Шесть

Шесть
Я сидел на подоконнике и смотрел на выцветший город. Ветер взъерошил мои волосы. Я не обращал внимания. Мне было все равно. Я вдыхал прохладный воздух и искал. Если бы прохожие могли бы видеть меня, они, пожалуй, удивились бы: я сидел на подоконнике 11 этажа, свесив ноги на улицу. Наверное, вокруг уже собралась бы толпа, но для всех я был невидим. Мне нравилось быть тут. Мои коллеги предпочитают искать, стоя на крыше, но я всегда отличался от них.
По небу лениво ползли облака. Я закрыл глаза, и мир изменился. Вместо людей я видел или, может быть, чувствовал цветные пятна. Одни были красного цвета. Они меня не интересовали, а только мешали. Конечно, было больше просто белых или серых пятен. Они тоже были мне не нужны, но внимания так сильно не отвлекали. Наконец я нашел то, что искал - тусклое голубое свечение. Я спрыгнул вниз. Мягко приземлившись, убедился, что не выпустил из виду свою цель. Мне следовало поспешить: до заката оставалось не больше 5 часов, а у меня еще была недостача - не хватало шестерых. Я пригладил волосы рукой и растворился в ветре.

Старик
Он подошел к зеркалу. Стал рассматривать свое лицо. Я видел, что ему неприятно. Возможно, он будет рад мне. Я появился у него за спиной. Обычно когда я после полета возвращаю себе свой облик, первые несколько секунд превращаются для меня в необыкновенно долгие мгновения. Так случилось и на этот раз. Зрачки его глаз расширялись очень-очень медленно. Я несколько раз уже наблюдал за их глазами, но каждый раз мне все равно непривычно видеть эту замедленную реакцию. Я опять засмотрелся и пропустил тот момент, когда время вновь ускорилось. Старик схватился за сердце и попятился. Я вздохнул: сейчас мне предстояла самая неприятная часть моей работы.
- Вы обвиняетесь в убийстве Нины Кудряшовой, - тихо сказал я. Люблю говорить шепотом, это заставляет людей к тебе прислушиваться.
Я увидел понимание в глазах старика. А еще неописуемый ужас. Что ж, все как всегда. Я продолжил:
- Но так как Вы раскаялись, за Вами пришел я.
Я знал, что все это непонятно, но того требовали инструкции. Старик сел на табуретку.
- Нам обязательно идти прямо сейчас? Или у меня еще есть время? - спросил он.
Я посмотрел на часы и кивнул:
- У Вас еще есть несколько минут.
Мой клиент закурил. Я сел напротив на старое разваливающиеся кресло. Я был невесом, поэтому кресло меня выдержало, но для меня осталось загадкой, как оно до сих пор не развалилось. Я огляделся. Мне стало противно. Вообще-то у меня осталось не так уж много дозволенных эмоций, но отвращение было при мне. Потолок потемнел от табачного дыма, из этого я заключил, что старик курил прямо здесь, в спальне. Слои пыли и паутина в некоторых местах наводили на мысль, что комната нежилая. И если бы передо мной не сидел этот человек, прямое доказательство обратного, я бы так и решил. Пожелтевшие, на  половину отклеившиеся обои и разваливающаяся мебель отбивала всякое желание жить. Будь у меня в запасе жалость, я бы пожалел старика. Но ее у меня отняли еще в первый день.
- Я вас ждал, - наконец произнес старик, в очередной раз делая затяжку.
- Правда? - удивляться правила не запрещали, - Откуда Вы знали, что я приду?
- Рассказывали, - он неопределенно махнул рукой, - Только я тогда не поверил, а сейчас собственными глазами вижу.
Я немного растерялся. До этого мне не приходилось иметь дело с осведомленными людьми. Видимо, поддавшись этому замешательству, я случайно окунулся в эмоции моего собеседника. Со мной раньше часто такое случалось, особенно в начале моей карьеры. Сейчас я уже научился себя контролировать, но факт, что кто-то из живущих знает о нас, выбил меня из колеи.
