять не может. «Это что ж получается? Он на мои деньги ещё и подарки такие же сделал…. Зашибу!» - думает Филимон.
Как увидал Емеля - кто отец невесты, чуть под стол не полез. Да невеста крепко держала, чтоб жених не сбежал - из рук не вырвешься. Емеля и думает: «Вот попал впросак: коли б знал наперёд, не драл бы с него две цены!.. Да гостинцы сделать надо было - уж больно невеста богата, где такую ещё найти».
- Хотел я вам подарки сделать,  зорьки мои ненаглядные, - начал издалека Филимон, - да повстречался мне коробейник, что свою совесть раньше товара продал. Я и раньше коробейников-то за людей не считал, так  …  бездельники базарные…
-  У вас товар, - попыталась прервать купца сваха, - у нас купец…
-  Ну, про товар я и без вас знаю. А купец нынче не тот пошёл… ох, не то-о-от, - протянул Филимон, а сам рукава засучивает, да на побледневшего жениха посматривает.
-  Папенька, я без него жизнь свою не мыслю, - запричитала дочка, - Не отпустите - так сама сбегу! А насчет подарков не переживайте - нам Емеля подарил…
-  Я вот что думаю, - наконец промямлил оробевший Емеля, - ведь окромя румян и лент, помаду тоже дарить можно… Лады?
И вспомнил тут Филимон, и про помаду, и про кралю, и про шею лебединую, и про грудь высокую, и про бока пышные.  Порылся в своём кармане купец и достал тихим сапом помаду.
-  На, мать, держи, - протянул купец жене помаду, -  Вот тебе подарок, не задаром достался…
И стал Филимон понемногу отходить да соображать: коли жениху откажешь – тот про кралю расскажет, а жена потом из дома выгонит…. А может, и не плох-то этот жених, вон как меня объегорил. Глядишь, и настоящим купцом станет! И мне - подмогою. Хороший зять из него получится…. Вот ведь молодец! Это ж надо, так меня - опытного купца одурачить. Да и муж для дочки какой-никакой!  Есть в нём всё-таки хватка купеческая - сметка торговая.
-  Лады, - произнёс Филимон, и полез через стол Емелю целовать, - Здравствуй, зятёк мой драгоценный! Здравствуй, зятёк мой ненаглядный!