Коллекция Секретные истории. Леонардо да Винчи. Му

   
Леонардо да Винчи. Что мы знаем об этом человеке Эпохи Ренессанса. Кажется, нам ведомо о нем почти все из того, что лежит на поверхности. Для своего века и века ХХI он был и остается тайной, человеком непонятым, почти мистическим. Его обвиняли в связи с дьяволом. Сторонились, страшась странных, небожественных, как думали его современники, проявлений: маэстро спал по пятнадцать минут каждые четыре часа, не ел мяса, писал левой рукой, причем справа налево зеркальным способом. Не боялся мертвецов, поражая окружающих невозмутимо равнодушным отношением к смерти. В «черные дни», когда на главной площади города свершались казни, он приходил после окончания столь печального ритуала и, ничем не выказывая душевного неудобства, зарисовывал положение тел висельников. 

Прошли века. Многие причуды маэстро обрели в наших глазах научную ценность, превратившись в открытия и предвидения, не лишенные смысла. Сегодня мы поражаемся широте его познаний, научной разносторонности, гениальности. Хотя для большинства Леонардо из деревеньки да Винчи известен более как гениальный художник. Тем не менее, чтобы правильно «читать» его полотна, стоит, пожалуй, сделать попытку понять его самого. А, как известно, ярче всего человек проявляется в Любви. К женщине, мужчине или….в любви к самому себе…

                "Только одиночество дает необходимую свободу"
                (Леонардо да Винчи)

Одиночество способно вскормить истинного гения. О том, что такое одиночество незаконнорожденный сын служанки Катарины и нотариуса Пьеро ди Антонио узнал рано. 15 апреля 1452 года в деревеньке да Винчи между Флоренцией и Эмполи начался его богатый на события, но одинокий путь. В год его рождения отец оставил мать и женился на знатной донне Альбиера. Леонардо остался с матерью. И только через пять лет по причине бездетности своей жены отец  забрал сына в дом. Но пять лет, прожитые рядом со своей одинокой матерью, оказали на подсознание и характер Леонардо сильное влияние.
Мальчик рос довольно замкнутым и обособленным. И только случайность выявила в нем талант художника. Отец увидел его эскизы и вскоре отдал сына в ученики знаменитому тогда тосканскому живописцу Андреа Вероккио. Это произошло в 1468 году, а спустя четыре года Леонардо получает свой первый заказ. В этот период он почти не отвлекается на любовные истории, коими изобилует жизнь юных тосканских художников. Уже тогда Леонардо поражает окружающих своим душевным аскетизмом. Вот как художника в его раннюю пору описывает Зигмунд Фрэйд: «Он был крепким и соответственно рослым человеком, с лицом совершенной красоты, наделенным необыкновенной физической силой, очаровывающим формами своего обхождения, блестящим собеседником, веселым и любезным со всеми; он любил красоту и в окружавших его вещах, с удовольствием носил роскошные наряды и ценил любой комфорт». Одним словом – вырисовывается воистину притягательный облик, предполагающий склонность к плотским утехам и успеху в женской среде. Но нет. Он незамечен в сердечной смуте, интрижках с придворными дамами или юными белошвейками. Современникам он запомнился как абсолютно свободный человек, не имевший близких друзей, почти не общавшийся с родственниками…
  9 апреля 1476 года против Леонардо и группы его друзей выдвигается анонимное обвинение в содомии, которое не находит подтверждения. В июне этого же года обвинение было выдвинуто вновь, но опять же бездоказательно. Скорее всего, тогда подобные слухи были основаны на следующем факте: в мастерской Леонардо да Винчи и его друзьям позировал молодой человек с сомнительной репутацией. Но, увы, с тех пор склонность художника к содомии (то есть, гомосексуализму) очень часто муссировалась современниками. Более того, эта идея преодолела века и ныне окончательно закрепилась в сознании наших современников.
Между тем, Зигмунд Фрэйд в одном из своих трактатов, посвященных да Винчи, опровергает наличие сексуального аспекта в отношениях художника с его подмастерьями: «…следует считать весьма вероятным, что сердечные отношения Леонардо с молодыми людьми, жившими по тогдашней методе обучения вместе с ним, не выливались в половые действия». В качестве обоснования сей мысли Фрэйд приводит следующее высказывание: «В период, как известно, борьбы необузданной чувственности с суровой аскезой Леонардо был примером умеренного неприятия сексуального, вроде бы неожиданного у художника и певца женской красоты». Далее цитирует самого да Винчи: "Совокупление и все с ним связанное настолько отвратительны, что люди скоро вымерли бы, если бы это не было давним обычаем, если бы к тому же не существовало прелестных лиц и чувственных предрасположений". При этом Фрэйд не преминул указать на странное свойство живописца как мужчины: «Сомнительно, обнимал ли хоть раз Леонардо страстно женщину; ничего неизвестно и о его интимной душевной связи с какой-либо женщиной».
       Как сексолог, Фрэйд не может оставить без внимания столь любопытную с медицинской и психологической точки зрения сексуальную аномалию. Потому выдвигает собственную теорию на этот счет: «В жизни Леонардо не был бесстрастен… Его страсти были обузданы, подчинены жажде исследования… Он только превращал страсть в жажду знания, ведь предавался исследованию с той настойчивостью, постоянством, основательностью, которые производны от страсти…». И резюмировал: «…Поэтому, быть может, жизнь Леонардо была много беднее любовью, чем жизнь других великих людей и других художников. Бурные страсти возвышенной и испепеляющей природы, в которых другие переживали свои лучшие минуты, как будто не затронули его…».

