Я - звезда футбола. Часть 1

Я – звезда футбола.

Рождение звезды.

    Говорят футболистом не рождаются, футболистом – становятся. Но это не мой случай.
Меня зовут Обафеми Мусса Обаси и я - звезда футбола.

    Моя история начинается в маленькой деревне Ива, что находится в штате Анамбра, Нигерия. Ива в переводе с языка Игбо означает «дух неба». Это одно из Божеств, которым поклоняется мой народ. Ночью 16 августа 1984 года родился я. Моя мать Аина Обаси легко перенесла роды, я был уже не первым ребенком в семье. До меня на белый свет появились три моих сестры – Иви, Саде и Таниша. Им было восемь, пять и три года соответственно. И вот, наконец, в моей семье родился мальчик, то есть я. Это было большое событие для всей моей семьи, и в особенности для отца – Чинеду Обаси. Рождение мальчика - это очень значимое событие для народа Игбо. Он становился не просто продолжателем рода, но и кормильцем и защитником своей семьи по достижению совершеннолетия. Но чтобы стать настоящим мужчиной, нужно было пройти специальный обряд и лишь тот, кто его проходил, становился обладателем этого своеобразного титула, возможностью называться мужчиной. По достижению восьми лет мальчику нужно было застрелить из лука царя всех зверей - льва. И тот, кто сделает это - и становился настоящим мужчиной. А кто не сумеет этого сделать, тот становился изгоем в семье, да и во всей деревне. Такие либо навсегда уходили из деревни, либо жили в постоянном одиночестве и полной нищете, так как другие члены племени ничем им не помогали. Отцы мальчишек уже с самого их рождения начинали готовить своих детей к этому посвящению. Так, что как только мальчик начинал ходить, ему давали лук и учили стрелять.
    Основными занятиями в нашей деревне было мелкое ремесленничество, рыболовство и лесной промысел.  Мой отец был рыбаком, как и мой дед, который умер незадолго до моего рождения в восьмидесятидевятилетнем возрасте. И перед смертью, как часто любил рассказывать мне отец, он сказал, что я стану знаменит. Не знаю, откуда он это мог узнать, но он оказался прав. Женщины деревни Ива занимались домашним хозяйством и мелким ремесленничеством. Кто изготавливал глиняную посуду, различные поделки и прочие безделушки из этого материала, кто шил, а кто-то даже рисовал. Моя мать как раз и была художницей. Таких творческих людей, как она, в нашей деревне больше не было. Ее картины пользовались очень большим спросом, но не среди жителей деревни, а заезжих купцов из города. Они за гроши скупали все изделия, которые делали женщины деревни и продавали их в городе за гораздо большую цену. Кроме того, на матери было ведение домашнего хозяйства и воспитание трех моих сестер, которые становились ей помощницами в ведении домашнего хозяйства.
    А моим воспитанием, конечно же, занимался отец. Кроме стрельбы из лука, которая была необходимым навыком для мужчины, и не только для того чтобы пройти обряд, но и в дальнейшем чтобы охотится на животных. Так как кроме основного занятия, мужчина в семье был еще и добытчиком. Только охотясь можно было обеспечить себя едой, магазинов ведь у нас не было. Конечно, можно было обменять какую-нибудь вещь на тушу животного, если вдруг для мужчины охотника был неудачный день, и он ничего не поймал, но все те, кто могли поймать добычу, предпочитали сами охотиться. Были семьи, в которых такого добытчика не было, тогда вся община помогала этим одиноким женщинам, отдавая им маленькую часть своей добычи. Таким женщинам жить было очень сложно, в особенности, если у них были маленькие дети, а кормилец мужчина умер.
