Членопокалипсис

Членопокалипсис
I
Это началось грязной обычной весной в одном из городов, считающих себя столицей родины. Ваня Яковлев проснулся со страшного, но уже привычного, бодуна. Его подружка по постельной и бытовой жизни, Прасковья Осипова, осипшая от вчерашнего караоке, валялась на смятой постели рядом, но почему-то в позе валета. Что было ночью, и был ли смысл в числе 69, Ваня не помнил. Так же, как и не помнил вчерашнего вечера.
Яковлев слыл выдающимся и широко известным в узких зашоренных кругах, стилистом. Но никакого выдающегося значения для нашего рассказа специальность Вани не имеет. Важно другое. Один из немногих представителей самой что ни на есть древнейшей профессии (если кто-то скажет, что древнейшее занятие это проституция, то пусть ответит к кому на прием сначала сходила самая первая древнейшая проститутка перед самым первым своим выходом на, тогда ещё глино-зёмную и без поребриков, панель? Ясен перец, она пошла к парикмахеру) Ваня сохранил традиционную половую ориентацию.
Скрипя суставами по моющимся, но давно немытым, обоям Ваня доплёлся до кухни. На кухонном столе лежала парочка больших хот-догов, которые они с подругой вчера, возвращаясь темным мокрым вечером домой, прихватили в одной из дурно-пахнующих (если быть в трезвом состоянии) палаток. Но употребить в качестве пищи так и не смогли: алкоголь, секс и сон оказались актуальней.
Ваня достал их холодильника майонез, намереваясь обильно сдобрить им внутренность фаст-фудовского пирожка. Он откинул уже слегка подсохшую верхнюю корочку хлебо-сосисочного изделия, но то, что Ваня увидел внутри, заставило его уронить вражеский провиант обратно на стол и яростно потереть глаза. Однако, ни зачистка окуляров, ни усиленное включением лампы освещение, уже не оставляли других вариантов.
Внутри продолговатой булки лежал чуть менее продолговатый, чуть менее толстый, но при этом весьма выдающихся размеров, половой мужской, однозначно человеческий, орган. Розовый, с прожилками вен, словно не сосиска, а колбаса.
Первая реакция заставила сунуть Ваню руку в трусиля, чтобы убедиться в отсутствии каннибальских замашек сожительницы.
«Всё в порядке» - облегченно вздохнул Ваня, обнаружив хозяйство на месте и торопливо пересчитал яйца.
«Своим опасением ты себе льстишь» - усмехнулся над Ваней его злорадный внутренний голос, глазомер которого без труда сравнил габариты двух ближайших половых экземпляров.
В спальне что-то зашевелилось и промычало. Просыпалась Прасковья. А Ваня стоял на кухне, одна рука была у него в трусилях, и проводила инвентаризацию гениталий, а другая усиленно тёрла ту кость, под которой у людей находится мозг, стимулируя его активность с намерением восстановить жизнеописание вчерашнего вечера и прошедшей ночи.
Но в ваниной голове гулял 12-летний вискарь и не желал напряжения умственной деятельности.
Быстро одевшись и сунув загадочный хот-дог в карман куртки, Ваня выскочил на улицу, с преогромным желанием избавиться от новоявленного кошмара, и в чём-то даже предмета зависти.
Сначала Ваня хотел выкинуть члено-содержащий продукт прямо во дворе, но грозный вид местной дворничихи тётки Элеоноры, его пыл несколько остудил. Ибо не преминёт она воспользоваться случаем и воткнуть черенок своей огромной метлы куда-нибудь в район ваниных полужопий. Потому как, хоть Ваня и таскал к себе домой девиц различной тяжести поведения, но в глазах дворничихи он навсегда, и это было связано с профессиональной деятельностью, был недобитым гомосеком и метросексуалом (последнее слово по сути Элеоноре не было знакомо, а пользоваться интернетом и википедией она не умела; а называла она Ваню так за то, что как-то утром слышала уличный трёп между спешащими куда-то Ваней и его подружкой, которой стилист на предложение поехать на подземном поезде, ответил прямо и без обиняков: «**** я в рот ваше метро!» и пошёл ловить такси).
