Мастер и Маргарита, или как правильно дышать

Маргарита сидела в парке на скамье в тени густого каштана. Мысли одна за другой наперегонки проносились в голове, но ничего, решительно ничего не предлагали ей из того, что было опытом в ее прошлом, чтобы хоть как-то, хоть временно что-то могло изменить или помочь избежать назревающего конфликта с сыном.

Как мать, она понимала, что сын повзрослел и имеет полное право жить так, как считает нужным. Но было очевидно, что свобода – это не единственное условие взрослой жизни. Кроме свободы, взрослый человек должен захватить с собой чувство ответственности, собственного достоинства и самостоятельного жизнеобеспечения.

У сына была только свобода, ошеломляющая, перехватывающая дыхание и открывающая для его еще не окрепшей личности радужные (читай: иллюзорные) перспективы жизни. За плечами печальный опыт безотцовщины и  всем известные  психологические трудности в армии. Тем не менее, характеру сына все же был свойственен позитивный настрой; доброта, сострадание, готовность прийти на помощь. Только в силу возраста эти качества, не находя одобрения со стороны друзей, скорее прятались и проявлялись только в острых ситуациях, когда спонтанное желание помочь, облегчить чье-либо страдание было естественным и само собой разумеющимся.

Друзья сына были такими же неопытными юнцами, как и он сам, а потому часто затягивали его в сомнительные компании вроде мальчишника с изрядной долей алкоголя. Возвращался тогда сын поздно, долго ковырял в замочной скважине ключом, затем, не раздеваясь и не снимая обуви, шатаясь, еле добирался до постели и падал на нее до утра.  По всей квартире разносился пьяный храп и перегар алкоголя.

Утром сын смущенно,  не глядя матери в глаза, пробирался в ванную, и наскоро сполоснув лицо холодной водой и поелозив зубы щеткой, бежал на работу даже не успевая позавтракать.

Конечно, такие заполночь посиделки с друзьями случались не каждый день, но и не редко. Маргарита смотрела на своего сына с  чувством огромной жалости, понимала,  что еще немало времени пройдет, прежде чем сын сам откажется от такого впустую потерянного времени…а вдруг затянет? В местечке, где они живут примеров того, когда молодые парни спивались от безделья после работы немало, а позже они и работу теряли…

Душа Маргариты не находила покоя, помощи ждать не откуда было, сама растила сына, и порой часто, уткнувшись в подушку, как когда-то учила ее мать, рыдала от безысходности и отчаяния. Разговоры по душам с сыном не помогали, да он и не  стремился к ним, не останавливался даже на минутку, чтобы серьезно поговорить о наболевшем у матери, только отводя глаза, деланно весело приговаривал: Все нормально, маман…

Что тут скажешь в оправдание? Жизнь выпала нелегкая; страна развалилась, семья развалилась. Возникали, порой, непреодолимые денежные трудности, бывало, не хватало на хлеб, на одежду. Но время сделало свое дело. СССР поделился на множество отдельных государств, каждая из новоиспеченных стран постепенно восстановила жизнь своих граждан, издало другие законы, оказало помощь малоимущим гражданам, которых стало великое множество, как грибов после дождя. Полегче стало и Маргарите. Да и сын вырос за это время, окончил техникум, отслужил в армии, но вот уже год не может устроиться на постоянную работу, только и делает, что попадает в разные истории в нетрезвом состоянии. И ведь не на свои деньги, чем и пытается утешить мать. Маргарита только головой качает и скорбно вздыхает, приговаривая: Разве этим надо гордиться?

А сын, насупившись, упрекает мать: А что, может быть, надо гордиться тем, что ты меня воспитала не похожим на друзей моих? Что ты сделала со мной?  Я не злой, не агрессивный, я слишком мягкий и добрый! И все из-за тебя! Надо мной смеются, говорят, что я - слабак!

