Чувство себя

– Шляпа!
– Черепаха!


Щелбаны, толчки... Девчонки дергали за волосы... Кто-то пнул сзади рюкзак. В довершение всего один из одноклассников поставил подножку, и Аня растянулась на полу на виду у половины школы.


Она с детства и была, и чувствовала себя не такой как все... А все остальные, как ей казалось, именно такой её и считали... Мама – когда жалела, когда отмахивалась – устала; папа – подтрунивал... Бабушка и тетя с дядей, которые жили в другом городе и только приезжали к ним в гости – как будто и не видели или просто считали, что это пройдет со временем...


– Кукушкина, хватит слезы по щекам размазывать! Седьмой класс уже, девица, считай, на выданье! – от Светланы Владимировны жалости было не дождаться. – Оксана, Наташа, вы уж давайте, прекращайте это дело! Видите же, какой человек...– классная руководительница вздохнула. На математике в тот день Аня как всегда не вникала в то, что там говорит учительница — опять не до того было...


Она была невысокого роста, худенькая, нескладная, с длинными, вечно растрепанными каштановыми волосами и челкой, спадавшей на большие карие глаза. Частенько подолгу рассматривала себя в зеркало, пыталась понять себя, чувствовала, что нужно найти в себе что-то, что нужно изменить,  — не любовалась, а совсем наоборот – лишний раз убеждалась – «какая же я страшная, и никогда у меня не будет ни подруг, ни мальчика...» Ей казалось, что у нее нет чего-то такого, что есть у всех остальных...


Она завидовала другим девчонкам, всем подряд... Свете, старосте класса – вот тоже «парень в юбке», а  я? Наташе с Оксаной – первым заводилам и воображалам...
И то челку себе сделает, как у Кати, то юбку у мамы выпросит – как у Леры... Думала, это ей поможет, и ее признают своей, хотя и понимала, что это очень глупо...  Издевались и над ее одеждой: обычная прямая юбка, серенькая водолазка... – ее называли убогой, а то и похуже... А вот Юля... им с мамой отдают одежду, или они ее покупают в секонд-хэнде, а над ней никто не смеется... Конечно, Аня понимала, что не в одежде тут дело...


Ей не хотелось узнавать ничего нового, она ничем не интересовалась, никуда кроме школы не ходила... Она думала, что надо просто как-то прожить это время, ей хотелось, чтобы оно прошло побыстрее, а там  – думала она – всё само собой наладится, и она станет такой же, как и все, когда будет взрослой.


Когда у нее что-нибудь не получалось, она чувствовала себя полным ничтожеством. Когда ее спрашивали, почему она что-нибудь сделала не так, она боялась назвать настоящую причину и только говорила: «Не знаю» или «Просто так»...
C ней никто не общался, у нее не было друзей.


И ее посещали фантазии – что, если научиться летать, или колдовать, или стать невидимой – научиться тому, чего не умеют другие... И  Аня сама же понимала, что ведет себя как ребенок...


– Если ты будешь так себя вести, – поучала Света, затягиваясь потихоньку в туалете – да над тобой все будут издеваться, даже дети вот такие!


– Эх, Анька-Анька, и в кого ты такая? – вздыхал шутя папа.
– Игорь, прекрати травить душу ребенку!
– Ох, Марина, какая у нас тонкая душевная организация! Тоже мне, барышня кисейная! Ну да ладно вам, я ж любя... Сопли подбери, Анна! Есть надо меньше... Зарядкой займись...


Но вот в один прекрасный день – к тому же еще, только-только началась весна, и может, всё дело в этом – она почувствовала себя совершенно по-другому, иначе! Ей пришла в голову мысль: ведь это же я! И я могу сделать сама для себя всё, что захочу! Вот она, я! Как-то так! И теперь уже она задавалась другим вопросом – это мне помогли или я всё-таки сама? И может, всё-таки не зря было ждать, скорее бы прошло время? Нет, вот это глупость — надо всё-таки жить, именно жить!..