Месть

Не рекомендуется для чтения мужененавистницам.
Это абсолютно выдуманная история. Никаких совпадений с реально существующими людьми не может быть. Всё это плод моего извращенного воображения.
Не принимать всерьёз и не пытаться воплотить в жизнь!



   Вы когда-нибудь считали себя сумасшедшим? Наверняка Вы говорили так, но на самом деле так не считали. Есть верная мысль, что дурак никогда не признает себя дураком, а сумасшедший никогда не поверит в то, что он свихнулся. Так вот, к чему я это говорю. Я признаю себя ненормальной, ибо нормальному человеку со здоровой психикой ТАКОЕ в голову не придет…

   Вас наверняка кто-нибудь когда-то злил так, что у Вас срывалось с языка «Убью тебя!». Ну так вот, у меня это не только сорвалось. Да, меня очень сильно разозлила одна девушка, которая потом поплатилась за это. Возможно, Вам известно, что женщины более жестокие, кровожадные и абсолютно неблагородные, не побоюсь этого слова, ТВАРИ. И я не исключаю себя из общего правила. Я всегда признавала, что мужчины гораздо благоразумнее женщин, по крайней мере, в отношении к борьбе и дракам вообще. Частенько наблюдаешь такую картину: двое парней подрались, оба в синяках, но довольные и, главное, идут, обнявшись за плечи, и смеются – они теперь друзья. Абсолютно противоположную ситуацию наблюдаешь, когда дерутся девушки. Во время драки они превращаются в бесчувственных монстров. Выжить должна только одна. Если же девушки не поубивают друг дружку, то навеки становятся врагами. У них нет правил, нет запрещённых приёмов. Так сказать, на войне все средства хороши. Но даже на войне жестокость подобную той, которую проявляет разъярённая женщина, могут выказывать лишь люди, которые ещё до войны были не в ладах с мозгами либо тронулись во время войны. То есть можно сделать вывод, что все женщины изначально сумасшедшие, кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. У всех это проявляется в разных ситуациях, но всё же проявляется. Я же хочу рассказать, как эта жестокость проявилась у меня. Боюсь, что слабонервным людям с хорошей фантазией лучше остановиться здесь, ибо дальше начнется полнейший кошмар. Ужас, который будет преследовать Вас по ночам. Итак, я надеюсь, мы избавились  от «слабого звена» и можно продолжать.

   Это случилось, когда я была молодой студенткой. Я была тихой, и даже можно сказать, слабохарактерной. Жила в маленьком доме с двумя соседками. В одной было слишком много амбиций, в другой «тормозной жидкости». Мне приходилось искать с ними какой-то общий язык, и поначалу мне казалось, что мне это удаётся. Но я ошибалась. Так как у меня на тот момент не было другого варианта, где жить, то мне пришлось мириться с ущемлением моих прав на личное пространство. Пока не настал час «Х». Я сорвалась. Это была обычная бытовая ссора с моей амбициозной соседкой. Мы просто поругались, ничего особо серьёзного. Но потом она решила выжить меня из дома. К её величайшему несчастью я оказалась против переезда и стойко терпела всё, вынашивая план мести. Кстати, не советую «переходить дорогу» женщинам, они очень мстительные существа. Так что себе дороже выйдет.

   Мои соседки обе были не местные, и потому очень скоро мне подвернулся удачный случай отомстить за все обиды. Моя вторая «тормознутая» соседка из-за болезни на неделю уехала домой и я осталась наедине со своим врагом. В тот же вечер, когда вторая соседка уехала, амбициозница решила высказать мне всё, что она обо мне думала. Сначала я слушала её абсолютно спокойно, но потом она стала злиться и повысила голос. Это была, на мой взгляд, её роковая ошибка. Мы стояли на кухне, и пока она психовала, я, не сводя с неё глаз, нащупала сковороду. Забавно, наверно, звучит, но как только она в очередной раз отвернулась от меня, сильно размахивая руками, я оглушила её этой сковородкой. Она рухнула на пол без сознания, даже не вскрикнув.

