Предназначение. Глава 11, Свадьба

 Свадьба Валерия и Светланы была довольно скромная. В загсе приехало вообще всего восемь человек: молодожёны, Фёдор с женой в качестве свидетелей –
один со стороны жениха, другая со стороны невесты, Николай со своей женой Ритой и сыном и второй охранник Александр, приставленный непосредственно к Алексееву. После дежурных фраз депутата Мосгордумы, обязательного марша Мендельсона и бутылки шампанского, все на двух машинах охраны отправились в ресторан Фёдора, где их уже ждали остальные приглашённые: новоиспечённая тёща с Полинкой, Анатолий со своей пассией, Светина давнишняя подруга Наташа с мужем и ребёнком – мальчиком на год старше Полины и Марат Михайлович, отец Фёдора с внуками. Для всех прочих посетителей ресторан был закрыт.
     Из малого зала Фёдор сделал детскую. Там смонтировали сборную избушку, горку, установили столы с играми, разложили разные игрушки, накрыли стол с детскими яствами. За детьми присматривала гувернантка Фединых детей.
     Взрослые расположились в большом зале вместе с музыкальным ансамблем – самым частым участником вечеров в ресторане «Охотник». Тамадой был Фёдор, и надо сказать весьма недурственным. Было весело и по-домашнему уютно.
     Дождавшись, когда первое возбуждение за столом несколько улеглось, тамада начал:
- В далёкие времена в прекрасной стране Индии жил падишах, у которого было
     три жены. У падишаха был также звездочёт, который предсказывал ему судьбу. И вот однажды призывает падишах к себе звездочёта и говорит:
- Ты долго жил у меня, но ни разу не предсказал мне ничего дурного. И поэтому мне захотелось наградить тебя. Выбирай любую из моих жён.
И вот подходит звездочёт к первой жене и спрашивает:
- Скажи мне, женщина, сколько будет дважды два?
- Три, - говорит она.
«Какая экономная жена», - подумал звездочёт.
Подходит он ко второй жене и спрашивает её:
- Сколько будет дважды два?
И та ему отвечает:
- Четыре.
«Какая умная жена», - подумал звездочёт.
Третья же ему ответила:
- Пять.
«А это очень щедрая жена», - подумал звездочёт.
Как вы думаете, какую жену он выбрал?
- Ну, разумеется, умную, - высказал своё мнение Анатолий.
- А мне кажется – третью: она щедрая, - возразила Анна.
- Скорее всего – экономную, - подала свой голос Лена, жена Фёдора, - на Востоке очень ценят это качество.
     Разгорелся спор, в котором участвовали почти все собравшиеся за столом. Каждый аргументировал и отстаивал свою точку зрения. Выждав значительную паузу, Фёдор вновь завладел всеобщим вниманием:
- Вы все не правы, господа. Он выбрал самую красивую!
     И под всеобщий хохот добавил:
- Так выпьем же за нашу прекрасную невесту, которая соединила в себе все эти замечательные качества, и жениха, который сумел разглядеть всё это в ней. И пусть им всегда будет вместе сладко, хотя мне сейчас ужасно горько!
     «Горько!» - подхватили все собравшиеся, и Светлана с Валерием, не жеманясь, с удовольствием поцеловались.
     Веселье набирало свои обороты. Сыпались тосты, пожелания, шутки, напутствия. Запомнился ещё один тост Фёдора:
- Дружили парень с девушкой. И в один прекрасный момент парень предложил
     девушке выйти за него замуж. Она согласилась, но только с одним условием:
- Я буду уходить от тебя один раз в году.
     Парень подумал и согласился.
     В скором времени они стали мужем и женой. Жили счастливо. Один раз в году
     жена уходила на один день. Муж сначала не придавал этому значения, но потом его
     разобрало любопытство.
     И вот настал день, когда жена собирается от него уходить. Муж начинает за ней
     следить: и видит, как его жена приходит в лес, превращается в змею и начинает
      шипеть.
     Так давайте выпьем за то, чтобы все жёны шипели только раз в году, и только в
     лесу!
- Ну, ты прирождённый тамада, - говорил Валерий сквозь приступы смеха, - я и не думал, что у тебя столько талантов.
     Потом разговор, как водится в русских застольях, плавно перетёк на политические и производственные темы.
