Дурацкий сон 11

  Очень плохо спала. Воняло кошкой в стадии полового возбуждения. Она последнюю неделю мало ела и выглядела исхудавшей и измождённой, как будто всю ночь обслуживала стаю мартовских котов.

Полночи снилось, как я искала выход из какого-то лабиринта. Наконец увидела что-то наподобие света в конце одного из ответвлений, и пошла на «огонёк» по узкому и низкому проходу. Моему взору открылась светлая и просторная комната, обставленная по минимуму – один широкий диван, на котором в неудобной позе сидела моя дочь и что-то писала на листах бумаги. На диване рядом с ней лежала наша кошка, сытая и довольная, и наблюдала за процессом написания.

Неожиданно брюхо кошки расползается на две половины и из прорехи выходит молодой, ничем не примечательный мужчина.

- Хотел сделать для вас двоих сюрприз, - сказал он и вышел из комнаты.

Пока мы с дочкой удивлялись, молодой человек через некоторое время вошёл в комнату уже с огромной корзиной, доверху наполненной шоколадными конфетами в ярких фантиках, а поверх конфет торжественно положил, даже где-то возложил путёвку в туристический тур по Эстонии на двоих.

Мы в небольшом, но очень уютном эстонском городке. Тёплый летний вечер. Уже зажгли уличные фонари, и витрины магазинчиков сверкают, переливаются зазывным блеском, приглашая зайти за покупкой.

Наш туристический автобус остановился возле отеля. Гид, молодой и энергичный парень, предлагает нам самостоятельно прогуляться по вечернему городу и через два часа вновь собраться у крыльца, пока он будет оформлять документы по устройству туристов в отель.

Все разбились на кучки и разбрелись кто куда. Мы с дочерью в свою компанию никого не брали и вдвоём пошли бродить по улицам незнакомого города.

Через некоторое время мне захотелось в туалет. Мы с дочерью стали лихорадочно искать туалет, спрашивая у прохожих на русском языке, где находится сие ближайшее заведение. Но никто не знает русского языка. Я нервничаю, уже не могу терпеть и чувствую, что начинается понос. Меня начинает бросать то в жар, то в холод. Лоб покрывается испариной. От боли в животе перехватывает дыхание.

У меня начало темнеть в глазах, когда неожиданно сталкиваемся с группой наших туристов. Милая, интеллигентного вида женщина с готовностью объяснила, как найти кафе, где есть туалет, но за него надо платить.

Поблагодарив женщину и взявшись с дочерью за руки, мы не просто побежали, мы рванули в сторону кафе, которое находилось на горке. Решили не огибать горку по цивилизованному тротуару, а сократить путь – взбирались прямо по траве вверх.

Только поднялись наверх, выясняется, что у меня нет сумки, в которой лежали деньги и документы. Не переводя дыхания, мы рванули вниз: скорее всего я обронила сумку внизу, когда от боли держалась за живот.

Мы снова внизу. А вот и сумочка – лежит себе спокойно в стороне под кустом. Я наклонилась, чтобы взять её, и замечаю, что в траве валяется много красивых, различной величины, пуговиц и каждая имеет свой неповторимый дизайн. Эти пуговицы можно было отнести к произведению искусства. Они так впечатлили моё воображение, что я не могла отвести от них глаз. Моё восхищение прервал недовольный голос дочери;

- Мама, ты что, там застряла.

Мне не хотелось оставлять такое богатство под кустом, и хотя я всё ещё сильно хотела в туалет, но открыла сумочку и стала горстями запихивать туда пуговицы.

В кафе нам сказали, что туалеты расположены на верхнем этаже, на который можно подняться на лифте. Мне казалось, что лифт поднимался бесконечно долго. Ну, наконец! Да не тут-то было! Полная тётка сидит перед входом в туалет и взимает плату. Я достаю из сумочки две самые яркие пуговицы и сую ей в руку. Пока она их рассматривает, я прохожу дальше.


Моему взору открывается анфилада дверей в кабинки, которые все заняты. Только в самом конце вереницы дверей оказалась свободная кабинка. Грубо толкаю дверь, прохожу в кабинку, в один приём стягиваю с себя джинсы, колготки и трусы, сажусь со вздохом облегчения на унитаз, и в это же самое время дверь кабинки открывается.

Передо мной стоял мужчина, лет пятидесяти, полноватый, лысый, в расстегнутой светло-рыжей дублёнке. За мужчиной стояла свита из четырёх человек, типа – охрана. Один из охранников, невозмутимо глядя на меня, сидящую на унитазе, пукающую и издающую характерные звуки при поносе, на русском языке, но с сильным эстонским акцентом, произнёс:

- Быстренько освободите кабинку.

Я стала возмущаться и отстаивать свои права:

- Ни за что! Это туалет, конкретно для женщин.

И попыталась закрыть дверцу кабинки. Про дверцу надо сказать отдельно, потому что она отличалась от всех остальных своей нарядностью и богатой отделкой: выполнена из бело-розового мрамора, а по периметру каёмка из чистого золота. Ручка – из янтаря с вкраплениями драгоценных камней. С внутренней стороны защёлка с претензией на дизайн.
Защёлка дверь не закрывала, она была для видимости. Я пытаюсь руками держать дверцу. Но охранник легко её открывает.

- Здесь нет разделения на мужчин и женщин. Это общий туалет. А кабинка, в которой вы находитесь, предназначена для VIP-персон. Освободите кабинку! Иначе, мы вынуждены применить более жёсткие меры.

Понимаю, что мне не удастся до конца сделать своё дело, одеваюсь и с сожалением выхожу из кабинки. Именно, с сожалением, а не возмущением, потому что мне не удалось до конца решить свою проблему.

Неудовлетворённая и злая на эстонцев, я проснулась. На меня смотрели наглые глаза моей кошки, которая сделала лужу прямо на моей постели.