Теория Фрэйда относительно сексуальности Леонардо да Винчи не лишена своей логики. Странная холодность по отношению к Женщине в жизни повседневной граничила с восхищением женской сущностью, когда дело касается отвлеченных материй. В одном из манускриптов Леонардо да Винчи обнаруживает преклонение перед Природой, которая, начиная с античности, символизирует материнское порождающее начало и совершенно явно ассоциируется с Женщиной. В другом манускрипте он рассуждает о превосходстве живописи над остальными искусствами. Называет ее «наглядно-чувственным выражением философии природы, бесподобным по оригинальности». Более того, он почти обожествляет живопись, обнаруживая между ней и природой-матерью родственную связь: «...живопись есть наука и законная дочь природы, ибо она порождена природою. Но, говоря точнее, нужно назвать ее внучкою природы, потому что все видимые вещи рождены природою, а от них родилась живопись. Итак, мы будем именовать ее внучкою природы и родственницей Бога».

Вышеприведенные факты свидетельствуют о том, что по отношению к женской природе Леонардо да Винчи не испытывал неприязни. Но его абсолютно отталкивало все, что не имело отношения к возвышенному Духу. Да Винчи смело спорил с Сократом, боготворившим людей. Словно бунтуя против всего плотского, он с презрением отзывается о человеческом теле, сопоставляя эту тленную оболочку с мощью и красотой огненного светила – Солнца. Может именно по причине своей неприязни ко всему плотскому во многих своих живописных полотнах да Винчи  практически стер грань между мужским и женским началом. Не в угоду существующим на тот момент канонам человеческой красоты, воспевающим утонченность и нарочитую бисексуальность. Но в подтверждение собственных чувствований и ощущений. Он отверг принадлежность своих картинных персонажей к определенному полу. Мужское и женское в его исполнении практически перетекает друг в друга, сливается в одно целое, сводя противоположные черты к общности.

        Читатель спросит: почему мы столь пристально рассматриваем данный аспект в жизни итальянского художника. Дело в том, что эта особенность Леонардо да Винчи (обозначим ее как душевная бисексуальность), несомненно, наложила отпечаток на его живописный авторский стиль. Более того, она способствовала рождению множественных мифов в отношении его таких картин как «Монна Лиза» и «Тайная вечеря». И позднее мы приведем обоснование подобного утверждения.
               
