Странные клиенты

-Зачем слепым живопись? – с удивлением спрашивает папа, говоря с кем-то по телефону.
-.....
- Хорошо, понимаю. Если вы так считаете, тогда, добро пожаловать. Я буду завтра ждать вас в своей мастерской.
- Кто это звонил? – спрашиваю я папу.
- Звонили из Союза Художников. Сейчас проходит неделя художников, и наш союз организует день открытых дверей. Они хотят, чтобы завтра в мастерскую пришла группа из Общества слепых Грузии смотреть мои картины, - ответил папа.
- А как же они будут смотреть,- удивляюсь я, - они же слепые и ничего не видят.
- С ними будет «переводчик», который видит, он им будет рассказывать, - объяснил мне папа.
- Очень оригинально.  А можно и мне присутствовать? Я никогда не видел слепых любителей живописи, - пошутил я.
- Хорошо, если хочешь ты тоже приходи, - согласился папа.
  Я знал, что Общество слепых Грузии, которое имело свои артели и производило какую-то продукцию, было богатой организацией. Тогда в советское время слова «артель», «артельщик» были синонимичны понятию «имеют много денег». Как ни странно, Общество слепых Грузии выпускало фотоматериалы. Зачем удивляться, когда общество глухонемых выпускало грампластинки. Меня в данном случае, больше всего интересовала реакция слепых на папину живопись, которую физически они не в состоянии увидеть.
 На следующий день мы с папой приехали в его мастерскую за полчаса до назначенного времени.
  Гости не заставили себя долго ждать. Их всего было четверо, плюс «переводчик», он же поводырь, экскурсовод, рассказчик, смотритель, называйте его, как хотите, но он их сопровождал и отличался от них тем, что имел способность смотреть и видеть, и в тот день готов был выполнить функцию искусствоведа.
    Как только они вошли в мастерскую, их «переводчик» начал глядеть по сторонам,готов был залезть во все углы и дыры, как будто он сам что-то потерял в папиной мастерской, и сейчас пытается найти потерянное. Своим зрением он как бы компенсировал отсутствие такового у зрителей, которые хотя ничего не видели, но щупали все, что попадалось на их пути, и куда доходили их руки.
-  Покажите, пожалуйста, ваши картины, - обратился один из слепых к моему отцу, - а ты Гоги опиши нам эти картины, но только подробно.
  Пока одну за другой папа «показывал» картины, «переводчик» Гоги описывал сюжет и говорил, что каким цветом исполнено.
- А папа тоже может вам все это описывать, - заявил я незрячим гостям
  И тут я заметил, с каким недовольным видом Гоги посмотрел на меня. Он смотрел на меня  так, как будто я был его злейшим врагом
- Оставь, пусть Гоги говорит, они его больше понимают и доверяют, - заметил мне вполголоса папа.
  Мне было странно слышать описания цветов. Я никак не мог понять, как слепые представляют цвет. Разве что когда-то они были зрячими и запомнили цвета.
  После того, как папа представил все картины, висящие на стенах мастерской, слепые попросили «показать» и те, которые не висели, а лежали в стопках на полу, но которые гости уже успели порядком ощупать, вернее, прощупать. Они к тому же намекнули, что понравившиеся им картины общество слепых  смогло бы приобрести.
  Гоги как можно подробнее описывал картины, которые папа показывал. Особенно слепых интересовал колорит и энергетика картин. Все шло спокойно, пока Гоги не начал комментировать папину большую картину, изображающую великого грузинского поэта  Шота Руставели, читающего свое произведение царице Тамар, в окружении ее свиты в царском дворце. Над ней папа работал около пятнадцати лет, и готовил ее к выставке посвященной 800-летию поэта, которое должно было праздноваться на следующий год. Слепые заинтересовались этой папиной работой и спросили, сколько она стоит.
- Я не продаю эту работу, она у меня для выставки, - ответил папа.
  Гостям, как видно,  не понравился этот ответ, и они начали критиковать картину, особенно придираться  к образам и колориту. Папа не выдержал и выгнал слепых вместе с их поводырем-переводчиком. Их бегство напомнило мне одну из картин Питера Брейгеля. Они поспешно покидали папину мастерскую под аккомпанемент его ругани, и на прощанье получили папино традиционное «Эдрана мат» (имеется ввиду "едрена мать).
  Папу возмутила критика его живописи со стороны тех, кто не может ее видеть. Хотя чего можно было ждать от слепых, когда и зрячие иногда не видят. Именно тогда я понял роль искусствоведа в живописи, которую  в тот день выполнял «переводчик» Гоги.