Маргарита со слезами на глазах слушала речи сына и никак не могла взять в толк, с каких  это пор доброта стала пороком?! Да, по-видимому, не каждый может совместить в своей личности и доброту и силу. Пока сын разберется в приоритетах… А пока невыносимо болит сердце за свое дитя и ум не подсказывает решений…

Только сердце…только сердце трепетно бьется в груди, и молитва матери легким белым облаком поднимается над парком, над городом и уносится в небесную синь - к Трону Всесильного Бога.

Бедная женщина, погруженная в свои невеселые мысли, не заметила, как рядом с ней присел на скамью мужчина. Он был немного странно одет, со странным взглядом темно-синих цепких глаз. Несмотря на грустное состояние, Маргарита, с любопытством взглянула на незнакомца сквозь мокрые еще ресницы.

Человек, как человек…но что-то отличает его от привычного для Маргариты окружения. Одежда…ну, конечно же, одежда… Очень напоминает одежду воинственных индейцев из кинофильма ее детства «Виннету – вождь апачей». Нет-нет, не было роскошного головного убора из перьев, или штанов с бахромой… Но ткань одежды из суровых ниток,  украшенная странным, неизвестным орнаментом вдоль рукавов и в виде лампасов вдоль штанин, вызывала некоторое замешательство.

Сначала, Маргарите показалось, что мужчина был одет в спортивный костюм коричневого цвета с трехцветной отделкой (желто-бело-коричневой).  Приглядевшись внимательней, она заметила необычную для спортивного костюма отделку по длинному на груди вороту из разноцветных мелких камней, а в разрезе было видно украшение похожее на талисман.

Талисман этот показался Маргарите вроде как из  желтого металла похожего на золото.  В виде  короны, украшенный розовым прозрачным камнем, а в углах желтоватого цвета пластмассой,  в нижней части которого свободно болтались три полумесяца того же желтого цвета, талисман будто излучал мягкий розовый свет… Украшение было закреплено на нити, унизанной крупным бисером, так же, вырезанным из материала, похожего на слоновую кость. Бусы сидели плотными рядами,  равномерно разделенными в нескольких местах,  похожими на полумесяц, костяными изделиями. Или это зубы животного! – с ужасом подумала Маргарита.

 От возникшей  неожиданно мысли о зубах животного, Маргарита вздрогнула, капли слез окончательно покинули ресницы ее влажных глаз, она подняла голову, и смело взглянула на обладателя такого необычного в этих местах украшения для мужчины. Ее удивлению  не было суждено рассеяться, потому что женщина увидела голову незнакомца, украшенную иссиня-черными длинными до плеч  густыми волосами,  туго стянутыми лобной широкой повязкой коричневого цвета.

Мужчина сидел  вполоборота к женщине, и орлиный профиль его смуглого лица четко вырисовывался на фоне синего неба, которое местами просматривалось сквозь зелень листвы каштана. Взгляд темных глаз был сосредоточен на каком-то только ему одному известном предмете. Нос, как уже отметила Маргарита, был высок в переносице, отчего кончик его немного по-орлинному загибался книзу. Волевой рот отличался чувственной складкой губ, а подбородок, словно в чеканке, был неумолим в своей твердости и силе.

В том городке, где жила Маргарита со своим недорослем, было немало мужчин, как их сейчас часто называют, лиц кавказской национальности. После развала СССР и событий в Армении и Грузии, эти лица не были редкостью в городке, особенно на городских рынках, где они занимались торговлей фруктов, овощей и специй. Но вряд ли даже самый не уважающий себя кавказец стал бы украшаться таким необычным талисманом и носить  распущенные по плечам, как молодые девчонки, волосы, да еще стягивать их на лбу широкой  повязкой.

Маргарита опустила глаза к ступням незнакомца и ахнула. Этот, внушающий трепет своей твердой осанкой и волевым подбородком, мужчина был босым! Крупные, загорелые ступни с мощными сухожилиями пальцев упирались в землю так, будто для них обувь никогда и не существовала!

