Барса

 
От ночного телефонного звонка никогда нельзя ожидать ничего хорошего. Никогда. Этот не был исключением. К тому же, есть только один человек в мире, совершенно точно знающий о моей привычке не спать до двух часов ночи.
Это мой шеф. Я поставила игру на паузу,а мобильник на громкость и ответила.
- Че молчишь?- хмуро спросил шеф.
- Я думала, это мой вибратор проснулся.
   Шеф задумчиво хмыкнул. До того, как стать моим начальником, он был просто  Андрюхой Бариновым, моим однокурсником. Потом, один раз, моим  любовником. Правда, это быстро прошло. Но наедине я иногда позволяла себе вольности.
- Лена, ты завтра летишь в Барселону.
- Это как это...завтра?
- Билеты возьмешь в кассе, там же найдешь и Алехину. В десять утра.
- Что делать-то?
- Проблеммы у " Виро-скан" решать. Ты у компа? Включи вебку.
- Я голая.
- Правда? Так тем более.
- Ой, начальник, ну чем я тебя удивлю?
   Шеф еще раз хмыкнул и отключился. Я встала и потянулась. Подошла к окну.По пути прихватила со  стола пачку сигарет. В темном стекле отражлась симпатичная двадцативосьмилетняя  женщина, с хорошей фигурой и в кокетливых кружевных трусиках. У моих голых ног был весь город. Светло, как днем. Осень, октябрь, в такие ночи Питер никогда не спит. Из глубины квартиры за мной тайком подсматривал красный  глаз микроволновки. Я взглянула на часы и ткнула окурком в пепельницу. Пол-второго. Еще можно урвать челый час виртуального мира.

 * * *
Назавтра, ровно в десять, я уже стояла у кассы Иберия-Лайн. В руках у меня были билеты, в глазах бессонная ночь, а на лице гениально сотворенный макияж. Я очень гордилась этим своим умением- за секунды, с минимумом косметики делать из себя человека.
  Наташка Алехина, моя сотрудница и подружка, переминалась рядом. Раньше шеф посылал со мной своего зама. Но после того, как пришлось разбить ему нос в одной из Токийских гостинниц, со мной ездят только женщины. Я конечно, люблю мужиков, но только когда я сама их выбираю. Наташка суетливо рылась в сумочке, в поисках чего-то и без умолку щебетала про море, зной и шопинг на Навас де Толоса. Меня все это уже не возбуждало. Если для кого-то полет за границу своего рода экстрим, то для меня это трудовые будни. Минимум дважды в месяц такое счастье. Поэтому я без разговоров потащила ее вглубь терминала, мимо магазинчиков, киосков, суетливо дерганной толпы.
  Контроль, билеты, чашка кофе уже с другой стороны. Помятый автобус без ступенек и с петельками для рук. Народу было немного. Вот и белоснежный борт нашего лайнера. Мне почему-то нравится летать именно с испанцами. Скажем стоит самолет, на промозглой питерской земле, под хмурым небом. А уже здесь чувствуется его горячая южная дрожь. Взлетит он, отряхнет с шасси грязь и помчит нас с Натахой в даль светлую, под солнце, в буйство красок... .
Что-то меня на сантименты пробило. Наверно, мужика надо. Н-да... .
  В бизнес-классе было наполовину пусто. Но  Натаха, разумеется, сразу выцепила глазом  места напротив двух молодых парней. Очень умно, вроде и рядом, а вроде лишь по соседству. Что до меня, так я сразу отвернулась к окошку, достала комп и наушники. Ну нет у меня ни сил, ни желания на флирт. И не пяльтесь на мои  ноги, вот вам Натаха, ее и разводите.
  Самолет задрожал, по салону мелким шагом пробежалась  стюардесса. В мутном иллюминаторе мелькнула и ушла вниз крыша Пулково, серая трасса шоссе, желто-красное расплывчатое пятно какого-то парка. Натаха, сидя ко мне боком  любезничала с одним из наших соседей. Я мельком на него взглянула и уткнулась в монитор. Вот бывает же так, вроде нормальный парень, явно устроенный, не урод, не дурак. Но я с ним и в телефонную будку не зашла бы.
Какой-то он не живой, игрушечный. Костюмчик цвета вяленой рыбы, волосы редкие, прилизанные, один к одному аккуратненько так уложенные. Ве-е-е, несите мой любимый тазик. А может это не он, это я такая? Унылая, как ...ну да.
Я нацепила наушники, открыла лептоп. Но намерение уйти в работу пропало сразу же. Сказалась бессонная ночь. Я одним глазом скользнула по Андрюхиному мэйлу с наставлениями и откинула голову назад. Посплю три часа и тогда, может, найдутся и силы на вечер. Самолет плавно покачивало. Прощай, Питер, какой все-таки кайф оказаться между небом и землей.
 
