Демократия и конец истории

Людям в теме известно, что вся контрабанда делается в Одессе, на Малой Арнаутской, а вся демократия делается в "Большом Колумбийском" (Нью-Йорк, Ди-Си).

Я не буду выяснять,  как делается контрабанда или как делается демократия! Мне не хочется знать, кем был Паниковский до Майдана!
Паниковские, майданы и завезенная контрабандой демократия - все это производится в Колумбийском университете.

В конце концов, деятелей этого респектабельного, особенно по части юриспруденции, учебного заведения можно понять, так же как и  сотрудников соответствующих служб США – ведь многие там считают, что именно их модель мироустройства победила, а значит, вполне разумно и справедливо "трансплантировать" ее в другие (отсталые) регионы. Клонирование капитала-абсолюта и democratia triumphans – именно это должно привести страны-лузеры к процветанию.

Только злопыхатели могут увидеть в этих, условно говоря, метрополиях-благодетелях (международных наблюдателях-донорах-миротворцах) «богов» (вроде тех ученых из романа братьев Стругацких «Трудно быть богом» или штукарей-инопланетян, которые косят под «реальных богов», из научно-популярного исследования Захарии Ситчина «Лестница в небо»).

Цель вполне гуманна, скажу больше, альтруистична: поделиться своим историческим успехом с другими, не столь успешными культурами; иначе говоря, превратить эволюционный успех в серию успешных революций! Исторический успех как бы конвертируется в товар/деньги и может быть задействован в обществе. Там он превратится в целую социо–полит–экономическую систему!

...есть лишь одно «но», которое я, право, записал бы как “NO”. Т.н. метрополия исходит из того, что единственный верный исторический путь – это рыночная демократия, причем именно в заокеанском понимании. А с точки зрения глобальной стратегии, пираты или радикалы могут оказаться ближе к демократии, чем централизованные государства с высоким ВНП. Потому-то, кстати, американцы так дружат с одиозными арабскими режимами и даже с ваххабитами.

Стало быть, существует коренное различие между национальным государством и транснациональным... транснациональной... глобальной... не государством, а, скорее, некой компанией, корпорацией.

Раньше правящая династия ставила себе коренные, высокие и долгосрочные – истинно государственные - цели. А совсем еще юный наследник уже знал, что ему суждено поработать над этим: он уже с отроческих лет исподволь к этому готовился. Династия же заботилась о своем долголетии, чтобы случайные люди или толпы варваров не предали цели забвению. И каждый царь ценил себя по тому, насколько приблизился он к выполнению цели всего царства, к его мечте. По тому же признаку, и все люди ценили (или презирали) царя .

Теперь у нас все как в сказке: Василиса Премудрая за ночь дворец построила, а Иван-царевич, знай, ходит себе да щеточкой помахивает. История идет своим чередом, со своими приливами и отливами, бумами и кризисами в мире Монетарного Абсолюта. Игроки и курсы меняются. Собственно ведь и истории-то уже нет никакой: то есть, истории не больше, чем при неолите: погода – к жизни, засуха - к смерти. Рынок ведь сам себя регулирует! В общем-то, и не регулирует, а так, флуктуирует; и единственное, что требуется от правителя – не вмешиваться, когда спрос ищет предложение, товар ищет капитал, (все ищут работу), ну а деньги покупают и труд, и товар, и власти!
Потому-то последние не склонны защищать наемный труд, будучи всецело на стороне капитала...

Экономисты сами признают, что в подобных поисках нет ни цели, ни ценности, ни смысла. То есть, все цели и ценности либо случайны, либо условны, в любом случае, лишь краткосрочны, а правильнее, мимолетны. Все сводится к «мудрой тавтологии»: «бизнес – это бизнес!» И произносят ее с долей простого житейского демонизма: «Что наша жизнь? Игр-ра!»... У человека цель одна – выжить, выбраться любой ценой. Но до этого никакого дела нет рынку, который сам в себе, по себе и для себя. И сам собой, как тролль, доволен...

Классики оказались почти правы: высшая стадия капитала – это, действительно, империя (без «измов»). Глобальная империя златого тельца перемалывает народы и границы. Она, эта империя-мельница, не очень-то похожа на империю в традиционном, историческом смысле этого слова – будь то чжоуский Китай, Римский мир, Империя Ромеев, Британская, Российская или Оттоманская Империя. Ведь у исторических империй был свой народ или народы, из интересов которых исходил император. А у глобальной империи есть лишь глобальные потребности (по части глобальных ресурсов). Глобальный рынок весьма похож на природу - то, что Шиллер и Хёльдерлин восторженно называют die Natur, то, у чего нет плохой погоды, из-за равнодушия: ведь Природа, как и Рынок, оба хоть и требовательны, но все же равнодушны (немецкое "gleich-gueltig" буквально значит что-то вроде «безразлично законный», никакой "души" здесь - и впомине!). И Рынок, и Природа равнодушны и к человеку, и к своим собственным законам, в своих амбициях на бесконечность: они могут разрушать самое себя, не испытыая ни радости, ни печали, и оставаясь всякий раз на гребне своего могущества.
(* апропошка) Почему Первая мировая война - самая страшная и бессмысленная пока война в истории человечества называлась "Империалистической"? - Ведь она разрушила все существовавшие тогда империи (кроме драгоценной Британской - ее, родимую, разрушил Сталин, честь ему и хвала!)

