Конкурс красоты

12               

     Машины клоунов и агентов были обставлены так называемыми крутыми тачками, а рядом громко разговаривали и хохотали так называемые крутые мужики. Толпа сочувствующих во глове молодого "апостола", с примкнувшими к ним агентами и начитанной с друзями подошли и остановились напротив.
Смех прекратился и после минутного молчания один из мужиков обратился к толпе:

"Если пришли подраться, на нас не расчитывайте, мы люди мирные",- и раздался хохот.

"Мы против насилия в любом его проявлении",- с улыбкой ответил "апостол".

"Тогда подайдите, повеселимся вместе",- предложил мужик.

"Айда сюда мужики,- не взырая, что добрая половина толпы состояла из женского пола, взмахом руки пригласил второй мужик,- а то он такую лапшу вешает, хоть стой хоть падай, посмотрим как поговорит в присутствии образованных".

И толпа подошла поближе. Встали со скамейки и подошли пожилой и молодой быдлигентной внешности, и образовался круг, где в первом ряду сидели на бордюре Уя и Ая, рядом сидели и стояли мужики, напротив "апостол", начитанная с друзями, с права агенты, с лева быдлигентные.

"Ну, что ты говорил про этнос? Говори при грамотных людях",- с подвохом ткнул в бок стоящему рядом первому второй мужик.

"Нет никакого лимонского этноса и никогда не было, лимонцы имперская нация, а страна многоэтническая и многонациональная. Как и любая великая нация, лимонцы образовались путём слияния и вливания множества этносов, конечно в основе имея цитрусов, но втиснуть великую культуру и народ в цитрусовые рамки, по меньшей мере невежественно".- начал говорить мужик.

Пожилой утвердительно кивнул и сказал:
"Не плохо рассуждаешь, что скажешь, лимонцы или лимонийцы?"

"Очередное заблуждение, непродуманное и довольно вредное, разъединяющее, а не объединяющее. Как старые генерали готовятся к прошедщей войне, так и наша власть и так называемая элита правит старым проверенным способом, "разделяй и властвуй". Между тем человечество давно перешло в другую фазу развития, и так называемые цивилизованные страны придерживаются другого принципа, "объединяй и здравствуй"",- ответил мужик.

Пожилой с улыбкой утвердительно кивнул, а кто-то из мужиков спросил:
"При чём здесь лимонцы и лимонийцы?"

"У людей это естественно, как городские и деревенские, каждый восхволяет своё, пытается сохронить свою эдентичность. Любой город состоит в основном из деревенских, и лишь малая часть горожане в пятом и более поколении. И среди них есть и те, кто в течении многих поколений сохраняет связь с малой родиной и самобытность, и те, которые давно позабыли свои корни, и те, которые вчера приехав, сегодня объявляют себя коренными местными, в попитке выиграть льготи примкнув к большенству. На этом и разводят их сильные мира сего.- с заговорочной улыбкой обернулся к товарищам мужик и добавил,- Вот твои все из Тыковки".

"А мои из Вишнёвки",- сказал второй.

"А у него,- указал на сидящего по правую руку от клоунов мужик,- Никого, ни в городе, ни в деревне, вдобавок разбыл свою развалюху и два месяца смердит у меня в машине",- и получил удар по ноге.

"Давно бы купил ему машину",- подсказал второй мужик.

"Думаешь сам не догадался, сколько салонов, рынков прошли, никак цвет не подберём,- ответил мужик и все рассмеялись.- Я о том говорю, что когда кто-то хвалится, вот у нас в Тыковке, другой, а у нас в Вишнёвке, у третьего, чисто городского естественная ревность, и он говорит, а у нас в городе. При этом возмём всех, кто на слуху в столице, во всех областях деятельности, и десяти процентов местных не наберём. И так везде, всегда и во всём. И так рождается национальная культура и архитектура. Мы вот с ребятами можно сказать с пилёнок, почти пол века в месте, и теперь он что, не лимонец?- указал на явно нецитрусовой внешности мужика, сидящего по левую руку  от клоунов,- он стал лимонийцем? Или если поедет туда к родне будет лимонийцем, а вернётся сюда станет лимонцем, или нож к горлу и свобода выбора, либо откажись от родни и стань лимонцем, либо так и оставайся лимонийцем".

"Разве нелзя быть и тыквинцем и лимонцем одновременно?"- спросил мужик из Тыковки.

