Альтер эго

                «Альтер эго»
Глава 1.
Вдруг что-то щёлкнуло во мне. В груди отдавало сильной болью. Я не мог понять, что это, так как ни чего не видел. Я чувствовал, что глаза мои были открыты, но в них всё равно была темень.
Попытавшись встать, я почувствовал, что колени мои очень плохо держат меня. Было такое впечатление, что я вообще сейчас свалюсь. Что же со мной? Как я довёл себя до такого?
- Советую немного полежать. Организм ещё не перешёл в рабочий режим, - послышалось от куда-то из темноты.
- Кто это?!
- Меня зовут Джеймс! А тебя?
- Почему я ни чего не вижу? Где я? – спрашивал я, надеясь, что получу свои ответы сразу. Но мой собеседник сперва сделал длинную паузу.
- Ты у меня дома.
- Как я здесь оказался? И почему я ни чего не вижу?
- Ты здесь оказался! Ты здесь оказался, потому что…так надо.
- Кому?
- Мне.
- Зачем я тебе?! Что ты хочешь?! – спросил я, уже понимая, что попал сюда не по доброй воли.
- Сначала назови своё имя. Как мне к тебе обращаться?
- А тебе не наплевать?
- Да как раз нет.
- Рой, - соврал я, не сообщая своего настоящего имени.
- Замечательно, Рой. Ты здесь потому, что я хочу выяснить кое-что?
- Что?
- Фильмы смотришь?
- Эмм…какие фильмы ещё? Кто ты такой вообще? Отпусти меня быстро, сволочь, - крикнул я, став себя ощупывать, что бы узнать цел ли я.
- Так ты фильмы смотришь? Есть одно кино с Томам Хенксом, «Изгой» называется. Так там главный герой несколько лет на необитаемом острове прожил. И знаешь, я его совсем недавно посмотрел и задался вопросом. Насколько должна быть воля у человека, чтобы не сдохнуть там? Ведь у него совершенно ни чего не было. Ни друзей, ни нормальной жизни, ни чего, кроме… - здесь была вновь сделана пауза.
- К чему ты клонишь?!
- Я хочу испытать твою силу воли! Только, есть одно но.
- Какое ещё но?!
- У героя Хенкса, всё-таки что-то имелось, что у тебя не будет.
- Что? – тихо спросил я, начиная чувствовать, что сердце моё начало биться сильнее.
- Чувств. Ты ни чего не будешь чувствовать перед собою. Ни видеть, ни слышать, ни говорить, ни ощущать. Всё это заменит тебе твои руки.
- Выпусти меня отсюда, - проговорил я более громко и выразительно.
- Можешь не кричать. Крики не помогут. Да и ты сам их уже скоро не услышишь.
- Почему?
- Я ввёл тебе Нексилин. Такой яд индийский, который портит слух и голос на несколько дней.
- Зачем? – уже крича, узнавал я, что мне хотелось, и по пути пытался ощупать руками то место, где находился. Пока везде было пусто.
- Я хочу узнать твою силу воли. И поэтому я лишаю тебя зрения, слуха, способности говорить, ощущать запахи и посадил тебя в клетку.
- Почему именно я?
- Здесь нет ни чего личного. Мы с тобой не знакомы и ни когда не виделись. Я выбрал тебя из толпы.
Такие ответы меня не устраивали. И поэтому мне ещё и ещё хотелось задавать «Почему…». Пройдя несколько шагов в темноте, я наткнулся на стену. Постучав по ней кулаком, я понял, что она самодельная. В истерике я начал долбить по ней, надеясь, что она сломается под моим напором ударов ног и рук. Но всё понапрасну – стена как стояла, так и продолжала стоять.
- Выпусти меня!
- Не могу. Ладно, у нас осталось менее часа, перед тем как яд подействует, так что давай я объясню тебе всё, что требует внимания. Первое, я не намериваюсь держать тебя здесь вечно. Время моего эксперимента – тысяча и один час. Это самое то, чтобы проверить тебя. Второе, пищу и воду я буду подавать тебе только «ночью», когда ты будешь спать. Если ты не спишь, а притворяешься, то я это узнаю через камеру видео наблюдения. Можешь её не искать. На первые сутки всё уже подготовлено. Третье, можешь не пытаться выбраться от сюда, стены крепкие. Ты сам уже в этом убедился. Четвёртое, чтобы хоть как то занять своё время, я положил рядом с кроватью, которую ты найдёшь там вместе с раскладным столиком, книжку для слепых. И наконец, пятое, желаю тебе…всего, что предначертано тебе судьбой.