* * *
Аэропорт Барселоны. Сколько раз я уже здесь была? Натаха семенила чуть впереди, она успела скорешиться с тем парнем в самолете и похоже, намеревалась порезвиться. Голова у меня глухо стонала после неровного сна и я мечтала добраться до гостинницы. За огромными стеклянными окнами ждал город: ломанные мозаичные линии, сложенные кубиками тела зданий, причудливый орнамент. Даже отсюда, изнутри было видно, какая там жара. Мы ловко влились в возбужденную толпу и вместе с ней вывалились на улицу. Как по команде нацепили темные очки, переглянулись и полезли за сигаретами.
- Может сока купим?- спросила Натаха. Необычно было ощущать этот разноцветный гомон, после сизой питерской осени. Я люблю Питер, но такое чувство охватывало меня всякий раз за границей: чувство чего-то другого, нового и незнакомого. Я оглянулсь и потянула ее за собой. Очень хотелось осесть в  гостиннице, под кондиционер и душ. Буквально в двух шагах от нас остановилось такси. Мы  сели, молодой парень, явно оценив наши  с ней достоинства, весело загрузил сумки в багажник.
- Слышь, Наталья,- я легко толкнула е локтем и когда она наклонилась ко мне, тихонько прошептала,- три дня в Барсе!!
 
Андрей не поскупился. Гостинница наша была небольшая, но явно хорошая. До этого я здесь не была. Впрочем, она находилась рядом с "Форумом", огромным туристическим комплексом. Тут дешевых мест быть не должно. Мы вошли в просторный мраморный холл,  чуть в стороне от входа тянулась стойка портье.
  Пока Натаха осматривалась, оценивая обстановку, я пошла знакомиться. Может в других местах не так, но в Испании дружба с портье-первое дело.
Кроме нас никого больше не было  и я процокала через прохладный холл в гордом одиночестве. Смотрите на меня: и ножку ставлю правильно и голова на длинной шее смотрит прямо и все, что нужно чуть поддрагивает в такт ходьбе.
А вот и портье. Ах, оценил, красавчег. А портье и в самом деле когда-то был красавчик. Да и сейчас ничего. На вид лет пятьдесят, гладкая голова с щеточкой волос по бокам, пшеничные усы и лучистые зеленые глаза, веселые и внимательные. Харизматичный, подлец.
Я опустила на стойку паспорта, он глянул мельком, чуть наклонил голову и ослепительно улыбаясь, поведал:- Педро Альварес, сеньорита.
Наташка подскочила, встала рядом и радостно хлопая глазами, поинтерсовалась:
- Дон Педро?
Я не выдержала и прыснула. Натаха же восторженно лыбилась и не сводила с портье выпученых глаз.
Но дон Педро оказался на высоте и не меняя выражения лица любезно ответил ей полупоклоном:- К вашим услугам синьорита!
- Дура ты! -сказала я и потащила хихикающую Натаху к лифту.- Оно тебе надо было?
- А че его зовут Педро, -отстреливалась та,- сам виноват! Дон Педро!
Вот за что я ее люблю, баба без комплексов, незамутненная совершенно. Правда и без тормозов иногда.
 
Комнатка  оказалась на редкость симпотной. Любимые басками синие и красные цвета с примесью песочно-желтых, национальных. Кресло качалка в углу, маленькая кухонька, неизменная подделка под Дали на стене. Цветочек в вазе. Мило.
Наталья ускользнула в душ, а я вышла на балкон.
Обожаю эти первые вечера, по приезду. Вся суматоха начнется завтра. Встречи, работа, переговоры. А сегодня тебя никто не тронет, сегодня ты никому не нужна, сегодня ты сама по себе. Уже вечерело. По стенам домов медленно сползали тени, дотягивались уже до окон вторых этажей. Теперь дома походили на спрятанные за масками лица сеньоров с картин того же Дали.
  Скоро зажгуться фонари и наступит время ночного веселья. Днем здесь слишком жарко. День здесь для работы и для сна. А для развлечений- ночь. Окна  нашей комнаты смотрели на море. До него казалось недалеко. Минут десять ходьбы.
Уже чувствовался легкий солоноватый аромат, памятный почему-то из детства, из редких поездок на юг. Когда-то я его не любила, мне казалось, что он пахнет йодом. Широкие плечи гостинницы ограждали нас от мегаполиса. Нет, здорово здесь. Я подошла к двери ванной и постучала:- Выходи, корова! Хорош плюхать, оставь водицы.
-Бог подаст, - раздался из-за двери томный Наташкин голос. И тут же:- Лен, поставь чайничек. А лучше, позови Педро, пусть  мне спинку потрет!
 
* * *
Как-то незаметно подкралась ночь. Наташка упорхнула. Приоделась, навела макияж, сказала:- я на жопинг, стащила у меня пачку сигарет и ушла.
 Странный она человек. Дома, в Питере, у нее муж и дочь. И в конторе она строгая и изящная, даже царственная. Этакая бизнес-вумен. Юридический советник, епть. И ничего такого себе не позволяет. А вот за бугром срывает у нее планку начисто. Сначала, правда, стеснялась. Не знала, как я отреагирую. Но мне-то что, я только за. Я и сама не прочь, меня так вообще ничто не держит. Ни мужа, ни детей. А может, пора уже? Да было бы  с кем.
  Мать  говорит: хватай, кто есть, а  то так и помрешь в девках. Наташка в этих вопросах посовременнее и покатегоричнее. Посмотрит на меня сквозь дымок  сигаретный, прищуриться  и спросит: "Ты думаешь, мужики нормальные, они прибавляются? Нет, они убывают".
От таких мыслей лучше всего помогает посидеть и выпить. Я подошла к телефону, собираясь узнать, когда открывается бар и тут аппарат сам вздрогнул звонком.
- Сеньорита, вас ожидают в баре, -сообщила трубка.
- Меня? -удивилась я и едва сдержалась что бы  не спросить: кто? Но тут такие вопросы не задают и на них не отвечают.
Не иначе, как Натаха подсуетилась. Наверное, тот ее рыбий хахаль дружка привел. Ладно, поглядим. Я быстро натянула чистую маечку, провела рукой по волосам, взяла сигареты и спустилась вниз. Молодой парень за стойкой с улыбкой кивнул мне куда-то вбок. Полутемный холл заканчивался тремя ступеньками вокруг мраморной колонны. Я завернула и оказалась в гостинничном баре. Как и все тут, небольшим и очень уютным. Играла какая-то легкая музыка, в самом углу мигали  и кружились  разноцветные колобки. Никого не было, лишь за столиком у стены сидел и улыбался Мигель.
 
