Растерянность

Все случилось слишком быстро. До того быстро, что даже будь возможность ничего бы уже нельзя было сделать. Механизм, как говорится, уже разогнался. И стремительно набирая скорость несся на бетонную стену.
Гил не заметил, когда стажер Сандерс перестал влетать в его кабинет без стука и предлагать помощь или чашечку крепкого кофе. Не заметил и того, что Грег перестал с ним здороваться по утрам, слушать Менсона на всю лабораторию и устраивать со своими волосами нечто невообразимое. Упорно не замечал и того, что парень осунулся, помрачнел и больше не радовал всех своей лучезарной улыбкой.
Когда же Гилберт Гриссом, супервизор ночной смены, ученый-энтомолог перестал смотреть по сторонам и потерял из виду энергичного, жизнерадостного Сандерса? Почему сейчас на больничной койке лежал избитый, уставший, серьезный уже не юноша, но муж, которого почему-то звали Грегори Сандерс?
Что случилось с тем несносным мальчишкой, который приезжал на место преступления в рваных джинсах и футболках кислотных цветов? Куда пропал гений ДНК и почему вместо него в штате числился стажер Сандерс?
Вопросы роились в голове Гила подобно трутням. Не принося ни пользы, ни ответа. А мужчина продолжал смотреть на забывшегося сном парня и недоумевать - кто это и где его Грегго?
- Грег, - неуверенно зовет мужчина. Потому что слишком велика уверенность, что это не тот Грег Сандерс. Подмена, ошибка в документах, что угодно, только не его Грегори.
- Гриссом, - парень с трудом приоткрывает глаз, второй безнадежно заплыл. В его голосе удивление, сменяющееся безразличием.
"Где Грег?!" - хочется закричать Гриссому. Но вместо этого он, едва заметно улыбается, пытаясь подбодрить парня:
- Обычный рабочий день, да?
- Теперь я хотя бы вижу, - отзывается Сандерс, отводя взгляд в сторону. То ли не желая видеть гостя, то ли не выдержав напряженной мимики Гила.
С мимикой и вправду творилось что-то неладное. Сочувствие боролось со сдержанностью и смешивалось с растерянностью.
- А тот... которого били... Как он?
"Идиот!" - снова мелькает в мыслях у Гила. "Тебя чуть не убили, а ты все равно думаешь о ком-то другом!"
- Он поправится, - сдержанно отвечает Гил, не позволяя внутреннему раздражению прорваться наружу.
- А второй, которого я сбил? - продолжал Грег, хотя видно было, что говорить ему сложно и больно.
- Его зовут - Демитриус Джеймс. Его сейчас оперируют, - Гриссом едва выдержал взгляд собеседника. Куда более тяжелый, чем бывает у него самого. И куда более спокойный, чем его собственный сейчас.
- Он что член какой-то банды?
- Вообще-то он студент университета...
- Он поправится? - с неуемной надеждой.
- Не знаю, - качает головой Гриссом.
Он уже не следит за тем к чему ведет разговор. Снова не замечает, как уходит, как добирается до дома. Вспоминает о том, что он жив, только опускаясь в свое кресло и снимая очки. Растирает переносицу и снова ныряет в омут своих мыслей. Гил абсолютно растерян. Почему Грег после всего, что с ним сделали продолжает заботиться о своих обидчиках?
Ответ приходит из книг, очередной цитатой, которые так недолюбливает вся лаборатория.
"Сострадание есть главный и, может быть единственный закон бытия всего человечества."
Умел ли Гриссом сострадать? Смотреть на кого-то кроме себя? Растерянность только усиливалась.
Он хотел смотреть не на себя. Он хотел смотреть на беспечного лаборанта, который заботливо приносил ему кофе именно тогда, когда его чертовски хотелось, влазил со своей помощью и, зачастую, приносил бесценную пользу делу. Он хотел вернуть своего Грега Сандерса.
Потому что в чем смысл работы, жизни, существования?