Меня окутали воспоминания, которые мне не принадлежали. Я увидел молодого парня, идущего по полю. На нем была серая кепка, как в старых фильмах про колхоз, светлая рубашка с коротким рукавом и длинные штаны. Он засунул руки в карманы и что-то насвистывал. Наверно, это был мой старик. Я чувствовал, как сильно пекло солнце, мне захотелось утереть пот. Это за меня сделал мой новый знакомый в кепке. Я переживал все то же, что и он. Его ощущения стали моими. Вот поэтому я и не любил копаться в чужих воспоминаниях. В них ты не можешь управлять собой. Я сделал глубокий вдох и попытался вынырнуть. Не вышло. Парень уже не шел по полю, теперь он вышел на какую-то проселочную дорогу. Вдалеке я увидел приближающуюся к нам фигуру. Кажется, это была девушка. Она что-то кричала, но я не слышал слов. Девушка подбежала к парню, и они начали спорить. Я чувствовал злость. Девушка, по-видимому, это была Нина, плакала и показывала на живот. Я был просто в ярости. Мне было настолько неприятно, что я еще раз попытался освободиться от чужих воспоминаний. Но у меня опять не получилось. Я стиснул кулаки. Вдруг парень ударил Нину. Она упала. Он наклонился к ней, и я почувствовал переполняющий меня ужас. Девушка была мертва. И парень побежал. Мне пришлось последовать за ним. Неожиданно картина изменилась. Теперь убийца сидел на какой-то лавке, прислонившись спиной к стене деревянного дома. Он обхватил голову руками и раскачивался. По щекам текли слезы, и я почувствовал сожаление и ноющую боль в сердце. Это было невыносимо, я сделал еще один рывок и наконец пришел в себя. Я все еще сидел напротив старика. Тот с интересом меня разглядывал. Я провел рукой по волосам: они были влажные. Меня перестало трясти. Давно я не испытывал такого.
- Ты все видел, да? - спросил старик.
- Да, - еле слышно отозвался я.
Мне нужно было перевести дыхание, поэтому мы помолчали пару минут.
- Нам пора, - решил я.
- Я готов, - кивнул мой клиент.
- Дай мне свою руку.
Старик протянул мне руку ладонью кверху. Я в очередной раз удивился:
- Сам догадался или тоже рассказывали?
Он просто пожал плечами. Я положил свою руку на его, а потом резко отпустил и сжал руку в кулак. Бездыханное тело старика упало на пол. Свободной рукой я достал из-за пазухи синенький мешочек. Он был весь исписан золотистыми узорами. Это древние оберегающие заклинания - не хотелось бы потерять чью-то душу. Я развязал свое хранилище и резким движением кинул туда небольшой серебряный камушек.
- Еще пять, - вслух произнес я.

Смотрите по сторонам.
Второго клиента я нашел подозрительно легко. Точнее это была клиентка. Я вышел из подъезда и стал искать высотный дом, когда вдруг увидел ее. Она неторопливо шла по улице, таща огромные пакеты. Я пошел за ней. Через несколько метров я нагнал ту женщину.
- Извините, - негромко сказал я. Она почему-то сразу поняла, что обращаются к ней. Моя клиентка развернулась, и я разглядел ее получше. Она была уже немолодая и очень уставшая. В ее глазах я видел боль сотен людей. Я вздохнул, если бы мог то, наверное, пожалел бы эту измученную женщину. Одета она была аккуратно, видно было, что следит за собой. Конечно, при такой работе нужно внушать людям доверие.
- Я могу Вам чем-то помочь? - задала она мне вопрос. В этот момент передо мной стояла уже не мать двоих детей, спешащая домой, а опытный врач с огромным стажем.
Я мысленно выругался: как же тяжело оставаться беспристрастным.
- Вы обвиняетесь в смерти Варвары Иволгиной, - объявил я.
- Что? Какой Варвары? О чем Вы говорите? - в ее глазах я прочел ужас. Она испугалась, что я сумасшедший родственник кого-то из тех больных, которых ей не удалось спасти.
Но я продолжил:
- Вы раскаялись, поэтому за Вами пришел я.
- Я ничего не понимаю, - упавшим голосом ответила клиентка.
Пришлось напомнить:
- Варвара Иволгина, женщина 35 лет, умерла из-за огромной потери крови на Вашем столе 6 лет назад.
- 6 лет назад? - она пыталась вспомнить, что же случилось тогда. Я ждал. Наконец, она подняла свои глаза на меня. Я снова почувствовал эту страшную боль, которую она забрала у стольких людей, чтобы их спасти.
- Я вспомнила, - одними губами произнесла женщина.
Могла не говорить, я уже понял. Она заплакала.