По телу Маргариты прошла волна дрожи от ужаса, что перед ней настоящий индеец! Откуда в их тихом городке, застрявшем в глубине северных хвойных лесов, представитель столь экзотического племени?! И Маргарита поняла, что от переживаний из-за сына она …повредила ум!!! Так как галлюцинация индейца была ярко реальной, то сомнений быть не могло в неожиданно приключившейся с ней болезни. Женщина с сильно бьющимся сердцем опять подняла глаза на мужчину и слезы, теперь уже по причине страха за себя, а не за сына, просто заструились по ее почти уже просохшим от прежней печали щекам.

Сквозь слезы Маргарита все же заметила снисходительную улыбку Индейца и даже разглядела в сочувственной усмешке без слов, понимающее: Женщина…!  Маргарита, размазав по лицу слезы, с удивлением уставилась на молчаливого собеседника. Он сказал или я сама придумала?  И в это мгновение  монумент Индейца ожил! Человек повернул к Женщине голову и, не утруждая себя шевелением губ, повторил:

- Женщина! Что же тебя так напугало в моем появлении?
- Появлении? – замирая от страха, пролепетала Маргарита. – А разве вы не пришли и не сели на скамейку как обычный человек?
- Нет, дорогая. Я именно появился.- И улыбка снисхождения и сочувствия вновь осветила его строгое лицо.
- Значит, я действительно больна…- еще тише, как бы для себя, прошептала бедная женщина.
- Нет! Ты не больна. – Чеканя почти каждое слово, произнес незнакомец, также, не разжимая губ.
- Но как? Что же это за явление? Почему мне? Зачем?.. – беспомощной скороговоркой начала Маргарита.
- Еще недавно ты сидела полная печальных дум о своем сыне. Так? – строго спросил Индеец Маргариту.
- Ну…да, - запинаясь, ответила она,  внимательно глядя на неподвижный рот Индейца, и пытаясь уловить хоть что-то похожее на движение губ. Ведь должные же губы хотя бы чуть-чуть приоткрываться во время произнесения слов. Но, бесполезно. Складка губ Индейца была словно зашита невидимыми нитками.
- И ты просила о помощи Бога? - продолжал вопрошать так же строго всезнающий Индеец.
- Ты – Бог?! То есть, Вы… - поспешила исправить фамильярное обращение
 к Богу Маргарита.
Индеец удивленно и гневно воззрился на испуганную женщину:
-  Того, Кого ты просишь о помощи, на Земле не бывает. Эта планета слишком мала даже для Мизинца Его Великой Стопы. Поэтому он посылает к людям, которые просят Его о помощи, нас, его Посланников, его Мастеров…

- Мастер…- задумчиво произнесла Маргарита, уже успокоившись и приняв свою «болезнь» как неотвратимость судьбы. – Мастер и Маргарита…- еще раз сказала женщина. – Что-то знакомое есть в этом сочетании имен.
Индеец  снисходительно улыбнулся:
- Я понимаю, о чем ты говоришь, женщина… Но явился я не для того, чтобы ублажать твое воображение страстью персонажей Булгакова. Я услышал твой призыв о помощи, и я пришел оказать тебе эту помощь в житейских трудностях с твоим сыном.

Маргарита вздрогнула от последних слов Мастера и тревога за сына вновь охватила ее бедное сердце. На смену чувству тревоги неожиданно пришло чувство надежды…
- Правда?! – со страстной мольбой в голосе воскликнула Маргарита и, забыв на мгновение, что перед ней важная персона, к которой, вероятно, требовалось проявить трепетное почтение, попыталась судорожно вцепиться в руку своего Спасителя и тут же в страшной растерянности отпрянула. Руки не было! То есть, образ руки Мастера есть, а вот привычной плотности нет. Когда Маргарита, уверенная в статичности привычных ощущений попыталась схватить руку Индейца, ее собственная рука ухватила лишь пустоту воздуха.

- Ах! – неожиданно громко вскрикнула женщина.  - Ч-ч-что это?!
Сердце забилось с такой силой, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Лицо Мастера вдруг стало каким-то нечетким, тело женщины обмякло, и, закрыв глаза, Маргарита потеряла сознание, будто заснула.