- Да, пошёл ты!
- Твоя воля, только вспомни эти слова через час, - и громко встав со стула, он, мой тюремщик, прошёлся через комнату за стенкой и тихонько хлопнул дверью. Теперь я остался один.
Что мне делать в этой ситуации? Как отреагировать, на всё это? Не знаю как другие, а я просто встал в ступоре. Я не мог произнести ни слова. Так было сильно моё впечатление, от всего произошедшего несколько минутами раньше.
Ну, а когда я пришёл в себя, то чувства хлынули во мне и я вновь стал колотить по стенам, которые я сам не видел. Как же мне хотелось, чтобы их не было. Чтобы этой преграды между мною и миром не существовало. Но это не так. Они были, и они преграждали дорогу к моей свободе.
Достучавшись до того, что я уже не в силах был стоять на ногах и даже что-либо делать, я уселся на холодный пол и зарыдал. По моим щекам текли слёзы. Большие слёзы. Как же мне страшно. Мне безумно страшно. Я попал к человеку, который хочет пытать, а как он говорит – испытать меня. И ни кто не знает, где я. Ни кто не может мне помочь. Что со мной будет, например, завтра. Со мной теперь может произойти всё, что угодно…
Вдруг я почувствовал холод, прошедшийся по моей коже. С чего бы это.
Скоро у меня заложило нос. Мне кажется это неспроста. Всё это сделано специально. Для чего? Не знаю. Меня не посещают те мысли, которые посещают головы сумасшедших. Но их результат мне придётся почувствовать на своей шкуре, как бы этого не хотелось.
Не знаю долго я сидел на полу, но наверное достаточно, потому что скоро я не стал разбирать звук своего голоса.
Заветный час прошёл. Осталось значит их тысяча.
Глава 2.
После моих рыданий, я немного успокоился. Но только немного. В такой обстановке вряд ли вообще можно прийти в себя.
Ну, так вот, раз мне придётся обитать здесь длительное время, то надо хорошенько узнать это место. А чтобы это сделать мне надо его обследовать. Дело вселяет хоть крошечную надежду. Вдруг, человек, заточивший меня сюда, совершил какую-то ошибку: что-то забыл при подготовки «эксперимента», оставил недоделанную щёлочку в стене и ещё чего-нибудь. Всё возможно.
Так как везде темно, то отправной точкой отсчёта территории у меня был угол стены, который находился по моё правое плечо.
Сделав три шага под прямым углом от стены, я наткнул на другую стену. Значит в это части моего маленького мирка пока ни чего не обнаружено. Повернув налево, я сделал шаг, и сразу же наткнулся коленкой на что-то. Немного опустившись и разведя руками, я нащупал кровать. Одеяло, матрас под ним и подушка свидетельствовали о том, что я не ошибся. Пройдя пять шагов вдоль моей «кушетки», я нашёл столик, о котором слышал меньше часа назад. На нём находился ящик, в котором был большой термос, две пяти литровые бутылки и книжка. Проведя пальцами по обложке, я попытался, «прочесть» название книги. С первого раза у меня это не получилось, потому что руки очень дрожали и я не разбирал букв. Положив книжку на место, я попытался ощупать ножки стола. Не найдя их, я догадался, что это большая тумба. Дверки в ней не было и по звуку! внутри было пусто. Повернувшись к кровати спиной, я сделал ещё три шага. Мне ни чего не попалось под ноги. И наконец, обследовав ту часть комнаты, с которой начал своё «путешествие», я установил для себя, что у меня в наличие: кровать, тумба, средства пропитания и книжка. Не густо, но на первый взгляд вроде бы даже не плохо. То что мне было обещано, я имел…
Глава 3.