"Не то что нелзя, оно так и есть, так сложилось исторически, так образовалась нация, и не надо придумывать новые старые названия, идти на поводу блюстителей рассово-этнической чистоты. Весь этот большевизм, вся эта приватизация мифологическим этносом достижений всего народа  пораждает "высокодуховный" цинизм, создавая напряжение в обществе".-

ответил мужик и остановился заметив устремлённые вниз взгляды окружающих. Посмотрел, а там пристроился перед клоунами, как на фотографирование, полулёжа, облокотившись на брусчатку, Плохиш и умиротворённо созерцал происходящее. Мужик широко заулыбался и продолжил,-

А деревня, это соль земли. Так и все малые и не очень народы и этносы населявщие нашу страну и сохранившие национальную и этническую самобытность наше общее богатство, и не надо завидовать, ревновать, придумывать мифы, насильно ассимилировать, а наоборот, прикладывая все усилия подольше сохранять всё многообразие культур перед грядущей глобализацией".

Второй мужик сделав гримасу оценивающе кивнул, а пожилой с улыбкой сказал:
"Ты хорошо осведомлён".

"У него было уйма времени",- заметил второй с лёгкой насмешкой, которую подхватили мужики.

"И всё же,- спросил кто-то из толпы,- Почему у всех будет этнос, а у нас нет?"- и раздался хохот.

"Гуманизм появившийся на северозападе лет тристо назад,-подождав, пока прекратится смех, размеренно начал пожилой,- надо заметить, что он сопровождал человеческую цивилизацию всегда, в разное время, в разных формах, но сейчас о северозападном, люди осознали после последней мировой войны. И как правильно заметил товарищ, человечество перешло в другую фазу развития, и утвердилось понятие всеобщего блага, которому стал придерживаться весь цивилизованный свет. У всех свои проблемы, груз прошлых ошибок, но как бы не хаяли наши патриоты всех мастей, эти цивилизованные искренне стараются, конечно, в первую очередь для своих, а ловить рыбу в мутной воде, последнее дело. Всеобщее благо и свои и чужие, понятия обратно пропорциональные. Не может быть всеобщего блага там, где есть свои и чужие. Это и есть наша главная беда, которую надо решать, не откладывая в долгий ящик. Дому где есть свои и чужие, не видать ладу".

Запикало в кармане у Старшего, и он достав телефон приподнёс к уху и отошёл на несколько шагов, обернулся разговаривая со Стариком, а Плохиша и след простыл. Попросили мужиков пропустить машину, и пока ждали Младший спросил:
"А если не справимся до утра?"

"Значит такова судьба",- ответил Старший.

"И что, при сопративлении? При попытке побега?"- спросил Младший.

"В него ещё надо попасть, а прежде найти",- ответил Старший.

"А если начальство ...",- не отставал Младший, но Старший прервал его:

"Не знаю чего ты добываешся, все эти вопросы невпапад, тебя ко мне пристроили ..."

"Ты что шеф, я не давал повода ...",- стал возмущаться Младший, но Старший прервал его приподняв руку:

"Твои проблемы, мне всё равно, выслушай внимательно что скажу, ссучишся один раз, не отмоешся никогда, всю жизнь будешь жалеть".               

Дорогая, сидевшая за столиком в клубе младоновопатриотов, заказала кофе, попросила пульт и начала листать каналы и нашла Плохиша в знаминитом ток-шоу.

Плохиш подошёл, взял двумя пальцами за нос ведущего и проводив его посадил в первый ряд, рядом с экспертами. Стоящие у трибун знаменитости опешили, а студия не знала, не получив подсказки, как себя вести, но после короткой паузы похлопала на всякий случай. Плохиш поклонился и выпрямившись молнией перекрыл путь пытавшемуся улызнуть политику, жестом пригласив обратно на трибуну, взглядом контролируя второго. Второй оправившись от шока, осазнав положение, и не пытался зашевелиться. Плохиш жестами и звуками: "Ав ав, оу оу",- убедительно предложил оппонентам лаяться, и они начали неохотно, один тявкать, другой гавкать. Плохиш хлопал, подбадривал, и политики вошли в раж, выдав всё своё умение в словесной(через лай) перепалке. Студия оживилась и поддерживал шоу аплодисментами, свистами, восклицаниями, но появились охранники и испортили праздник.

Плохиш прошёлся ещё по нескольким студиям, разбросал бумаги, похулиганил и растворился в надвигающихся сумерках.