Про маленького Окушка, который хотел расти

               

     Жил-был Окушок. Он помнил себя почти с самого момента своего вылупления из икринки. Непродолжительное раннее детство его, прошедшее среди таких же, как он малюсеньких полупрозрачных личинок для него закончилось. Многим другим его братьям и сестрам повезло значительно меньше. Еще в самом начале какие-то икринки, старательно уложенные мамой–окунихой в липкие ленты, растянутые между веточками водных растений, не смогли нормально расти. Части из них, пока в них развивались зародыши, просто не хватило кислорода в воде, и они задохнулись. Кого-то погубил давнишний враг всех, живущих в водной стихии, животных, препротивный грибок-сапролегния. Но и только что, вылупившиеся из икринок, личинки, были совсем-совсем беспомощны. Они плавали медленно и неуверенно, с трудом добывая себе пропитание. Сказать по-правде, они сначала даже отдаленно не напоминали тех пестрых рыбешек, которые должны были из них вырасти. Ото всюду им грозила беда. На них то и дело нападали ненасытные и страшные личинки стрекоз, или жуков-плавунцов. Порой, они хватали  своими ужасными челюстями беззащитных рыбьих личинок прямо на глазах нашего маленького героя. И от этого ему было очень страшно. Кого-то из его знакомых проглотили,  снующие туда-сюда  рыбы. И что самое ужасное, многие из них даже не были хищными. Но какая им разница кто перед ними: какие-нибудь бездушные личинки комаров, или их, же будущие сородичи-окуни. Ведь кто они для взрослых рыб? – Планктон, да и только! Многие собратья сгинули в бездонной утробе толстых ненасытных лягушек и их головастиков, а то и просто были выкинуты на берег неожиданно набежавшей волной. А кое-кто необдуманно сам слишком близко подплыл к берегу и оказался в клюве, пробегающего вдоль берега кулика.
     Да мало-ли, какие еще напасти поджидали их, пока они не превратились в юрких, сообразительных мальков. Зато теперь они стали настоящими рыбками, окунями. И сам наш маленький герой, и его ближайшие родственники, братишки и сестрички, могли красоваться в блестящей одежке из чешуек, плотно подогнанных друг другу, как кольца кольчуги. Каждая чешуйка, была как малюсенький щит. И  в то же время они напоминали миниатюрные зеркальца. Если бы тоненькая кожица, покрывающая их, не была покрыта рисунком с красивыми темными, проходящими поперек тела полосами, в их чешуйчатую броню можно было бы глядеться, как в трюмо.  Теперь у них были настоящие плавники. Хоть и маленькие еще, все мальки  теперь были точные копии взрослых рыб. Пройдет еще немного времени, и эти плавнички приобретут яркий красноватый оттенок. Тогда многие девчонки - окунишки будут воображать, что им  сделали настоящий маникюр и кокетливо перебирать своими плавничками. С их помощью они могли весело гоняться друг за другом, играя в прятки, или, наоборот, быстро скрываться от внезапно появляющегося хищника. И глаза их теперь были не то, что у личинок. Они были совсем настоящие: могли вращаться в разные стороны и внимательно следить за всем, что происходит вокруг. Глаза эти были такие выразительные, ну, прямо, как у людей. Только вот подмигивать ими друг другу окушки не могли, как люди. Ведь ни ресничек, ни век на глазах у них не было. Но это не беда. Ведь по одному выражению глаз своих братьев и сестер они могли понять, радуются они, или печалятся, за чем-то пристально следят, или выражают испуг.  Наш Окушок держался со всеми своими родными в одной общей стайке. И хотя из отложенных  их матерью - окунихой нескольких тысяч икринок, из которых они и вывелись, в живых теперь  оставалось не больше сотни мальков, они были дружной семьей. Весело носились окушата в глубинах родного озера в поисках пищи, или просто играя друг с другом. А когда наступали сумерки, и под водой сгущалась тьма, они все собирались под большой старой корягой, лежащей в зарослях рдеста и кубышек. Все вокруг затихало и окушки тоже, как бы, замирали; хотя глаза их оставались открытыми, они начинали засыпать. Если их покой никто не нарушал, то они так и оставались там до самого рассвета. А когда на поверхности воды начинали серебриться первые лучи солнца, все мальки просыпались и приходили в движение. Они делали утреннюю зарядку: гонялись друг за дружкой, кувыркались и ныряли, а потом бросались врассыпную, как если бы на их стайку напал страшный судак или зубастая щука.
