Мечтательная Лягушка

Жила-была мечтательница - Лягушка.
Там, где обычно предпочитают жить подобные ей – на болоте.
Жила, и мечтала. О дальних странах, бирюзовых морях, о странных зверях, о древних храмах, о пляжах с чёрным-чёрным песком. Казалось ей, что то, о чем рассказывали перелетные птицы – на самом деле еще прекраснее, еще волшебней.

А между тем тянулись дни, летели недели. Ночь сменяла вечер, луна уступала место солнцу, с сумерками вместе приходил туман. Расцветали белые болотные цветы, скользили по зеркальной глади водомерки, кто-то к кому-то ходил в гости, пели звонкие хоры, принцы после поцелуя превращались в лягушек – все как обычно, потому что чудес не бывает. Неторопливо, размеренно тянулась жизнь. Можно было сходить послушать старого Жаб Жабыча, зайти к говорливой улыбчивой соседке с целым выводком маленьких лягушат. Можно было сплавать немного подальше – там собиралась веселая молодежь, танцевали до самого утра. Частенько заглядывал Уж-почтальон, рассказывал сплетни, и свежие новости. Осенью, когда на устланных мохом кочках появлялись рубиновые капли брусники, смотрели, как приходят за ягодой люди. Смешные, некоторым не везло, и они оступались, вылезая обратно мокрые, грязные, так забавно что-то друг другу доказывая. А зимой по льду и снежному насту бесшумно, в поземке, скользили куда-то волки, но лягушка этого не видела, потому что спала, как и все остальные, глубоко внизу, зарывшись в ил.

Текла размеренно жизнь.… В бескрайнем мире, в спокойствии, среди неторопливых рассветов, закатов, окрашивающих всё вокруг алым и золотым, в тишине, в неподвижности. Правда, рассказывали однажды, будто где-то, в дальнем краю болота, упал с неба Ангел – деловитый Уж клялся и божился, что это именно так, и что он лично видел место падения, и своими глазами перо. Изумленные, даже собирались там побывать, да только вот пока прообсуждали что да как, то, пятое, десятое - начались осенние дожди. Так никто и не поплыл туда. По-прежнему  слушают Ужа, но, кажется, историю эту относят к тем, что рассказывают лягушенятам на ночь.

А она всё мечтала.

Предлагали ей перелетные Птицы – давай, возьмем тебя с собой. Посмотришь сама, что там, за краем огромного болота. Говорили – ты только решись.

Лягушка всё сомневалась. Никак не могла сделать последний шаг, придти утром к ним, и твердо сказать: «Всё. Я с вами». Оглядывалась назад, на свою тихую жизнь – такую знакомую, привычную, уютную. Смотрела вперед – там была неизвестность. Думала о прошлом – череде дней-лет, так похожих один на другой. О будущем – что здесь, на болоте, пройдут века, и ничего не изменится (потому что чудес не бывает, помните?). О настоящем.

Понимала, что никто ей не даст совета. Жаб Жабыч поправит пенсне и наставительно скажет, что от добра не ищут добра, соседка восхищенно вздохнет, оглянувшись на спящих детей, про Ужа и говорить не стоит – ясно дело, что растрезвонит на всю округу, дескать, лягушка в цирк по глупости решила податься, вместо льва с тумбы на тумбу прыгать. Через горящее кольцо. Ага, известный врун и сплетник. Спросить у Водяного? Водяной так вообще фаталист, удивительно, как он еще с голоду при таком подходе к жизни не помер, еда-то сама в дом не приходит.

И время шло. Неторопливо, размеренно.… Протекала жизнь - треснувшая чаша, где минуты – та же вода. Тянулись треугольники птичьих стай. Звенели в сумерках комары. А лягушка сидела на притопленной ветке, и не могла ответить на вопрос, который задавала себе сама.