Жизнь моя, как осенний листочек. Роман 1-3

Жизнь моя, как осенний листочек. Роман 1-3
Нина Филипповна Каменцева
Жизнь моя, как осенний листочек .

Роман

Глава 1.«Алмаз, бриллиант иль просто камень…
Часть 3. Первая родня

    Их приезд в 1953 году запомнился хорошо. Стояла у окна, и вдруг
подъехала бортовая машина. В кузове я увидела своего отца, пода-
ющего тюки, мешки незнакомым мне людям, странно одетым. Высо-
кий человек в большой папахе, в чёрном кожухе до пола, с длинными
усами, с большими чёрными кудрями и с золотой цыганской серьгой
в левом ухе. Меня он очень удивил, потому что с серьгами в ушах я
мужчин ещё не видела. Потом я узнала, что звался он Гаврил, был
вторым мужем сестры отца, а первый погиб во время войны. Затем я
заметила тётю Катю, которую мы всегда любя называли «баба Катя»,
и я тоже. Волосы очень чёрного цвета, красиво заплетённые в косу,
обвивали её головку. Её маленькое лицо с мелкими чертами и с го-
лубыми глазами, немного в глубине, а также ямочки на двух щёчках
очень привлекали к ней. Она была одета просто, но я сразу заметила,
что не так, как все. На ней тоже был тулуп, накрытый большим бе-
лым пуховым платком, и валенки с натянутыми на них резиновыми
галошами. Она была похожа на моего отца, только маленького ро-
ста. Затем из кабины вылез мальчик очень высокого роста. Он был
даже выше моего отца, лет четырнадцати, точно не знаю, его звали
Иваном. Как оказалось потом, он мой племянник, сын погибшего на
фронте брата отца, которого взяла на воспитание наша баба Катя,
ведь своих детей у неё никогда не было.
        Машину выгрузили и всё перенесли в свободную комнату в на-
шем же коридоре, там и поселилась наша родня. Это первая родня,
которую я видела. Я их никогда раньше не видела и даже не знала,
что у нас есть родня. До их приезда мы жили только своей семьёй, и
мне просто не с чем было сравнивать. Я никогда до этого не видела
заботу о детях других людей, кроме своих родителей. Но с приездом
моей тёти, бабушки Кати, я начала отчётливо взвешивать две жен-
ские души – внутренней и внешней красоты. Моя мама была красива
по внешности. Но в бабушке Кате я заметила то, что не замечала
раньше вообще: чистоплотную женскую натуру, любящую готовить,
убирать, шить, печь, стряпать пироги и вареники. Я даже не знала,
что это такое, потому что моя мама не умела готовить. Мы кушали
только то, что она могла купить в магазине готовым. Большой кулёк,
сделанный из газеты, кусковой сахар и чай... Да, один чай утром,
днём и вечером. С приездом нашей доброй, хорошей, любимой ба-
бушки Кати всё изменилось. Она готовила на всю нашу большую
семью. Больше всего мне нравилось, когда она готовила пирожки
с квашеной капустой и окрошку. А какое было у нас соленье! Она
даже держала трёх поросят в подвале и кормила их отрубями, кото-
рые мой отец привозил большой машиной. Из трёх поросят к зиме
получались три большие свиньи, которые дядя Гаврил закалывал к
празднику 7 ноября. Одна – на базар, другая – нам, а третья – бабе
Кате. Так что я уже в детстве увидела, как готовят колбасу, холодец
и многое, что ещё невозможно описать городским людям, только на-
блюдающим за работой деревенского человека с утра до позднего ве-
чера. Её муж Гаврил очень быстро нашёл работу. Он был столяром.
Я видела, как он быстро обустроил бабушки Катину квартиру. Гар-
дероб, стулья, длинные лавки для вёдер с водой и даже коромысло
для Катерины, так он её называл, чтоб ей легче было ходить по воду.
       А как они пели! Можно было услышать старинные казачьи пес-
ни разными голосами. Бабушка Катя была очень общительная, и по-
этому за столом собирались люди из барака и пели, будто народный
хор. А я всегда с удивлением наблюдала за ними и слушала с наслаж-
дением разноголосье казачьего хора, часто не понимая слов, так как
казачий говор был чем-то средним между украинским и русским, а
мелодия меня обвораживала. Помню нашу первую маёвку: две борто-
вые машины, взрослые, дети, и дядю Гаврила с серьгой, которую он
надел уже ради забавы, с тулупом и губной помадой. А эти ландыши
под кустами с росой... Ах, какой запах! Я его чувствую до сих пор.
В то время с игрушками было трудно. И баба Катя сшила мне кра-
сивую куклу из лоскутков и платье тоже. Вообще, она давала нам то,
что не могла дать нам родная мать. C игрушками были проблемы в
то время, и она сшила красивую куклу, красивое платье для куклы. В
общем, настоящая кукла-матрёшка, сама же крючком связала круже-
ва. Мама наша не была рукодельницей. Наш племянник Иван ходил
в школу. Он почему-то называл тётю Катю «мама Катя», а по имени
звал её мужа Гаврила, который был очень трудолюбивым и в подвале
смастерил себе мастерскую, делал уже на продажу деревянные шка-
фы, этажерки. Так что они уже нормально устроились в Тбилиси.
Вскоре отец устраивает к себе на работу дядю Гаврила, и они тоже
получают отдельную комнату в бараке рядом с нами. Иван переходит
в вечернюю школу, устраивается также у папы водителем на грузо-
вую машину, которая стояла под нашими окнами и каждое утро всех
увозила на работу. Отец всегда сидел впереди, так как его называли
«начальник». В бараке жило много беженцев из России, эвакуиро-