    Но окушкам надо было расти, а для этого им надо было хорошо питаться. Они знали, чем больше ты добудешь плавающего в воде корма, тем быстрее подрастешь. Поэтому с самого утра они брались за дело. Стайка носилась вдоль мелководных, хорошо прогреваемых солнцем участков озера, где можно было найти больше всего подходящего корма. Здесь плавало множество мелких, медлительных усоногих рачков – дафний. Они были с толстенькими округлыми пузичками и длинными, ветвистыми передними лапками. Взмахивая лапками, они загребали воду, как веслами, и процеживали её через себя, таким образом, добывая себе пищу. Ведь в воде жили и еще более мелкие, чем они существа: всякие инфузории, коловратки и прочая мелюзга. Тут же можно было встретить разных личинок комаров. Одни плавали в толще воды, длинные, похожие на  маленьких прозрачных червячков. Это были смешные, постоянно дергающиеся, будто их кто-то периодически щиплет за бок, коретры. А на самом дне можно было добыть из ила, наполовину зарывшихся в него, красных личинок, которых люди называют мотылем. Встречались и другие, но самые вкусные и питательные из них были, конечно же, красные. И все рыбки, конечно знали, что они очень богаты витамином «А», таким нужным для всех подрастающих малышей.  Поэтому мотыль и был самой любимой едой не только наших окушков,  но и многих других, даже крупных рыб, таких, как широкий, как тарелка лещ, или серебристо-белая плотва. Тут уж, как говорится, держи ухо востро, если нашел такую вот личинку, хватай ее без промедления, иначе совсем спрячется в ил, или ее может у тебя прямо из под носа перехватить и съесть кто-нибудь другой. Ведь конкуренция в животном мире вещь жестокая, здесь с ней все знакомятся с малолетства. Каждый только и ждет, когда сородич проявит слабость и упустит свой шанс. Поэтому слабые от рождения и ленивые мальки начинали всегда быстро отставать в росте от активных и работящих. Уже через какой-то месяц они начинали сильно отличаться друг от друга размерами. Самые активные теперь были уже в два, а то и в три раза больше своих собратьев. И тогда уже маленьким надо было держаться начеку в кампании своих более крупных братиков и сестер, а то – ни примени господь….
    Иногда наступали тяжелые времена. Например, когда приходило время личинкам комаров или поденок выходить из воды и вылупляться. Ведь они проведут остаток жизни в другой стихии. Ну, а в озере в такие дни наступала бескормица. Комары разлетались в разные стороны, а маленькие бабочки-поденки недолго кружились над водой, совершая свой традиционный обряд продолжения рода, после чего падали бездыханные на водную гладь, на радость рыбам. Тогда многие водные жители наедались до отвала. Но потом найти пропитание становилось намного сложнее. Подолгу наши окушки рыскали вдоль дна в поисках хоть какого-нибудь корма. Изредка им удавалось добыть какого – либо зазевавшегося червячка или ухватить за мягкое тельце вылезшую из своей раковины, улитку. Хорошо еще, что по-прежнему не переводились  разные дафнии или другие планктонные рачки. Но теперь уже подросшим окушкам было тяжело тратить силы на отлов такой мелюзги. Как говорят в таких случаях, овчинка не стоила выделки. Слишком много их теперь приходилось наловить, чтобы как-то утолить голод. На это тоже уходила энергия, которую давала пища. Однако, иной раз, приходилось не брезговать и таким.  Но вот о чем надо было постоянно помнить, так это о том, что в любой момент ты и сам, из охотника, можешь превратиться в жертву. Вокруг то и дело шныряли быстрые язи или судаки, а в зарослях водной растительности, из засады, на тебя могла выскочить зубастая щука. Что и говорить, жизнь в подводном царстве была непростой. Порой она была даже драматичной. Ведь даже проголодавшиеся дяди и тети - окуни тоже могли, долго не мучаясь угрызениями совести, наброситься на тебя и проглотить. Что поделать, пресловутая борьба за сущесвование здесь диктовала всем свои условия.
     Проходили дни. Наш окушок все подрастал, и теперь он уже не был так беззащитен, как прежде. У него тоже выросли хоть небольшие, но настоящие зубки, которыми он мог, если надо, обидчика пребольно ухватить за плавник или ущипнуть за хвост. Но в большинстве случаев, особенно, когда речь шла о жизни и смерти, он предпочитал скрываться бегством, точнее – уплывать, активно работая хвостом и плавничками.  Ведь, если за тобой гонится по-настоящему крупный хищник, самое надежное средство спасения – это бегство. Именно этот способ чаще всего позволял ему выживать в его непросто устроенном подводном мире. Окушок по-прежнему оставался в общей стае, в которой каждый помогал другому. Непросто было хищнику, бросившемуся на их дружную кампанию кого-нибудь схватить. В момент опасности, стая как бы рассыпалась, и агрессор оставался ни с чем. Затем члены стайки снова собирались вместе и продолжали свое движение в нужном им направлении. 