    А вот рыбачить отец почему-то меня не учил. С самого моего рождения он решил, что не хочет, чтобы его сын стал рыбаком, сам не знаю почему. Когда он уходил на работу, я оставался дома. Мы жили в хижине, как и все жители деревни. Наша хижина была круглой и достаточно большой, но не самой большой в деревне. Самая большая хижина была у старейшин деревни. Они были здесь главными. Стены хижины были сделаны из жердей, обмазанных глиной. Крыша покрывалась травой, либо пальмовыми листьями. У нас была крыша из пальмовых листьев. Внутри, пол был застелен сухой соломой, на которой мы все и спали. Ночи у нас были очень холодные, но наши хижины были построены так, что они сохраняли дневное тепло и поэтому мы не мерзли по ночам.
    Мы не были богаты, но и ни в чем не нуждались. Вся деревня была одной большой семьей. Здесь были свои правила и все, кто хотел здесь жить, должен был их соблюдать. Подчинятся старейшинам, поклонятся Богу и соблюдать все традиции нашего народа. За любое нарушение этих правил предполагалось изгнание из племени. Нашего старейшину звали Чинеду Юссу. Ему было уже восемьдесят шесть лет на день, когда я родился. Его жена умерла, оставив ему семерых детей. Они-то и заботились о старике Чинеду. Семья Юссу была самой богатой и влиятельной в племени. А в совет старейшин входило еще трое мужчин из племени. Они тоже имели очень большое влияние в племени, но все же меньшее чем Чинеду Юссу. В случае если среди жителей племени появлялись разногласия, они приходили к старейшинам и те говорили им, как разрешить возникший конфликт. Но такие случаи происходили крайне редко и разрешались очень быстро. Вот такая жизнь царила в деревне Ива.   
 
   
Поцелуй судьбы.

    Мне было уже пять лет, когда к нам в деревню приехал какой-то незнакомый мне человек. Но все здесь встретили его так, как будто он был каким-то Божеством. Рослый, с могучим телосложением мужчина лет тридцати. У него еще была такая смешная прическа, какой не было ни у кого из нашего племени. Его кудрявые волосы были сбиты в своеобразный пучок, напоминающий какой-то пушистый шар. Еще у него был такой выразительный взгляд, довольно страшный, но в глубине души добрый. Одет он был тоже довольно странно, яркая футболка с цифрой десять на спине и фамилией Кану. Штаны, были похожи на те, что носили рыбаки и земледельцы нашего племени, кажется они назывались джинсы. А самый удивительный атрибут его одежды - были его ботинки. Таких в наших местах, точно, ни у кого не было. Ярко-желтые, тоже с какой-то надписью, с маленькими шипами, и они на нем просто идеально сидели.
    Этот странный мужчина приехал не один, с ним было еще пять человек. Но почему-то все внимание было приковано лишь к нему, мужчине в яркой футболке. Старшие мальчишки просто окружили его со всех сторон и что-то  у него выпрашивали. Мужчины племени стояли рядом и тоже пытались что-то ему сказать. А вот женщины все оставались в стороне, они лишь издали пристально наблюдали за этим человеком, который собрал вокруг себя такой ажиотаж.
    Я подбежал к своей маме, чтобы спросить у нее про этого человека. Оказалось, что он играет в шарик. Я видел, как в эту игру играют старшие мальчишки нашего племени. Мама не разрешала мне играть с ними, хотя мне было очень любопытно смотреть, как они катают этот резиновый шарик по песку и носятся друг за другом. Я тоже решил подойти к нему поближе и увидеть его вблизи. Но прорваться сквозь круг ребят, которые были намного высше меня ростом, оказалось не так-то просто. Я попытался подпрыгнуть повыше, чтобы разглядеть его, но мне все равно ничего не удавалось разглядеть. И тут вдруг он сам заметил меня.
- Кто этот малыш? – спросил он по-английски.
    Хотя у нашего народа был свой язык Игбо, но почти все знали английский и на этом языке говорили даже чаще, чем на родном. Так что я мог понять, что он сказал.
    Толпа немного расступилась, круг вокруг него разорвался, и он сумел подойти ко мне поближе.
- Привет, - у него был очень приятный голос, немного грубый, но все равно приятный. – Как тебя зовут?
    Я поначалу не решался ответить, я был слегка напуган. Он был настолько выше меня и стоял так близко, что это весьма меня смущало. Я уже привык ко всем членам нашего племени, а этот незнакомец был для меня чем-то новым и неизведанным.