                «Кто не любит жизни, тот не достоин ее»
                (Леонардо да Винчи)

        Известно, что если человеческая энергия не находит реализации в чувствах (то есть любви), то она направляется в русло карьеры и всего, что с ней связано. Яркий тому пример – наш герой. Да Винчи не находил понимания у своих современников. Их отталкивали его нестандартное мировоззрение, безумные опыты, диковинные привычки и необычный  образ жизни. Совсем иначе дело обстояло в живописи. Благодаря дружбе с Боттичелли, да Винчи обзавелся влиятельными покровителями. Позднее его под свое крыло взял Лодовико Сфорца, близкий друг Рене Анжуйского. Именно от этих людей или через них он получал выгодные  заказы. Его манера письма очень быстро стала авторской и узнаваемой. Но одной живописи для самовыражения  Леонардо мало. Пройдя сложный период осознания самого себя, он сознательно выбирает путь человека, одержимого познанием. Ему тесно в рамках одной только живописи, он словно призрачный дух, населяет собой все тайные миры, объединенные под знаком благословенного Божественного Познания. С необыкновенной легкостью он овладевает тайнами, за прикосновение к которым самые мудрые придворные ученые отдали бы свои жизни. В определенной точке этого опасного пути он прикасается к алхимии и, кажется, достигает заветной цели – Превращение состоялось, но итог этого эксперимента от нас сокрыт. 

         Воздушная перспектива, Гибралтар, Дон, Белый цвет, зеркала, рождение звезд, перспектива цвета, строение человека, золотое сечение… Все это и многое другое стало объектом пристального изучения Леонардо да Винчи. Во всем, что  окружало его, он искал совершенство. Гидравлика, физика, оптика, градостроение, военное дело, астрономия, ботаника, медицина, психология, - казалось, все существующие науки были объяты гениальным умом этого человека. Он попробовал себя во всем. Абсолютный эмпирик, он ничего не принимал на веру, не испытывая при этом священного трепета перед учеными древности. Составляя задачники, испещренные формулами, измерениями и вычислениями, он обнаруживал маниакальную страсть к идеальности. Эти маленькие книжечки оказались математически-выверенными схемами чувственного мира самого Леонардо. Без тени благоговения, с дерзостью строптивого ученика он шел наперекор античным ученым, продолжая эмпирические опыты Коперника.
          С этого момента да Винчи стал для современников притчей во языцех. Его трудолюбие граничило с садомазохистским аскетизмом. Прилежность в изучении наук странным образом соседствовала с фантастической необязательностью. Душевная чувствительность и восторженность пребывали в странном союзе с равнодушием и цинизмом. Его воображение пленяли образы, но стоило этим образам воплотиться в форму, как Леонардо тут же терял к ним интерес. Парадоксальность его натуры до сих пор не поддается пониманию. Прилежно выписывая спряжение латинских глаголов, он на полях своих учебных тетрадей мог бегло набросать строение Вселенной. 
Его влекло ко всему стихийному, порожденному природой и космосом. Во всем, что окружало его, он искал божественные пропорции и геометрическое соотношение, уверяя, что Природа – самый гениальный чертежник и инженер. Чертежи военных  укреплений и схемы орудий соседствовали  с восторженными эссе о городском фонтане или прибое пенящихся волн в Пиомбино. И во всех его опытах, бурной научной деятельности, страстном, почти болезненном  любопытстве проявилась та самая душа, которая так явственно глядит на нас через прорези глаз Джиоконды. Душа самого живописца, мятущаяся, восторженная, рано состарившаяся, великая и незавершенная.
         Незавершенность – основной мотив жизни и творчества да Винчи. Как сознательная черта его характера, неоднократно подчеркнутая и выделенная современниками и потомками, она внесла в его облик ощущение беглости божественного штриха. Известно, что Леонардо не довел до конца работу  практически над всеми своими полотнами. Его необязательность была источником многих его проблем. Помимо неумения доводить дело до конца, Леонардо отличался частой переменой интересов. Он брался за тысячу дел сразу, потом бросал их и принимался за тысячу первое. И так до бесконечности. Но в этой бесконечной незавершенности помимо отсутствия дисциплины проглядывало свойство, присущее лишь настоящим гениям. Величие существа космического порядка, лишенного земных теней и плотских форм, одержимого жаждой постижения  Священных Тайн.

