Жертвоприношение Моисеево

                Ветхий завет, числа, 31 глава, 40 стих.

Тридцать две из тридцати двух тысяч
мадиамских девушек легли
на алтарь господень вместе с пищей
голод Иеговы утолить.
Моисей снискал благословенье
варварских языческих даров.
Кровь невинных – вот богоявленье.
Убивайте женщин как коров!
Может быть, и не было той жертвы,
но тогда библейская мура –
это только плод воображенья
подлеца, поправшего мораль.
Но из тех, невинно убиенных
вымышленных, вымученных мной
не родилась в нашу современность
и моя прекрасная любовь.
– Милая, любимая, ответь мне…
А в ответ обрушились мечи
гнётом всех религий на планете
в жизнь твою – печаль моей мечты.
Тридцать два! Безнравственная мерзость.
А итог радения каков? –
Лицемеры любят глотки резать
под аплодисменты дураков.
Умирает девочка босая,
ничего на свете не успев.
А фанаты вновь вопят: «Осанна»
тысячами глоток нараспев.
Тридцать две из тридцати двух жертв –
это зло превыше всех цитат.
А господь сподобился блаженство
над горою трупов испытать.
Я гуляю с ней вдвоём по скверу,
Верой её ласково зову
и пытаюсь оградить от скверны,
воли не давая языку.
– Сколько тебе лет? – Вопрос нескромный.    
– Тридцать два. 
– А мне лишь двадцать шесть.
Дата роковая стукнет скоро.
Говорю с улыбкой до ушей,
А у самого слеза скатилась.
Я, спокойно:
– Верочка, а ты
замужем?
Какая ж я скотина
в том, что избегаю прямоты.
Глупая боязнь казаться глупым –
выдать просто «Я тебя люблю»…
Неужели этим наши губы
озаряться только лишь в раю?..
Нет уж! Никогда не будет рая.
Там тот бог, который тридцать два!..
– Что же ты молчишь, моя родная?
Что?! Когда?.. Не может быть!.. Мертва!!!
Не было ни сквера, ни прогулки.
Был из тел воздвигнутый алтарь.
И они дымились как окурки,
дабы славу господу воздать.
Кто-то должен быть за всё в ответе.
Ниточки все тянутся наверх. 
Смертен бог, нуждающийся в смерти,
мир тому незыблемый пример.