Спасаясь от гомофобически настроенного стража окрестной чистоты, Ваня выбежал на набережную.
Но там, где кончается вверенный Элеоноре участок, лежала большая куча мусора, об которую ускорившийся Ваню угораздило споткнуться. Членоносный бутерброд вылетел из неглубокого кармана ваниной куртки и приземлился, вернее прикабриолетился в проезжающий с открытым верхом, по случаю повышенной температуры рулеобладательницы и безоблачной погоды, обеспечивающей бесперебойную радиосвязь с Марсом, автомобиль Ганны Гондузаровой, восседавшей собственной персоной и прочими частями тела совместно с кусочками сознания на левом переднем сидении.
II
Платон Полуэктович Кузнеченко проснулся от звука неожиданной эсемески. Растопырив глаза, прочёл спросонья: «мама положи на этот номер 500 рублей!срочно!у меня проблемы!потом все объясню!»
«Развод» - сразу догадался Платон и вспомнил бывшую супружницу.
«Знали бы эти лохотронщики какой у их «мамы» прибор!» - с нескрываемой гордостью подумал о своем достоинстве Кузнеченко и медленно побрёл в сторону сотрира, лавирую ступнями тапок между тут и там валяющихся пустых, преимущественно, бутылок из-под крепко-алкогольных напитков. После развода с женской ненасытной половиной никто в квартире майора ракетных войск Кузнеченко не убирался.
Душу майора грела не только свобода времяпровождения и распития спиртных напитков, но и тот факт, что скоро предстоит ему, Платону Кузнеченко, вступить в наследство в несколько миллионов вечно зелёных денежных единиц, оставленное богатой и далёкой, но от того ещё более родной и обожаемой тётушкой, дожившей свои последние годы где-то в окрестностях Суходрищенска. Она умерла быстро и внезапно от заворотка кишок из-за регулярного употребления в пищу благотворительных завтраков церкви баптистов восьмого и девятого дня.      
Платон собирался уже помочиться в своём любимом сортире, и даже снял трусиля, но мгновенье спустя соседи Кузнеченко услышали громкий душераздирающий, пронизывающий насквозь до самого мочевого пузыря, вопль человека, только что осознавшего полную утрату своих незаменимых и любимых, необходимых и выдающихся, лелеемых хозяином и обожаемых всеми кто их увидел или почувствовал, половых органов.
Платон стоял в туалете, воздев к облезшему потолку руки, боясь больше прикасаться ими к тому плоскому месту, на котором он с рождения привык видеть морковку, пипиську, сардельку, член, фаллос, пенис и два яйца, и голосил во всё горло, задрав к тому же потолку голову. Слёзы отчаяния, размером с утраченное яйцо, заливали глаза несчастного майора, а эхо его крика разносилось вверх и вниз по гавноспускательному стояку.
Сосед Кузнеченко, пенсионер, ветеран, инвалид и коммунист Приписденко, смотрящий в это время канал «Хулитура», начал лупить костылём по батарее, оттягивая аудифон разборок на свою сторону, и орать, обращаясь к майору: «что ты кричишь, сцуко, словно тебе яйца оторвали на ***!» 
III
Ганна Гондузарова, стянув с ушей сбившийся парик (сегодня он был фиолетовый), одернув полиэтиленовую ночную рубашку и поправив синтепоновые поджопники и наколенники, впервые за трое суток выбралась из постели. Столько половых оргазмов она не получала за всю свою предыдущую земную жизнь. По крайней мере, согласно тех воспоминаний, которые в текущий момент гоняли тараканов внутри подставки под фиолетовую паклю.
«Ах, ты мой залупастый» - она ласково потрепала за мошонку лежащий на подушке член.
«Мне бы документ справить, хозяйка» - тонким голосом попросил Ганну мужской половой орган.
«А на что тебе документ? Звать то тебя как?» - удивилась женщина и глубоко затянулась тонкой сигаретой.
«Платон Полуэктович Кузнеченко» - гордо и почти по слогам выговорил член.
