Глава 12. Пресветлая Дама Куфея

   Курочкину показалось, что он спал всего пару минут, но когда он открыл глаза, было уже утро.
   Брандушка заявила, что Тиму от фей следует привести себя в порядок, и поволокла его к небольшому прудику в глубине сада, до краёв наполненному дождевой водой. Рядом, на скамейке, она оставила простыню для вытирания и чистую одежду. Разумеется, девчачью.
   Мальчик повздыхал, но делать было нечего. После освежающего до дрожи купания в холодной воде, он с удовольствием нырнул в сухую рубашку и оказавшийся таким удобным сарафан. Сарафан опять был голубым; похоже, что это был любимый цвет Брандушки. Да и всех девочек Рамулеи! Сколько их не встречалось Тимофею, все они выглядели одинаково голубыми. А мальчишки и мужчины одинаково белыми. Только у женщин были разноцветные длинные юбки, похожие на яркие колокольчики. Потом оказалось, что цвет этих юбок напрямую зависел от того, на какой улице жили их владелицы. На Пирожковой носили жёлтые, на Рыбной – фиолетовые, на Сарафанной – опять таки, голубые, на Деревянной – зелёные…
   Брандушка, критически оглядев свою «сестру» с головы до ног, опять вколола ему в волосы заколку с жемчужиной и, вручив кусок вчерашнего пирога, вытолкала за дверь.
   – Иди-иди, – сказала она. – Дядя Яртыш уже давно ждёт. Завтра выходной. Увидимся!
   И Тимофей пошёл. Яртыш и, правда, заждался. Они бодрым шагом направились знакомыми улочками к Лабиринту. Через некоторое время путники достигли входа в зелёные заросли, где уже собирался рабочий народ.
   – Нам, пожалуйста, во дворец! – торжественно объявил Яртыш.
   Белый Храл задел Тимофея по носу:
   – Следуйте за мнау!
   Люди, провожавшие их глазами, молчали. Здесь уже нельзя было разговаривать. Но, вдруг, тишину нарушил чей-то звонкий голосок:
   В прекрасной стране Рамулее
             Порядок царит и покой.
   Всё вяжет и вяжет Куфея,
            Но не для нас с тобой…
      Люди испуганно зашикали на смельчака, В небе неизвестно откуда материализовался кот серого пыльного цвета со звездой на лбу, но Тимофей так и не узнал, чем кончился этот инцидент. Он опять бежал за Хралом, петляя по бесконечным запутанным коридорам, стараясь не отстать от широко шагавшего Яртыша.
   – Вот и замок! – Храл мягко опустился на землю.
Лабиринт неожиданно кончился, и путники с разбегу выскочили на огромную круглую площадку.
   «Ничего себе, аэродромчик», – подумал про себя Курочкин.
   Из распахнутых настежь окон первого этажа к ним ринулось десятка три совершенно одинаковых гладких котов жёлтого цвета. Угрожающе шипя, они окружили людей, не давая сделать вперёд ни шагу.
   – Мы по делу, – торопливо заговорил Яртыш. – Внутренняя обслуга…
   Один из котов тут же взмыл вверх и нырнул в дворцовое окно второго этажа. Вскоре он вернулся. Видать, коты получили соответствующее указание, потомучто некоторые из них сразу спустились вниз и, крепко вцепившись в одежду людей острыми когтями, с удивительной лёгкостью вознесли их в небеса. Однако, в окна свою ношу они втаскивать не стали, а опустили точнёхонько на каменное крыльцо у дверей.
   Яртыш сжал губы, было заметно, что «вознесение» ему не очень понравилось. Тимка крепился. Конечно, никакого восторга он не испытал, но и в обморок падать пока не собирался.
   Яртыш открыл дверь, и они вошли внутрь. Пол под ногами Тимофея плавно покачивался, напоминая палубу корабля. Ходить по этой палубе с непривычки показалось неудобным, поэтому мальчик пошире расставил ноги и замер посреди большой странной залы. Странной, потомучто в богато украшенной каменной резьбой комнате совсем не было мебели. Зато повсюду валялись мягкие подушечки самых разнообразных цветов и размеров. На них, сложив крылья, то ли спали, то ли просто нежились КОШмары. Их было немного, видимо, большинство сейчас парило в небесах Рамулеи, шпионя за её жителями.
   – Чем порадует меня сегодня добрый Яртыш? – раздался вдруг усиленный эхом пустого помещения звучный женский голос.
   – Госпожа Куфея, – Яртыш почтительно склонил голову. – Я привёл девочку Трину, чтобы она могла облегчить Ваш неустанный труд.
   – Ты сладко говоришь, Яртыш, – улыбнулась маленькая изящная женщина, приближаясь к посетителям. – Но какой труд ты имел в виду?
   – М-м-м… – стушевался Яртыш.
   – Ты же знаешь, что дни и ночи я провожу лишь в любовании чудесными достижениями рамулейцев. И в рукоделии.
   – Это так, госпожа Куфея…
   – Эта девочка хочет скрасить моё одиночество? Я буду рада, если через пару часов она не позеленеет и не попросится наружу, подобно другим слабым созданиям… Ты переменился в лице, Яртыш. Тебе плохо?
   – Нет, госпожа! – пылко воскликнул тот.
   Тут замок качнуло чуть сильнее, и лицо смотрителя питомника болезненно побледнело. Он взмахнул руками и, выудив из кармашка остро пахнущий чем-то платочек, приложил его к носу.
   – Ах, Яртыш, ты меня утомляешь. Можешь идти.
   Мужчина хотел поклониться, но тут глаза его округлились, а губы мучительно сжались. Было видно, что он изо всех сил старается удержать в себе содержимое своего желудка.
Два жёлтых кота моментально подлетели к нему, без всякого почтения оторвали от пола и выволокли в окно.
   Тимофей остался с феей один на один. Он посмотрел ей в глаза, которые оказались почти на одном с ним уровне.
   «Какая она маленькая, – подумал он, – и молодая! Сколько же ей лет? И совсем не похожа на рамулейцев! Тёмная и кареглазая».
   – Насмотрелась? – осведомилась Куфея. – Теперь я на тебя посмотрю. Собери ка разбросанные подушки и аккуратно разложи вдоль стен.
   Курочкин молча повернулся и пошёл выполнять указание. Пол под ногами продолжал качаться, но удерживать равновесие было вполне возможно. Мальчик наклонялся, поднимал подушки и относил к стене. По сравнению со сбором жирных гусениц на солнцепёке – это была не работа, а просто райское наслаждение!
   Увидев, что ни наклоны, ни приседания не окрасили лицо новой девчонки в зелёный цвет, Куфея осталась очень довольна.
   – На ночь закроешь все ставни во дворце, оставишь лишь одно окно на первом этаже. Следи, чтобы благородные создания не скучали, содержи в порядке их постели, в мою комнату не входи. На сегодня – всё.
   Дама развернулась и прошествовала к лестнице, ведущей на второй этаж. При этом спину она держала так ровно, как будто и не было под ней прыгающих ступенек, а сами ступеньки не болтались в нескольких десятках метров над землёй.
   Тимофей с невольным восхищением проводил взглядом маленькую женщину. Та, почувствовав его взгляд, обернулась и с улыбкой кивнула ему.
    «Какая странная девчонка, – подумала про себя Куфея. – Обычно из этих упрямиц не вытянешь элементарной благодарности, не то что восхищения… И её не укачивает. Что ж, должно же мне, в конце концов, повезти!»