Предназначение. Глава 12 За ошибки надо платить

- Что-то никаких конкретных результатов от твоего общения с Анатолием не видно, - мрачно сказал бармен Сеня, испытующе глядя на Анну, - или ты, как муха, сама влипла  в клейкую ленту?
Анна виновато отвела глаза в сторону.
- Он мне действительно нравится, но дело не в этом. Не могу я так прямо в лоб ему об этом сказать.
- Ничего себе – «в лоб»! Ты уже почти месяц с ним якшаешься, а всё не можешь выбрать момент, чтобы завести разговор о деле! Зря я понадеялся на твою сообразительность и подсунул ему тебя. Он тогда был тёпленький, страшно зол на своего начальника. Тебе нужно было его чуть-чуть подтолкнуть, и всё было бы в ажуре. Это ваше романтическое путешествие, я смотрю, всё только испортило. Чем вы там занимались?
- Известно чем – из койки почти не вылезали. Он так, видимо, с женой натерпелся... Как юноша, как будто у него до меня не было нормальной женщины.
- И ты между оргазмами не могла его разжалобить?!
     -    Честно говоря, я сама обо всём позабыла. Он так ласкал меня!..
- Чёртовы бабы, ни в чём нельзя положиться, - проворчал Сеня. – Теперь остаётся говорить правду, раз у вас так далеко зашло. Скажи как есть, если любит – поймёт и простит. Но я больше ждать не могу – я сам должен. Сроку тебе – неделя, чтобы собраться с духом, а то опять поставлю на счётчик, чего ради я из-за тебя должен страдать! – сердито бросил он на ходу, направляясь к подсевшему к барной стойке клиенту.

     Нудный тоскливый нескончаемый дождь загнал влюблённых под навес открытой веранды уличного кафе.
- Какая-то ты сегодня грустная, - участливо спросил Анатолий, кладя свою руку на руку Анны. – Что-нибудь случилось?
- Случилось, но не сегодня, а давно. Я боялась тебе об этом говорить раньше. Но сейчас я оказалась в критической ситуации, а помощи мне ждать не откуда.
- Так, давай выкладывай всё подробно и без страха.
- Дело в том, что год назад я сдружилась в институте с теми тремя ребятами, которые пытались тебя поколотить. Сначала мы просто сбегали с лекций и шатались по киношкам и кафе-мороженым. Однажды они меня затащили в ночной клуб, где мы познакомились с Сеней.
- С барменом из «У Михалыча»?
- С ним. Сеня предложил нам по какой-то таблетке. Я проглотила из любопытства и была поражена тем ощущением, которое испытала в результате её действия. У меня тогда был какой-то серый период: ни нормального парня, ни хороших подружек, с родителями напряг, по мелочам непруха... В общем – сплошная тоска. А с таблеткой сразу всё забывается, хоть какой-то кайф испытываешь.  Я стала время от времени покупать у Сени эти таблетки. Спиртного много, как ребята, я пить не могла, так как пьянела довольно быстро, не получая особого удовольствия, а на следующий день чувствовала себя отвратительно. А тут: чудесное настроение всю ночь и никакого синдрома похмелья на следующий день. Но таблетки эти чёртовы стоили довольно дорого, а у родителей деньги я просить не хотела. И тогда Сеня предложил мне подзаработать, распространяя наркотик среди своих друзей и знакомых. В один прекрасный вечер он через какую-то девицу передал мне целый небольшой полиэтиленовый пакетик на реализацию. Эти были какие-то другие таблетки, не те, которые мы пили, - крупнее и разноцветные...
- Экстези?..
- Наверное, не знаю. Я даже не успела их попробовать. Едва я вышла с этим пакетиком из туалета, как меня тут же схватили двое в штатском, обыскали при понятых, изъяли таблетки, а меня отвезли в ближайшее отделение милиции и посадили в «обезьянник». Вскоре в ментовку примчался Сеня, о чём-то горячо поговорил с этими ребятами, составлявшими протокол, и меня выпустили под подписку о невыезде.
На следующий день Сеня позвонил и сказал, что его приятель юрист ходил к следователю, и тот согласился закрыть дело за пять штук гринов, иначе мне грозит срок до семи лет. Я сказала, что у меня таких денег нет и взять их сейчас мне не откуда.
- Я за тебя заплачу, - успокоил меня Сеня, - а ты потом где-нибудь перехватишь и отдашь – не идти же тебе на зону из-за такой ерунды. Кстати, - добавил он, - ты ещё должна столько же дилеру за конфискованный товар.
Я была в шоке, ничего не соображала, думала лишь об одном: только бы не в тюрьму, и со всем согласилась. Моё дело действительно закрыли за не доказанностью состава преступления – понятые отказались от своих показаний, а больше свидетелей не было, а Сеня, подождав немного, стал требовать с меня долг. А где я могла взять такие деньги? Тогда он предложил мне охмурять «богатеньких папиков» и, представляясь работницей Фонда помощи детям-сиротам, тянуть с них деньги, пока не расплачусь с ним. Он обещал обеспечивать меня такими папиками. Чтобы всё казалось солидно, Сеня дал мне визитную карточку, где была напечатана эта организация и номер её банковского счёта, на который следовало перечислять пожертвования. Мне ничего не оставалось, как согласиться. Я надеялась, что такую сумму я быстро наберу с нуворишей.
Но всё оказалось не так просто. Первый клиент сразу же нагло предложил сначала с ним переспать, после чего якобы «обязательно поможет бедным деткам». Но он был такой мерзкий, что меня тошнило от одной мысли, что придётся трахаться с ним. Второй – оказался  молодым, довольно красивым и прекрасно воспитанным человеком с часами «картье» на руке и бриллиантовой заколкой на галстуке. Я уже было раскатала губы, но вскоре выяснилось, что он альфонс и сам живёт за счёт пожилых, очень обеспеченных дам, а со мной решил позабавиться из любви к искусству, как он выразился: глотнуть свежего воздуха в затхлой нафталиновой среде, постоянно окружающей его.
И только третий папик проявил искреннее сочувствие к сироткам и сразу же перевёл две тысячи баксов на Сенин счёт...
- И ты с ним?..
- Да. Должна же была я его отблагодарить за щедрость. Правда, к счастью он оказался слабоват по этой части – весь процесс занимал 5-7 минут, не требуя от меня никаких физических затрат.
- А четвёртым Сеня тебе подсунул меня?! – осенило Анатолия.
Анна молча опустила голову.
- А почему же ты не втюхала мне вашу сказку?
- Я же тебе уже говорила: я втрескалась в тебя, как только увидела, и позабыла про всё на свете.
     Анна прямо посмотрела в глаза Анатолия своими большими зелёными глазами, из которых крупными каплями потекли слёзы. В этих глазах Анатолий прочитал целую гамму чувств от мольбы до страха – правильно ли понял её возлюбленный. Сердце Анатолия сжалось от жалости. Сколько пережила эта девчушка, попавшись на крючок негодяя! Как глубоко она прятала это в себе, боясь поделиться с ним своей бедой.
     Достав носовой платок, он осторожно вытер ей слёзы.
- Перестань, не переживай. Что-нибудь придумаем. У меня есть тайный счёт, о котором не знает жена. Я не помню точно, сколько на нём, но думаю, хватит, чтобы тебе расплатиться с этим паразитом...
- Почему паразитом? Он мне так помог!
- Он тебя развёл, как последнюю лохушку. Весь этот спектакль с твоим задержанием был явно подстроен и прекрасно отрежиссирован. С ментами договорились за определённую плату, понятые – подставные... Я вообще сомневаюсь, что в пакетике была наркота. Думаю, они так тебя не первую и не последнюю окучивают, и Сеня тут играет немалую роль. А он мне так нравился – казался таким порядочным, честным. Как видишь, и я на него повёлся, так что не казни себя – вина твоя тут минимальная. Завтра я тебе дам недостающие восемь тысяч, но чтобы ноги твоей больше не было ни в том ночном клубе, ни «У Михалыча». И ни каких таблеток...
     И вдруг было уже успокоившаяся Анна, закрыв лицо руками, разрыдалась, да так громко, что стали оборачиваться с соседних столиков. Трясясь всем телом, она, давясь слезами, силилась выговорить:
- Спасибо тебе... Я давно уже... Я с тех пор ни одной таблетки... Клянусь, я больше никогда... И никогда не забуду, что ты... Я тебе всё отдам... постепенно… частями… Прости меня... Если можешь, прости...
     Вскочив с места, он опустился перед ней на корточки, прижал к себе её лицо и, как маленького ребёнка гладя по головке, шептал:
- Ну что ты? Всё в порядке. Перестань. Это такая ерунда. Вся эта чушь не стоит твоих слёз. Всё будет хорошо. Пусть это будет самой большой бедой в твоей жизни...

