Суши весла

Мы знакомы с пятнадцати лет. Оба с Урала. Оба физики. Я, говоря лапидарным языком научного братства – специалист по механике сплошной среды. Он - закончил кафедру физики твердого тела. В начальной точке взрослой жизни наши пути, как полуоси шкалы абсцисс, разбежались в разные стороны.

Неизбежная по теории случайных процессов встреча столкнула нас в столице уже солидными дядьками с делами и портфелями, брюшком и сединой. Пафос и восторги –мимо. По рукопожатию ясно, какую жизнь кто прожил. Обретя возможность смотреть в глаза своей постаревшей юности, мы бережем ее и, как можем - храним.

Со стороны наши диалоги могут показаться надуманными и странными. Но нас сторона не интересует.

- Привет!
- Здорово.
- Как здоровьишко, рука заживает?
- Да еще недельку поболит – и я в строю…
- Хотел тебя помучить немного не по теме, так, абстрактненько…
- Мучай, я готов.
- Вот то, что сейчас в Японии происходит, ты понимаешь?
- Ты имеешь в виду атомные дела? Да, понимаю.
- То есть тебе это детально все ясно?
- Да, там собственно происходит спекание топливных элементов и идет обильное выделение водорода. Классическая ситуация. Все предельно очевидно.
- И что ты думаешь? В смысле опасности, там угроз… Ну вот по телеку всякую хрень гонят…
- Не страшно. Атомного взрыва не будет. Как будут еще взрываться отдельные технологические элементы – это сложно предсказать. Все зависит от того, прожжется ли бетонная оболочка. Но атомного взрыва не будет.
- Что значит «оболочка»?
- Ну, если прочность защитной оболочки высока, и она выдержит рост давления, то водород будет накапливаться до максимального предела, а потом рано или поздно рванет. А если оболочка прохудится – то давление стравится потихоньку и радиоактивный выброс будет постепенным…
- То есть сейчас прочность защитной оболочки играет против?
- В данной ситуации да…
- А степень заражения? В интернете наговорили европейские спецы, что выбор – между катастрофой и большой катастрофой…
- Это несколько непрофессионально, я же говорю – самого страшного – атомного взрыва не будет. А заражение – как воздушные потоки лягут, это неизвестно.
- И все же выхода у японцев нет? Это же будет десятками лет теперь…
- Нет выхода. Это реально беда…
- Странно. Почему при их технологиях, технике не смогли рассчитать степень защиты. С другой стороны, как они спокойны и собраны. Было б у нас такое – полстраны бы уже завалило… А японцы были готовы, и среагировали нормально…
- Да не хрена они не были готовы. У них же сейчас разбежались все. Контроль потерян над реактором. У нас когда Чернобыль был – люди шли, работали в диких дозах… Но надо же было ликвидировать, надо было делать дело… А у них боятся. Не идут. А ситуация ухудшается. Так же нельзя. Это война. Понимаешь, война. Здесь другие законы…
- Странно. Радио только и хвалит их стойкость да выдержку…
- А что остаётся делать? А насчёт технологий и подготовленности. Это тоже миф. Старая станция, с древним контуром, такие в Германии давно позакрывали. А у японцев работали… у них же все изношено. И не только в атомке. Бум японский прошел давно, глобальных инвестиций в безопасность никто не делал.
- Слушай, а ведь теперь пойдет наезд на атомную энергетику по всему миру…
- Пойдет. И это нормально.
- А как же дешевизна ядерной энергии?
- А нету ее уже. Сейчас цена атомной энергии и других видов топлива сравнялись…
- Осталась одна опасность и никаких выгод от атомной энергетики?
- Ну не совсем. Углеродов много не нажжешь. Скажу тебе классику по Марксу: «Топить нефтью – топить ассигнациями». Ну вот - на наш век хватит, детям, внукам. А правнукам может не хватить.
- Ну тогда не только Япония – мы все в тупике?
- Да, мы в тупике. Или ищи новую энергию, или плати жизнями…
- Да… Хорош о политике. Ты вот чего. Давай увидимся?
- Давай. У меня пятница свободна. В 15-00? Как?
- Нормально. В «Дориане Грее»?
- Как всегда. Договорились.

Я нажимаю на кнопку отбоя мобильника и продолжаю свой путь к офису. Пальцы задубели. Шестнадцатое марта, а холодно. Думаю. Думаю про Японию, про себя и про него. Он, при всей субъективности, прав. Правота его вполне экспериментальна. В 86-м он шагнул в Чернобыль. Хотя отец сделал ему бронь, зная, что такое атомная авария: сам ликвидировал пожар на бесконтрольном реакторе Белодарской атомной в 78-м. Сын наплевал на приказ отца. Поступил так, как считал нужным.

Поэтому у него, ни разу не стрелявшего, два ордена. Поэтому, в тридцать четыре года став директором Малининской атомной, он отправил семью во Францию и надел бронежилет. Такой вот мирный атом девяносто шестого года разлива. Когда пилили бесхозную страну, важно было сохранить атомку и не допустить аварии…

Он знает японскую трагедию, как сантехник знает причину засора. Для него это своеобразная бытовуха… А сейчас он вне Системы. Сегодняшней атомке такие не нужны…

…Чернобыль знают все. А кто помнит Кыштымскую иглу? Когда взорвался химкобинат «Маяк» в 1957 году? Кривая, как безжалостный ятаган, Кыштымская игла – радиоактивный след - легла на сотни километров, покрыв миллионами кюри Багаряк, Каменск, Пышму… Пять лет спустя в Каменске родился я…

…Петляя и путаясь, пропадая и возникая заново, затейливая тропинка фортуны обязательно приводит меня на Урал. Два года назад довелось ставить систему технической безопасности на Ледовом дворце в Челябинске. Добираясь до объекта на машине, пересек несколько уральских областей. Проезжал Муслюмово. Огромную деревню-призрак, которую всю выселили из-за того взрыва на «Маяке». Маленькая река Теча с маслянисто-черной водой… Полвека назад Теча первой наглоталась смерти. И понесла ее в Исеть, затем в Тобол и Иртыш…

…За деревней - чисто поле… Но воздух звенит недобрым звоном, пожухлая трава на лысой земле, словно седина. Справа от дороги возникла убогая инсталляция – облупившаяся кирпичная арка с дугой из арматурных прутьев. На вершине арки - ядерный трилистник на желтом фоне. Холодящий душу безносый лик. Я затормозил. Вышел из машины. На правой колонне арки выцветшая табличка: «В память о жертвах страшной ядерной катастрофы 1957 года». И подпись: «посольство Нидерландов». А за аркой – хилая аллейка метровых березок.
Посреди Челябинской области – памятник посольства Нидерландов. Челябинцам не привыкать: у них и Париж свой есть, и Лейпциг, и Берлин…

Кто в России помнит о Кыштыме? Кто в России знает о Муслюмово?

…Шестнадцатое марта две тысячи одиннадцатого года. Москва. Я, согревая руки в карманах, миновал кафе, затем ресторан, затем пивняк. Надписи: «Суши-сан», «Япоша: суши и анти-суши», «Затойчи» - японская кухня…

Все правильно, Япония. До тебя – рукой подать.

Мы приплыли.