- Обафеми Мусса Обаси, - с легкой дрожью сумел выдать я.
    Он улыбнулся мне, а потом задал еще один вопрос.
- Ты знаешь кто я такой?
- Моя мама сказала, что вы играете в шарик, - смущенно ответил я.
    Все почему-то засмеялись и этот мужчина в том числе.
- Меня зовут Абеди Кану, - представился он. – И я играю в футбол.
    Теперь я вспомнил, что мальчишки называли эту игру футболом. А тот резиновый шарик – мячом.
- Ты знаешь, что такое футбол?
- Это когда несколько мальчишек катают резиновый мяч, - уже немного смелее ответил я.
Но все снова рассмеялись.
Он присел на колено и спросил меня, - Сколько тебе лет Обафеми?
- Мне пять лет и три месяца, - теперь, когда он был со мной на одном уровне, мне стало с ним куда легче разговаривать, хотя он все равно казался мне огромным.
- Целых пять лет и три месяца, - восхитился он. – И ты уже умеешь считать. А в мяч ты играть умеешь?
- Моя мама не разрешает мне играть со старшими мальчишками.
Он улыбнулся. – А если я попрошу твою маму, чтобы она разрешила, ты сыграешь со мной?
Я даже и не знал, что ответить на такое предложение и тут все стали кричать – «Давай, Обаси, сыграй».    
- Да, - тихо произнес я.
- Веди меня к своей маме, - сказал он и взял меня за руку.
    Мы подошли к маме.
- Это твоя мать? – спросил он, посмотрев на нее.
    Она сидела вместе с остальными женщинами и моими сестрами на полу и, когда к ним подошел Абеди Кану, они даже немного испугались. Мама была очень скромная женщина,  и она даже не смела смотреть в глаза незнакомому мужчине, как и полагалось хорошей жене из племени Игбо. 
- Да, моя мама – Аина Обаси, - представил ее я.
- Вы позволите сыграть вашему сыну со мной в футбол, - медленно проговорил он. – Не бойтесь, с ним все будет в порядке.
    Мама не дала словесного ответа, она лишь кивнула головой в знак согласия. Абеди снова широко улыбнулся, и  повел меня играть. Мы пошли в центр нашей деревни, где обычно играли наши мальчишки в эту игру. Здесь был большой простор, так как для футбола нужно было много места и на небольшом расстоянии друг от друга стояли две деревянные палки. Как я понял целью игры, и было закатить мяч между этих палок.
- Слушай Обафеми, сейчас я стану в ворота, а ты должен будешь забить мне гол. Сможешь это сделать?
    Я кивнул головой, хотя не совсем понял, что он от меня хочет. Тут он поставил мяч рядом со мной, а сам стал между этих деревянных палок.
- Готов, тогда можешь бить, - крикнул он.
    И все мужчины племени начали кричать – «Давай, Обаси, забей гол». Долго я раздумывать не стал. Я посмотрел на Абеди Кану, который стоял между деревяшек, а потом на мяч и с легкого разбега ударил по нему, что есть силы. Резиновый шарик полетел прямо в сторону Кану и пролетел ему между ног. И тут все взревели. – «Молодец! Молодец!» и начали хлопать в ладоши. Сам Кану подбежал ко мне и поцеловал меня в лоб. Он тоже сказал, что я молодец.
- Отличный удар сынок, возможно, когда нибудь ты станешь звездой футбола, - сказал он. – Держи этот мяч теперь он твой. Запомни: именно этим мячом ты забил свой первый гол малыш. – Он протянул мне этот мяч, и еще погладил по голове.
    Потом он ушел, пошел к толпе мальчишек, которые, кажется, тоже хотели поиграть с ним. А я остался стоять на этом самом месте и думать, что же я такого великого сделал, что они все так восхищались мной.
- Обафеми, - окликнула меня мама. – Иди сюда.
    Я вместе со своим мячом побежал к ней.
- Да мама.
