Стрелок

     Тью-тью-тью!  Ыйть-ыйть-ыйть! Ар-ар-ар! Эйа-эйа-эйа!
  За окном орала машина. У кого-то сработала сигнализация. Я спал уже минут сорок, может час. Просыпался с трудом. Звуки перемешивались со сном, но сон не хотел сдавать своих позиций. Наконец я проснулся окончательно. Но зла и раздражения не было потому, что знал точно, что буду делать.
 
  Встал и выглянул в окно. До машины, которая не только орала, но моргала всеми своими огнями, было не больше пятидесяти метров.
 В соседней комнате у меня был ружейный сейф, намертво прикрученный к стене. Ключи всегда были в нем, но замок закрыт. Я открыл сейф и выбрал гладкоствольный пятизарядный карабин двадцатого калибра, из которого последнее время тренировался стрелять по пенёчку размером с гуся.
 
  В деревне, где у нас дача, огромные стаи гусей облюбовали поле для перелёта на юг. Гусь очень чуткая птица и не подпустит ближе пятидесяти метров. Тир мой  – семьдесят. С такого расстояния я стрелял без промаха и не картечью, а пулей. С такого расстояния картечь гуся не возьмет.
  Откинул приклад, открыл затвор, и патрон вставил прямо в ствол, защёлкнул затвор и вернулся в комнату.
  Машина продолжала орать.
 
  Было очень тепло и окно открыто настежь. Встал у окна, широко расставил ноги, нашёл хороший упор для локтей и ствола на подоконнике. Оставалось понять, где у машины аккумулятор. Это была то ли восьмая, то ли девятая модель Жигулей. У меня такой не было, а у той машины, что сейчас, аккумулятор слева по ходу. Я прицелился в левый передний угол капота, затаил дыхание и стал медленно нажимать на курок.
   
  В этот момент сигнализация отключилась, видимо хозяин проснулся тоже.
  Я продолжал давить на курок, но он не подавался, ружьё жестко стояло на предохранителе,  стрелять уже смысла не было, да я и не собирался.
  Вынул патрон, убрал ружьё в сейф и лег спать.
  Уснул сразу с чувством выполненного долга.
  До утра меня больше ни кто не беспокоил.