Ершов. Дом у Парка. Ч. 9

 В начале 1950-х у входа в наш железнодорожный парк вдруг закипела невероятная, грандиозная жизнь!

Земля дрожала от мощных экскаваторов, грохотали самосвалы, а люди в спецовках суетились среди гигантских земляных валов. Никто и представить не мог, что на этом месте вырастет нечто грандиозное — Клуб железнодорожников.

И вот, словно по волшебству, за какие-то считанные месяцы над городом вознеслось огромное здание — самое большое во всём городе!

Двухэтажный гигант с величественным киноконцертным залом на 300 мест и роскошным балконом внутри него, от которого дух захватывало.

Т-образная форма здания казалась замысловатой головоломкой: перекладина — это тот самый зал, сердце клуба, его душа.

А внутри — целая вселенная!

У северного угла расположилась котельная — тёплая, уютная, но с неприятным запахом горящего угля, который использовали в качестве топлива. Газ в то время в Ершове еще не провели.

В левом крыле раскинулся спортивный зал, где кипела жизнь: юноши с железнодорожных предприятий и из общежития локомотивного депо с азартом отбивали волейбольные и баскетбольные мячи, смеялись, спорили, мечтали.
А внизу под ним, в таинственном подвале, тоже проходили настоящие соревнования — там, в полумраке, рождались первые спортивные победы. Кто знает, может, именно там зажглись искры будущих чемпионов?

Но главное — фасад! Величественный, торжественный, он словно рассказывал о былой эпохе.

На фронтоне, как символ ушедшей страны (СССР), гордо красовался (и сейчас он есть) СЕРП и МОЛОТ, окружённый лавровыми ветвями и колосьями пшеницы. Лента внизу словно шептала: «Это — история».

И знаете что? Он до сих пор там! Время не стёрло его, не скрыло — он стоит, как молчаливый свидетель минувших лет.

А цвета?! Сначала здание было белоснежным, чистым, как первый снег.

Потом его раскрасили — ярко, пёстро, словно художник взял кисть и решил перенести на стены античные фрески.

Я вспомнил, как в древности раскрашивали статуи и колонны. Вот и здесь — краски на минеральной основе, сочные, живые, будто сами стены дышали историей.

Греческий стиль, в Греции все статуи и здания раскрашивали восковыми красками! Прямо посреди нашего города — колонны, пилястры, фронтон, узкие стрельчатые окна, будто из средневекового замка. Это не просто здание — это был храм искусства, храм культуры, храм мечты.

Тут я вспомнил, как мама мне рассказывала, как раньше было. До войны клуб ютился в скромном деревянном бараке у железнодорожного вокзала, рядом с почти таким же бараком с техническим кабинетом локомотивного депо и будущей музыкальной школой, где я когда-то учился по классу баяна.

Теперь их нет — время поглотило, как песок поглощает следы на берегу. Но память осталась.

По бокам здания, между колоннами, словно глаза здания, смотрели афиши: справа — «СЕГОДНЯ», слева — «СКОРО».

Клубный художник, настоящий волшебник кисти, выводил названия фильмов огромными, яркими буквами. Иногда добавлял простенькую иллюстрацию — и вот уже на афише оживал герой, манил, звал в мир кино.

Фильмы шли несколько дней, и каждый сеанс был маленьким праздником.

Билеты?

О, они стоили сущие копейки! 20–30 копеек на вечерний сеанс, 10 — на детский.

Сейчас это кажется невероятным, но тогда кино было доступно каждому. И пусть не было 3D и широкоформатных экранов — зато какие были фильмы! Глубокие, душевные, с настоящим смыслом.

Три сеанса в день — и каждый раз у кассы толпа! Люди стояли в очереди часами, чтобы попасть на новинку. Я и сам однажды отстоял эту очередь — на фильм «Ночной патруль».

Сердце колотилось, ладони потели, но ожидание стоило того.

А фойе! Тёплое, уютное, с вкусным запахом от расположенного в нем буфета.
Здесь можно было выпить чаю, перекусить, переброситься парой слов с друзьями.
Ещё рядом с ним — комната для дежурного, где всегда можно было найти помощь или совет.

Из фойе шел ход в малый зал. Зимой здесь каждый вечер кружились пары в танце. Музыка, смех, блеск глаз — всё это создавало неповторимую атмосферу!
А иногда зал превращался в банкетный — и тогда здесь звучали тосты, звенели бокалы, а в воздухе витала радость.

Помню, как в 1966 году здесь прошёл наш выпускной бал железнодорожной школы № 29. Два класса — десятый и одиннадцатый — собрались вместе, чтобы отметить начало новой жизни. Мы танцевали, смеялись, мечтали о будущем.
Этот вечер запомнился мне всю жизнь!

Клуб железнодорожников — не просто здание. Это часть души города, его история, его память.

Он видел столько событий, столько судеб, столько мгновений счастья. И пусть время идёт, он продолжает стоять — молчаливый, величественный, живой.

Произведение кардинально переработано автором в 2025 году. В нем усилена эмоциональная составляющая.

Фото сделано мною в 1962 году фотокамерой ЗОРКИЙ-3С. Здесь размещен скриншот с него.
С тех пор это фото пошло «гулять» по Интернету без имени автора, хотя на каком-то сайте Ершова я разместил её с фамилией автора.
 
Напоминаю, что почти все фото, размещённые в этом произведении, как и в других, кроме отмеченных мною особо, сделаны автором.

http://www.proza.ru/2011/03/22/518.