Курорты. Глава 5. Три звоночка

Проходя мимо бильярдной, я  заметил сидящего  в одиночестве на диване молодого человека. Сказав жене, что хочу погонять шары, я тихо прокрался вовнутрь и присел рядом. Слепец сидел, напряжённо распрямив спину, будто аршин проглотил. Взгляд его был устремлён в одну точку.  Казалось, он полностью погружён в себя, но я почему -то был уверен, что незрячий ощущает моё присутствие.
Взяв с журнального столика газету, я  принялся делать вид, что внимательно изучаю жёлтую прессу, а сам продолжал украдкой наблюдать за слепцом.  Пробежав газету от корки до корки, я в упор вперился в молодого человека, старательно гипнотизируя его, и тут мной  овладело хулиганское настроение. Скрутив газету в трубочку, я  слегка пощекотал его по носу.  Поморщившись, он улыбнулся. Я коснулся его носа ещё раз. Он хлопнул ладонью по носу, как бы отгоняя невидимую муху, при этом скорчив такую потешную гримасу, что я едва сдержался, чтоб не прыснуть со смеху. Внезапно он повернулся в мою сторону, и, глядя мне прямо в глаза, спросил:
- Ну что, Витя, убедился?
 От неожиданности я выронил газету и, вглядываясь в его пронзительные, тёмные глаза, спросил:
- Извините, но в чём именно должен убедиться Витя?
- А это вы, - произнёс он, как мне показалось, с разочарованием.
- Вы вроде , как недовольны, что я здесь с вами? Может мне уйти? - спросил я, приподнимаясь со своего места.
- Нет, нет, сидите, сидите молодой человек, - ещё немного помолчав, он вдруг добавил, хехекнув, - тем более что сегодня ночью состоится такое шоу, что скучно не будет.
Я посмотрел на его чёрные, как бездна глаза. Глаза были совершенно безумные.
Мне вдруг стало не по себе. Будто  влез во что -то чужое, потаённое. Узнал, что-то такое, чего и знать то   человеку не следует.
Едва слышно извинившись, я хотел было   удалиться, но он вдруг, будто стерев маску безумия с лица, рассмеялся, и вновь превратившись в красивого, обаятельного человека,  дружелюбно похлопав меня по плечу, весело произнёс:
- Ничего, ничего, не вы первый, не вы последний. Я вас с супругой ещё в поезде вычислил. У многих первым делом возникает желание разоблачить, или, по крайней мере, проверить слепоту. Мужчины обычно прибегают к пощёлкиванию пальцами перед глазами, ну что же способ известный ещё со времён Гомера.
- А женщины? - поинтересовался я.
 - С женщинами сложнее, как существа чуткие, они прибегают к более изощрённым методам.  Демонстрация нижнего белья и обнажённых частей тела - это поверьте самое малое в арсенале их уловок. Обмануть их сложнее, а точнее практически невозможно.
 - Скажите, а у вас это с рождения? -спросил я.
- Нет, ещё год назад я был совершенно зрячим, сидел на должности в комитете по труду и занятости, имел квартиру в хорошем районе, машину БэХу и любимую женщину, короче, что называется, был в шоколаде.
Всё это он выпалил на едином дыхании, неестественно бодрым голосом.
- Более того, - продолжал он, - у меня даже была собака, а это уже излишество.
Мы ещё немного помолчали. Мне показалось, что он раздумывает, стоит ли продолжать.
-   С собаки то всё и началось. –  решительно начал он. 
- Гуляя как- то поздним вечером с ней по двору я заметил навороченный джип, подъезжающий к нашей парадной. Из джипа выскочил какой -то амбал. Он обогнул машину, открыл штурманскую дверь, и, подав руку, выпустил мою женщину. Потом они тепло распрощались, впрочем, без сантиментов. На первый взгляд, казалось,  ничего особенного. Она работала инспектором на бирже труда и частенько задерживалась, что называется до последнего клиента, а я её почти всегда встречал с букетом роз. Такой вот семейный подряд. 
В этот день она позвонила и предупредила, что задержится. Сказала, что встречать не надо, что её подвезёт коллега по работе, и потому мой поздний моцион был не случаен. Очень хотелось глянуть, что же это за коллега такой. Амбала из джипа я видел впервые, да и не могло у неё быть коллеги по работе с такой навороченной тачкой.
Я ещё немного погулял, чтоб слегка остыть, а когда вернулся, она уже спала, но я не стал её будить и устраивать сцен. Всю ночь я не спал, а поутру спросил напрямки: «Кто это был на джипе?» 
 Она ответила, что это Вадик, их новый менеджер. Шибздика Вадю я сам посадил на это место, и в очередной раз, подивившись женскому коварству, спросил:
- Откуда у Вади «Хаммэр»? И почему он вдруг вырос и раздался в плечах?
- Да я в этих тачках ничего не понимаю, - вяло отбрёхивалась она.
- Настолько не понимаешь, что не можешь отличить Вадину «шестёрку» от «Хаммера»?