   Я не была никогда спортивной девушкой, но любила отжиматься. Поэтому руки у меня были сильные, и мне не составило особого труда поднять соседку, усадить на стул и связать. Пока она была без сознания, я задёрнула все шторы, закрыла двери, выключила везде свет. Только одна свеча горела на столе на кухне, где мы были. Она очнулась спустя 20 минут. Я крепко связала ее и засунула в рот кляп. Шумоизоляция в доме была хорошая, так что меня не пугало, как она мычит. Её всё равно никто не мог бы услышать. Она широко раскрыла глаза, стала оглядываться и мычать. Я смирно сидела напротив и наблюдала. Наконец, она перевела взгляд на меня и сдвинула рассерженно брови, стала дёргаться на стуле, чтобы ослабить веревку. Тогда я произнесла:

- Не правда ли неудобно, когда тебя связывают по рукам и ногам, не дают и  слова сказать, заставляют только слушать, в общем, притесняют, как могут?

   Она молчала, всё ещё пытаясь ослабить узлы. Её руки были привязаны к подлокотникам, а каждая нога к ножке стула.

- Знаешь, мне не понравилось, что ты хочешь выжить меня отсюда. Я думаю, что съехать должна ты и навсегда. И я помогу тебе в этом.

   Я встала и включила свет в её комнате. Ей было частично видно, что я собираю самое необходимое и дорогое. Я собирала её чемоданы. Не забыв положить и ноутбук, DVD- и MP3-плееры. Достала её горячо любимый телефон. Подошла к ней.

- Знаешь, мне кажется, он тебе больше не пригодится.

   Она яростно замычала, явно ругаясь матом.

- Грубишь? А зря. Могла бы проявить уважение к человеку, от которого зависит твоя жизнь.

   Я заметила, как в её глазах промелькнуло сомнение, но потом их заполнил страх. Я показала ей её телефон, из которого я удалила все номера.

 Потом я его выключила, достала SIM-карту и сломала её пополам. Затем бросила в железное ведро, что поставила рядом. Туда же отправились все её документы: полис, паспорт, студенческий и прочее. Она с ужасом наблюдала за моими действиями. Я же в свою очередь медленно зажгла спичку и бросила в ведро. Огонь медленно занимался, и я решила вылить туда её любимые духи (я их ненавидела). Огонь полыхнул вверх. Стало вонять горелым с примесью духов. Я включила вытяжку над плитой, и дышать стало легче. Соседка плакала, наблюдая, как в огне исчезают все документы, которые могли подтвердить её личность. Когда всё догорело, в ведре осталась плавленая кучка смешанная с пеплом. Восстановить что-либо было уже невозможно.

- Теперь настала твоя очередь.

   Я повернулась к соседке. Она смотрела то на меня, то на ведро, в котором сгорела её личность. Судя по тому, как на лице её проступили бисеринки пота, она поняла, что её ожидает. Сама я не терплю боль, но причинить боль врагу – это истинное удовольствие. Я решила поиздеваться над ней вволю. Я хотела почувствовать эйфорию от её криков. Я начала свои пытки…

   Я начала с самого ужасного. Я запаслась иголками и по одной вгоняла их ей глубоко под ногти. Она рыдала, выла, мычала, теряла сознание. Как только она приходила в себя, я вновь засаживала ей иглу под очередной ноготь. Вскоре со всех десяти иголок на пол капала её алая кровь. Это было завораживающее зрелище. Вид алых капель на холодном металле в свете одинокой свечи очаровывал меня. Я хотела большего. Во мне начало расти желание.  Я мечтала о её муках. Вторая пытка не была столь жуткой. Это скорее было простое развлечение. Я медленно обрила её налысо. Аккуратно собрала её волосы и сложила в пакет. Поднесла ей зеркало.

- Ну как, хороший из меня парикмахер?