* * *
Вот уж кого не ожидала я увидеть. Мигель поднялся мне навстречу, распахнул руки для объятий.
- Маклай! Какими судьбами! - Мигель был португалец и его настоящее имя было Микуэль. Ну, а я звала его Маклай, что ему жутко нравилось. Мы присели за столик.
- Как ты узнал, что я здесь?
- Андрэ сказал мне,- Мигель наклонил уже полупустую бутылку вина к моему бокалу, заботливо приготовленному.
- Не знала, что вы тесно общаетесь. Что мы пьем?
- Я работаю с "Виро-скан". Узнал, что ты прилетаешь и где остановишься. Это "Бодегас" две тысячи третьего. Сносная вещь.
  Мигель улыбался, глаза его блестели, видно было, что он рад меня видеть. Даже вино приготовил. Впрочем, он всегда был грандом и нисколько не изменился. Для людей, его не знающих, Мигель выглядел несколько странно. Он был невысок, коренаст и крепок. Большая голова, вдавленная в плечи, длинные черные волосы , всегда блестящие от джеля. Было что-то в его внешности и не правильное и притягательное одновременно. Что-то запоминающееся. Что-то неандертальское, даже. И от него всегда хорошо пахло, всегда самый лучший парфюм. Не терплю мужчин, от которых несет абы  чем. Впрочем, Мигель был одним из лучших в Европе программистов и не бедным человеком. Непонятно только, что же он здесь делал.
  Мы сидели и мило болтали, вспоминая общих друзей и обмениваясь сплетнями. Допили "Бодегас", отполировали каким-то крепчайшим мохито и догнались солеными орешками. С Мигелем было интересно разговаривать. В отличае от многочисленных образованных ботанов, полнящих наши ряды, Мигель был еще и умен. Мы были знакомы давно и он всегда держал меня на расстоянии ладони, но не ближе. Вроде и мелькнет что-то в его взгляде, скользнет глазами по груди, ввернет легкий полу-намек и все. И ничего больше. Раздражает, конечно, но занятно. К тому же, может он и в самом деле просто решил навестить старую знакомую? Разве не может такого быть? Почему бы  мне не перестать копаться, расслабиться и ни о чем не думать? Или я по известной женской повернутости ищу там, где не прятали?
И я расслабилась. И смеялась и шутила и хохотала своим же шуткам. И стучала бутылкой по краешку  стакана. Где-то к ночи набежал народ и стало людно, даже тесно. И мы  уже укушали невероятное количество шотов и мохито. И уже пили текилу, слизывая соль друг у друга с рук и было ужасно весело. И я  подумала, что если он сегодня решит затащить меня в постель, я наверное там и окажусь и плевать на все.
  И вот, когда я уже была готова, согрета и разведена, и мои пьяные глаза разбегались по его лицу, он исчез.
Я даже не поняла как. Но сразу почувствовала ладонь. Поднятую, как знак стоп. Мигель никуда не делся, также вился рядом, мелькал, но уже далеко от меня.
Исчезла нетрезвая и тягучая близость, пропал кураж. Он довел меня до номера и братский поцелуй в щечку я запомнила уже рухнув на свою кровать. "Адьос"- пробормотала я самой себе и отрубилась.
 
* * *
Первое утро в Барсе разбудило плеском воды. Я долго лежала, ощущая себя бревном  и боясь открыть глаза. Город еще спал, по крайней мере эта его часть. Я вздохнула  и дотянулась до пачки сигарет. У меня есть система: когда мне плохо, я делаю так, что бы было еще хуже. Тогда возвращение к начальному кажется намного легче. Крепкая "Марльборо" с будуна, да натощак разу сделала вкус во рту мерзким и вязким. Больше, чем на три затяжки меня не хватило. Я оставила окурок в пепельнице незатушенным и потащилась в ванну..
Натаха как раз закончила мыться и выходила.
- Курва, - сообщила она мне.- Нажралась вчера. С кем хоть?
- Друга детства встретила, - ответила я стягивая через голову майку. .- А ты когда вернулась?
Наташка аж онемела.  -Да я  спала вовсю, когда вы завалилась. Вообще вчера только по магазинам прошлась, как пай-девочка, даже не смотрела ни на кого.  Не смей меня больше ****ью звать!
Я захватила щетку с пастой и полезла в ванную. - А этот, слюнявый твой, из самолета?
- Сергуня? У нас сегодня в шесть дейт,- отозвалась Наташка из комнаты.- Давай в  темпе, уже восемь часов, так и к обеду не успеем.