Пришла в себя женщина от того, что в области ее лба веял свежий прохладный ветерок, а ноздри щекотал приятный запах чего-то неопределенного. Маргарита сморщила лицо и с удовольствием чихнула. Открыв глаза, она увидела прямо перед собой Индейца-Мастера.
Мастер стоял перед Маргаритой, слегка расставив босые ноги и важно сложив руки на груди.
- Женщина! – серьезно и строго обратился к Маргарите Мастер. Губы его все также не разжимались, но Маргариту это уже не смущало. Она успела привыкнуть к необычному общению с этим удивительным существом. Человеком назвать Индейца Маргарита уже не осмелилась бы.
- Женщина! – продолжал Мастер. - У нас не так много времени, как тебе хотелось бы того, поэтому терять сознание по пустякам не рекомендую.

Ничего себе пустяки, подумала Маргарита. Ладно, еще разговаривает с закрытым ртом, это полбеды. Так он еще и бестелесный оказывается! Попробуй-ка, привыкни к этому просто так, без обморока. Но вслух сказала:
- Я слушаю вас, уважаемый Мастер и постараюсь не отнимать у вас драгоценное время обмороками.

Мастер ухмыльнулся добродушно и, глядя своими пронзительными темно-синими глазами в глаза Маргариты, начал странный торжественный монолог:
- Женщина, плач твоего сердца был услышан в Вышнем Мире и, посовещавшись, наши Учителя согласились  помочь тебе, поручив  мне, посланнику Света. Ты, как я понял, уже выбрала для меня имя – Мастер. Да будет так! – утвердил Мастер-Индеец выбор Маргариты.
- И так, все твои проблемы, переживания и страдания, женщина, из-за твоей слепой привязанности к сыну. Ты, как наседка за цыпленком, всюду следуешь за ним, даже когда его нет рядом с тобой.
- Так ведь мать же ему… - попыталась дополнить Маргарита обвинительную речь Мастера.
Индеец выставил вперед руку  с раскрытой ладонью в сторону Маргариты и женщина смущенно замолчала.
- Ты пришла в Этот Мир без привязанностей! И уйти должно также без привязанностей!  Планета, которую вы, люди, называете Землей, с Наивысшего Соизволения является Яслями для вас. Вы приходите сюда учиться, делиться опытом, обучаясь и обучая. Вы все – часть Плана Всевышнего. И так как Дух ваш создан по Образу и Подобию Его, то Он же, то есть Дух каждого в отдельности, и является для каждого из вас Великим Наставником, или, как вы его называете – Богом. Бог может прийти на Землю, но только через своего посредника – Душу. А Душа выбирает для себя тело человека и родителей, которые помогут ему прийти в Этот Мир.

Маргарита зачарованно слушала Мастера и уже любила его всей своей Душой, всем своим Сердцем! Она не могла бы объяснить природу своей любви, да этого  и не требовалось. Она была счастлива уже тем, что сердце ее открылось для бесконечной и безусловной любви, которая мягко окутывала все ее существо, и струилось по направлению к Мастеру.

Несмотря на охватившую ее эйфорию чувств, Маргарита заметила все же, что от груди Индейца, из того самого золотого с розовым камнем талисмана в виде короны, к  ней тянется светящийся мягким розовым светом луч, а из ее сердца навстречу лучу, тоже струится свет, но  зеленого цвета. Пересекая друг друга, эти два луча сворачиваются в двухцветный жгут, похожий  на пуповину,  и по нему, как кровь из артерии в вену, пульсирует, переливаясь, чудесный свет любви, который, видимо, и был причиной эйфории чувств и  неземного счастья.

Мастер стоял, ни разу не шелохнувшись во время своей речи, внимательно наблюдая за тем же, что видела и Маргарита.