- Валера, а что вроде бы экономика в нашей стране теперь налаживается, судя по стабильности цен и относительно невысокой инфляции, - спросила Галина Георгиевна
- Да какой там налаживается, - сокрушённо возразил Валерий Иванович. – Сидим на нефтяной игле. Разве можно быстро наладить то, что практически не существует? Экономика наша и при Советской власти была кривобокой и хромой, а Ельцин с его командой подрубили ей и здоровую ногу. Сейчас нас спасают только огромные залежи углеводородов и высокие мировые цены на них. Стоит только этим ценам резко упасть, и всё рухнет как карточный домик. Хорошо хоть у власти сейчас умный человек и не разбазаривает эти дармовые денежки, а аккумулирует их в стабилизационном фонде. Ох, как этот фонд нам может понадобиться, если резко ухудшится мировая конъюнктура. Во всяком случае, дефолта образца 1998 года не будет точно.
- А при чём тут Ельцин? – спросил Фёдор.
- Как при чём? А кто всё развалил? Вот уж действительно марксист – всё разрушил до основания! Правда, нового ничего не построил. Посмотри на китайцев. Они ведь тоже перешли к капиталистической экономике, но они ничего не разрушали. Они оставили всё лучшее от социализма, отмели всё, что мешает прогрессу, и создали некий симбиоз капитализма и социализма. Подожди, через несколько лет они станут одной из ведущих экономических держав.
А наши решили слепо скопировать американскую экономическую модель без учёта наших особенностей. Чего стоят только эти ельцинские лозунги: «Берите суверенитета столько, сколько влезет!» и «Всё, что не запрещено – разрешено». Первый спровоцировал пожар на Кавказе, а второй развратил все слои российского общества, ибо во времена Ельцина практически ничего не было запрещено, а значит всё разрешено. А мы сейчас удивляемся: откуда взялась у нас эта треклятая коррупция?
- Ну, коррупция-то в нашей стране была всегда.
- Да, но не в таком масштабе. Раньше, конечно, тоже брали взятки, но умеренно и очень, очень осторожно! В случае прокола наказание было неотвратимо и очень болезненно. У меня самого есть приятель, которого в середине восьмидесятых поймали на взятке. Очень талантливый мужик. Учился без отрыва от производства и сделал головокружительную карьеру. Ему прочили большое будущее. Но соблазнился. Помню его изречение: «У колодца находится и не напиться?» В итоге: партбилет на стол – а это конец любой карьеры – и восемь лет с конфискацией. А нынче, если и повяжут – откупится. Все берут: и милиция, и сыщики, и прокуроры, и судьи. Были бы деньги, а их сейчас у разного рода махинаторов и комбинаторов уйма.
- Но ведь есть же и честные люди, - осторожно вставила Светлана.
- Есть, - улыбнулся Валерий Иванович. – Давайте выпьем за честных людей – нас так мало осталось!
     Все рассмеялись и потянулись бокалами чокнуться.
- И всё-таки, мне кажется, Вы слишком сгущаете краски, - вновь обратилась к Валерию Галина Георгиевна.
- Может быть, не знаю, но я сужу по тому, с чем приходится сталкиваться мне. Рассказать, как всё это я испытал на себе, если, конечно вам это не покажется скучным?
- Нет, нет, очень интересно, расскажите, - послышались голоса.
- Когда я открывал своё дело, а это было ещё в райисполкоме Совета народных депутатов, мне мою фирму зарегистрировали как малое предприятие «Эдельвейс» - по количеству работавших в ней в то время. Ну, малое предприятие, так малое предприятие. Какая разница – мне тогда было всё равно, лишь бы работать самостоятельно – не кормить пьяниц и бездельников и не выполнять идиотские распоряжения вышестоящих организаций, которых в советское время было как тараканов в бараке. Через несколько лет вдруг выходит постановление: понятие «малое предприятие» ликвидируется, и все МП надо перерегистрировать в товарищества с ограниченной или не ограниченной ответственностью. Ну, казалось бы ерунда, простая формальность. Ан, нет! Во-первых, надо переделать все учредительные документы, а их немало. Во-вторых, перерегистрация стоит денег. Но и не это главное.
- А что же главное?