 *  *  *
" Виро-скан" встретила нас прохладой громадного современного офиса в центре города. Когда-то такие места производили на меня впечатление. Заходишь-кругом мрамор, потолки до неба, бесшумные стрелы прозрачных лифтов. Костюмы, строгие лица, юбки ниже колен. И немерянные бабки. Везде одно и то же, неважно в Америке ты или в Париже. Здесь, правда, лица поулыбчивей.
  После встречи с начальством и краткого инструктажа мы с Натахой разделились. Она пошла разбираться с юридическими вопросами, а я по своей части. Админы встретили меня радостно, почти всех их я давно знала. После долгих комплиментов насчет моей чдесно сохранившейся фигуры, любопытства личной жизнью и привычного предложения руку и сердца от Марека, юморного круглолицего чеха, меня усадили наконец в кабинете и оставили наедине с главным компьютером, термосом с кофе и буттербродами.
   Я вздохнула и принялась за работу. И почти сразу  же нашла козяву. Не потому что я такая умная. Месяца три назад мы с шефом, решили еще раз пробить на вшивость нашу программу, которую сами и сделали несколько лет назад. Дело серъезное, программа работает по всей Европе, деньги огромные. Фирмы не скупяться вызызвать меня раз в несколько месяцев для консультаций, как главного специалиста и платят щедро. И всякие детские неожиданности, типа самодеятельности и инициативы на местах, нам были совсем не нужны.
  Я тогда играла за "плохих", а Андрей за "хороших". Мы проанализировали все пути, все возможные подходы и все укромные лазейки. Работали ночами, в сигаретном дыму, под нервные звонки Андрюхиной жены Веры. Не разгибались часами. Шеф за все это время   ни разу меня  даже за жопу не схватил. Вот что с мужиком деньги делают. Но систему мы просканировали основательно.
  И вот теперь я сидела и смотрела на "жучок", кем-то быстро и умело вверченный. Все было ясно. "Виро" решили смухлевать и прогнать нашу программу бесплатно. Это не сложно, но через пару недель программа накрылась и им пришлось звать меня. А кто-то, очень умный, решил быстренько тут все почистить, вроде как ничего и не было. Причем сделана козява была умело и аккуратно. И не займись мы с шефом  тогда профилактикой , я могла бы ее и не заметить.
  Ну, ладно. Вопрос, что делать теперь. Напрашивается выставить "Виро" серъезную предьяву. Для этого тут есть Натаха и за такие выходки она их раскрутит на пять лет безбедной жизни всей нашей команде. "Виро", конечно, отмажутся. Скажут "звиняйте хлопцы", кто-то напакостил, а мы не при делах. Языками поцокают, головами покивают. И свалят на кого-нибудь. У них, как и у всех, куча фрилансеров работает, за всеми не уследишь. Мы им, конечно, поверим. Зачем портить отношения с такой серъезнок конторой? А они, чтоб замять, бабками нас подкормят. Бонусами, да подарками. Наверное, так и сделаем.
 И тут я вспомнила. Мигель. Обояшка мой кареглазый. Миклухо-Маклай. Сам сказал вчера, что связан с "Виро". Вот бес. Поэтому он вчера приходил.Я еще раз взглянула на монитор. Мигель профессионал. Да они бы абы кому такое и не доверили. А он знал, что я прилетаю. Видимо, поздно они его исправлять позвали, торопился. Но даже так, очень хитро сработал.
  Было о чем задуматься. Дело принимало очень пикантный оборот. Вопрос уже не я против "Виро", а я против Мигеля. А это совсем  другой рассклад. Программистов нашего уровня в Европе не так много. И все мы друг друга знаем. И есть неглассный закон-  друг друга мы не палим. Потому что сегодня ты, а завтра тебя. "Чувство локтя" в современном варианте.
И все же, зачем он вчера приходил? Предупредить меня? Поговорить? Совратить? О! Но не совратил же. Мог, да сам остановился. Почему?
  Я еще для порядку посидела, повозилась. Говорить ничего не стала. Пришла Натаха и потащила меня пить кофе. Настроения не было. Даже курить не хотелось. К обеду я немного распогодилась, сказала что проблемма сложная, дорешу завтра. Увидела явное облегчение на двух лицах и снова задумалась.
Оставить все как есть я не могла. Все-таки и мое имя много значит. За кого они меня примут тогда? Так что, валить Мигеля?
И все-таки после обеда я эту задачу решила. Натаха торопилась на свое рандеву, я отправила ее на такси, а сама пошла пешком. Ах, Бьенефар, до чего же ты милая и уютная улочка. Как чудо пройтись по тебе, профланировать мимо цветных вывесок, милых и  нарядных кафешек. Обожаю Испанию. И испанцев.Каждый испанец мачо. Даже толстенькие колобки, даже старички. Каждый  смотрит на тебя, как на женщину своей мечты. Каждый провожает тебя глазами, замирая. Обожание у них в крови.
Улыбнись ему и он бросит к твоим ногам ключи от машины, последние копейки и весь мир. Как это непохоже на наших. Вроде мысли те же, но похоть похоти рознь. Я иду не торопясь и, встретив взгляд, улыбаюсь, опуская голову. Это тоже знак. Он говорит: я вижу, я обратила внимание, но сегодня я..."временно недоступна".
 И вот один такой взгляд навел меня на мысль. Я вдруг поняла зачем приходил Мигель. Ай, да парень! Надо же, как тонко. Ведь знал, мерзавец, что я докопаюсь. Знал, что пойму. И меня он знал. И тащить  в постель не стал. Дескать, смотри, какой  я. Пришел соблазнять, да не смог. Честь офицерская не позволила, понимаешь. Ну Маклай, ну хитрюга! Джентельмен и офицер, блин.
И как все разыграл. Сериал, да и только. Куда там нашим.
 
