Каждому - своё

    Не задумывались ли вы, чем человек отличается от животного? Может быть фантазией и воображением? Стоило Платону, для популяризации своих идей, придумать – ну или творчески позаимствовать у малоизвестного автора – могущественную Атлантиду, как поднялся девятый вал, нет - целый тайфун продолжателей, подражателей, последователей и других фантазёров, не стихающий и до сих пор. Все эти мадамы Блаватские, универсологи Поляковы, офтальмологи Мулдашевы и прочая творческая братия расскажут нам про атлантов такого, о чём Платону - в его Древней Греции - и не снилось. Вот что значит воображение… добропорядочным Шарикам и Матроскиным такое и в голову не взбредёт. Кто сейчас вспоминает об идеальных (по мнению Платона) и таких же мифических Афинах, с которыми и воевала  погрязшая в разврате и роскоши Атлантида. Ну, это же скучно и серо – про правильное-то…
    Да, о чём это бишь я… где рассказ-то, пусть даже и мини. Умные люди говорят, что должен быть сюжет: завязка там, кульминация, развязка… ну или хоть что-то из этого… попробуем…

    Недавно стал невольным свидетелем разговора двух подруг, одна – как я понял – только что вернулась из турпоездки во Францию и спешила поделиться впечатлениями.
    Так вот, «парижанка», по всей видимости – искусствовед, женщина, для своего зрелого бальзаковского возраста, «приятная во всех отношениях», пыталась поделиться в первую очередь культурными ценностями: рассказом о Лувре, Родене, Матиссе, Сен-Женевьев де Буа и прочем подобном, а её визави, невысокая рыженькая кучеряшка-симпатяшка, на вид помоложе, с мелкими чертами лица, всё сворачивала на животрепещущую для себя тему – о мужчинах.
    И высокое искусство с лёгким вздохом сожаления наконец сдалось:
    - Были и мужчины…
    - Ну рассказывай жеж скорей, - чуть ли не запрыгала от нетерпения кудряшка.
    - Первый - высокий сухощавый мужчина, немножечко носатый - по французски, владелец   небольшой антикварной лавочки на  развалах, ты же знаешь, я собираю петухов, и вот я роюсь на столе и что-то растерялась и не смогла построить фразу, выдавила из себя только «лё ко» - петух, а он как обиделся, принял на свой счёт – обзывал его так кто-то в молодости, что ли, да он и похож немного, на галльского, голенастый такой -  и как начал ворчать и гундеть, всё конечно по французски, а я послушала, послушала и тоже как начала тараторить, в том смысле: «А что я вам сказала, ну я коллекционер, собираю петухов…», ну и прочее в том же духе, и всё это, естественно – по русски… Так и разошлись ворча и гундя друг на друга: никакой романтики. Вот это был первый мужчина.
    - И это всё?!
    - Нет, был и второй. Иду я как-то к оперному театру и стоят роскошные французские мужчинки, такие фешенебельные – фотографируют на разные аппараты, а я подумала: «Боже мой, где я их найду, как договоримся – с моим-то хранцузким». А тут стоит с поляроидом дядька, поляроид – это, конечно, отстой и позапрошлый век, но ладно, зато фотки сразу. Он чего-то лепечет: какая я «бон-мадам», жмёт на кнопочку, а потом мне выдаёт три жутких снимка – поляроиду наверно лет двести, там всё мутно, зажаристо, незакадровано, и требует бешеные деньги - восемнадцать евро!
    - Ну и сказала бы: пшёл вон и засунь их себе в хитрую задницу, - по лицу подруги видно, что она-то так бы и сделала. – Но ты у нас русская Маша, конечно, заплатила…
    - Зато обозвала его мошенником и заставила сфотографировать меня на мою же «мыльницу»… но снимков тебе не покажу – лицо там у меня злое, всё какое-то перевёрнутое. Вот такой второй мужчина.
    - А как же французский лямур… тужур?...Неужели не нашла?
Тут нашего искусствоведа прямо прорвало, почти криком, переходящим в ультразвук, она закончила разговор со своей легкомысленной знакомой:
    - Послушай, дорогая! Я всю жизнь мечтала попасть в Париж! Совершенно случайно это осуществилось, я ехала знала – куда, я ехала знала – зачем. Там меня ждали родные, любимые, знакомые художники, поэты, архитекторы, мосты, площади, дворцы, соборы… а ты хочешь, что бы я потратила драгоценные семь дней на поиски неизвестно чего… Были в нашем хостеле соотечественники… всё с баулами таскались… коммерсанты… - и выговорившись и успокоившись, добавила сакраментальное – Каждому – своё.