        ХРАНИТЕЛЬ ТАЙН

        Все тайное в жизни Леонардо да Винчи начинается с создания двух его картин – «Тайной вечери» (1498) и «Джиоконды» (1503-1506). Но мы начнем с «Джиоконды», также известной как «Мона Лиза». В марте 1500 года Леонардо да Винчи приехал в монастырь Братства служителей Девы Марии Сантиссима Аннунциата. Здесь он начал работу над «Джиокондой». Служители монастыря не раз замечали, что в студию художника часто приходила известная флорентийская красавица Джоконда Лиза Герардини. Она-то и занимает первое в списке возможных «моделей» «Джиоконды». Жена богатого купца Франческо дель Джокондо – Лиза не была писаной красавицей. Но именно ее несовершенные черты лица стали символом загадочности и великого гения да Винчи. Основной целью Леонардо было нарисовать, в первую очередь, душу Лизы, а не ее  тело, при этом он нарочито использовал сложный способ "сфумато", который и подчеркнул тайну всей работы: "погружающий вещи в свет должен погрузить их в бесконечность". Через «сфумато» Леонардо выразил индивидуальность своей модели, при этом Мона Лиза не была идеалом женской красоты для Леонардо, тем не менее, ради нее он пожертвовал многими дорогими заказами.

        Самой притягательной и загадочной чертой «Моны Лизы» был ее взгляд, сопряженный с чуть заметной полуулыбкой. Взгляд печальный и загадочный одновременно. Ученые из университета Огайо и искусствоведы Лондонской национальной галереи после долгих исследований пришли к следующему выводу: главной причиной завораживающего взгляда знаменитой "Моны Лизы" является то, что он всегда направлен на зрителя, под каким бы углом к картине он ни находился. Более того, этот взгляд обладает определенным гипнотическим влиянием. У человека, который долго смотрит на картину, возникает ощущение, будто Мона Лиза проникает в самые потаенные уголки его души.
         С момента рождения «Моны Лизы» прошло более 500 лет. Но до сих пор загадка этой женщины будоражит умы – исследователей, ученых, писателей. В мире возникла настоящая мания, связанная с этим полотном Леонардо да Винчи. Нелепые домыслы, сумасшедшие версии, эксплуатирующие славу «Джиоконды», до настоящего времени распространяются по миру. Американский журналист, писатель и масон – Дэн Браун использовал «Мону Лизу», а также «Тайную вечерю» в своей скандальной книге – «Код да Винчи». С момента своего выхода «Код да Винчи» снискал дурную славу. Сегодня он считается скандальным бестселлером,  пропагандирующим неканоническую версию событий, связанных с именем Христа, а также Марии Магдалины. Автор романа Дэн Браун фактически посягает на сложившуюся в течение двух тысячелетий историю христианства. На первый взгляд, роман изобилует сенсациями. Одна из них, двойственная природа «Джиоконды», напрямую позаимствована Брауном у русского искусствоведа, старшего научного сотрудника Эрмитажа Михаила Александровича Аникина.