Гостинница встретила меня знакомым  резным фасадом. А за стойкой находился великолепный Дон Педро. Он как раз принимал каких-то гостей, но увидев меня, замолчал и радостно улыбнулся, как старой и хорошей знакомой. Нет, обаяшка. Я уверена, ему здесь платят немалые деньги.
 
Вечер наступил на удивление быстро. Я курила на балконе с чашкой кофе и предвкушала спокойные и уютные несколько часов до Наташкиного появления, если она вообще соизволит прийти. За угловатыми крышами домов блестело море, усыпанное стайками разноцветных парусов. Сидеть бы так и сидеть.Я позвонила вниз, сообщила Педро, что меня ни для кого нет и собралась уже зайти в комнату, как увидела, как на лежащей слева, тонкой полоске пляжа загорелись огоньки. Еще немного и потянуло дымком. Темнело и я не смогла рассмотреть, что там происходило. Жгли костры, это ясно. Праздник у них какой, или карнавал? Я снова позвонила Педро.
- Это пляж Платья Нова, сеньорита,- ответил он. - Ничего особенного, ночные пляски.
- Это далеко?
-Э-э...я мог бы порекомендовать вам более интересные места.
-Там что, опасно?
-Нет, нет, что вы. Это как бы сказать...местная публика...национальный колорит.
-Национальный колорит,- уверенно сказала я, -это то, что мне сейчас нужно!.
Я повесила трубку и стала собираться. В самом деле, чего дома-то сидеть?
 
Дон Педро уверял, что до пляжа минут двадцать ходьбы. Такси я решила не брать. Правда, вскоре сняла босоножки и пошла босиком. Джинсовые шорты, лично мной скроенные из старых джинс и белая рубашка, подвязанная на груди.
Сотовый я оставила в номере, сигареты и зажигалка поместились в один карман, а в другой- свернутые полста баксов, на всякий случай.
 До места я добралась довольно быстро. Проход почему-то был закрыт хлипкими воротцами, но тут же рядом поднималась вверх тропка, по которой я и пошла. Тропка вывела меня на верхушку холма и внизу подо мной открылся пляж. Тонкая полоска песка, изгибающаяся косой, прижатый к подножию гряды ряд деревянных бикточек с открытыми террассами. Сзади вдруг  раздались шаги  и смех. Молодая парочка обогнала меня и стала спускаться вниз держась за руки.
  Я пошла за ними, аккуратно ставя ноги в темноте. Не хватало еще навернуться с кручи на радость всем. Пара шагов и город за спиной исчез, я оказалась на берегу. И что я вдруг сорвалась? Не сидится мне... Ладно, посижу, расслаблюсь.
Ближайшая ко мне бикта оказалась баром, причем полным людей. Все молодежь и все, похоже, местные. Педро сказал, какая-то локальная тусовка. Похоже, так и есть. В следующем баре было посвободнее и я пошла туда. Пиратского вида брюнет с банданой на голове и акульим клыком на шее маятником мелькал за стойкой и вдруг оказался передо мной.
- Кофе! -выпалила я от неожиданности.
- Коктейль! - крикнул пират в ответ и стукнул об стол большим стаканом.- Сангрие!
Он плеснул в стакан рубиновой жидкости и тут же опрокинул в него два шота е ромом. Прежде, чем я успела что-то сказать, рука его вытащила откуда-то из-под стола  полную жмень льда, в перемешку с ломтиками лимона и бухнула все это в стакан.
- Двадцать пять баксов и пей всю ночь! -  крикнул он  и метнулся к  кому-то другому. Сангрие я знала. Обычно это легкое ягодное вино со льдом. Но спорить не стала, подхватила стакан и пятясь задом выбралась наружу. Первый же глоток ударил в голову. Ай да пойло! Я уселась прямо тут, на деревянный настил и достала сигарету. Кто-то сразу чиркнул зажигалкой."Напьюсь сегодня. Пошли все к черту". Мне нравилось тут. Была вокруг какая-то веселая общая суматоха, какое-то ожидание. Костер из  длинных досок вдруг взвился стеной огня. За ним другой, третий. И сразу же раздались крики, смех и толпа людей повалила из бара и ото всюду, как будто ждала этого сигнала.   
   Возле меня опустились на песок несколько человек  и я как-то сама собой оказалась внутри, в их компании. Но это 
никого неволновало. Ударила музыка и цветные огоньки заплясали по песку, полуголым телам и даже морская вода вспенилась  красно-синими барашками. Две девушки вскочили и начали ритмично извиваться,  к ним сразу же присоеденились.
  Тени заплясали уже вокруг костра, кто-то вдруг высыпал прямо у моих ног гостку угольков, появился кальян и сразу потянуло сладковатим дурманом. Я опрокинула стакан, опловинив его глотком и голова закружилась. Меня потянули за руку, потащили в круг. Я шутливо брыкнулась и тогда мне протянули длинную тонкую трубку. Когда-то я курила кальян, глубокая затяжка наполнила не легкие, а голову, которая сразу отозвалась круговертью огней перед глазами и все поплыло. Мой стакан куда-то исчез, вместо него в руке оказалась бутылка.
- Нет!- сказала я неизвестно кому.
- Да!!- отозвался голос, а может несколько, целым хором. Я уклонилась, встала на карачки и поползла в сторону. Поднялась на ноги  и чуть не упала. Музыка и цветные блики били по глазам, все кружилось и мелькало, ноги вязли в теплом песке. " Сейчас, сейчас,- пробормотала я себе,-сейчас, сейчас.... Террасса встретила меня гладкими досками, внутри снова было море людей. Я протиснулась к стойке ища глазами бандану. Передо мной возник акулий клык.
- Сангрие!- заорала я.
- Кофе!- захохотал мерзавец тыча в меня пальцем. Пузатый стакан с какой-то соломинкой скользнул мне в руки. Шатаясь и держа его перед собой я выбралась на воздух, бормоча " Сейчас, сейчас...".
Сейчас еще глоток, еще один и все будет хорошо...все упадет, все обрушится и исчезнет...все преграды...все, что не нужно, все, что мешает.Этот коктейль был еще убойнее предидущего. Я просто чувствовала, как в меня вливается эта горячая обжигающая кровь и когда я допила, это была уже не я.
  Уже не я, взрослая  серъезная женщина, с воплем отбросила в сторону пустой стакан, а какая-то другая, но знакомая девчонка влилась в стремительный хоровод вокруг костра, в безудержную дьявольскую пляску
 
