Надежда

«Начиналось время жесточайшей из пыток — пытки надеждой…» К. Баркер, "Абарат"
"Надежда - глупое чувство" - прочитал однажды Грег. Правда, так и не понял, почему глупое. Очень вдохновляющее, взбадривающее, жизнерадостное. Если нет надежды - что за радость в жизни?
В свои 25 - Грег все еще был уверен, что надежда прекрасное чувство. В свои 26 - он начал подозревать, что не так уж это и здорово. Особенно после того, как понял, что его интерес к своему начальнику переходит в излишне личную сферу. А проще говоря, когда Сандерс начал понимать, что медленно и уверенно влюбляется в Гила Гриссома, который, как показывали наблюдения, взаимностью отвечать не спешил. Может, потому что не видел в упор чувств техника, может, потому что его не интересовали мужчины, а, может, потому что у него была Сара. Не суть важно, главное - что чувства были безответными, а надежда умирать не собиралась.
Прекратить надеяться - только на словах просто. Потому что надежда зверек хитрый, всегда находит чем подживиться. А начальник, будто бы издеваясь, все подкидывал и подкидывал эту пищу для надежды. То посмотрит так, что кончики ушей краснеют, то подкрадется со спины не слышно и так будет стоять и наблюдать, то скажет что-нибудь с такими интонациями, что технику и будущему криминалисту резко становится тесно в одежде. Ну, скажите, не зараза ли, а? Зараза, конечно, желанная зараза, которая дальше подначек не заходит. Иногда Грегу начинало казаться, что Гил ждет от него первого шага. Ну, что-то вроде испытания. Как когда Грег собирался стать криминалистом.
А потому парнишка продолжал предлагать шефу помощь, пытаться напоить его кофе и тщательно избегал присутствия Сары. Потому как понял - если присутствует Сара Гил уже не обращает внимания на Сандерса. Внимание ведь оно и собаке приятно. А Грег был лучше собаки. Умнее и профессиональнее, так точно! И... И лучше Сары, потому что забота его была искренней.
- Что, Сандерс, место среди криминалистов своими знаками внимания выбиваешь? - как-то спросила Сайдл. А Грегу ее убить захотелось.
- Что, Сайдл, ревнуешь? - как можно более невозмутимо отозвался тогда Грег.
А потом пол-дня приводил себя в порядок Менсоном. Все никак не мог понять - неужели о начальнике можно заботиться только ради повышения? У кого бы не спросил Сандерс - все пожимали плечами, мол, дружба дружбой, а работа тоже немаловажно. В конце концов, не выдержав, Грегори все-таки пришел к Гриссому, как к неоспоримому авторитету. Нет, конечно, был еще вариант с дедушкой, но тот мог и не понять чувств внука.
- Гил, можно вопрос? - Сандерс мялся на пороге, не решаясь зайти в кабинет супервизора.
- Можно, - не отрываясь от изучения очередного муравья, кивнул Грисс.
- У меня все никак не разрешится одна ситуация... - Грег все же зашел, и даже дверь прикрыл за собой. Сел на стул перед шефом. - Вот смотри, есть начальник и есть его подчиненный. Подчиненному нравится заботиться о своем начальнике, просто так, потому что приятно. Этот подчиненный отдельно подает заявление на повышение. А все вокруг говорят, что своей заботой этот подчиненный подлизывается к начальнику, - парень задумчиво пожевал губу. - И начальник, кажется, так думает. Но это не так! - возмущенно хлопает себя ладонью по бедру.
Ответом послужил фирменный взгляд Гриссома - поверх очков. И его значение могло колебаться от "а нечего подлизываться ради повышения" до "Грегори Сандерс, ты умный мальчик. Приглядись повнимательнее".
- Значит тоже считаешь, что я подлизываюсь? - Грег обиженно поджал губы и поднялся со стула. - А я... А я может влюбился! - и с этими словами порывисто вылетел из кабинета супервизора, расстроенный дальше некуда.
А вместе с тем пропустил тот самый взгляд, который убивает надежду и дает зеленый свет счастью. Немое удовлетворение тем, что все же не ошибся и лукавые искорки умиления.