ванных во время войны, и поэтому нам, детям, не было скучно, так
как все в основном говорили по-русски. Нам разрешалось только
играть во дворе, но с взрослыми мы часто ходили на канал, который
был недалеко от нас. Течение воды было очень сильным. Мои бра-
тья научились плавать очень быстро, но я никак не могла научиться,
видя, с какой скоростью бежит вода. Даже, помню, кто-то из моих
братьев бросил мои новые сандали, думая, что я брошусь за ними,
научусь плавать, но я так и не спустилась туда. Правда, спустилась
туда бабушка Катя, так и не найдя ничего, видно, унесло течением.
Недалеко от нашего барака было Тбилисское море, туда нас не во-
дили. У нас любителем-рыболовом был Иван. Он в основном уходил
с субботы на воскресенье на Тбилисское море. У нас в питании по-
явилась рыба – вяленая, солёная, жареная. Один раз я его упросила
и была взята на рыбалку. Не знаю, какая разница в годах была, но
я ему была по пояс. Он на своих плечах донёс меня через гору до
Тбилисского моря. Уже начало темнеть, когда мы подошли к морю.
Стало прохладно, и он надел на меня свой свитер. Я смотрела вдаль
и в первый раз заметила, как море в конце соединяется с небом. А
каким близким небо мне казалось тогда! Можно было притронуться
к звёздам. А сколько было звёзд на небе! Иван показывал: «Вот смо-
три, это – Медведица». Наверное, только с этого момента я стала за-
мечать небо, звёзды, окружающую природу, аромат листьев, цветов
и всё, что меня окружало. Уже во дворе на улице моими детскими
глазами я не смогла насладиться тем окружающим меня богатством
– в полном смысле этого слова – этого края, где мне представилось
расти. Я часто стала уже выбегать за пределы ворот барака, где, кро-
ме него, на улице все дома были частными, собственными. Красивые
виноградники, гранатовые кустарники, вишнёвые и персиковые де-
ревья. Это просто блаженство – стоять под ними весной, когда они
цветут, вдыхая аромат цветов. А какая красота красок этих цветов
– нужно просто видеть.
      С переходом на новую квартиру бабушки Кати и после неболь-
шой ссоры с моей мамой у нас всё стало по-прежнему: утром, днём,
вечером – чай. Я смотрела на всё это детскими глазами, но, наверно,
уже с умом взрослого. Смотрела на свою мать, которая никогда не
забывала причесаться, накраситься. А эта красная её помада и фе-
тровая шапочка с бантиками стали раздражать меня с детства. Я уже
стала обращать внимание, как одеваются вокруг нас, и заметила, что
в основном все в чёрном в Грузии в Тбилиси... В послевоенное время
здесь был обычай надевать чёрное на год после смерти родственника,
а почти в каждой семье погиб то брат, то сват, то муж, то сын. Жен-
щины в городе были в основном с накрывающей голову чёрной ша-
лью или же косынкой. А среди них мама вечно выделялась пёстрым
платьем с глубоким декольте, золотыми кольцами на всех пальцах,
ещё из старых запасов, привезённых отцом с фронта, и браслетами
по несколько штук на каждой руке. Я видела, как хотят что-то вкус-
ное мои братья. Хоть я была старше на год и два, но просто стала
чувствовать себя старше и возложила заботу о них на свои плечи, так
как мать не уделяла нам должного внимания. Конечно, у нас была се-
стра Людмила! «Люда» – так мы называли её. Она была на четыре с
половиной года старше, чем я, но училась в школе, и у неё были свои
подружки, а я всегда играла вблизи своих братьев. Старший Володя
– просто красавчик с чёрными волосами. Беленький, стройненький
и младший – Сашка с большой светловолосой головой, большими
глазами с длинными ресницами, и с ногами, кривыми, как колесо.
     Я игралась во дворе и вдруг вижу, как моя мать вытаскивает во
двор маленький столик. На стол положила большую рыбу и стала
её разделывать. Я стояла и наблюдала, так как это было впервые, но
запомнила на всю жизнь. Она назвала это блюдо «кефальтифишь»
и я постараюсь описать это, своими детскими глазами увиденное.
Мама очень ловко отделила кожу от рыбы и порезала её на неболь-
шие кусочки, аккуратно положила на тарелку. Потом очистила рыбу
от костей. Почистила лук, морковь и всё перекрутила через мясо-
рубку, подсолила, добавила чёрного перца, одно яйцо. Положила на
дно кастрюли тарелку. Начала заворачивать приготовленный фарш
в шкурку от рыбы в виде небольшого продолговатого кружочка, вы-
кладывая на тарелку. Так она проделывала со всем фаршем и, когда
закончила, налила немного воды в кастрюлю, положила туда два ли-
сточка лаврового листа, поставила на маленький огонь на керосинку.
    Настолько это было вкусно, что рецепт я помню до сих пор. Она
готовила целый день разное, и мы узнали, что справляем папин день
рождения. Ему исполнилось сорок лет! 1955 год. В нашей комнате
накрыли большой стол: белая простынь вместо скатерти и много за-
куски на столе. Нас закрыли в комнате бабушки Кати, где мы, как
всегда, натворили дел. Забравшись под кровать, открыли там все её
варенья в больших банках и ели прямо оттуда ложками, конечно,
думая и о том, что нам достанется... С соседней комнаты уже доно-
сились песни, эти прекрасные песни моих родичей, до сих пор я не
могу забыть, только недавно я их, правда, все услышала в каком-то
исполнении по радио, но поверите, это не то...
~*~