Меня подхватил ветер. Безрассудный, безбашенный вирус пьянящего и всемогущего веселья, которым вдруг стало охвачено все-все вокруг. Потом меня снова подхватили руки и я оказалась в гуще вопящих и хохочущих людей, пляшущих вокруг костра. Первобытное и неистовое. Я забыла все, где-то далеко был невидимый и забытый город с его огнями, домами и суетой. Не идущей ни в какое сравнение с вакханалией, творящейся здесь и сейчас. Я прыгала и скакала и девчонка, которую я обнимала за талию в круге, уже оказалась полуголая, без лифчика бикини, да и другие тоже, и моя рубашка слетела и втопталась в песок. За ней следом повалилась и я,  в клубке чьих-то тел  Выбралась, шатаясь и побежала к морю. Бухнулась на колени в  воду, теплую и гладкую до маслянистости. Светомузыка бухала басами, отражаясь в голове вспышками кадров, как в цветном кино. Щелчок-свет. Щелчок -огонь. Щелчок-тени. Кто-то пробежл мимо меня и плюхнулся рядом, подняв тучу брызг. Я улеглась  на мокром берегу, запрокинув голову назад, раскинула руки, перебирая пальцами песок. " Все мы вышли из воды",- подумалось.- Это и есть жизнь. Только так, только здесь. Как просто. Что же я раньше не знала... . Кто-то подошел, опустился рядом. Чья-то рука взяла меня за подбородок и повернула к себе. Лица я не видела, но эта массивная голова на плечах и длинные волосы ... Мигель? Я села. Его лицо расплывалось у меня в глазах.
- Маклай??!
Он чирнул зажигалкой и я увидела, что он смотрит на менянасмешливо и  с интересом.
- Маклай, ты откуда тут?
- Я тут каждый день, а вот ты откуда взялась?
- Шутишь?
- Почему? Я тут живу, а  вот ты, русская девчонка, что здесь делаешь?
- Я тоже хочу тут жить, Миклухо ты мой дурацкий! Даже с тобой! Я не хочу обратно, не хочу в осень! Я тут хочу! - Я весело орала ему это, даже не замечая, что говорю на русском. Да мне уже было все равно. И слава богу, что он ничего не понимал.
Он чуть повернулся  и извлек откуда-то полупустую бутылку. Вытащил зубами пробку. Скользнул по мне взглядом и приложил бутылку к губам. Я смотрела как дергается его кадык на короткой, мощной шее украшенной тонким черным шнурком с каким-то камешком. Мигель смотрелся здесь, на берегу, совершенно естественно, как и должно было быть. Наверное, в глубине души я всегда чувствовала, что его настоящее место именно тут, среди таких же как он, а не за плоским монитором офиса. Он кончил пить, протянул мне бутылку и упал на спину, раскинув руки.
  Это сангрие было еще страшнее первых двух. Я давилась и пила , пока низкие звезды надо мной  не закружились чертовым колесом не начали метеорами падать вниз одна за другой. Мигель потянул меня за руку и мы побежали по песку обратно в круг, где безумие было в полном разгаре. Я сразу потеряла его, закруженная в хороводе. Падая, вставая, снова падая, глотая что-то обжигающее из каких-то бутылок. Какой-то парень что-то кричал мне в ухо, я не понимала, слова расплывались. Он протянул руки,  сорвал с меня бюстгальтер и вытолкнул в круг. Я захохотала и закружилась и вокруг меня кружились такие же полуголые тела с горящими глазами, орущие в экстазе. Снова откуда-то возник Мигель, его приземистая фигура и он вытащил меня, совершенно обессилевшую и мы упали в море и соленая вода обожгла мне усыпанное песком лицо.
- Вот что такое жизнь!- заорала я ему в лицо и обхватив руками за шею ткнулась носом  в его губы. Он не ответил мне и я почувствовала его руку на своей шее.
- Я задушу тебя, -сказал он спокойно, глаза его приблизились и я вдруг поняла: Да, задушит. И ничего страшного в этом не было, даже наоборот, приятно и здорово: как Дездемону, как в кино. Я закрыла глаза и откинула назад голову, ладонь скользнула у меня по горлу, потом по груди, потом по щеке и...исчезла.
Точно так же, как исчезала всегда, как вчера.
-Сволочь, - пробормотала я, - какая же ты сволочь, Винни Пух...то есть Михуй...то есть Маклай... .Теплые волны катали меня по берегу, веселую, счастливую и хихикающую. Не было сил открыть глаза. " Вот так меня и укатает...далеко-далеко...на какой-нибудь остров...где никто не найдет..."
Потом, кажется, я стала петь. Кажется что-то чебурашкино. "Голубой вагон" или нечто в этом роде. Потом какие-то девчонки, тараторя на испанском подняли меня, сунули в зубы сигарету с травой, я закашлялась и они дали мне запить из большой плетеной бутылки. Я снова оказалась в кольце костров, снова танцевала, вопила, пыталась пролезть под палкой, хохоча валилась в песок. Иногда мне казалось, что я вижу Мигеля. То тут,  то там мелькала его приземистая фигура, но скорее всего мне просто чудилось. Небо кружилось надо мной и когда я очередной раз свалилась, вдруг опустилось низко-низко и накрыло меня с головой.
 *   *  *
Я пришла в себя, лежа головой на чьем-то мягком животе. Было раннее утро, часов шесть. Море тихо шелестело в паре метров от моих ног и от него поднимался легкий теплый туман. Но сама я продрогла. Тело покрылось пупырышками. На мне были лишь влажные мятые шорты, и на моем животе тоже кто-то лежал.