- Я тогда только развелась с мужем, -  мне не надо было ничего объяснять, я все прекрасно знал, но ей хотелось говорить. И я решил сделать приятное  женщине, которая  подарила жизнь не одной сотне пациентов. Я просто стоял и слушал ее, и она продолжила:
- Мне было безумно тяжело. Я осталась с двумя детьми на руках, в больнице платили мало, а работать приходилось много. В тот день поспать мне не удалось - у старшенькой разболелся зуб, и я всю ночь ее нянчила. В больницу пришла  очень уставшая, но подменить меня было некому. У этой Варвары не было ничего серьезного, - нахлынувшие воспоминания схватили несчастную за горло и не дали договорить. По ее щекам текли слезы. Во мне что-то перевернулось, надорвалось и одновременно сжалось. Я сглотнул. Тряхнул головой и попытался привести чувства в порядок. Неожиданно мне в голову пришла одна мысль, и я спросил свою рассказчицу.
- Извините, а как Вас зовут?
Она удивленно на меня уставилась. Кажется, даже не поняла вопроса. Потом взяла себя в руки и ответила сдавленным голосом.
- Ирина.
Я кивнул. Она немного пришла в себя и поэтому продолжила.
- На операции мне было совсем нехорошо. Я отвлеклась ненадолго на свои мысли и совсем забыла о том, где нахожусь на самом деле. В общем, я сделала неаккуратный надрез и повредила кровеносный сосуд, а главное, я не сразу это заметила. Когда я поняла, в чем дело, было уже поздно. Я пыталась ее спасти, но шансов не было. Все иногда допускают ошибки, но врачебные самые страшные. Мне было так плохо после этого. Я даже на похороны ходила. Я думала, что чувство вины сожжет меня изнутри. Со временем мне удалось забыть о Варваре Иволгиной. Но я до сих пор иногда просыпаюсь в холодном поту.
Ирина снова рыдала. Мне хотелось, чтобы она поскорее закончила свой рассказ. Волны ее раскаяния докатились и до меня. Я старался заблокироваться от них, но это было сложно. Они проникали в любые щели и мучили меня. Ох, уж это сопереживание!
- Я не хочу умирать, - вдруг взмолилась моя клиентка.
Я непонимающе посмотрел на нее. Кажется, она готова была упасть на колени. Но я не знал, что она хочет от меня. Неожиданно до меня дошел ход ее мыслей.
- Вы думаете, я пришел Вас убивать? - удивился я, - Но я здесь только потому, что ваше время пришло. Я здесь, чтобы позаботиться о вашей душе.
Теперь она ничего не понимала.
- Вы можете идти, - пояснил я, - Все, что надо, я уже сказал. Я Вас не держу.
Ирина была сбита с толку. Наконец, она все-таки пошла дальше. Моя новая знакомая постоянно оглядывалась на меня. Я ждал. Последний раз она оглянулась на пешеходном переходе.
Как раз в этот момент неизвестно откуда взялась красная иномарка. Послышался визг тормозов и глухой удар. И я пошел тем же путем, которым до этого шла Ирина.
Я присел на корточки рядом с  неподвижным телом и положил свою ладонь на ее. Еще один маленький серебряный камушек оказался у меня. Я аккуратно положил его в мешочек.
Встав, я посмотрел на солнце: до заката оставалось меньше 4 часов.

Молчание - золото. Но не всегда.
Следующая моя клиентка была очень необычной. Точнее не она сама, а ее преступление. Я зашел в магазин и направился к кассе. За прилавком стояла совсем молодая симпатичная девушка. Она явно скучала. Руководствуясь своим новым правилом, я спросил:
- Здравствуйте, как вас зовут?
- Алена, - сухо ответила кассир.
У меня было куча вопросов, но мне не хотелось тратить много времени, поэтому я сначала произнес стандартную формулировку:
-  Вы обвиняетесь в убийстве 32 человек. Но вы раскаялись, и за вами пришел я.
Теперь мне не нужно было капаться в ее голове, чтобы найти интересующее воспоминание. Я увидел, как удивленно вытягивается ее лицо - верный признак того, что она вспомнила. Мне было очень интересно узнать, как же это молодая особа смогла погубить сразу столько человек. На этот раз я просо мечтал погрузиться в чужие мысли. Что я собственно и сделал.