КазАКи вы мои КазАки ...

Раны рвАны да кровью пИсаны
Да кольчугОю в шею вьЕдены
Силы русские-то БОгатырские..то,
В пОле ранЕны...погОловно..то

Аж, крОвище- то, крОвище- то
Рекой краснОю- то, пепелИще-то
У казАков голОвы срублены...
ТолькО дым с песком,носимыЕ...

Да нЕсётся кОнь сама грива-то
Разкудрявая вся в крОвинушки
КазАка несёт в стремьЯ нОженька,
А рукою машЕт по полю -то

Ах,убиты вы злымИ нелЮдимымИ-то
Как останусь жинкой - вдОвою?
Подымайся КазАк ты живучАй же...
Обними меня и матЕрь твою...рОдную...

Серьга злАта да в ухе-то..блёскАми,
И, КазАк глазА на зОв открывает он...
Видно сАбля была острА-острА та...
Но спАсли его амУлет, жена вOплями...

Вспямь КазАк да обEрнулся то,
Нахелился то жинку прихватив
На кОня свОго чЁрно- рыжего
К груди то жЁнушку прижимав...

Ты рОдная не горюй уж так то
Аж не вЕлено - жизнь прОжить
Пред АлтарЁм обещал тебЕ то
ОдноЙ подушкой спАть,не тужить...

Очи чёрные,усы длинные то
Шапка Казачья нАбекрень...
Чуб колышЕтся,банька слышИтся...
РастОпила жинка,баньку-то...

НeхАй дева с краснЫм молОдцем
ОблЮбуются в любви- по чёрному то
В рЕчку вспрЫгнут охладятся там,
ДАльше будУт пожИвать ти- бEдовы то



http://www.stihi.ru/2012/05/06/6686
© Copyright: Нина Филипповна Каменцева, 2012
Свидетельство о публикации №112050606686

Послушайте песню в исполнении... Станислав Пенявский
http://www.youtube.com/watch?v=xJ9eNEJVzZo

 

 

Продолжение романа   http://www.stihi.ru/2012/12/02/2357

Начало главы 1             http://www.stihi.ru/2011/05/08/7574

 

 

 

Nansy Ston USA 03/17/2011

 

© Copyright: Нина Галустян, 2011

 Свидетельство о публикации №211031800248

http://proza.ru/2011/03/18/248