Лилии и оса

(попурри на темы известного литературного сайта)

Лилиандра Апполинарьевн  Зилевич-Слабарян, полногрудая дородная платиновая блондинка, полулежала в сиреневом китайском кресле–качалке.
Ее цвета  испорченных бифштексов  кимоно с желтым драконом на спине чуть задралось,обнажая полную соблазнительную, жемчужно мерцающую  дамскую плоть, перетянутую  тугой резинкой розовых панталон.

 В вишневом  растрепанном с темными ссадинами декоративных пней саду, ведь именно там, дорогой  читатель, обнаруживаем мы разбросанную  в виде греко-римской нимфы, Лилиандру Апполинарьевну, пылает закат, т.е. пылает, конечно же, не в саду, а под  ним, на экране новенького заграничного «Шарпа», перед которым и вздремнула  невинным, томным детским  сном соблазнительная дива.  Арбузная грудь дивы   слегка выкатилась наружу, наподобие  баскетбольного мяча. Крашеные кудри соблазнительно упали на тщательно отмакияжированое чело.
После пережитого ею вчерашнего сексуального потрясения ... ну даже как-то и неудобно публиковать такие пикантные подробности... Дело в том, что Лилиандра Апполинарьевна, самая яркая звезда  Академического Драматического Театра имени Атамана Махно  города Уртюпьевска, одновременно являлась  и главным редактором литературно–художественного альманаха « Уртюпьевские музы», и будучи, можно сказать, женщиной влиятельной и грозной, равно как и сексуально–обольстительной...была ...ах, процитируем же лучше ее саму: "Лилиандре набили попу". А сделал это местный плэйбой, поэт Бронислав Сексштейн, впрочем, конечно же, за дело: во-первых, страстный роман  их подходил к концу и стоило поставить в нем красивую эффектную точку, а во-вторых, она наотрез отказалась печатать новый эротико-патриотический опус Сексштейна «Лилии и Львы» .
Рукопись, или, точнее, ее компьютерописный двойник валялся здесь же, возле вышеупомянутого китайского кресла–качалки.

-Ааааааа-закричала вдруг во сне Лилиандра, переживающая самый увлекательный кульминационный момент захватывающего сна, когда коварный Сексштейн привязывал мармеладное желе роскошных бедер Зилевич-Слабарян к полированному обеденному столу ярко-желтыми подтяжками. Его левая рука подобиралась уже к китайскому кимоно в целях сорвать его с Зилевич-Слабарян, а правая, держащая кожаную рукопись «Лилий и львов», заносила ее над страждущей, причем  сама страждущая в экстазе орала:

-Чтоб ты сгорел, негодяй, вместе со своей рукописью!
-Рукописи не горят,– возражал тот.


...А-а-а-а-а-а, -возопила, нет, конечно же простонала проснувшаяся  Лилиандра Апполинарьевна, не досмотрев волнующий  момент.
-У-у-у-у-у-у-у-у, –ее крик, также дойдя до кульминационной ноты, уже переходил в ультразвук.

Огромная желтозадая  оса сидела на персиковой щечке, с удовольствием слизывая вкусные заграничные румяна, жалила несчастную с ненасытностью пародиста Теремаркова-Лафонта, беспощадно разгромившего последний цикл стихов Лилиандры Апполинарьевны «Лилии на трусиках», созданный ею под псевдонимов Роза Ветров.
Несчастная ужаленная, подскочив и забыв запахнуть кимоно, все с той же арбузной грудью навыкат, побежала, рыдая к зеркалу.

- Прощай, Депардье, - убивалась будущая голливудская звезда Лилит Зус (она уж и имя себе сценическое придумала) –прощай кино, прощааааай Голливуд!

Сегодня начинались съемки совместной китайско-французской картины русского производства 
«Париж-Токио-Нью- Васюки», где в роли проводницы  спального вагона выступала звезда театра Махно.

- Ариведерчи, Рома, - почему-то вспомнилось ей, - надо записать,-подумала Зилевич-Слабарян.