Алена была еще подростком. Она ехала на автобусе, кажется, домой из школы. За спиной болтался огромный рюкзак. Оставалось загадкой, как такая маленькая девочка таскает за спиной ношу тяжелее ее в несколько раз. У нее были смешные хвостики и милые веснушки. Да, она с детства была хороша. Когда она выходила из автобуса, то столкнулась с каким-то мрачным типом. Он был огромного роста, а его лицо не внушало ничего, кроме страха. Его тяжелый взгляд просто приковывал к месту. Я почувствовал, что Алена остолбенела от ужаса. Неужели этот человек вызвал у нее такой приступ паники? Нет, конечно, он был очень пугающим на вид, но не настолько же. А потом я понял, почему девочка так перепугалась: в одной руке у незнакомца был пистолет. Мужчина выразительно посмотрел на девочку, и та незамедлительно выскочила на улицу. Сначала ее охватило желание поскорее позвать кого-нибудь на помощь. Алена даже бросилась на поиски телефона-автомата. Но вдруг она снова вспомнила этого ужасного типа и его пистолет. Ей опять стало безумно страшно, и она поспешила домой, никому ничего не сказав.
Вечером Алена с родителями смотрела телевизор. Девочка готова была провалиться сквозь землю. В новостях только и говорили о том, что какой-то убийца-психопат взял в заложники целый автобус. Всего в заложниках оказалось 32 человека. Милиция и спецслужбы пытались произвести захват преступника, но вдруг выяснилось, что он весь с головы до ног обмотан взрывчаткой и стоит им подойти слишком близко и автобус вместе с пассажирами взлетит на воздух. Это были напряженные часы для всего города. В заложниках оказалась жена папиного брата. Родители просто не отходили от телевизора. А ближе к ночи у преступника сдали нервы. И прогремел взрыв.
Алена всю оставшуюся жизнь винила себя в этом. Ведь она могла сообщить куда надо, и тогда все могло обойтись. Папин брат тогда чуть не повесился, а Аленина двоюродная сестра осталась без матери. Моей клиентке было очень плохо. Несколько недель она изводила себя. С ней даже случались припадки. Мама очень волновалась и думала, что это все от того, что хрупкий организм ее дочери не смог принят ужасную правду о реальности. В конце концов, Алена кое-как смирилась. Но винить себя не перестала, поэтому большую часть своей зарплаты она тратила на благотворительность.
 Я узнал все, что мне было нужно. На самом деле прошло всего несколько секунд. Алена испуганно смотрела на меня, прямо как тогда на того психопата.
Но у нас совсем не осталось времени, чтобы поговорить.

Карлсон, который догулялся по крышам.
В магазин ворвался мужчина средних лет. Я бы дал ему около 30 лет. Конечно, меня он не видел. Алена перевела взгляд с меня на него. В руках у мужчины был пистолет.
- Это ограбление! Всем лежать! - крикнул грабитель.
Как банально, -  покачал головой я. Мужчина был в потертой кожаной куртке и вполне приличных джинсах. На ногах у него были какие-то странные ботинки на шнурках. Лицо нарушителя закона не было злым. Меня окутывали волны нежелания и принужденности, исходившие от него. А из глаз грабителя просто струилась безысходность. Он явно не хотел этого делать, но что же его заставило?
 И я снова залез в чужую голову.
В этот раз я ограничился быстрым просмотром воспоминаний. Больной сын, необходимая операция, огромные деньги.
Мне стало грустно. Вообще нам иногда разрешается грустить, но редко. Я израсходовал грусть на целых два года вперед.
Тем временем мужчина, которого, кстати, звали Глеб, развернулся к нам спиной и пытался уложить на пол покупателей магазина. Алена решила этим воспользоваться и нажать сигнальную кнопку. К сожалению, она случайно задела рукой банку с чеками, и та с грохотом упала. От резкого звука Глеб повернулся и непроизвольно нажал на курок. Я наблюдал за этим со странными чувствами. Ко мне как будто вернулось все то, что у меня отняли, когда я устраивался на эту службу. Мне захотелось им помочь, вернуть все как было, спасти всех. Но я не мог.
Глеб попал кассирше прямо в сердце. Не повезло, так не повезло.
Неудачливый грабитель побледнел на глазах и выронил пистолет. Он опустился на колени и закрыл лицо руками.
Тут я увидел, что у меня появился еще один клиент.