Ляг на кровать и положив руку за голову, я задумался. Сколько я уже здесь? Час и семь минут или целых два и одна минута? Неясно. Часов у меня нет. Хотя подожди у меня были наручные часы с железным браслетом, которые мне подарили мои дети на День Рождения. Бедные дети. Бедная Дорати. Дорати - моя жена. Мы с ней прожили уже двадцать один год. Что с ней будет, когда выясниться, что я пропал без вести? Не знаю…
Открыв рот, я начал шевелить губами, произнося тихо информацию, которую считаю должным знать в такой ситуации. Мали ли что произойдёт за 41 день (по времени примерно столько получается, если я не ошибся в подсчётах).
- Харви Джонсон, родился 14 июля 19** года, химик по профессии, женат, имею двоих детей: девятнадцатилетнею Хелен и тринадцатилетнего Ласло. Увлекаюсь баскетболом, - всё это было более-менее важно в моей жизни. И мне бы не хотелось забыть всё это в темноте. Не хотелось.
На своё же удивление, я задремал. Проснувшись, я почувствовал, что стало ещё холоднее.
- Сколько ж сейчас градусов здесь? – но температура в помещение по любому была плюсовая, так как я бы уже задубел. – Градусов десять-пятнадцать не больше, а я в футболке и штанах… - затем последовал чёх, за которым у меня пошли сопли из носа.
Завернувшись в одеяло, я продолжил обследования отведённый мне лично территории. В планах у меня было ещё проверить стены, тумбу и еду с водой наличие каких-либо ядов в них. Хотя последнее я узнаю, только если попробую всё во внутрь.
Подойдя к южной стене (я решил назвать её так, чтобы лучше ориентироваться в пространстве), которая была напротив кровати со стенкой северной стороны, я стал медленно и внимательно изучать её. Где-то появлялись маленькие вмятины, где-то широкие выпуклости, а где-то просто плоская поверхность. Закончив с этой частью комнаты, я обратил своё внимание на восточную сторону. Там тоже ни чего не обнаружилось.
- И где же это камера? – задался я себе вопросом.
У меня появилось желание исследовать северную и западную «границы», но передумал, чтобы было, чем заняться в последующее время. Усевшись вновь на кровать, я загрустил. Точнее даже у меня просто появилась сонливость.
Схватив со стола коробку, я взял от туда «пятилетровку» и выпил немного «воды». Хотя что-что, а водой это точно не назовёшь. Всего скорее это спиртное. Но для чего оно здесь? Если я буду пьяным, то весь так называемый «эксперимент» ни к чему хорошему не приведёт. Ещё в моём питье почувствовался кофеин, может это тогда энергетик? А что возможно! Он придаёт бодрости, сил, Джеймсу это как раз на руку. Больше шансов меня помучить.
От таких мыслей настроение моё ухудшилось. Я разозлился. Встав, ударил кулаком по стенке. Ей хоть бы хны, а я отбил руку.
Ляг на кровать, я стал смотреть в темноту. А что мне ещё оставалось?
Глава 4.
В еде мой «тюремщик» не пожалел денег. Ассортимент был «богатый», что нельзя сказать о «воде». Выпивая глоток за глотком (мне почему-то всё время хотелось пить), я продолжал исследование местности.
Исследовав северную и западную стены, я понял, что они такие же прочные и без всяких дырок, как и две предыдущие. Жаль! В сердце была надежда, что хоть где-то Джеймс совершил оплошность. Теперь её стало вдвое меньше, но она не исчезла. До сих пор я чувствовал веру. Я её ощущал всем своим духом.
Отодвинув тумбу в сторону, я нашёл под ней совсем не то, что было в моих мыслях. Я даже не ожидал, что там это окажется. Внутри на моё удивление оказался цветок. Ощупав его, догадался, что это фиалка. Но точно не могу быть уверен, так как в цветах разбираюсь довольно-таки плохо.
- Интересно, - подумал я, ставя растение на тумбу, - почему Джеймс ни чего совсем не сказал о цветке. Что здесь скрывать? Совсем не понимаю. Только…только если он ни чем не пропитан. Тогда до него лучше не дотрагиваться больше голыми руками, - потом мой внутренний монолог продолжился через несколько «минут», - хотя мне ни какая осторожность не поможет. Сколько я не буду себя защищать от чего-то, а могу просто быть отравлен ядом в пище.