Я поднялась. Костры догорели, оставшись черными пятнами кругов на песке.
Около них, вокруг меня, да и везде лежали вповалку и друг на друге полуголые, растрепанные люди. Несколько человек бродили неподалеку. Во вчерашнем баре горел свет.
Голова моя, на удивление, была ясной. Вот что значит ночевка на свежем воздухе. Я выбралась, осторожно перешагивая через руки и ноги и, как была почти голышом, поплелась к  бару. Лифчик мой затерялся неизвестно где, хотя под ногами валялось много других. Появилась даже идея подхватить один из них. Я представила, как вскоре здесь будут бродить взлохмаченные хихикающие девицы, пытаясь отыскать половинки своих бикини.
Неожиданно нашлась моя белая рубашка. Кто-то бросил ее, мятую и свернутую жгутом, на спинке перевернутого набок стула. Деревянные половицу террассы встретили влажной прохладой. Я напялила на себя рубашку , не застегивая и подошла к стойке. Вчерашнего пирата  не было, вместо него там оказалась молодая светловолосая девчонка с сережкой в носу.
- Кофе,- сказала я, вспомнив, что у меня еще должны были остаться двадцатка и мелочь. Мелочи не было, а двдцатка раскаталась у меня в пальцах грязными мокрыми шариками. Я с тоской посмотрела на картонный стакан. Девчонка засмеялась и подвинула его ко мне.
 Сигарету мне одолжил сидящий рядом кудрявый парень. Я пила кофе, обхватив стакан двумя руками, нисколько не заботясь, что из-под распахнутой рубашки бесстыдно торчит голая грудь. После этой ночи тут никому ни перед кем не стыдно. Жалко только, я плохо помню что вчера было. Ох, как же это было!
Когда я последний раз чувствовала себя так, как птица? Когда последний раз, да если вообще такое было в жизни? Мелькнула мысль: а ведь такое возможно только здесь. Завтра я возвращаюсь домой. А там опять корсет условностей, слов и ненужной одежды, затянутый под самое горло. Как же я понимаю Натаху. Жаль, что ее не было  вчера. Она бы точно предпочла эти пляски голышом своим редким и быстрым интрижкам.
Пора было двигать домой, мысль о предстоящем дне уже мельтешила где-то там, в голове, карабкаясь наверх все быстрее и быстрее. Босоножки я искать не стала, черт с ними. Подвязала рубашку на груди и пошла босиком.
  Город встретил меня утренней суетой. Я погружалась в него, отдаляясь от пляжа  и ночного буйства, осторожно ступая по теплому асфальту. Скрипели жалюзи, распахивались стеклянные двери. Отовсюду запах кофе и табака, занавески за дервянными ставнями. Люди смотрели мне вслед улыбаясь и покачивая головами.
То ли из-за моего беспутного вида, то ли уловив шальной блеск в глазах. Кто я здесь? Иностранка, случайно, чуть-чуть попробовавшая вкус местной жизни. И значит уже чуть-чуть своя.
  А может, бросить все к чертям? Переехать сюда, "Виро" меня с ногами оторвет. А не "Виро", так любая другая контора. Выйти замуж за Мигеля. Или за кого-нибудь другого. И мои дети будут говорить на испанском. Или вообще не выйти.
Найти себе маленькую квартирку в центре, непременно со старыми и скрипучими деревянными ставнями. Что бы  в ней была большая кровать, трюмо и плетеная кресло-качалка. В котором можно раскачиваться  и вышивать синими нитками по белому полотну.
  Я вошла в фойе гостинницы, где на удивление было полно народу. Наверное, какой-нибудь ранний рейс. Я сразу заметила блестящую склоненную макушку дона Педро. Солидные пожилые люди с чемоданчиками на колесиках смотрели на меня с удивлением и интересом. Я шла меж них гордая, сияющая, с песком в волосах и трех сережках в правом ухе.
Дон Педро видимо почувствовал что-то, какой-то смутный ажиотаж, потому что не разгибаясь  поднял голову, оглядываясь. Глаза наши встретились.
- Дон Педро!- громко крикнула я на весь  зал. И когда он выпрямился, сверкая улыбкой , воскликнула: "Я провела ночь на  Платья Нова, дон Педро!!!"
И что он сделал? Он раскинул руки в стороны и прокричал мне в ответ: " Я горжусь вами, сеньорита!" Вокруг засмеялись, кто-то даже захлопал. А дон Педро так и стоял, похожий на статую Христа в Рио, хохотал и не сводил с меня глаз, пока я гордо покачивая бедрами шла к лифту.
  В комнате я стянула с себя мокрую одежду и завернулась в халат. Наполненный водой чайник дружелюбно засвистел. Наташки не было.
Когда я уже допивала кофе, раздался щелчок и она вошла в дверь. Я пытливо всматривалась в ее лицо, но оно ничего не выражало. На удивление. Наташка бухнулась в кресло и скрестила ноги.
- Как было?- поинтересовалась я.
Натаха подкурила сигарету и усмехнулась." Фикция"- произнесла она мрачно.-Видит око, да глаз неймет.
- Что, совсем?- удивилась я.
- Бля, даже вспомнить будет нечего из этой поездочки. -Она раздраженно затянулась и щелчком отправила почти целую сигарету за окно.- Курить не хочется, с****овать не получилось. Можно я в душ зайду?
 