- А главное то, что когда я понёс документы в Гагаринский филиал Московской регистрационной палаты, мне заявили, что на некоторые виды работ, указанные в Уставе необходима лицензия. «Так вот все лицензии, - говорю, - срок их действия ещё не истёк. Я ещё три года имею право по ним работать!» «Нет, - мне отвечают, - это лицензии малого предприятия «Эдельвейс», а Вы регистрируете ТОО «Эдельвейс». Идите и перепишите лицензии на это предприятие». Ладно, прихожу в Лицензионную палату Департамента строительства Правительства Москвы. «Перепишите, - прошу, - лицензии на ТОО «Эдельвейс», оно, как указано в Уставе, является правопреемником Малого предприятия «Эдельвейс». «Не можем, - сокрушённо вздыхают там, - мы Ваше положение понимаем, но поймите и Вы нас – ТОО «Эдельвейс» не зарегистрировано, а, следовательно, оно не существует». Я опять в регистрационную палату: «Как же мне быть? Мне же заказчики деньги не смогут перечислять. Я рабочим зарплату не смогу платить!» Чиновники разводят руками. И вдруг одна женщина тихо так говорит: «На первом этаже нашего здания есть какая-то юридическая фирма. Обратитесь к ним, может, они Вам помогут...»
И точно, на первом этаже нахожу дверь, на которой вывеска: «Юридическая фирма «Казус». Открытие предприятий. Помощь в создании, оформлении и регистрации учредительных документов». Захожу туда. «Можете помочь?» «Без проблем! Две тысячи долларов и через пять дней регистрация у Вас в кармане». И действительно, ровно через пять дней я получаю от этой фирмы документ о том, что Московской регистрационной палатой Правительства г. Москвы 12 сентября 1994 года зарегистрировано Товарищество с ограниченной ответственностью «Эдельвейс», хотя обычно эта процедура занимает не меньше двух недель. Да ещё и новую печать мне при этом выдали. А, каково?! Как такую коррупцию изживёшь? Ведь никто никаких взяток не брал и ничего незаконного от вас не требовал! А то, что этот «Казус» делится с чиновниками из регистрационной палаты, я не сомневаюсь.
Или те же самые лицензии. Когда я первый раз обратился в Лицензионную палату, у меня волосы дыбом встали. Я по наивности полагал, что должны выдаваться лицензии на виды работ: строительные, монтажные, отделочные, наладочные и т.д. Что вы! Оказывается, требовалось приобретать лицензию на каждую конкретную работу. К примеру: монтаж связи – своя лицензия, монтаж электрики – своя, монтаж компьютерной техники – своя, монтаж пожарной сигнализации – своя, монтаж охранной сигнализации – своя, и так можно перечислять до бесконечности. Представляете, мне потребовалось двенадцать лицензий! И по каждой необходимо нашему персоналу пройти специальные, естественно платные, курсы и получить соответствующие удостоверения. Я заявляю, что МП «Эдельвейс» образовалось отпочкованием от СМНУ, имеющего пятидесятилетнюю историю, в котором все наши работники ежегодно проходили обучение и сдавали экзамены по технике безопасности и правилам технической эксплуатации различного оборудования и у всех имеются соответствующие документы, срок действия которых ещё не истёк.
- Ах, так вы сдавали ещё при Совке? – вскинулся ответственный работник Палаты. - Так вас всех тем более надо переучивать. Знаем мы, как обучали технике безопасности при социализме!
Что может знать он, тридцатилетний выскочка, работавший до сих пор каким-нибудь инструктором ЦК или Горкома комсомола? Уж с чем-чем, а с техникой безопасности на советских предприятиях был порядок. Я сам работал и начальником цеха, и главным инженером и помню, что страшнее понятия, чем  «производственная травма» для нас не существовало. Если происходил какой-нибудь несчастный случай на производстве, пусть с самыми ничтожными последствиями для здоровья пострадавшего, поднималась вокруг этого события такая ажитация! Как вороны на падаль слетались различные комиссии вплоть до представителей вышестоящей организации и отраслевого, а то и центрального комитета профсоюзов. Все участники происшествия давали показания и писали объяснительные записки, а всех ИТР этого участка лишали квартальной премии и тринадцатой зарплаты. Поэтому не доверять советским удостоверениям по ТБ и ТЭ мог только человек, далёкий от производства. А посему спорить с ним я не стал, а взял рекламную газету типа «Экстра М», выписал несколько фирм, обещавших помочь в получении строительных лицензий и, выбрав интуитивно одну, как мне казалось, наиболее солидную отправился туда. И все проблемы тут же были улажены... правда, за 1500 долларов. «Вы понимаете, - говорила мне девушка-оператор, - мы же должны дать и тому, и тому, и тому... короче всем, кто ставит свою закорючку на Вашем заявлении и кто должен дать «добро» на получение Вами соответствующей лицензии». Вот он непочатый край обогащения чиновников! А теперь представьте себе, что таким же образом получают лицензии и те фирмы, работники которых, что называется, никогда не нюхали пороху – не работали на настоящем производстве. Вот откуда до недавнего времени было такое огромное количество несчастных случаев, причём нередко со смертельным исходом, в строительстве. Только теперь начали наводить в этом деле хоть какой-то порядок...