«Да ладно тебе, документ» - усмехнулась Ганна – «ты что, гасторбайтер? Жить у меня можно и без прописки… Или ты хочешь в космос слетать или в президенты баллотироваться?»
«Наследство мне светит. Большое. Хочу остаток жизни в своё удовольствие пожить. Власть, девочки, развлечения и всё такое» - мечтательно произнёс пенис, переходя на контр-сапрано.
«А ведь это мысль!» - подумала Ганна, и улыбка продолжила блуждать по её губам – «надо его будет на Марс послать, родным посылку передать и ноутбук, чтобы можно было по скайпу общаться. А потом можно и в президенты. Только надо будет с земляками о поддержке договориться. Яблинский и Режуновский должны помочь».
Ганна подошла к окну и взглянула на звездное небо. Карта звездного неба висела у неё вместо штор. Она вспомнила свою последнюю, и опять таки неудачную, попытку пробраться на космический корабль и её главный кровеносный сосуд защемило. Тогда Ганну, облаченную во вратарский хоккейный костюм (для защиты от космической пыли), оснащенную альпинистким оборудованием и двумя парами вантузов (для крепления рук и ног на металлической обшивке орбитальной станции) охрана космодрома сняла с вертикально стоящей ракеты, когда она уже была на подъеме к третьей ступени ракеты-носителя.
От этих воспоминаний у Ганны защемило ещё и желудок, тошнота огромным комом пробралась в горло. Её неудержимо рвало на Родину.
Утерев картонным манжетом рот от остатков вылетевшей в космос пищи, Гондузарова повернулась к члену и торжественно заявила:
«что ж, Платон, помогу я тебе с ксивой и с нотариусом. Но ты мне за это должен будешь на Марс сгонять с поручением».      
И, не дождавшись ответа, она с разбега бросилась в койку. Новоявленный Платон даже пискнуть не успел.
IV
Если сказать, что обесчлененный Кузнеченко впал в прострацию, находился в трансе, шоке и в жестоком депряссняке, то и это будет слабым словесным описанием душевного и морального состояния майора.
Его всё раздражало, бесило, выводило из себя, ежеминутно напоминая о невосполнимой утрате.
Раздражало то, что приходилось справлять малую нужду сидя. Поэтому общественные туалеты с длинными рядами писсуаров вызывали у Платона приступ эпилепсии. Он отказался от вылазок в театр и на концерты.
Он также не мог теперь участвовать в корпоративных полковых офицерских посещениях бани и сауны. По этой причине Платон уволился со службы и пил пиво исключительно дома перед телевизором.
Но и это продолжалось недолго.
Майорские неприятности начались после визита к нотариусу с целью оформления наследства. Именно там он узнал, что его наследство уже получено. Лично Платоном Полуэктовичем Кузнеченко.
«Вы, конечно, можете оспорить решение» - резюмировал нотариус, с хитрой полуулыбкой скосив глаза в сторону гульфика Платона – «наиболее достоверная идентификация личности производится на основе спермо-семенной эскпертизы. Вы готовы к её прохождению?» 
А через несколько дней в квартиру к Платону завалился целый наряд милиции и судебных приставов. Ещё через несколько минут самый старший служивый чин порвал на мелкие кусочки паспорт майора и сказал:
«Теперь ты никто и звать тебя ни как. Писдюхай отсюда по-быстренькому и скажи «спасибо», что мы тебя в обезьянник не забрали».
Платон целый день болтался по городу, пока не дошёл до забора, огороженного колючей проволокой. Пользуясь многолетней армейской выучкой, он перебрался через заграждения и забрался в окно складского помещения. Это оказался заброшенный склад, возможно даже акцизный, алкогольных напитков.
Потеряв счёт дням и вечерам, Платон остался в этом помещении. Честь и хвала виноградным лозам и пшеничным полям, выпивки хватало.
И вот в один распрекрасный день, а у Платона все дни теперь были одинаково распрекрасны, ибо водка, коньяк, виски, текила, ром и прочие напитки не кончались, входная дверь склада, долго молчавшая до этого момента, неожиданно немузыкально проскрипела. И, заслоняя лучи солнечного света, отраженного в шорохе поднятой сквозняком пыли, а день был действительно хорош, в помещение склада робко проникло существо женского пола. И довольно репродуктивного возраста, без излишних признаков возрастного ожирения.
