Святозар и Тенгри-хан

Падал пушистый снег. Снежинки, неспешно кружа, укрывали замерзшую землю. Из хаты, стоящей на околице деревни, вышел молодец; статью он был красив, как Святогор в пору своей молодости, лишь одна черта у вышедшего воина выдавала его трудное отрочество, - седые волосы. Знать много повидал на своем пути парень, подумал бы прохожий селянин, но никого не было в такую пору на улице, и никто не расспросил парня, куда это он собирается в час ненастья. Только Стрибог ведал, куда поедет воин, в котором узнал своего старого приятеля Святозара, и лишь он знал, почему волосы у молодца седые. Велесова Книга непреклонна и беспощадна в своей воле, и этот витязь узнал это на своем горьком опыте…
… Поеживаясь от холода, Святозар нащупал в потайном кармане подаренную Стрибогом свистульку, и, сжав ее тихонько, молвил себе под нос:
 - Прав ты был, Стрибоже, только зря наделил меня силой божественной, теперь нет мне покоя. Всюду вижу злые чары, даже молодицу теперь сразу на ложе не потянешь, видать ее ведьмовские помыслы. Кабы мог я освободиться от этого дара, вот бы была отрада, но зная Вас, Богов, лучше принять смиренно свой путь, и идти по нему. Хватит, единожды не принял я Волю Велеса, и в отместку получил смерть матушки.
Тут он поднял к небу свое искаженное болью лицо и, сжав кулак, выкрикнул в небо:
 - Будьте Вы прокляты, - и, вскочив на верного коня, поскакал выполнять свой долг. А доля его была проста: ему надо было привезти из Хазарского Коганства жену для Князя; основная посажья свита уже поехала вперед, лишь Святозар отстал, так как в Новгороде предался гулянью на свадьбе у своего друга-купца. Но одинокий путник быстро сможет нагнать медленный обоз…