- Ой, - как бы озарённая воспоминанием, воскликнула она, -  вспомнила, это машина не его, а Вадинова друга, тот попросил своего шофёра подвезти меня до дома, водила как раз живёт в нашем районе.
Что-то в её наигранном тоне меня насторожило.
«Что за друг? Фамилия, размер сапог?», - так и подмывало спросить, но я не стал обострять и решил провести собственное расследование.
Биржа находилась под моим патронажем, и пробить приятеля Вадима с джипом мне ничего не стоило. Однако, поразмыслив, я понял, что это  ничего не даст. И действительно, ну что такого, особенного, чувак проводил  девушку до дома, а предчувствие к делу не пришьёшь. Можно, конечно, нанять детектива, но не хотелось вписывать в  отношения третьи лица, и я решил сесть ей на хвост своими силами.
Случай вскоре представился.
Как- то вечером в нашей квартире раздался звонок. Я поднял трубку.
- Приветик, Серый! –  послышался игриво-хмельной женский голос, - Лариска- то дома?
Я, конечно же, сразу узнал чувственный голос её подружки Милки.
Милку я тоже хорошо знал. Это была жена известного кинооператора. Проживала она в центре и была матёрой тусовщицей.
Они долго по-женски ворковали, так не о чём, а потом Лариса, положив трубку, радостно, с придыханием сообщила, что Милка надыбала в нете улётную шубу, но она ей оказалась маловата, а мне как раз в пору будет.
По её томному голосу я понял, что тут не шуба, а целый бобёр, но вида не подал.
Она мгновенно собралась, и, чмокнув меня в нос, намылилась к Милке, а я  следом. Припарковавшись в Милкином  дворе, я начал ждать. Через некоторое время на парковке появился тот самый чёрный «Хаммэр». Из него вышел здоровенный блондинистый тип в косухе и байкерских гадах. Это был явно не тот амбал, которого я видел у подъезда. Сегодняшний был гораздо выше и стройнее. Сравнение явно не в мою пользу.
Тип зашёл в парадняк, в котором находилась Милкина квартира. Первым моим поползновением было ворваться вслед за ним в квартиру, начистить лаверу морду, избить любимую, но это было самое глупое, что только можно было сделать в данной ситуации. Во- первых,  тип, скорее всего, здоровей меня физически и сам мне может влёгкую люлей навешать, во- вторых, он скажет, что пришёл к Людмиле,  а в –третьих, это будет просто уголовщина. Милка вызовет ментов, и меня повяжут.  Попалиться влёгкую в мои планы не входило.«Не дождётесь», - думал я, с  каким- то мазохистским чувством. Прождал я в общей сложности часа два. Часы растягивались в бесконечность. Врагу не пожелаешь испытать то, что пережил я за эти два часа. Воображение услужливо подсовывало картинки их эротических утех, и я неоднократно порывался сорваться и бежать к квартире, чтобы накрыть этот притон. Но странное дело, от всех этих картинок я внезапно возбудился, и в своём воображении даже не прочь был к ним присоединиться.
Они вышли порознь: сначала любимая, потом уж типчик. В мгновение ока я домчался до дома.
 Сразу же рванул к компу, вошёл в нет, вскрыл её страничку в «Контакте» и переписку в «мыле». У неё оказалось пятьсот друзей- потенциальных факеров. А может быть реальных?
Молодой человек внезапно развеселился, и с гордостью провозгласил:
-  Ну до меня то ей далеко, я то тысячнег!
 Слово «тысячник» он произнёс особым образом, на сетевой манер, с суффиксом «нег».
- Некоторые, наиболее одиозные послания я даже скопировал. Почти все они начинались с фразы типа: «Целую твою киску», а заканчивались междометием: «Чпоки-чпоки». Зато Ники у клавишного люда были самые что ни на есть разнообразные: от «жёлтого карлика» до «злоебучего старикашки». Неужели она, пусть даже в воображении могла проделывать всё это с мерзкими извращенцами? Я чуть не расколошматил «клаву», но тут же успокоил себя. В конце концов ,все  эти половые террористы,  по жизни скорей всего прыщавые ботаны - дрочилы, или старые поццеры – охотники за дармовым адреналином, а то и просто курицы- домохозяйки. Хорошо ещё, что она догадалась удалить свои послания. Интересно, что она отвечала этим извращенцам?
Мы с ней тоже  познакомились в нэте. Мой ник в «контакте» был демон, а её «черри бомб», но я в своих посланиях никогда не опускался до откровенной пошлятины.
Когда она вернулась, я как умная Маша, уже рубился в стрелялки. Стараясь не подавать вида,  всю ночь не ложился, изводил себя, перечитывая послания  в нэте. Да и как я мог лечь с ней после того, как она была с этим. Её теперь и каустиком не отмоешь до бела.  Утром  мне показалось, что она всё поняла, но вида не подавала. 
Я все-таки  пробил по базе тот самый «Хаммер». Владельцем оказался московский гость Стас, с говорящей фамилией Еблонько.  Какой то байкер- бизнесменчик, любитель экстрима. Не зря в народе говорят: «Бог шельму метит».   