«Ты кто?» - впервые за много лет спросил Платон.
«Здрасьте…» - скромно сказала девушка, а это была именно она, и в руке у неё блеснул странный прибор, похожий на пузатый смартфон –«я учётчица, из агентства инвентаризации и учёта имущества, пришла проводить ревизию продукции».
И она полоснула из верхней части своего прибора тонкой красной световой сеточкой так, что Платон зажмурился и потёр рукой глаза, отвыкшие от солнечного света и допросов с пристрастием.
«Ой! Извините…» - испуганно выдохнула девушка.
«Тебя как кличут?» - великодушно махнул рукой с глаз Платон.
«Пашка»
«А меня Никто. Садись, Пашка, выпьем»
И Платон открыл очередную бутылку, по причине наличия особы женского пола, это было «Мартини».
«Извиняйте, апельсинового фреша нема» - добавил майор и плеснул в свой стакан 18-ти летнего скотча и добавил, уже устно:
«И за что тебе родители так отомстили с именем то?»
«Так Палагея меня зовут, Григорьева» - уточнила вновь прибывшая.
«А почему тогда Пашка?»
«Да, Палка как-то не очень…»
V
Первыми отреагировали блоггеры. Информация об автономно живущих мужских половых членах быстро заняла топы всех социальных и асоциальных сетей. Писали о них наперегонки все: tema, ibigdan, dolboeb, и даже navalny. Но, постепенно, в связи с ростом количества таких случаев, а особенно после того, как сами члены завели себе страницы в ЖЖ, твиттере, фейсбуке, однотрахниках и вконтакте, ажиотаж был исчерпан.
Первой на светской вечеринке в обществе мужского фаллоса появилась известная обитательница ипподрома Оксана Абщак. Фаллос был чёрным (толи по происхождению, толи после солярия) и отлично смотрелся на фоне блондо.
Официальная власть поняла, что уже нельзя отмолчаться и выпустила вперёд лиц научной национальности. Один из них, светило и ярило медицины, давно уже переживших последний всплеск эрекции даже и в воспоминаниях, заунывным голосом вещал:
«В наших лабораториях находятся несколько опытных образцов, и мы уже прошли несколько стадий исследований. Пока точно невозможно констатировать, что же является причиной сепаратизации мужских генеталий. Есть несколько гипотез, но не одна из них не стала превалирующей. Максимально достоверно лишь то, что лица, утратившие гениталии находятся в состоянии аффекта, апатии, депрессии и ведут паразитический и гастрономический образ жизни. Сепаратизированные же члены более склонны к сибаритскому времяпровождению».
Главный по заразе санитарный враль страны Ванищенко заявил, что наиболее вероятной причиной половочленной дезинтеграции является инопланетный вирус, занесенный на Землю из-за участившихся контактов с инопланетянами. Его тут же поддержали уфологи и, как ни странно, протоиеффрей всего и всех Кирьян.   
Известный аква-минеральный научный академик Педрик заявил, что всё дело из-за употребления в пищу некачественной питьевой воды.
Пока в политических и академических верхах шло вялое обсуждение сложившейся ситуации, улицы, бульвары, площади, парки, скверы, сады и огороды городов и сёл страны заполнялись неорганизованными толпами членолишенных.
Исключением в стадах последних стали геи нетрадиционной сексуальной ориентации, которые потеряв гениталии, воодушевленно увеличили свою активность и производительность. Они несказанно радовались возможности беспрепятственно носить стринги. Гомосексуальные шествия и парады стали традиционными, сопровождались маскарадом и многочисленными публичными переодеваниями.