Глава 5.
«Сколько я уже здесь?»
Этот вопрос меня начал мучить уже через пять минут после моего заточения. Время в темноте длится очень томительно. Как и говорил мой тюремщик:
«Ты не будешь ни видеть, ни слышать, ни говорить, ни ощущать. Всё это заменит тебе твои руки.»
И в правду это стало так. Долгое время я не слышал своего Голоса. Не чувствовал ритма Звука. Не лицезрел Свет. Не ощущал запахов (теперь я догадался почему стало так прохладно – чтобы у меня заложило нос и я не мог понюхать запах фиалки)…
Сколько же мне ещё здесь быть?
Глава 6.
«Эфё!» - любимое слово моего сынишки, когда он был маленьким.
Помню, как учил его считать:
« - Ну, что оболтус начнём?!
- Нащнём!!!
- Запоминай. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь - увидев, что Ласло уже открыл рот от неимоверного для него количество слов, которые ему придётся повторить, я решил остановиться на этой цифре, - хватит пока тебе, повтори.
- Один, два, тли, четыле, пятя, семь…
- После пяти идет цифра – шесть. Один, два, три, четыре, пять, шесть, а потом уже семь!
- Холосё! Один, два, тли, четыле, пять…..семь.
- Ладно, давай попробуем на конфетах! Может, так лучше получится? Я тебе буду давать по одной конфетке, а ты считай. Ладно?
- Лядно! Да, ты не волнуйся, пяпа! Давай конфеты! Один, два, тли, четыле, пять… мало!
- Чего мало?
- Конфет мало! Ты поройся у себя еще в кармане, там точно шестая завалялась!
- !!!»
Сколько ещё таких забавных историй я вспоминал у себя в темнице! Сколько воображаемых картинок пролетает сейчас перед глазами! Море, лес, город, лица. Всё этого мне не хватает.
Глава 7.
После сна я всегда проверяю, как состоят дела с моей пищей. Вправду ли она обновляется каждый раз, когда я сплю. И каждый раз я убеждаюсь, что Джеймс мне не соврал.
Джеймс!
Какой это вообще человек? Не знаю, по какому принципу, но он мне представляется человеком с сильным духом и волей. Конечно, странно это, что я так благоразумно думаю о моём похитители, но сколько времени прошло с того момента как я здесь? Злоба моя немного утихла и я уже могу просто подумать и вообразить, а не кидать в его сторону проклятий. Но всё равно, если представиться такая возможность, убью при первой же возможности. Только бы она появилась, эта возможность.
Как помню, по голосу ему не дашь больше пятидесяти лет. Сам голос мягкий и немного с акцентом. Каким-то немецким акцентом. Слова произносит чётко и внятно. Без малейшей запинки. Можно даже сказать, что у него голос диктора.
По мускулатуре он мне представляется худым, но с широкими плечами. Кость тонкая, как у интеллигента. Пальцы рук длинные, как у пианиста. И обязательно должно быть кольцо. Золотое. На мизинце. Почему-то так!
Глаза серо-голубые. Взгляд рассеянный и не внимательный, но умный и открывающий широкую душу, человеку, смотрящего на него. Нос греческий. Как у ястреба. На лице постоянно улыбка. Но не понятно настоящая она или поддельная. Лицо представительное. Имеющие выдающиеся скулы. Волосы на лице есть. Но не в изобилие. Только лёгкая щетинка. Причёска аккуратная. Подстриженная рукой мастера. Волосы густые, недлинные и чёрного цвета. Даже с каким-то оттенком серого.
Характер у него должен быть невнятный. Непонятный окружающим. Малолюдимый, но умеющий долго и интересно вести беседу. В разговоре поддерживается дипломатической стороны, так что может повернуть нить мысли совершенно в противоположную сторону.
Что можно ещё вообразить? Думаю много появиться ещё мыслей по этому поводу, время этому только помогает.
Глава 8.
«Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.