- Он подарил тебе этот шарик.
- Да и еще сказал, что я молодец. Мама?
- Что сын мой?
- Почему люди так радовались за меня?
- Ты закатил этот мяч великому игроку в эту игру. Этот человек очень богат и известен там за пределами нашей деревни, и даже нашей странны.
- Он живет в столице?
- Нет, он из Франции.
- А где находится эта «Фанция»?
- Не «Фанция», а Франция, это очень далеко отсюда. Там все совсем по-другому, другие люди, законы, культура и даже другая религия. Там живет много белых людей.
- Белых? – удивился я.
- Да белых, у них белая кожа, белое лицо.
- Как у коз и овец? – спросил я.
- Почти, только у них нет шерсти, просто белая кожа. Они не такие как мы. Они злые и убивают не для того, чтобы добыть себе пропитание, а просто так. И они не верят в наших Богов.
- А во что они верят? – удивился я. 
- Я не знаю, кажется, они поклоняются, какому-то белому человеку.
- А Абеди Кану, он тоже не такой как мы?
- Раньше он тоже жил в подобном месте, но потом он стал играть в этот шарик и уехал из нашей страны во Францию. Но он почти такой же, как и мы. Я думаю, он все же хороший человек.
- Я тоже так думаю, он сказал, что я смогу стать футболистом.
- Футболистом? Зачем тебе это? Ты что хочешь уехать от нас? – Мама как будто рассердилась.
- Нет, я хочу быть с вами. Просто он так сказал.
- Тебе не зачем быть футболистом, ты можешь стать хорошим охотником или ремесленником, если будешь много трудиться.
- Обафеми, - закричал мой отец.
- Смотри, твой папа зовет тебя, иди к нему.
    Я побежал к нему, он стоял возле тех людей, которые приехали вместе с Абеди Кану и они что-то всем раздавали. Мужчины нашего племени выстроились в очередь и ждали, пока что-то получат от этих людей.
- Сынок, ты хочешь футболку как у Абеди Кану?
- Да, - не раздумывая, ответил я.
- Сейчас придет наша очередь, и мы возьмем у этих людей футболки и еду. Они приехали сюда, чтобы помочь нам.
- Папа, а почему все так любят этого мужчину, который поиграл со мной?
- Он очень богатый и он помогает нам. Видишь, сколько запасов еды они привезли.
    Подошла наша очередь.
 – Малыш хочешь футболку? – спросил один из этих людей.
    Я кивнул головой. – Держи, - он достал самую маленькую футболку, которая у него там была, и дал ее мне. Кроме того, он дал моему отцу какую-то коробку, в которой, наверное, и была еда. Мы вышли из очереди и пошли к нашему жилищу. Пока мы шли, я надел на себя только-что полученную футболку, она оказалось очень велика мне. Она сидела на мне как платье, доставала до самых колен, но я не стал ее снимать, а так и пошел в ней дальше. Отец поставил коробку в нашем доме, а потом мы пошли на центральную площадь, где Абеди Кану до сих пор играл с мальчишками в футбол. Мы с отцом встали с краю и стали, как и многие другие мужчины наблюдать за этой игрой. К вечеру наши гости покинули нашу деревню, оставив нам одежду и много запасов еды.

Львиное сердце.             
   
    Мне исполнилось восемь, но вместо того чтобы праздновать свой день рождения, в этот день мне пришлось заниматься совсем другим делом. Пришло время стать мужчиной, пришло время пройти этот обряд посвящения. Я, мой отец и трое наших старейшин пошли на охоту, чтобы я убил царя всех зверей - льва. Только после этого можно было отпраздновать свой день рождения. У меня был лук и три стрелы, с помощью которых я и должен был сделать это.
    Река Аба, именно это место было самым подходящим, чтобы провести этот обряд. К этой реке всегда приходили львы, как и многие другие звери, чтобы утолить свою жажду. Здесь они собирались целыми стаями во главе со своим вожаком. Именно эти звери были главными на этом месте. Они имели приоритет первыми из всей звериной семьи отпить из этой своеобразной чаши.