***
Долгой ли, короткой ли была путь-дорожка у нашего героя, но и она добежала до своего конца. На растрескавшийся земле среди белого снега возвышался Город - Столица Коганства. Хазары, в отличие от своих соседей, западных тюрок, вели более оседлый образ жизни, и в зимнюю пору собирались в своей столице, дабы похвалиться добычей, и принести в дар своему божеству Тенгри прекрасных рабынь, которых захватили в набегах на Русь-Матушку.
Увидев пред собой этот огромный город, Святозар тихо присвистнул, отметив взглядом возвышающиеся над столицей шпили каких-то храмов. Крыши минаретов были украшены цветами, что само по себе, учитывая пору года, было чудом.
 - Видать, праздник какой-то у когана, - сказал один из княжих сватов.
- Ох, тревожно что-то на сердце, - пробормотал юноша, и они вместе с обозом вошли в Город…
… Вирхор, нынешний коган хазар, был мужем статным, и, не смотря на свой почетный возраст, был еще в силе, и правил хазарами крепкой рукой. Лишь одно выдавало в нем старость - стал он слишком уж набожным, при нем постоянно были два верховных служителя Тенгри, дабы не свершил ошибки коган и не был наказан Тенгри-ханом.
Коган приезд княжих сватов встретил большим пиром, и, сидя за столом, смотрел за танцами невольниц, поедая жаренных баранов и запивая все это византийским вином и кумысом. Молвил он сидящему рядом Святозару:
 - Вы пришли как раз вовремя, у нас праздник почитания Тенгри, и на завтра будет назначены подношения даров ему и народные гуляния, дабы взвеселить сердце воинов. Так что будем надеяться, что и Вы присоединитесь к нам.
Святозар, попивая кумыс, это перебродившее кобылье молоко, ухмыльнулся:
 - Да будет так! Мы примем участие в народных гуляниях и песнопениях, лишь не неволь участвовать в приношение даров, дабы не тревожить русскую душу, – сказав это, воин заметил, как насупились жрецы местного божества и, переглянувшись, что-то зашептали друг дружке.
Пир был долог, но скоротечен как страстная ночь, гости вскорости начали падать под стол, а наиболее крепкие в обнимку с кувшином кумыса и черноокими девами отходили по углам пиршественного зала. Пошатываясь и крепко держа в одной руке кварту столь понравившегося кумыса, а в другой ладную девицу, Святозар пошел в сторону конюшни, дабы найти местечко поукромнее для любовных утех. Но, не успел он пройти и пару аршин, как небо пред глазами взорвалось яркими звездами и все погрузилось во тьму, а в ушах только запечатлелся девичий визг.
Кабы Святозар не был в таком состоянии, он заприметил бы, как две тени скользнули вслед ему, и, может быть, уберегся бы от дубинки татей, столь коварно подкравшихся сзади, но тогда, наверное, была бы нарушена запись в Велесовой Книге, а так все шло своим чередом.
***
Скрип отворяемой двери привел Святозара в чувство. Открыв глаза, воин увидел, как в дверь входят двое жрецов, что были при Вирхоре за пиршественным столом, и, гадко посмеиваясь, тот, что повыше, молвил:
-  Тенгри-хан отмерил твой век, и ты предстанешь перед Эрликом, хотя у тебя есть возможность посетить чертог Тенгри, если решишься утром предстать на ристалище, где покажешь свою молодецкую удаль супротив противников числом двух рук.
Туго соображая после выпитого и доброго удара по голове, молодец уселся на соломе, на которой провел ночь:
 - Пусть будет по-твоему, отец, я встречусь на ристалище с твоими псами, но учти, я из княжьего обоза, и, дабы пресечь волнения среди сватов и избежать гнева твоего когана, по-хорошему отпустил бы ты меня.
Злобно ухмыльнувшись, жрецы развернулись и вышли, так и не дав ответа Святозару.
Юноша на их молчанье лишь пожал плечами и тихонько вознес молитву Стрибогу, своему покровителю: «Жаль, что свистульку положил в чересседельные сумки перед пиром, так бы давно уже был на воле». С такими мыслями витязь снова прилег на грязную солому, собираясь с силами перед битвой…
…Кашляя от чадивших кадил, Святозар взошел по длинным ступеням в храм с решеткой вместо двери, где ему было суждено принять свой Рок.
Посреди зала было расчищено место для боя, а вокруг кричали кочевники; вдруг в храме воцарилась тишина, на середину вышел Вирхор и молвил:
- Сей русский витязь осквернил своими нечестивыми устами Тенгри, но наш Бог милостив, он ему дарует возможность войти в его чертоги, а не к Эрлику в нижний мир. И дабы почтить волю Тенгри-хана, и пожелания сего воина, в этот храм не войдет ни одна русская душа, - с улыбкой закончил свою речь хазарский коган.
«Ох, и зря я вчера так набрался, - подумал Святозар, - вот и своими речами отсек себе путь к отступлению, так бы накинулись братья на этих псов, авось и справились бы, ведь у нас силушка то русская, удальная». Но своих мыслей вслух не высказал воин, лишь хмуро поглядел на собравшихся. И, выйдя на середину зала к когану, сказал:
- Послушай, у меня нет ни матери, ни отца, но за землю русскую и честь воинскую я сражусь с хазарскими псами, но дочь свою ты уже не сосватаешь киевскому князю, и пусть мне Велес будет свидетелем.
При этих словах в храме потемнело, и тихий шелест ветра принес с собой голос:
- Да будет так! Мое слово, Тенгри-хана, победив, ты и твои соплеменники могут беспрепятственно покинуть земли коганства.
В храме царила мертвая тишина.
Вирхор весь побледневший, трясущейся рукой схватил кинжал и рукояткой стукнул по гону, дабы начать смертный бой Святозара и хазар. Звон от удара отразился от стен храма и они, подернувшись дымкой, растаяли.
Юноша оказался на ристалище. 
Пред Святозаром предстал десяток вооруженных ятаганами воинов, вокруг шумела толпа; сам он был вооружен лишь своими руками, что делало его легкой добычей для хазар. Но ведь он был русским воином, и с победным кличем: «За Русь!» - ринулся на ошеломленных хазарских псов.
Стремительная, и со стороны выглядевшая самоубийственной, атака принесла свои плоды. Выхватив у ближнего воина ятаган, Святозар в нижнем выпаде пронзил его и напал на следующего бойца. Пока хазары пришли в себя, они уже лишились троих воинов, что вызвало дикие и недовольные крики окружающей толпы.
Битва была скоротечна, хазары давили числом, и тем самым мешали друг другу, а Святозар точными выпадами лишил жизни еще троих, но в горле у третьего воина остался его клинок. Отскочив назад, юноша затравленно посмотрел на окруживших его убийц, и, сжавшись как пружина, его тело выстрелило вперед, ведь ему нечего было терять, кроме своей чести и жизни. Размахивая кулаками, он налетел на хазар, и когда под его руками начали трескаться черепа, и ломаться хребты, понял, что Стрибог его не только силой божественного прозрения наделил, но и даром божьего воина, так званным берсеркерством.
Глаза застлал кровавый туман, и лишь звон гонга вернул Святозара к действительности. Пред ним лежали убитые хазарские воины, их тела были изломаны и как бы разорваны; посмотрев на свои руки, юноша содрогнулся, они были все в крови и внутренностях.
Глядя на окровавленного с седыми волосами воина, Вирхор и хазары, присутствующие на ристалище, молча поклонились великому витязю Святозару.

Мульченко Олег
07.02.2011