     Холодная моросящая влага заполнила собой всё воздушное пространство, проникая под одежду, создавая дискомфорт и портя настроение людям. Мерцающие сквозь пелену дождя и тумана светящиеся окна дома напоминали иллюминаторы огромного лайнера, ошвартованного у невидимого причала. Даже не верилось, что совсем недавно было тепло и сухо, и ласковое солнце слепило глаза. Они сидели в сказочной избушке на детской площадке возле Аниного дома, тесно прижавшись и согревая друг  друга теплом своих тел и чувств.
- Чего мы тут мёрзнем? – наконец прошептала она, отрываясь от его губ. – Пойдём к нам, у меня же есть своя комната. В неё родители без разрешения уже давно не входят.
- Не пойду.
- Почему?
- Я каждый раз боюсь, что они спросят о моём семейном положении. Врать я им не хочу, а правду сказать стыдно.
- А они уже давно всё знают.
- Что всё?
- Всё. Что ты женат и что у тебя двое детей.
- Да-а? И как же они прореагировали?
- Мама была в истерике, а папа только сказал: «Они взрослые люди, сами разберутся».
- Разберутся!.. Легко сказать... Я очень люблю своих детей, и без тебя уже не могу!
- Давай вместе их воспитаем. Я уверена, что тоже их полюблю.
- Смеёшься? Таня никогда их мне не отдаст. Больше того, я боюсь, она и на развод не согласится. Во всяком случае, не сразу... Господи, сколько проблем! С Валеркой ещё чуть не поругался...
Тяжело вздохнув, Анатолий сокрушённо опустил голову.
- Ну, теперь я тебя должна утешать? – ласково сказала Анна, привлекая его голову к своей груди. – Всё образуется. Если мы очень захотим, то будем вместе несмотря ни на что.
     Она просунула свою руку ему под плащ, затем, отстегнув пуговку, проникла и под рубашку. Тепло её ласковой руки отогнало его мрачные мысли, и он стал целовать её нежную шею, в свою очередь отыскав её грудь.
- Говорю же, пойдём ко мне, - тая от его ласк, замурлыкала она, как кошка.
- Нет, при них не могу. Пока не могу. Вот устаканится всё – тогда... Давай лучше завтра после работы в «нашей» гостинице.
- Прекрасно. Тогда до завтра, а то я сейчас окоченею, - радостно улыбнулась она.
  И прижавшись к нему ещё теснее, нежно поцеловала его.
    
И он проводил её до подъезда.