    Мы подошли поближе к реке, но так чтобы не спугнуть нашу жертву. Думаю, львы уже почуяли наш запах, но они чувствовали себя в безопасности, пока мы держались на достаточном расстоянии от них. Один лишний звук или шаг сейчас здорово мог подпортить мое  посвящение. Поэтому все мы передвигались очень осторожно и молча. И вот мы уже были всего в несколько метрах от нашей жертвы. Несколько маленьких львят резвились в воде друг с другом, подобно человеческим детенышам, а их мать настороженно пила из реки, оглядываясь по сторонам и следя за своими детенышами. Несколько молодых самцов, тоже с некоторой настороженностью лакали воду и скалили зубы, на других животных, которым уже не терпелось подойти к реке и тоже утолить жажду, но пока стая львов здесь им не было смысла  рассчитывать на это.
    На водопое был еще один самец, который был как-то немного в стороне от всех, как будто он прикрывал всю стаю с тыла. Похоже - это был вожак стаи. Он выглядел старше других и был намного крупнее всех остальных. Вот он издал свой величавый рык, и все животные испуганно поджали хвосты.
    Наш старейшина указал пальцем на этого льва - это значило, что я должен был убить именно его. Вообще убивать можно было только самцов, находящихся в зрелом возрасте. Самок и их детенышей, трогать было нельзя. Лук и три стрелы, и цель в нескольких метрах. Кто-то может сказать, что это сделать невозможно, убить такого гиганта выстрелом из лука, но для меня это не казалось чем-то недостижимым. Нет, раньше я еще никого не убивал, но уроки стрельбы, которые давал мне отец, не прошли даром, и я уж точно был уверен, что попасть в это огромное животное смогу. Дело здесь было совсем в другом. Как только я натянул тетиву лука, и посмотрел зверю в глаза, я понял, что не смогу выстрелить в него. Мне стало его попросту жаль. Вот так вот, ни с того ни с сего -взять и убить беззащитное животное. Конечно, сложно назвать его беззащитным, но в этой схватке шансы были не равны. Тут мои размышления прервал старейшина, который дал мне знак, что сейчас самое время сделать выстрел. Один выстрел и все, на практике это казалось так просто, но на деле оказалось просто непосильной задачей.
- Стреляй сын мой, - сказал отец.
    И что я мог делать: убить царя зверей и лишить стаи его вожака, или отступить от нашей древнейшей традиции и стать изгоем в нашем племени. Либо жизнь зверя, либо вся моя судьба стояла на кону. 
- Давай же, стреляй в него, пока он не ушел, - снова подстегнул меня отец.
- Я не могу, - сказал я.
- Что это значит? – Спросил старейшина.
- Я не могу убить его.
- Сынок, смотри, этот лев уже стар и жить ему осталось совсем немного, если ты не убьешь его, так более молодые самцы из стаи это сделают.
    Мне стало очень страшно, я не знал, как быть. Такого давления за все свои восемь лет жизни я еще никогда не испытывал.               
- Стреляй, он уходит. – Предупредил старейшина.
    Я не мог выстрелить, руки так и замерли с натянутой тетивой, которую оставалось только отпустить. Но тут я увидел, как этот лев обернулся к нам, видимо он нас заметил и начал бежать в нашу сторону.
- Стреляй сынок, - закричал отец.
    Лев уже совершил свой длиннющий прыжок и был готов накинуться на меня и растерзать, оставалась доля секунды на выстрел. И вот он летит на меня, а дальше я ничего не помню.
    Я очнулся и вижу своего отца и старейшин, которые стоят возле меня, а рядом с ними туша льва, мертвого льва. За миг до того, как он накинулся на меня, я сделал тот самый роковой выстрел и поразил его, я убил царя всех зверей.
- Сын ты сделал это. Ты мужчина, - радостно провозгласил отец. 
    Мы потащили тушу льва в нашу деревню, а уже вечером в племени был настоящий праздник по случаю моего совершеннолетия. Теперь в нашей семье было двое настоящих мужчин.