   Она медленно подняла глаза. Когда она увидела результат моего труда, она расплакалась и умоляюще взглянула на меня. Она молила о пощаде. Но я уже вошла во вкус и даже не думала останавливаться. Пути назад не было.

   Когда-то мне приходилось колоть успокоительное одной старушке. Я подрабатывала медсестрой, и у меня в аптечке дома всегда хранилось много лекарств на все случаи жизни. Я решила воспользоваться транквилизатором. Вколола его соседке, чтобы она не могла пошевелиться или закричать. Подождала, пока подействует и убрала кляп.

- А теперь вспомним детство и поиграем в доктора, а точнее в дантиста.

   Она едва вертела глазами. Я достала плоскогубцы и открыла ей рот. Вырывать здоровые зубы было очень трудно, но именно трудности заставляли упорнее стараться. Я дёргала зуб за зубом. Она слегка мычала, но у неё не было сил даже укусить меня, а скоро и не стало зубов. Чтобы она не захлебнулась собственной кровью, и я могла продолжать свои пытки, мне приходилось часто наклонять её голову и сливать кровь в миску, куда отправлялись и её зубы. С каким удовольствием я расшатывала, а потом со всей силы выдёргивала каждый её белый зубик и с каким наслаждением я наблюдала за бьющей фонтаном кровью, что скоро наполняла её рот. Но скоро зубы закончились, а кровь пришлось остановить, чтобы мы могли продолжить мою игру.

   Следующей пыткой на повестке дня я выбрала легкое кровопускание с элементами резьбы. Действие транквилизатора прошло, и соседка заметалась на стуле, вопя от боли. Я вновь заткнула ей рот. Поднесла большой нож к её личику и сказала:

- Может, ты хочешь сделать пластическую операцию?

   Она с невыразимым страхом покосилась на нож, которым я надавливала на её щёку. Медленно, с осторожностью хирурга, я провела ножом по щеке вдоль скулы и до самого уха. То же самое я проделала с другой стороны. Мне нравится, когда всё симметрично. Кровь тихонько сочилась из свежих порезов и стекала вниз извилистыми ручейками, а доходя до подбородка алыми каплями, блестящими в свете догорающей свечи, падали на ее грудь. Она стонала, рыдала, часто дёргалась. Меня это раздражало, и я подумывала уже отрезать ей язык, но отвлеклась на свечу. Её пора было поменять. Это секундное дело я провернула в мгновение ока, и мы продолжили. В ярком свете новой свечи я заметила, что моя соседка сильно побледнела, глаза впали, под ними красовались синеватые мешки. Я решила, что настал кульминационный момент. Время самой трудной и болезненной пытки.

   Я оттащила ее в ванную комнату. Вколола новую дозу транквилизатора и, как только он подействовал, развязала её и перекинула в ванну. Она не могла сопротивляться. Это мне и было нужно. Я принесла топор и показала ей. Слёзы больше не лились из её глаз, они просто закончились. Я видела, что она молит о смерти, она хотела, чтобы я перестала её мучить, и я постаралась успокоить её:

- Можешь не волноваться. Всё уже скоро закончится. Я скажу всем, что ты собрала вещи и уехала с каким-то парнем. Возможно даже за границу. И что больше я ничего не знаю. Думаю, долго тебя искать не будут. А твои вещи, всё, что в чемоданах, увезу подальше и отдам кому-нибудь или продам. Твоё же тело ждёт иная участь.

   С этими словами я склонилась над ней и с размаху ударила топором по коленной чашечке. Послышался треск, и в ванну полилась кровь. Она взвыла и зажмурилась, а я уже наносила второй удар. На третьем ударе часть ноги от колена и ниже лежала отдельно, а из открытой раны торчала перерубленная кость и хлестала кровь. Вторую ногу я отрубила с четвертого удара. Когда дело дошло до рук, она лежала без сознания, уже слишком много крови она потеряла на тот момент. Я же не стала ждать, пока она очнётся и рубила её на куски. Четыре куска – ноги, четыре – руки, кусок туловища до поясницы, кусок – от поясницы по задницу и отдельно голова. Всё это лежало кровавым месивом в ванной. Я дождалась, пока вытечет вся кровь, потом помыла куски проточной водой и аккуратно уложила их в чёрные пластиковые пакеты.