В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.

Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.»
Эти строки я прочитал в книжки, которую мне дали для приятного время провождения. Книга состояла из рассказов и стихотворений Александра Сергеевича Пушкина.
Странный выбор, конечно. Но прочитывая, каждый раз по новому четверостишию, я понимаю, что книжка состоит из красивых фраз и мыслей автора.
Каждая строчка содержит в себе какую-то великолепную идею, после которой у меня включается воображение и мои мечты оживают в красках. Но признаюсь читать очень трудно, так как приходиться делать это на ощупь. Думаю скоро приспособлюсь, хотя это несколько омрачает.

«…Пришел невод с одною тиной.
Он в другой раз закинул невод,
Пришел невод с травой морскою.
В третий раз закинул он невод, -
Пришел невод с одною рыбкой,
С непростою рыбкой, - золотою.
Как взмолится золотая рыбка!
Голосом молвит человечьим:
"Отпусти ты, старче, меня в море,
Дорогой за себя дам откуп:
Откуплюсь чем только пожелаешь."
Удивился старик, испугался:
Он рыбачил тридцать лет и три года
И не слыхивал, чтоб рыба говорила.
Отпустил он рыбку золотую
И сказал ей ласковое слово:
"Бог с тобою, золотая рыбка!
Твоего мне откупа не надо;
Ступай себе в синее море,
Гуляй там себе на просторе"...»

Как после этого не размечтаться?

Глава 9.

За фиалкой я ухаживал с неистовой тревогой. Боялся сломать лепестки дрожащими руками. Поливал осторожно, чтобы не перелить и меня страшила та мысль, что цветок питается ни тем, чем ему положено – поливал я его «энергетиком». И поэтому, когда я нащупал сухой листик на одном из стебельков, то разочарование моё было такое, как будто у меня заболел близкий мне человек.
Ухаживать за цветами я особо не умел, но жена любила заниматься этим делом, и поэтому что-то в памяти у меня осталось.
Спустя долгое время (по моим ощущениям) цветок завял! Полностью!
Горе моё нельзя даже описать. Лёжа на кровати, я плакал (плач стал для меня привычным делом в последнее время. Может быть, потому что, это то единственное, что не было у меня забрано. Плач и горе!).

Глава 10.