Позитивно отнеслись к переменам феминистки, разведёнки, вдовы и многочисленные замужние женщины. Преимуществ было гораздо больше: уровень бытового алкоголизма и мордобоя снизился не просто в несколько раз, а достиг нулевой отметки. Теперь по вечерам, приходя с работы, женщины не вставали на трудовую кулинарно-кухонную вахту, в бесполезных попытках накормить человека, неудовлетворенно желудочно и являющегося бесплатным приложением к вялому члену, а безоглядно предавались многочисленным и ежедневным любовным упражнениям. Так, с экономией для семейного бюджета, женщины приходили в отличную физическую форму (центры липосакции и фитнесс-клубы закрывались один за другим). И это было ещё одной причиной жестокой депрессии для уличных и дворовых членолишенцев.
Офисные работодатели тоже были довольны. Без потери качества обслуживания они организовывали open-space на 10-ти квадратных метрах, куда вмещалось до 100 члено-работников. Ибо никто из них отныне не сидел на жопе.
Первыми были реорганизованы курьерские службы. Запасы магазинов радио-управляемых летательных аппаратов были словно вычищены турбо-пылесосами промышленного образца, а очереди на новые поставки достигали нескольких месяцев. Пользуясь этими летающими изделиями член-курьер мог быстро и беспрепятственно проникать в любые точки любого регионального субъекта. Следом за ними преимущества воздухоплавания осознали все остальные жители страны.
При переходе активной мужской части населения на летательные аппараты, проблема пробок для столичных городов начала уходить в прошлое. Тындекс, а следом и все остальные, были вынуждены отключить соответствующие сервисы. Никто теперь не пользовался мигалками, и продажи синих ведёрок в игрушечной рознице также упали на допробковый уровень. 
Министерство обороны, полузащиты и нападения тоже не осталось не у дел и начало массированное применение членов для реализации функций внешней разведки, направляя членов-диверсантов и членов-шпионов в близлежащие государства.
И, наконец, в космический полёт отправился челнок, пилотируемый Платоном Полуэктовичем Кузнеченко, первым членом-космонавтом. Среди провожающих лиц на космодроме ***канур были замечены сиренево-лиловая прическа и зимняя шуба из розового пенопласта Ганны Гондузаровой. Пролетая по марсианской орбите, Платон должен был в условленном месте сбросить посылку гондузаровским родственникам.
VI   
Платон Кузнеченко вышел из Ганны Гондузаровой и подкатился на яйцах к звуко- и пуле- непробиваемому окну, чтобы полюбоваться с внутренней стороны гремлевской ограды на салют, устроенный в честь избрания его президентом страны. Вспыхивающие в темных небесах разрывы пиротехнических веществ с почти достоверной точностью повторяли силуэт нового главы государства. 
Многие свершения и достижения пришлось произвести Кузнеченко на искромётном своём пути политической карьеры.
Всё начиналось с создания партии половых членов. Быстрорастущей и движущей силы загнивающего общества. Уже через неделю вышли первые демонстранты с плакатами «ППЧ в Законодательную Муду!», «ППК наш президент!». Дважды герой Раши и заслуженный космолётчик Кузнеченко уже тогда стал широко известен в женских и половых кругах.
Поддержала ППЧ и рашинская бронеславная церква. Главный протоиеффрей Кирьян заявил, что золочённые купола всех подотчетных его ведомству учреждений символизировали, символизируют и будут символизировать мужской половой фаллос.
Получив абсолютное большинство в Муде, а за ППЧ, помимо верующих всех окраин, проголосовало поголовно вся вагиносодержащая часть эректората (явка на некоторые участки превысила 120%, так как тинейджерское поколение исправляло себе даты рождения в паспорте, чтобы иметь возможность проголосовать за ППЧ), первым делом был отменен закон о порнографии. Иначе как бы представители ППЧ могли бы публично выступать и представляться в СМИ?
Следующим плодом законотворчества половых голов было введение на всей территории страны, включая оффшорные и свободные экономические зоны, нового налога, получившего официальное название «Членский взнос». Им облагались все лица, ранее именуемые мужчинами, а ныне конечностеносителями, удерживающие в своей физической собственности половые, достигшие зрелого возраста, гениталии. Также, по данному закону, лица, ранее именуемые мужчинами, а ныне конечностеносителями, и лишенные гениталий, обязаны выплачивать последним алименты в течение всего оставшегося их жизненного срока. Выплаты и в том, и в другом случае достигали 90% совокупного годового дохода конечностеносителя.