Конечно, он раскаивался, ведь он не хотел никого убивать, просто ему нужны были деньги.
- Глеб, - тихо сказал я.
Он вздрогнул, убрал руки от лица и посмотрел на меня. До этого он меня не замечал. Остальные покупатели уже убежали, как только поняли, что мешать им никто не будет. Я слышал вой сирен.
- Глеб, ты - убийца.
Он посмотрел на меня так, как будто я только что открыл для него Америку. Тяжело такое осознать.
- Но ты раскаялся, - я старался говорить с ним, как с ребенком, - и я заберу тебя с собой. Все будет хорошо.
- А мой сын?
Этот вопрос резанул меня, как нож, по сердцу.
Но я не успел ответить, потому что к магазину подъехала милицейская машина. Глеб встревожено оглянулся и побежал куда-то вглубь магазина. Я последовал за ним. Он нашел дверь, ведущую на крышу. Та была не заперта, и скоро я вдохнул прохладный вечерний воздух. Здание было не очень высокое, но вид мне понравился. Отсюда был виден парк в центре города, а где-то за ним поблескивала река. Залюбовавшись пейзажем, я пропустил момент, когда на крышу вбежала два милиционера. Они были примерно одного возраста. Два молодых парня с пистолетами в руках и решимостью в глазах. Я огляделся в поисках Глеба и увидел, что он стоит на самом краю.
- Я не хотел, правда, - взмолился он.
- Упокойся, парень! Не делай глупостей! - кричали служители закона, - Мы во всем разберемся.
- Хорошо, я безоружен, - Глеб поднял руки вверх и стал отходить от края крыши. Я ждал. Вдруг он поскользнулся и стал падать вниз. Милиционеры бросились к нему, но было уже поздно.
Я спрыгнул и подошел к мертвому телу. Глеб лежал в неестественной позе, как будто тряпичная кукла. Я присел рядом с ним на карточки, немного помолчал и забрал то, что теперь принадлежало мне. А потом я зашел в магазин и проделал то же самое с Аленой.
На душе у меня было так паршиво, как еще в то время, когда я был человеком.
Извините, ошибочка вышла.
Таких клиентов я не люблю больше всего.
Девушка лежала в до краев набранной ванне. Подросток. Вода начинала потихоньку окрашиваться в красный цвет. Видимо, она только-только сделала это. Девушка лежала, запрокинув голову. Она была совершенно расслаблена. Совсем молодая, я покачал головой. Сколько людей совершают ошибки, которые невозможно исправить. Меня просто  тошнило от того, как они легко расстаются со своими жизнями! Я видел столько смертей, но самоубийства для меня были самыми нелепыми.
Я переборол отвращение и начал:
- Вы обвиняетесь в убийстве Сергея и Анастасии Малюровых.
Но договорить мне было не суждено. Девушка открыла глаза и увидела перед собой незнакомого мужчину. Конечно, она перепугалась до смерти, вскочила и схватила полотенце. От ее крика у меня даже немного заложило уши. И в этот момент девушка перестала меня видеть.
Она немного пришла в себя и с ужасом посмотрела на свои руки. Кошмарные порезы на руках. Я невольно поморщился. Моя бывшая клиентка наконец-то осознала свой поступок, и ей стало не по себе. Она выскочила из ванной и побежала звонить в скорую. Теперь я был спокоен - сегодня она не умрет.
Я даже улыбнулся. Если бы все всегда так заканчивалось.
С небес на землю.
Да, сегодня явно был не мой день. Оставалось еще 2 души. Я забрался на крышу и решил немного передохнуть. Я растянулся во весь рост и уставился на плывущие надо мной облака. Кое-где проглядывали лазурные куски неба. И вдруг там наверху сверкнуло что-то голубое. Я не поверил своим глазам. Пришлось взять назад слова о своей удаче.
Я очутился в самолете. Первый раз. Конечно, я говорю не о своей земной жизни. Я бесшумно прошел по салону и оказался в кабине пилота.
Мне было безумно интересно. Я зачарованно смотрел на землю.  Наверно, если бы я очутился в кабине при жизни, то непременно стал бы летчиком. Я даже забыл, зачем сюда пришел.
Прошло полчаса, а я все не мог оторвать взгляда от картины за бортом самолета. Неожиданно меня как будто молнией ударило, и я вспомнил о своих обязанностях. Я удивленно захлопал ресницами, пытаясь понять, за кем же я пришел и что мне нужно говорить. Это тоже было в первый раз.