После того, как я пришёл в себя, ко мне не раз приходила мысль сбежать от сюда. Она приходила мне до этого тоже, но как бы я не старался притвориться, а Джеймс всё равно разоблачал обман. И всё из-за этого «энергетика»! После долгого бодрствования я отключаюсь самостоятельно безо всяких усилий.
И ещё раз повторяю, мне это надоело и я просто перестал пить, после очерёдного крепкого сна. Чтобы хоть как-то противостоять.
Голова начала кружиться в скором времени. Наверное, это происходит от того, что этот напиток стал для меня нормой.
Какое же это странное чувство головокружение в кромешной темноте. Описать его трудно. Такое впечатление, что ты находишься в полнейший прострации. Ещё психологическая нагрузка даёт о себе знать. Да, да имена она. Я уже понял со временим что должно быть являться результатом эксперимента. Живой труп. Человек, даже существо, не распознающее и открывающее для себя всё новое после нескольких, последовательных угнетений в кромешной тьме.
Чтобы не свалиться я присел на пол. На кровать не было уже желания ложиться. Очень уж она стала «мягкая» для моей спины. Не стерпеть её уже. Держась за голову, я пытался думать о приятном. Думать о том, что всё это закончится. Ведь такой шанс есть, хоть и крохотный. Возможно, после тысячного часа я буду освобождён. Но когда же он, наконец, уже настанет?! Когда?!
- Надо спрятаться от всего этого, - пролетело у меня в мыслях, - Где только? Подожди! Под кроватью есть место.
Развернувшись, я подполз к моей койки на четвереньках и попытался туда влезть. Было трудно, потому что я как ни как, а человек полноватый. Но всё-таки я влез туда полностью. Улегшись на спину, я вздохнул полной грудью. Вдохнув пыль, зачихал несколько раз.
Задев локтями низ кровати, я почувствовал, что откуда-то сверху на мою грудь упал какой-то предмет! Потрогав его рукою, я нашёл что-то продолговатое. Ощупав пальцами весь странный объект, я догадался, что это детская трубка.
А ведь я не искал под кроватью, раньше! Почему же я этого не сделал?!
Набрав побольше в лёгкие воздуха, я дунул в трубку. Результат был удручающим для меня – я ни чего не услышал. Вдохнув ещё раз, я дунул во второй раз. Опять ни чего.
Разозлившись, я стал ломать эту дудку об пол. Разломал её в дребезги, я по-быстрому вылез из под кровати, совсем позабыв о своём плане спрятаться от Джеймса.
Несколько раз развернувшись, я, наконец, подбежал к тумбе и взял с нею книжку. Открыв книгу, я начал рвать от туда страницы и рвать их на мелкие кусочки, пока не испепелил всего Пушкина. Затем бросив уже не нужную мне вещь, я принялся за засохший цветок. Но провозился я с ним довольно быстро, просто швырнув сильно его куда-то в сторону.
Толкнув тумбочку на пол, мне на ногу упала полупустая пятилитровая бутылка с напитком, мне до сих пор не известным. Это раззадорило меня ещё больше. Взявшись за крышку, я начал колотить по стенам этой бутылкой. Надоев, я открыл крышку и вылил всё, что там было по всей комнате. Кинув её с темноту, я присел на мокрый пол.
Впервые за десять минут, я почувствовал, что у меня сильно бьются сердце и дыхание разрывает.
- Совсем, никуда не годный стал! – затем не понятно по какой причине, я улыбнулся, а затем даже засмеялся, - Вообще ни чего не могу и не хочу! Даже жить не хочу. Это не жизнь. Это! Это смерть воочию. Смерть, когда ты ещё готов жить хоть век. А, нет! Ты уже умер! Пора Харви! Пора! – продолжал я, непонятно для чего, вообще говоря, такие хваленые предложения.
Скоро я совсем устал и вырубился.

Глава 11.