Говоря иными словами, Природа и Рынок имеют неясные законы и четкие исключения, в то время как единство исключений и законов ведет в никуда – сферу, которая изначальна чужда человеку. Спонтанное и стихийное, бессловесное и беззаконное – то, что всегда страшило, убивало человека – это и есть царство природы. В другом контексте, - царство рынка.
(** апропошка) То, что наши заморские дружбаны называют красивым словом "supernatural" есть, на самом деле, не "сверхъестественное", а лишь "сверхчеловеческое"!

Кстати сказать, человек считает эту сферу "чуждого ничто-жества" еще и антиподом, противоборствующим Богу. Бесспорно, человеку делает честь, считать своего врага недругом Бога, но... Господь спасает человека от бездны – иначе все усилия, сами усилия были бы бессильны! – но Он оставляет на долю человека пребывать творцом, полагателем цели и сим побеждать бездну, хаос...

Возвращаясь к нашим баранам, можно сказать, что по отношению к своим подчиненным правитель должен принять, по мере сил, роль Создателя: минимально, по возможности, вмешиваясь в саморазвитие ситуации – экономика экономикой! – защищать человека от самоуправства и произвола природы, рынка, капитала, кризисов!

И здесь важно, что равенство пред царем, как и равенство перед Богом, бесконечно далеки от равнодушия, равно как и от уравниловки. Царь может быть плохим правителем, слабым политиком или бездарным экономистом, но он НЕ МОЖЕТ быть равнодушен по отношению к своим подданным – поскольку он есть царь. Другое дело – законно избранный пахан. Последний знает, что сидеть ему четыре года, «аще же в силах» восемь лет, а потом надо будет опять крутиться (стул ему не сохранить, а крышу и миску - надо!). Люди для него, скорее всего, не подданные - которые равны между собою перед ним, а вместе с ним, равны пред Богом -  нет; люди – просто стейкхолдеры в очередном проекте.

Представляете, если бы Господь подходил к нам так же!? Какой остался бы смысл тогда в соблюдении заповедей, в Богопознании, в молитве?!. Полагаю, и в жизни самой не осталось бы никакого разумного смысла!

Это – что касается равнодушия. Что же до уравниловки, тут все проще. экспроприация и массовые казни, как обычные, как бы традиционные методы уравниловки, дают лишь кратковременный эффект. Люди по природе не равны, поэтому, только лишь схлынет первая же волна безобразий, исподволь начнет произрастать дифференциация.

Куда более могуч и масштабен современный способ уравниловки – на уровне индивидов (точнее, уничтожения индивидуальности в масс-медиа), на уровне государств и народов. Последнее-то и есть как раз, с чего мы начали наше исследование.
Происходит некая пересадка – сначала, имплантация, затем, трансплантации, и даже клонирование конкретных исторических достижений (однозначных и не очень) – причем, независимо от исторический путей развития реципиента. Это богатая метафора: страны Первого мира внедряют свои социально-политические системы Третьему миру, тем временем как «золотой миллиард» использут граждан последнего в качестве доноров.

* * *
«В 1935 году фашистская Италия напала на Абиссинию и поработила ее. Напала она на Абиссинию, не имея никакого основания или повода с точки зрения "международного права", напала без объявления войны, воровским образом, как это вошло теперь в моду у фашистов. (...) Попытки Англии помешать обоснованию Италии в Абиссинии не дали результатов. Чтобы развязать себе руки, Италия вышла потом из Лиги Наций и стала усиленно вооружаться.»

Кто скажет, что «Краткая история ВКП(б)» - объективная и не-тенденциозная книга?

А кто сможет сказать, к чему нам книги, лишенные субъективного отношения и/или не отражающие доминирующих тенденций?

...Неважно! Лично я уверен в правильности этой цитаты. С одной лишь оговоркой.
Вышеприведенный пассаж из финала знаменитого «Краткого курса» не имеет никакого отношения к «концу истории». Совсем напротив! Эти события ознаменовали начало некой истории. Очень скверной истории, которая начинала уже вовсю разворачиваться на нашей планете...

* * *
PS. Недаром один слишком известный американский политик и историк назвал систему рыночной демократии (а другой и быть не может!) «концом истории». “Well, there’s nothing apocalyptic about that (*)”, – говорил нам, помню, с улыбкой один американский профессор. Впрочем, уже видно, что за брендом «Фрэнсис Фукуяма» конец мира встает более четко, чем даже за страшным «АЭС Фукусима-1»....

(*) «В этом нет ничего апокалипсического».