В результате принятия закона в первом же чтении, заключениям в места лишения свободы, депортациям, ссылкам и прочим репрессиям подверглись остатки конечностеносительного населения мужского рода. 
VII
«Они повсюду» - рассказывала раскрасневшаяся Пашка после третьего тоста – «Летают… командуют… залупаются… Нормальных мужиков совсем не осталось…»
После каждого очередного информационного Пашкиного выплеска, осознание собственной ущербности у Платона стремительно снижалось.
«Эх! Было бы чем…» - сокрушенно думал Полуэктыч, обнимая тёплое девичье плечо.
«Что же такое творится?» - задумался он уже после четвёртой бутылки «Мартини» - «надо что-то делать».
Пробираясь вместе с Пашкой по ночным столичным переулкам, Платон лично, из самодельной рогатки, уничтожил 18 пролетавших на различных летательных аппаратах членов.
Неподалёку от Мутузовского проспекта Платон услышал шум кавалькады машин и мотоциклистов.
«Правительственный членовоз» - догадался майор.
Проходя мимо полузаброшенной палатки по производству хот-догов, Платон с Пашкой обнаружили там грустного, жующего фастфудную пищу, человека, удивительно похожего на известного стилиста.
«Ты пойдёшь с нами» - приказал Ване Платон – «нам катастрофически необходимы боеспособные бойцы, которые станут штыками нашей армии»
«А куда мы идём?» - проглотил сосиску Ваня.
«На военный склад, батенька. У меня есть ключи. Будем создавать вооруженное сопротивление» - начал вдохновенную речь майор.
«Мы все, как один, встанем против кровавого режима! Восстановим мужское достоинство, мужскую дружбу, солидарность, справедливость, непокобелимость и самодержавие! Да здравствует анархия мать порядка! Ударим кривой рогатиной по безчленизму и кретинизму! Заграница нам поддержит морально и материально!»
С этими ярыми лозунгами майор влез на палатку и уже оттуда продолжал широкополосное вещание. На шум его воплей из разных углов и закоулков выползали на недобрый для них божий свет конечноностные бомжи и бродяги. И с каждой минутой, с каждым оглушительным стенанием зажигательной речи Платона, их становилось всё больше и больше.
Смотрела на всё это Палагея и по щекам её катились крупные, как яйца Фабарже, слёзы.
Уже через несколько дней отряды конечностеносителей, под командованием Платона Кузнеченко, отбили у правительственных войск большинство регионов страны.
Остатки правительства и президент были окружены в Летнем дворце. После короткого штурма, выраженного в истошном крике часового: «Братцы, рятуйте!» и бегством всего боеспособного состава охраны, дворец пыл полностью захвачен повстанцами.
Войдя в президентский пятиугольный кабинет, Платон никого там не обнаружил. Но уже через пару минут группа товарищей, прозванных за ношение полосатых кальсон матросами, привела ему свежесвергнутого хозяина кабинета, совершившего неудачный побег.
«Вот, хер майор» - рапортовал старшой – «переоделся в бабье и пытался бежать!»
«Поцелуй меня в пачку!» - огрызался смещённый президент.
Он действительно был в женском, весь измазан в губной помаде.
«Я тобой порождал» - начал тираду Платон, заряжая пистолет – «я тебя и убью!»
И выстрелил ППК прямо между яиц.
В тоже мгновение Платон почувствовал боль и резь в паху, но как человек бесконечно мужественный и нетрезвый, не придал этому никакого значения.
Уже позже, после вечернего пленарного заседания, Кузнеченко пошёл в сортир помочиться и обнаружил там у себя зачатки нового, обещавшего стать ещё более длинным и толстым, члена.
Платон выбежал радостный из клозета, подхватил на руки Палагею и закружил её по углам пятиконечного кабинета с криками: «У нас будет ребёнок!»
А Палагея молчала и улыбалась, а по щекам её катились крупные, как скульптуры Церетели, слёзы.