Наконец, я сконцентрировался и понял, что мой клиент - первый пилот. Ему было где-то за сорок. Приятная наружность, добрая улыбка.
Но что-то здесь было не так. Я не мог предъявить ему обвинение. Я точно знал, что он убил кого-то, но не видел кого. Да и свечение было каким-то совсем слабым. Я запнулся. Что же мне говорить? Пришлось вспоминать, что по этому поводу говорит устав. Ага, он говорит, ничего не делать и ждать. Я покорился и даже обрадовался: значит, у меня еще есть время насладиться полетом.
Спустя час, все еще ничего не происходило. Ожидание стало действовать мне на нервы. Я даже почувствовал желание закурить. Походив по кабине взад-вперед, я пришел к решению осмотреть салон: понаблюдать за людьми, послушать их разговоры. Может быть, среди пассажиров есть медиум, тогда я бы смог с ним поговорить. Очень уж интересно, что там у них творится в мире живых.
Вдруг самолет качнуло. Обычное дело. Но я стоял, поэтому из-за толчка с размаху врезался в стену. Голова затрещала. Потом я услышал какой-то звон, перед глазами поплыли круги. Да, неслабо я впечатался. Вскоре круги прошли, но сирена в моей голове продолжала вопить. Я присмотрелся и увидел удивительную картину: мы с огромной скоростью приближались к земле. Естественное, я решил, что это со мной что-то не то. Я помотал головой, протер глаза и снова посмотрел вокруг. Похоже, я не ошибся, мы действительно падали. От такого неожиданного поворота сюжета, я совсем растерялся и даже забыл, что мне ничего не угрожает. Я запаниковал и стал метаться по кабине. Потом я решил, что надо взять себя в руки, и немного успокоился. Осознав, что я в безопасности, я стал мыслить яснее. Теперь все становилось на свои места: вот то убийство, которое совершит пилот! Это из-за его ошибки случится катастрофа.
Пилоты были испуганы не на шутку. Они что-то кричали, видимо, пытаясь спасти положение. Наверняка, первый пилот уже мог меня видеть - свечение стало ярко выраженным, но он был слишком занят. Я решил ничего ему не говорить, ему сейчас не до того, а свои ошибки он и сам осознал.
Я стал ветром и вылетел из самолета.
Падение было ужасным. Мне хотелось плакать, но я не мог. Я не умел.
Мне пришлось долго бродить по обломкам и искать пилота. Мое сердце выпрыгивало из груди. Я мечтал лишь об одном: поскорее найти нужную мне душу.
Находясь там, я думал о том, как же хорошо ангелам-хранителям. Дело в том, что они имеют права менять ход событий, изменять судьбу, чтобы спасти своего подопечного. У меня такого права нет.
За последней душой я отправился в смятении.
Последняя.

Только не это, только не это, - молил я, входя в детское отделение. До сегодняшнего дня мне везло - я никогда не забирал душу у детей. Но когда-нибудь это должно было произойти. Мне хотелось рвать волосы на голове.
- Это так несправедливо, - я со всей злости пнул ногой стенку и зашел в палату.
Что-то внутри меня просто взорвалось, прорвалась какая-то внутренняя стена и меня захлестнули эмоции: передо мной лежала маленькая девочка лет шести. Она была похожа на куклу: голубые глаза, длинные русые волосы. Очень красивый ребенок.
По моим щекам потекли слезы.
Она увидела меня. Я смотрел ей в глаза. В полной тишине было слышно, как гудит медицинское оборудование. Мне хотелось порвать все эти трубки, опрокинуть капельницу и увести этого несчастного ребенка с собой. В мир, где нет места для болезней и смерти.
Ее мерное дыхание отдавалось глухой болью в моем сердце. Я страдал не только духовно, но и физически.
Собравшись с силами, я сел на стул рядом с ней.
- Привет, - еле выговорил я.
- Привет, - вторила она мне шепотом.
- Как тебя зовут?
- Анжелика, - ее не по-детски умные глаза изучали мое лицо.
- Красивое имя, - попытался я улыбнуться.
- А как тебя зовут? - серьезно спросил меня этот ангел.
- Я не помню, - мне не хотелось ей врать.
- Ты странный, - Анжела повернулась набок, чтобы лучше меня видеть, - Кто ты? Я знаю, ты не врач.