Когда Наташка плескалась, зазвонил телефон. Это был Мигель.
-Привет, сестрица,- сказал он.
-Привет, -сказала я спокойно. Нарочно так все время получалось или нет, но ничего у нас не будет, это ясно.
- Спасибо, что не попалила.
- Спасибо, что не задушил.
  Он засмеялся.
- Я предупреждал "Виро", что ты разберешься. Но они меня не слушали.
- Натаха сегодня построит их всех по свистку. А что с тобой?
- Я возвращаюсь домой. Надоело бродяжничать, хватит уже.
- Домой?
- Да, в Порто. У меня там отец. Буду делать вино. Может, женюсь.
- И невеста у тебя есть?
   Он не успел ответить, в дверь постучали.
-Минутку,- сказала я в трубку и пошла открывать.
 За дверью стоял официант и перед ним столик на колесиках, накрытый блестящей полукруглой крышкой.
- Это что?- спросила я.
Официант не отвечая, вкатил столик в номер и гордо приподнял крышку.
Там, на сковородке пузырилась яицница с помидорами, украшенная листьями салата по бокам, лежали два ломтя хлеба с чесночным маслом и запотевший графин с апельсиновым соком. И за ним-маленький никелированный кофейник.
- За счет фирмы,- важно объяснил официант.- Дон Педро велел, если вы откажитесь, выкинуть все это в окно.
И он сделал шаг к окну, как бы ожидая моей реакции.
- Передайте Дону Педро, - серъезно сказала я,- что я польщена и восхищена. И что он лучший из портье, когда-либо существовавших в мире.
Официант с достоинством кивнул и вышел.
Я несколько секунд улыбаясь разглядывала столик, потом встрепенулась и бросилась к телефону. Он отозвался короткими гудками. Ну что ж, может так и лучше. А то такие беседы всегда оканчиваются не так, как  хочешь. И иди знай, до чего мы могли б договориться. Лучше уж так. Ну, на крайняк, у него моя почта есть.
 Из душа высунулась растрепанная Наташкина голова.
- Кто приходил?- спросила она, увидела столик и выпучилась.- Меня подожди!

* * *
Через минуту мы сидели рядышком на полу и уминали яичницу. Потом Наташка подняла голову и посмотрела на меня влюбленными глазами: " Умница ты, что догадалась заказать! Просто прелесть!
- С "Виро" пойдем разбираться?- спросила я
-Пойдем, пойдем,- живо отозвалась та с полным ртом.- Трындец им, косматым.
-Хуже нет неудовлетворенной женщины,- иронично пошутила я.
Наташка оторвалась от блюда и посмотрела мне за спину остановившимся взглядом.
- Что это?- спросила она.
Я удивленно обернулась и тогда эта зараза сцапала у меня из-под носа последний кусок.