Разное воспитание

Из цикла «Большие и маленькие».


Не лежи!

Солнце, лёгкий морозчик, снежные горки бульдозеры малышам нагребли. Мама спешит с мальчиком через парк. Мальчик двигается за мамой прыжками. Старается прыгнуть повыше. Словно кенгуру.
- Оп! Оп! – кричит.
- Допрыгаешься! – обернувшись, говорит мама.
- А чего?
- Шлепнешься вот чего!

И дальше идут. Мама впереди, мальчик за ней прыжками.
Прыг-прыг! Оп! Шлёп!
- Мам!
- Чего?
- Я допрыгался.
- И что дальше?
- Не знаю, - лёжа на пузе, отвечает мальчик.
- Тогда вставай и скачи!

Мальчик обрадовался, вскочил и поскакал.
Скок-скок! Оп! Шлёп!
- Мам!
- Что?
- Я доскакался! – сообщает, лёжа на пузе.
Мама остановилась, посмотрела на часы.
- Дима, - говорит серьезно, - хоть скачи, хоть ползи, только быстро! Иначе мы опоздаем!
Мальчик пополз, а быстро не получается. Вздохнул, встал и побежал.

А ведь правильно воспитывает. Ни крика, ни визга, всё по-деловому! Допрыгался – скачи! Доскакался – ползи! Что угодно, только не лежи. Двигайся! И быстрее.
А тут как представишь, что надо с дивана вставать, сразу настроение портится. Наверно меня в детстве неправильно воспитывали.



Симпатяшки

В подъезде ремонт недавно сделали. Приятно посмотреть. Выхожу из лифта. А впереди мама с дочкой – соседи сверху. Девочка совсем маленькая головой крутит по сторонам, пальчиком показывает на стены.
- Клашиво!
- Да, - мама говорит, - ремонт сделали.
Симпатичная парочка. Мне они давно нравятся. И мама симпатяшка, и дочка. Обе светленькие, голубоглазые. Аккуратно и модно одеты. Приятно на них посмотреть.

Подошли к входной двери.
Малышка:
- Я шама, - потянулась кнопку нажать. Не удержалась на ногах, да и шлёпнулась прямо у дверей.

- Ёб твою мать! – закричала мамаша. – Падаешь как пенсионерка пятой группы! Грязь не видишь! – Хвать ребёнка за шиворот, поставила на ноги. – Опять стирать!

Малышка съёжилась, молчит.

Вышли мы из подъезда и каждый по своим делам… 
Сразу всё очарование пропало и от симпатяшек, и от ремонта.
Слишком много сил все-таки уходит на поддержание внешнего вида. А грязь она не снаружи, говорили когда-то, грязь она внутри.