Как мне показалось, спал я очень долго, и во сне мне снилось, что я слушаю музыку. Музыку красивую, душевную и заводную. Инструмент, на котором играла музыка, была саксофоном. Вскоре к нему присоединились ещё такие же однотипные музыкальные трубы, и звук стал более ясным и чётким. Ритм их ней игры барабанил по моим ушам, и ко мне пришла мысль закрыть их ладонями, но настолько мне это «боль» нравилась, что я не осмеливался этого сделать.
Скоро я стал понимать, что то, что я слушаю, называется джазом. И игра мне кажется знакомой. Такое впечатление, что я уже слышал когда-то это и не раз.
Затем музыка затихла и закончилась. Мне это не понравилось, и я встал. Где я был? Я продолжал находиться в темноте! Не уж то, теперь и сны у меня не выходят за границы этой комнаты. Это не выносимо.
Но может это вовсе и не сон?! Не ясно.
Через мгновенье музыка зазвучала вновь, но теперь это была какая-то другая музыка. Другой мотив и настрой. Инструменты те же, стиль игры тот же, но мелодия другая.
- Где же я?! Во сне или на яву?! Чёрт! – и вдруг по мне прошлась волна дрожи. Я слышал свой голос! - Как?! Как это возможно?! Значит, я не сплю! Но почему же я всё до сих пор ни чего не вижу. Не пойму! Ведь тогда же эксперимент закончился, и меня должны были выпустить! А может я чего-то не правильно выполнил? Я устроил «хаус» в комнате. Но это ведь ерунда. Главное было проверить мою силу воли и только. Тогда может быть это ни какая не явь, а сладкий сон?! Возможно…а чего мне больше всего хочется? Чтобы это была горькая правда или чудесный сон, после которого я вернусь в небытие. Я не знаю. С одной стороны я могу наслаждать, и не боятся, что это наслаждение может в любой момент прерваться, а с другой…с другой стороны понятно, что это сон и меня не кинули здесь умирать!
А музыка всё продолжала играть. Теперь она озвучивала третью композицию.
Пройдя несколько шагов по грязной комнате, я присел на кровать, сложив руки на колени. Потом подняв их, прикоснулся к лицу. Оно было холодным.

Глава 12.

Долго я вот так сидел и мучился. Больше это ни как не назовёшь. Одновременно мой слух ласкала красивая мелодия и одновременно меня мучили сомнения по поводу моего положения. Я не знаю, в какой угол мне податься! То ли на всё наплевать, то ли…встать, попробовать что-то сделать и в дальнейшем понять, что у меня ни чего не получится и вновь сесть на место. Лучше будет выбрать первый вариант, всё равно всё остальное к псу под хвост…
Вдруг музыка оборвалась прямо в самом своём ажиотаже.
- А!!! – у меня аж рот открылся от удивления. – Эй, куда?! Куда музыка пропала?!
В душе у меня начали появляться угрызения совести, что я просто по-людски не наслаждался тем, чем меня одарила судьба, а думал, а том, чём думать в этот момент вообще бы не следовало!
- Что я наделал! Что я дурак сделал! – говорил я, падая на колени. – Зачем?
Но все крики мои были напрасными. Музыка затихла на долго и не возвращалась.
- За что!
Хотелось разозлиться на весь мир, но что толку?! Чтоб я не делал, а порчу жизнь только себе самому. Как жить с этим в душе? Понимая, что ты ничтожная личность в сфере земного мироздания. Как?!

Глава 13.

В голове у меня до сих пор оставался тот недоигранный отрывок из музыки. Пальцы барабанили по колену, пока я продолжал сидеть на коленях на грязном полу. Скоро я заметил, что начал мычать, пытаясь изобразить тот отрывок из мелодии. Пальцы мои легонько поднялись вверх и повернулись рубцовой стороной вертикально. Как будто они держали музыкальный инструмент. Как будто они управляли музыкой, издающуюся из саксофона.
Потом моё мычание превратилось в более громкий вой, за котором последовало более быстрая музыка, которую я уже создавал сам. И наконец, странное пение прервалось, и мелодию я уже слышал в своей голове. Пальцы продолжали держать и управлять инструментом.
Я уже не видел себя в маленькой и тесной комнатушке, я лицезрел себя перед толпой. Толпой любящей меня из-за мастерского исполнения музыки.
Одет я был в смокинг. Точнее пиджак от смокинга висел на стуле, который находился рядом, рукава белой рубашки подвёрнуты, а верхние две пуговицы расстегнуты. Стоял я на сцене небольшого театра, где господа сидели со своими дамами. По их нему виду, было видно, что все они сливки общества. Общества джаза. Общества Дюка Эллингтона. Да! Моего общества!