   Было утро. Избавившись от мяса в ванной, я прибралась в доме, приняла душ, привела себя в порядок и отправилась на занятия. После занятий я зашла к одному другу и попросила одолжить мне машину на выходные. Он не был против. Благо водить я умела, и мне не пришлось впутывать в это дело кого-то ещё. Ближе к вечеру я вернулась домой. Взяла чемоданы соседки, мешки с её останками и ведро с пеплом её бывших документов. Не церемонясь, закинула всё в багажник и отправилась в путь.

   Мои родители когда-то владели участком земли далеко за городом среди полей. В детстве я часто ездила с ними туда. Но уже очень долго этот участок заброшен. Родители переехали, а продать землю не решились. Ждали пока цены на землю поднимутся, но не дождались. Я же за участком не следила, но являлась полноправной хозяйкой.

   Добралась я до участка поздно ночью. Во всей округе километров на 50 не было ни одного человека. Я спокойно расчистила приличный участок под костёр, вырыла походной лопатой небольшую яму, набросала туда сухой травы, которой здесь было полно, и подожгла. Подбросила несколько старых досок, которые, похоже, были скамейкой когда-то давно, и бросила в костёр куски мяса, которые, казалось, тоже когда-то давно были целым человеком, моей соседкой, моим врагом. Туда же я бросила пакет с её волосами и вокруг сильно завоняло палёным. Но этот запах даже доставлял мне удовольствие. Пепел из ведра я тоже высыпала в костёр, а само ведро вымыла и оставила на участке. Несколько раз я подбрасывала в огонь какие-то доски и с упоением наблюдала, как исчезает в пламени то, что когда-то так сильно меня раздражало. Складывалось такое чувство, что огонь слизывает своими языками с моей души всю обиду и боль, на место которых приходит яркое и тёплое спокойствие.

   К утру от тела остались только пепел и кости. Я выгребла все кости и сложила их в пакет. Закопала яму от костра. Села в машину и поехала к ближайшей лесополосе. Там я выкопала несколько ямок и в каждую бросила несколько костей и зубов. Череп я раздробила ногой и закопала отдельно от всего и как можно дальше. Пакеты я сожгла здесь же. Возвращалась я через маленькую далёкую деревеньку. Там жили сплошь одни алкоголики. Им я и отдала чемоданы с вещами соседки, сказав, что они мои и больше мне не нужны. После я спокойно уехала домой. Вернула другу машину, убедившись, что в ней не осталось никаких лишних следов.

   Через пару дней вернулась вторая соседка и я сообщила ей, что наша «подруга» укатила куда-то с каким-то парнем. Соседка мне поверила. Через какое-то время объявились её родители. Они не хотели верить в то, что их дочь уехала с парнем и никому ничего не сказала. Но потом так получилось, что они не стали заявлять в полицию. Ведь дочь уже взрослая. Так что это не побег и не пропажа без вести. И все забыли об этом.

   Я же совершила свою месть и осталась безнаказанной. Даже совесть моя была спокойна. Я ни разу не видела призрак моей соседки, который пытался бы мне отомстить. Я дожила до старости и после всего случившегося я могу смело сказать, что прожила счастливую жизнь. У меня родилось двое замечательных детей, муж любил меня всю жизнь, внуки растут здоровые.



    Вероятно, Вам хотелось бы знать, почему я, уже почти одной ногой в могиле, решила рассказать о своём поступке? Я же женщина. А мы не умеем хранить секреты, нам всегда нужен кто-то, кому можно рассказать что-то интересное.
    Вот я и выбрала Вас.



Конец.

25.02.11.