А бесконечные проверки разных «заинтересованных» организаций! Впрочем, об этом лучше всех, наверное, знает Фёдор.
- Да, уж, в чём-чём, а в отсутствии внимания ко мне с их стороны не пожалуешься. Раз в неделю кто-нибудь да пожалует: то налоговая полиция, то санэпидстанция, то пожарники, то экология...
- И всем Вы даёте взятки?! – ужаснулась Галина Георгиевна.
- Не всем. Налоговая полиция, к примеру, не берёт – боятся, может. Они только очень рассеяны: пообедают или поужинают от души со спиртным и деликатесами и забывают заплатить...
- Я вспомнил анекдот в тему, - рассмеялся Валерий Иванович. – Пришли как-то в ресторан пообедать офицер МВД, офицер налоговой полиции и раввин. Поели. Хозяин каждому подаёт счёт. Милиционер говорит: «У тебя, что, с дисциплиной по вечерам всё в порядке, придраться не к чему?» «Ох, извините, - говорит хозяин, - я ошибся» «У Вас, что, с налогами полный ажур, - спрашивает налоговик, - ничего не раскопаешь?» «Ох, простите», - бормочет хозяин и тоже забирает назад счёт. «Сын мой, - вступает раввин, - Бог един, он всё видит и не простит на том свете тому, кто обижает его слуг на земле!» И этот счёт был аннулирован. Вскоре офицеры ушли, а раввин всё сидит. Хозяин подходит к нему и спрашивает: «Рабе, а чего Вы ждёте?» - «Сдачу, сын мой!»
- Во-во, примерно так и у меня, - рассмеялся Фёдор. – Ну, ладно, что-то у нас свадьба превратилась в производственное совещание. Давайте веселиться. Музыканты уже замёрзли. Танцы, господа! – воскликнул он, давая знак музыкальному ансамблю. 
     Непременный вальс во главе с молодожёнами сменился современными быстрыми танцами и завершился, как водится, цыганочкой и русской пляской, причём пожилые плясали не менее азартно и, во всяком случае, значительно более умело, чем молодёжь.
- Ах, Вы меня совсем уморили, Марат Михайлович, - говорила, обмахиваясь платочком, раскрасневшаяся и запыхавшаяся Галина Георгиевна. – Проводите меня на место, - попросила она, кокетливо опираясь на руку кавалера, - а то я боюсь, что одна не дойду.
     Марат Михайлович галантно подвёл даму к креслу и, усаживая, задержал больше, чем это было необходимо, её ладонь в своей руке.
- Вы удивительно грациозно танцуете, - восторженно глядя ей в глаза, сказал он,
     пожимая её руку.
- Господа, - чтобы скрыть своё смущение обратилась громко она ко всем, мягко забирая свою руку и усаживаясь в кресло, - а давайте сыграем в игру моей ранней юности – «фанты».
- А как это? – послышались голоса.
- Игра очень простая. Каждый отдаёт одну какую-нибудь принадлежащую ему вещь, которая и называется фантом. Все фанты складываются в... ну, скажем, в этот головной убор, - указала она на висящую на стене тирольскую шляпу с пером, - если, конечно, можно им попользоваться.
И она вопросительно посмотрела на Фёдора.
- Конечно, можно, - подтвердил хозяин заведения, поспешно снимая со стены шляпу и отдавая её Галине Георгиевне.
- Так, кладите в неё каждый что-нибудь, только хорошенько запомните свою вещь.
     Шляпа пошла по кругу и, наполненная разными предметами, предоставленными каждым из присутствующих, вернулась к Галине Георгиевне. Она бросила в неё свой платочек.
- Теперь надо выбрать водящего. Есть желающий?
- А у нас есть водящий – тамада, - подхватил Валерий Иванович.
- Прекрасно. Валера, завяжите ему глаза салфеткой, чтобы он не подсматривал... Так, теперь разверните его спиной ко мне. Отлично. Теперь я буду доставать по одному предмету, а Вы, Федя, будете говорить, что должен сделать владелец этого фанта. Но, естественно, задания эти должны быть выполнимые и желательно с юмором.