- Ты права, - кивнул я, совсем не удивляясь догадливости ребенка, - Я - сборщик душ. Так меня иногда называют.
Я увидел страх в глазах моей маленькой знакомой.
- А теперь ты пришел за моей душой? - она совсем понизила голос, я скорее догадывался, что она говорит, чем слышал.
Что я мог ей ответить? У меня не хватило духу сказать ей правду. И я соврал, что делать категорически запрещалось:
- Нет, что ты, - погладил я Анжелу по голове. Мои грубые руки давно не ощущали ничего, столь мягкого и приятного на ощупь. Я набрал побольше воздуха в грудь и продолжил:
- Разве ты уже достаточно пожила? У тебя еще все впереди.
- А зачем тогда ты здесь? - она мне не поверила.
Я задумался, а потом заглянул в свое сердце и нашел ответ там.
- Тебе было очень одиноко, и я пришел к тебе.
Она внимательно посмотрела на меня, а затем кивнула.
Анжела положила руку под подушку, я укрыл ее одеялом.
- Расскажи мне про свою работу, - попросила эта прелестная девочка.
- В ней нет ничего хорошего, - искренне ответил я, - Каждый день я вижу, как десятки людей умирают. Сегодня было особенно тяжело.
Я вздрогнул, потому что вспомнил, зачем я находился в этой палате.
Оглядевшись вокруг, я понял, что эти безупречно белые стены давят на меня. Я чувствовал себя крошечным и ничтожным. Я сжал кулаки и вновь пожалел, что не в силах изменить ход вещей.
Как будто прочитав мои мысли, Анжела спросила:
- А ты можешь сделать так, чтобы эти люди не умирали?
Я покачал головой.
- А ангел-хранитель может?
У меня округлились глаза: откуда она это знает?
- Ангел-хранитель может. Но очень немногие получают эту работу.
- Почему? - у девочки слипались глаза: видимо, подействовало какое-то лекарство.
- Потому что не все достойны, - сказал я и поцеловал спящую девочку в голову.
А потом я заглянул в нее, чтобы понять, почему я стою у ее кровати.
Это было ужасно. У меня скрутило живот: девочка была виновна в смерти собственной матери! А знаете почему? Да потому что она умерла при родах!
Мой мир перевернулся. Разве это можно считать убийством? Бред. Все мои представления перевернулись. Мне хотелось бежать, спрятаться, но больше всего мне хотелось помочь Анжеле. Я обхватил голову руками. Я бы отдал все, лишь бы только она жила. Невинный ангел.
Кстати, про ангелов. Я услышал тихий зов: начальство хотело меня видеть. Я погладил обреченного ребенка по щеке, а потом вытер свои слезы. Сегодня я нарушил все запреты.
Я даже предположить не мог, какое наказание меня ожидало.
Я встал со стула и подошел к окну, открыл его и прыгнул вниз.
Я с тобой.
Когда я вернулся в палату, то увидел целую толпу людей. Все они суетились над бедной Анжелой. Кажется, она задыхалась. Врачи пытались помочь ей, но безрезультатно. Она была приговорена.
Моя девочка смотрела прямо на меня. Она что-то шептала, я подошел ближе.
- Останься, - повторила она. Я взял ее за руку.
- Теперь я с тобой, - пообещал я.
Врачи заговорили о чуде - показатели их безнадежной пациентки резко улучшились.
А я просто держал ее за руку.
***
Ночью я сидел на краю ее кровати, она рисовала моей портрет.
- У тебя хорошо выходит, - улыбнулся я.
Она улыбнулась в ответ и задала вопрос, который мучил ее уже несколько часов:
- Ты спас меня?
- Да
- Но как? - она наклонила голову набок. Так Анжела выглядела еще прекрасней.
- Меня повысили, - и я снова заулыбался.
У моей подопечной запрыгали озорные искорки в глазах:
- Ты мой ангел-хранитель? Теперь ты навсегда со мной?
- Навсегда.
Неожиданно она обняла меня, и я почувствовал теплую волну нежности, заполнившую меня. Я прижал ее к себе. Сейчас эта маленькая девочка стала для меня целым миром, ради которого стоит жить и умереть. Я оторвал от нее взгляд и посмотрел в окно. На ночном небе ярко светилась молодая луна, предвещая начало чего-то нового.