    Но, как это, ни прискорбно, ряды стайки постепенно редели. Ведь рыбы, как и люди тоже подвержены разным болезням. А докторов в дикой природе нет. Ведь добрый доктор Айболит существует только в сказках. Всегда в стайке кто-то оказывался слабее и медленнее других. А хищникам только этого и надо. Они тут же замечают, кто ослаб.  В результате такой бедолага неминуемо попадает в зубастую пасть.  Ведь в природе закон естественного отбора - один из самых главных. Выживает всегда  сильнейший и самый приспособленный. Именно этот закон всегда позволял всем животным и растениям совершенствоваться с каждым новым поколением и выживать в меняющихся условиях. Именно естественный отбор всегда был  основой для эволюции живых существ на планете Земля.  Но и нашему Окушку, и всем его приятелям это было неведомо, им еще предстояло многому научиться.
    Однажды с нашим героем приключилась жуткая история. Прогуливался он как-то один вдоль дна озера. И тут он видит какую-то темную пещеру. Окушок наш был, как и все его сверстники, очень любопытен. Он сразу решил заплыть внутрь пещеры, чтобы исследовать ее. Раньше он ничего подобного не видел. Вход в пещеру был правильной овальной формы. По верхнему краю и по нижней поверхности она была сплошь покрыта какими-то зубчиками, мелкими как терка. Не успел Окушок заплыть вовнутрь, как вход в пещеру захлопнулся. Наш герой даже предположить не мог, что заплыл в пасть огромного сома, лежащего на дне, и поджидающего свою добычу. Вот тут-то он испугался не на шутку.
     К его счастью он был еще совсем маленьким и потому сом сразу не смог отправить его в свою, то и дело сжимающуюся, глотку. Жабры сома беспрерывно работали, поэтому наш узник мог не опасаться гибели от удушья. Он мог продержаться здесь довольно долго, если повезет. Но как выбраться из этой темницы, он пока не представлял. И вдруг он почувствовал, что сом пришел в движение. Откуда Окушок мог знать, что на сома тоже устроена охота. Один рыболов прознал, что в местных водах, в самом глубоком месте – в омуте, появился этот верзила и тоже решил попытаться поймать его. К толстой леске своего спиннинга он привязал большую блестящую блесну, на конце которой был прицеплен острозубый крючок-тройник. И вот теперь он то и дело забрасывал свою блесну в воды омута, подманивая сома. Наконец, ему повезло. Как говорится, сом «клюнул на эту удочку». Он, со своими подслеповатыми глазками, принял движущуюся блесну за плотвичку, плывущую мимо и припадающую на один бок.  Такую, не совсем здоровую рыбешку, он еще мог поймать.  Медленно он двинулся за блесной. Когда до нее оставалось всего два-три десятка сантиметров, сом сделал бросок и схватил свою жертву. И тут же почувствовал, что попался.... Острый крючок воткнулся ему прямо в нижнюю челюсть. Сом замотал головой и попытался уйти подальше с крючком во рту. Но рыболов, державший его на крючке, был опытный и не давал ему этого сделать. Леска натягивалась все сильнее и сильнее. Рыболов, стоящий на берегу озера, крутил свою катушку на спиннинге, и все ближе подтягивал сома к берегу. Сом сопротивлялся, как мог. Он выставил в бок свой огромный хвост и пытался тормозить. Он поворачивал то влево, то вправо. Но рыболов не сдавался и все тянул его, как огромную корягу. И вот сом не выдержал; он поднялся на поверхность и открыл свою пасть. Нашему Окушку только этого и надо было. Он не растерялся и шустро выскочил из своей темницы наружу. Только его и видели. Лишь чуть попозже он все-таки из любопытства опять подплыл к берегу. Здесь рыболов уже заканчивал борьбу со страшным хищником. Хвост сома еще болтался в воде, но голову его уже крепко держали цепкие пальцы рыболова. Долго не церемонясь со страшилой, рыболов крепко тюкнул его по его приплюснутой башке толстой палкой и навеки успокоил его. Вот и поделом тебе! – Подумал наш Окушок. Впервые он оказался на стороне своего врага, рыболова. Но пока он был маленьким, ему нечего было его опасаться. Только через два-три года он уже станет таким большим, что должен будет сторониться приманки рыболова. А пока он мог набираться опыта, расти и весело резвиться со своими сверстниками на просторах родного озера. Но только наш Окушок спасся из плена страшного и прожорливого сома. Ни у кого из его сверстников не было за плечами такого небывалого приключения. Если рассказать им такое, так могут и не поверить! А вы верите?

                22.03. 2011г. Санкт-Петербург.