- Твой сын, женщина, - продолжал Мастер, - выбрал тебя, чтобы прийти в ваш Мир и выполнить собственную миссию рождения, прожить собственную Судьбу. Тебя с сыном также связывает духовная пуповина любви, как когда-то связывала пуповина твоего тела с его телом младенца. Но по истечении двадцати лет человек делает выбор: оставаться ли ему ребенком для матери или продолжать становление личности взрослого человека. Пуповина должна оборваться и освободить вас от взаимной духовной привязанности, как когда-то, чтобы оставить ребенка жить, ты оборвала пуповину телесную. Ему было больно тогда, и сейчас ему тоже больно… Отпусти его… - мягко закончил Мастер.

- Но как?! – глаза Маргариты снова наполнились влагой слез.
- Ты готова? – голос Мастера был звучен и заставил затрепетать все тело Маргариты.
- Да… - сначала нерешительно прошептала Маргарита.    Но затем, взглянув Мастеру в глаза, почувствовала всю силу  и глубину его зрачков, и эта сила и решимость незримо передалась в  сердце Маргариты:
- Да! – твердо сказала она.

- Для того, чтобы слова твои не были пустыми, - продолжил Мастер, - ты должна повторить за мной Магический Пасс Великого Перепросмотра. Для этого тебе надо вспомнить все то, печальное и радостное, что связывает тебя с твоим сыном от дня сегодняшнего и до его дня рождения, чтобы вернуть всю силу и энергию, затраченную на рождение и воспитание сына. Это необходимо для того, чтобы жить дальше свободно и легко, не испытывая каждодневной тревоги за него, ведь он уже взрослый мужчина и способен сам постоять за себя и обеспечить себе достойную его жизнь. Закрой глаза и пропусти как в киноленте всю вашу совместную жизнь. До первого крика и первого вдоха твоего ребенка.

Маргарита прикрыла глаза и перед ее внутренним взором пронеслась вся их нехитрая и такая недлинная жизнь. Когда приблизился момент первого крика сына и была отрезана пуповина места ее тела от тела ее ребенка, Маргарита вздрогнула и открыла глаза.

Мастер спокойно сказал:
- А теперь, женщина, набери полные легкие воздуха и, задержав дыхание, положи подбородок на правое плечо, туда же положи ладонь левой руки. Маргарита выполнила указание Мастера и замерла, ожидая дальнейших наставлений.
- Теперь опусти подбородок к груди движением похожим на веер и положи его на левое плечо. Затем опусти движением веера подбородок к груди, но только до середины. Подними голову и с силой выдохни воздух вместе с воспоминаниями, которые уже никогда не будут мучить тебя и твое сердце.

Маргарита  с силой выдохнула воздух. Голова немного шумела и кружилась. Руки, ослабев, упали вдоль тела. Медленно открыв глаза, Маргарита увидела все тот же парк, все еще было светло, где-то кричали дети, сигналили автомобили, в ветках каштана наперебой пели и свистели птицы. Все было как всегда.
Только не было Мастера. Сердце больно сжалось и слезы уже в который раз за этот день заструились по щекам. Маргарита не стала их вытирать: Пусть себе текут, подумала она, все равно никто их не видит. Душа Маргариты была легкой, а грусть светлой.

Домой женщина шла медленно и все пыталась понять, приснился ей Индеец или нет. Затем оставив бесплодные размышления, быстро зашагала  к дому.

Дома ее ждал сын. С самого порога он бросился к матери и, обняв ее, закружил прямо в прихожей.
- Мама!  Меня на работу взяли! На постоянную! Конец черной полосе! Да здравствует Жизнь!

Маргарита смотрела на сына и чувствовала, что действительно мир изменился, на душе было спокойно, и лучистая радость заполняла все ее существо. Заходящее солнце мягким светом заливало комнату через открытое окно, и на миг Маргарита увидела прозрачный образ Мастера. Он все также серьезно и твердо смотрел на женщину, словно говорил: И ты сомневалась? Сердце Маргариты наполнилось благодарностью  к далекому другу, и она прошептала:
- Спасибо, Мастер…