Глава 14.

Когда концерт закончился, меня позвали за кулисы. Но я не хотел заканчивать музыку. Ко мне подошёл незнакомый человек, и как будто «не достучавшись» до меня показывал всё на часы, всё что-то говоря. Что он говорил я не слышал. В моих ушах была музыка. Я всё продолжал играть не переставая. Наконец, этот человек поднёс часы к моим глазам. На циферблате было без десяти одиннадцать.
Вдруг моя музыка начала утихать, и начали появляться ритмичные удары. Голос мужчины начал проясняться.
- У тебя семьдесят минут! – всё, что я расслышал перед тем, как красивую мелодию сменило пульсирующее биение часовой стрелки.
Театр куда-то пропал и вновь передо мной появилась тьма. Но стук стрелок продолжался, всё с тем же ритмом, что и раньше.
Где же я всё-таки нахожусь?!
Встав во весь свой рост, я тихонько подошёл к южной стене. Прислонившись к ней ухом, я вслушался, при этом, не закрывая глаз.
Стук слышался за стеною. Пройдя вдоль стены, не отрывая головы от стенки, я перешёл на восточную сторону. Там часы ходили с тем же ритмом и звуком, ни в чём не проигрывая звуку, издающимся с южной стороны
Немного походив, я убедился, что так везде. Потом отпрянув от «границы комнаты», я тихо произнёс:
- У меня семьдесят минут!

Эпилог.

Признаюсь, что мне стало казаться, как будто время теперь идёт ещё более медленнее. Казалось, что между ударами проходит ещё пару, а то и несколько секунд.
Думая, что надо как-то себя занять, я попытался вспомнить ту информацию, которую вспомнил о себе самом, пока здесь находился.
- Харви Джонсон…доктор наук…есть семья…вроде бы…увлекаюсь…чем-то… - напрягая голову, я ни чего не мог вспомнить. Как будто жизни у меня и вовсе не было. Как будто меня вообще выдумали. И сейчас какой-нибудь мечтатель сидит за своим столом и создаёт обо мне повесть, начавшаяся так грустно и закончившаяся…
Вдруг часы остановились. Не уж то, все семьдесят минут прошли? Наверное!
Откуда-то в стороне послышалось, как открывается дверь. Потом пошло чередование шагов по лестнице. Затем, то, что создавало звук, подошло ближе. К восточной стене. Поработав шуруповертом, посыпались гвозди. Стена с левого угла чуть-чуть притворилась. От туда посветил ярчайший свет, за которым ни чего не было видно. Издали послышался женский голосок, которой по звучанию напоминал голос, записанный на диктофон.
- Тысячный час прошёл, мой милый друг! Тебе пора…
- Что пора?!
- …Пора сделать выбор между мирами. Ты хочешь вернуться к большому миру, в котором хранятся людские удовольствия или ты уже к этому чужд и хочешь остаться здесь, в мире, в котором не нужны те вещи, которые в любой момент могут отнять. Решение за тобой. Если ты согласен, ты должен распахнуть дверцу и уйти, человек открывшей её тебе не помешает, а если нет, то захлопнуть себя и закрыться в собственном мире, в котором тебя ни кто не потревожит.
Хотелось что-то сказать, но язык не поворачивался произнести и слова.
Сделав первый шаг к свету, меня легонько зашатало. Сделав второй шаг к свету, у меня появилась отдышка. Сделав третий, решающий шаг, я уже впритык был у стены, которая теперь освещалась мельчайшим светом со стороны.
Высунув левую ладонь за зазор, я произнёс тихо, но внятно, чтобы было слышно, кому это надо.
- Я выбираю мир ... .

КОНЕЦ.
15.11.10 - 01.12.10.