     Федя постарался. Ане пришлось скакать на швабре, реквизированной у уборщицы, с лошадиным ржаньем по всему залу вокруг стола, Анатолию петь Интернационал на мотив Яблочка, Лену заставили пять раз подряд без остановки и без запинки сказать скороговорку «сшит колпак не по колпоковски, надо колпак переколпаковать и выколпаковать»... Разумеется, всё это происходило под общий хохот и аплодисменты.
- Хозяин этого фанта, - торжественно произнёс Фёдор, - должен поцеловать любого, находящегося в этой комнате по своему желанию, соблюдая два условия: во-первых, если это мужчина, объектом его должна стать женщина и наоборот и, во-вторых, целуемый не должен приходиться мужем, женой или родственником целующему.
     Задание досталось Марату Михайловичу. Красный, как рак, то ли от удовольствия, то ли от страха он нерешительно подошёл к Галине Георгиевне, которая не стала сопротивляться – игра ведь, и, улыбаясь, подставила ему свои губы под одобрительные овации всех присутствующих.
- Горько! – озорно крикнул Фёдор, и все дружно подхватили его клич, окончательно смутив пожилую пару.

     На фант Валерия Ивановича выпало придумать какой-нибудь экспромт. Подумав минуту, Валерий выдал:
- Я в экспромтах не мастак,
Но скажу сейчас вам так:
Не сочтите то за лесть –
Счастлив я, что вы все есть!
     Экспромт был встречен с восторгом. И всё-таки самый большой успех выпал на долю самого водящего. Ему требовалось показать присутствующим какой-нибудь фокус.
- Прошу почтеннейшую публику немного подождать, - на манер циркового престидижитатора расшаркался Фёдор и вышел.
     «Почтеннейшая публика», заинтригованная, с нетерпением ждала. Наконец двери зала распахнулись, и с возгласом: «Вот мой фокус!» вошёл Фёдор, толкая перед собой тележку с огромным шикарным тортом. Эффект был потрясающий. Радостные возгласы и аплодисменты сопровождали его шествие, а дети так просто скакали и визжали от восторга.
     Прежде всего, тамада заставил невесту и жениха откусить от торта с заложенными за спину руками по «как можно большему» куску («Кто откусит больше – тот будет главенствовать в семье!» - важно изрёк он), после чего тут же закричал: «Горько!». Забавно было наблюдать, как целовались основательно перепачканные кремом молодожёны. Валерий нашёлся и под всеобщиё хохот стал слизывать с лица своей жены остатки кулинарного фокуса.    
    
     В одиннадцатом часу Галина Георгиевна спохватилась:
     -   Уже поздно, надо разъезжаться – детям пора спать.
- Ну, бабушка, - обижено затянула Полина, - ну, ещё чуть-чуть, завтра же выходной...
- Ты, Поля, не одна, - строго сказала бабушка, - есть дети меньше тебя, которые давно уже должны были лежать в своей кроватке.
- Сделаем сегодня исключение, - вступилась за маленьких Лена, - всё-таки день не обычный. Сейчас закажем по телефону такси и, пока машины придут, дети могут ещё поиграть.
- Молодожёнов и бабушку с внучкой я отвезу сам, а Риту с Петей до дома доставит Саша, - подал голос Николай. – Так что заказывайте количество машин без учёта перечисленных особ.
- Но Вы же выпили! – забеспокоилась Галина Георгиевна.
- Ну, что Вы, я выпил за вечер всего два бокала шампанского. И к тому же у меня есть «антиполицай», - хитро улыбнулся он.

     ...Сначала долго прощались с поцелуями, шутками, прибаутками, подкалывая друг  друга. Потом долго грузились в машину, укладывая цветы и подарки и усаживаясь. Наконец, тронулись. Улицы уже были полупустынны, автомобиль сразу же набрал хорошую скорость. Впереди на первом же перекрёстке загорелся красный сигнал светофора, и Николай стал потихоньку давить педаль тормоза. Машина не реагировала, а педаль оказалась подозрительно «мягкая». Несколько быстрых резких толчков правой ногой не дало никакого эффекта – автомобиль мчался с прежней скоростью, огибая стоящие на светофоре машины и чудом уходя от столкновения с пересекающим проспект транспортом.    