         В 1987 году Михаил Аникин после долгих исследований «Моны Лизы» обнародовал свое открытие: знаменитая картина является аллегорическим символом христианства.  Этот вывод Аникин сделал на основании своего наблюдения,  - он считает, что лицо Моны Лизы состоит как бы из двух лиц – мужского и женского. Мужское принадлежит Иисусу Христу, женское – его материи Марии.  Выходит, что, создавая Мону Лизу, Леонардо да Винчи остался верен самой главной идее своей жизни, которая в свою очередь всегда являлась основным законом природы – союзу мужского и женского начала. Этот союз можно понимать и как бисексуальность божественного свойства, если не относиться к нему с сугубо сексуально-плотской точки зрения. В таком случае и сама «Мона Лиза» - по природе своей бисексуальна в хорошем смысле этого слова.
          Еще одна сенсация, опубликованная в книге Брауна, заключается в том, что на другой картине Леонардо да Винчи «Тайная вечеря» (1498 г.) рядом с Иисусом Христом изображен не апостол Джон, а Мария Магдалина, являющаяся женой Иисуса Христа. Мы не будем комментировать данное предположение – это предмет отдельной статьи. Тем не менее, нечистоплотность Дэна Брауна  как писателя не вызывает сомнений, если вспомнить, что в 2003 году  писатель Льюис Пэрдью уже пытался отсудить у Брауна $150 млн. за то, что он использовал в собственных целях его романы "Дочь Бога" и "Наследие да Винчи", однако ему это не удалось. Позже в плагиате Брауна обвинили также историки Майкл Бейджент и Ричард Ли, авторы книги  "Святая Кровь и святой Грааль", изданной в 1982 году. Теперь и наш русский ученый Михаил Аникин обвиняет Брауна в воровстве. Основным доказательством является тот факт, что книга, в которой Аникин раскрыл сущность Джоконды, вышла в 2003 году, за три года до "Кода да Винчи". "Браун ловко использовал несколько книг, хорошо известных в мире, превратил их в продукты для своей стряпни, – сказал Михаил Александрович.

         Несколько лет назад на телеканале «Дискавери» состоялась премьера документального фильма «Рассекреченный Код да Винчи», в котором эксперты из самых разных областей науки и искусства доказательно опровергают многие «сенсации» Брауна. В то же время создатели фильма не оказывают на зрителя давления своей категоричностью. Они приводят достаточное количество любопытных версий и выстраивают их так, что зритель волен сам выбирать, какую из них принять на веру.
 
        И, наконец, в судьбе Леонардо да Винчи есть еще одна тайна. Тайна, о которой так любят говорить сегодня. Принадлежность великого итальянского гения к тайному ордену Приорату Сиона. Бытует мнение, что Леонардо на протяжении девяти лет был  одним из «навигаторов» этого закрытого общества, что довольно сомнительно в силу его фантастической неорганизованности и плохой дисциплины. Хотя есть и доводы в пользу этой точки зрения. Известно, что тайные организации привлекают в свои ряды людей не только состоятельных, но и талантливых, наделенных незаурядными способностями. А Леонардо да Винчи помимо живописного дара, обладал склонностью к познанию оккультных и магических наук. То есть, он был примерным кандидатом на роль обладателя Тайного Знания.
        Подытоживая все вышесказанное, хочется сказать следующее. Главная загадка Леонардо да Винчи состоит не в его принадлежности или непринадлежности к Приорату Сиона, не в его фантастических способностях как живописца и ученого. Главная загадка гениального итальянского художника в особенности его душевного склада. Он воспринимал окружающий  мир на свой манер, отвергая все плотское и тленное. Абсолютно иначе, нежели его современники он относился к тому, что сегодня принято называть интимными отношениями. По многочисленным запискам, дневникам и манускриптам маэстро в наши дни был сделан вывод о его безусловной гомосексуальности. Опровержением подобной точки зрения стала его живопись, в которой чувственность, сопряженная с божественной отстраненностью, доказывает нам нестандартность этого человека. Человека, который сумел подняться над сиюминутностью, над ментальной ограниченностью той эпохи. Для него не существовало черного и белого, добра и зла, мужчин и женщин. Символом совершенства для него был СОЮЗ МУЖСКОГО И ЖЕНСКОГО. В природе, отношениях, искусстве…