Первым делом я замыслил нанять отморозков и отметелить этого взломщика мохнатых сейфов по полной, но подумав,  решил, что это будет слишком просто,да и он в принципе не виноват. Я и сам мог оказаться на его месте. Ведь по большому счёту она мне  не жена, хотя, возможно, даже нечто большее.
Так и терзался в муках ревности, пока жизнь сама не разрулила ситуацию. Однажды я пришёл с работы чуть пораньше. Ещё на лестнице услышал телефонный зуммер, открыв дверь, я, не раздеваясь , прошёл в комнату, и, взяв трубку, ответил: «Слушаю».
 На том конце провода раздался пародийно- гнусавый голос:
- Ларису можно?
- Её нет, - ответил я и хотел было уже бросить трубку, но голос не унимался.
- А где она?
Я хотел было уже достойно ответить наглецу, что-нибудь типа: «А вас милейший это печалит?»
Но что-то меня остановило.
- На работе, - сдержанно ответил я.
- А на работе её нет, и не было вовсе, я цельный день её ищу, - прогнусавил чел на том конце провода и бросил трубку.
«Вот ведь гадёныш», -подумал я , - насрать в душу толком не сумел, а так, только кекнул.
Я тут же набрал её рабочий номер, чего обычно никогда не делал. Трубку взяла девушка и ответила, что Ларёк куда-то вышла. Спрашивать была ли Лариса на работе - глупо, конечно же, девица прикроет товарку.   
Я чуть было не расколошматил телефон о стену, но на половине замаха тормознул, и, махнув рукой, сказал себе: «Забей». Так и метался по клетке квартиры, как кабан в период гона, повторяя заветное словечко: «Забей, забей». Вместо «забей» выходило «бей». В конце концов, я оделся и выскочил на улицу. 
Намотав пару кругов вокруг дома, я подошёл к машине, дрожащими руками вставил ключ в замочную скважину, открыл дверь, и некоторое время неподвижно посидев в салоне, подождал пока уймётся дрожь  в руках, и только тогда смог попасть ключом в замок зажигания. 
БэХа, чувствуя моё состояние, не заводилась.
Непрестанно насилуя стартёр, я всё -таки посадил аккумулятор. Продолжая елозить стартёром, добился лишь того, что ток вовсе перестал поступать на втягивающее реле, и вместо скрежета шестерёнок раздавался только щелчок сердечника.
В дикой злобе я вдарил по рулю. Машина отозвалась мелодией из «Крёстного отца». Это был первый звоночек. Тут я заметил  через лобовое стекло соседа с первого этажа. Он, похоже , давно за мной наблюдал, вот только я его в порыве злобы не видел. Сосед расчищал от снега свой «Нисан Тиару». Встретившись со мной взглядом, он приветливо махнул рукой, в другой руке у него  был кабель для «прикуривания».
Мы быстро подсоединились к его аккумуляторной батареи, и машина тут же завелась Поблагодарив соседа, я вскочил в салон, и слегка прогрев двигатель, с пробуксовкой рванул с места.
Худшей погоды для езды было трудно  представить. После оттепели вдарили морозы. Дорога покрылась толстым, толстым слоем наледи. Потом зарядили снегопады, присыпав ледяную корку  снежными слоями. Как только я выехал на проспект Ветеранов пошёл мерзкий снегопад. На пересечении с проспектом Жукова я ещё издали приметил гигантскую пробку. Когда подъехал поближе, заметил скопление милиции, скорую помощь и две раскуроченные иномарки. Просигналив, я объехал затор. Это был второй гудок.
На проспекте Жукова было посвободней. Впрочем, стоило мне только доехать до пересечения с проспектом Стачек, как я опять попал в одну большую пробку. Обычно в этот час по  направлению к центру  не бывает пробок, но из-за аварии ментам пришлось перекрывать движение, и автомобильная масса скопившись в отстойниках, хлынула на все четыре полосы. Я выехал на встречку,  временами всё же возвращаясь в колонну. Мост я решил проскочить  единым духом. Нет ничего хуже, чем стоять на наклонке в пробке. Как говорил Высоцкий: «Теперь уж  это не езда, а ёрзанье». Мне повезло: колонна фур только что миновала мост и на какое то время полоса оказалась свободной. Я резко вырулил из колонны и рванул по встречке. Миновав почти две трети моста, я заметил на самой вершине фуру. Возможно, она отбилась от колонны, а может это была головная машина новой колонны. Несомненно  одно - я находился для водилы вне зоны видимости. Десятки тонн металла, с неминуемостью судьбы двигались на меня.
«Уйти влево, - лихорадочно пронеслось в мозгу, - но ограждения моста, скорее всего, не выдержат, и я рухну вниз». И тогда я резко вильнул вправо, чтоб пристроится в колонну. Последнее моё воспоминание; отчаянный сигнал, который я издал в надежде, что меня пустят в колону. Это был последний звонок.