- Упритесь ногами в пол, держите крепче Полину, сгруппируйтесь! - коротко командовал Николай, вцепившись в баранку и, время от времени, манипулируя ручкой переключения скоростей. – Придётся во что-то вмазаться – тормоза не работают!
     К счастью вскоре справа по ходу движения появился не огражденный газон. Николай направил машину туда и, лихо лавируя по нему, в конце концов, усмирил своего разгорячённого железного коня, относительно мягко ткнув его мордой в густые древовидные кусты. Возникшая тишина была слаще райской песни. Несколько секунд все молчали. Первым опомнился Николай.
- Все живы? – бодро спросил он, оглядывая притихших пассажиров. В темноте салона их лица казались мертвенно белыми.
- Что это было? – глухим голосом отозвался Валерий Иванович, продолжая крепко прижимать к себе перепуганную Полину.
- А чёрт его знает... Я перед выездом как всегда проверял свою ласточку – всё было в порядке, - пожал плечами Николай.
     Схватив из «бардачка» фонарь, он выскочил из машины.
- Мы могли разбиться? – тихо спросила Галина Георгиевна и перекрестилась. – Я же говорила Коле, что нельзя выпивши садиться за руль.
- Мам, ну причём здесь Николай? – пришла в себя и Светлана. – Тут явно что-то не то!
     Передав Полину Светлане, Валерий тоже выбрался наружу.
- Ну что там? – спросил он, сидящего на земле Николая.
- Тормозные шланги перерезаны – явно диверсия, - тихо, чтобы, наверное, не слышали в машине, ответил шофёр. Светлана права – всё это очень подозрительно. Кому-то, Валерий Иванович, Вы сильно насолили.
     Он достал мобильный телефон.
- Алексей Николаевич, добрый вечер. Да, Макаров... Да, с Валерием Ивановичем... Спасибо, передам. У нас авария... Да... Нет, все живы-здоровы. Пришлите, пожалуйста, резервную машину и эвакуатор. Мы – на Беговой, в районе где-то семидесятых домов на нечётной стороне, на газоне. Он увидит нас – нас хорошо видно с шоссе... Да... Спасибо. Ждём.
- Что ментам говорить будем? – спросил Николай  Валерия Ивановича, указывая глазами на приближающийся синий проблесковый маячок.
- Скажем просто, что отказали тормоза, а то потом неприятностей не оберёшься. Не волнуйся – я всё решу.
     Небольшой зеленоватый листочек с портретом американского просветителя, учёного и государственного деятеля Бенджамина Франклина, вложенный в документы, мгновенно снял все вопросы блюстителей порядка, удовлетворив их любопытство.
- Может вас отбуксировать куда-нибудь? – даже любезно предложил офицер, проверявший документы.
- Благодарю Вас, - не менее любезно ответил Валерий Иванович, - мы уже вызвали свой эвакуатор.
     И довольные друг другом высокие договаривающиеся стороны тепло распрощались.

- Да, Валерий Иванович, - мрачно продолжил прерванный разговор Николай, - думайте, кому Вы дорогу перебежали. Теперь уже сомнений нет – охоту устроили на Вас. Я приставлю к Вам ещё одного охранника, и чтобы без нас вы шагу не делали, пока мы не выясним, кто Вами так интересуется.
- Ну, кому я нужен, Коль? Миллиардов у меня нет, в губернаторы я не мечу... Разве что это проделки этого «Кондора»?..
- Какого «Кондора»?
- А что сжёг наш вагончик. Я же заставил их возместить наши потери. Может, теперь мстят...
- Разберёмся. А с кем-нибудь из конкурентов у Вас не было в последнее время никаких стычек?
- Да нет. Подряды на все эти объекты я получил давно и честно, а новых пока не брал – с этими-то дел по горло!
- А кто-нибудь из Вашего окружения не может быть заинтересован в Вашем «уходе»?
- Ну, что ты меня пытаешь, Николай? Со всеми своими непосредственно подчинёнными я уже работаю несколько лет. Хотели бы – давно убрали. Новенькая одна – моя Светка, уж не её ли ты подозреваешь?!
- Её подозревать я при всём желании не могу – оба раза она находилась с нами в машине...
- Ну, слава Богу! Жена Цезаря вне подозрения. И на том спасибо. Слушай, а может всё-таки это какие-то совпадения? Только в любом случае, пожалуйста, никому ничего о своих подозрениях не говори, особенно Светлане.
- Ну, разумеется. А Вас очень прошу быть осторожнее. На всякий случай...