трудности перевода из записок о странниках -3

                ИЗ ЗАПИСОК О СТРАННИКАХ (3) "ТРУДНОСТИ ПЕРЕВОДА"


      
В прибрежном трактире застряли по причине не-
погоды трое: загорелый парень с серыми глазами и
золотистыми вихрами, одетый в форму почтового
служащего; второй — полный, лысоватый, с круглы-
ми умными глазами, облачённый в чёрный сюртук и
коричневые панталоны, и высохший старик с проду-
блённой, медного цвета морщинистой кожей, древ-
ность которой могла поспорить лишь с выцветшим
халатом и чалмой её обладателя. Последнего звали
Ибн Абу.
— Везу приговор убийце на Фату-Хива, — сказал
молодой, похлопав по кожаному баулу, лежавшему у
него на коленях.
Старик вздрогнул и поднял засветившийся взгляд.
— Фату-Хива, — повторил он в задумчивости и
вздохнул.
— Были на этом острове? — встрепенулся па-
рень. — Там не едят людей?
— Глупости, — отмахнулся старик. — Народ как и
везде. Только чрезвычайно наивный.
— Однако попадаются и убийцы! — вступил в раз-
говор толстяк, вытерев губы платком. — Надеюсь, по-
лучит по заслугам! Убеждён, что человек, лишивший
жизни другого, достоин лишь смерти. Как полагае-
те? — обратился он к старцу.
Ибн Абу задумался; затем заговорил тихим голосом:
— Расскажу историю. Молодым человеком меня
направили на Маркизы во французскую Полинезию
секретарём к губернатору острова. Звали его Анту-
ан Шабрельи. Худой, высокий, седоватый, всегда под
растёгнутым сверху мундиром сверкала белизной со-
рочка. Отличался алчностью и жестокостью. Местных
за людей не считал, обирал, чинил несправедливости.
Он не знал языка полинезийцев и объяснялся с ними
при помощи ружейных прикладов.
Раз в год на Фату-Хива прибывали несколько чи-
новников и проверяли состояние дел. Они собирали
население и задавали вопросы, но аборигены только
кривили гримасы и лопотали по-своему.
Мне уготовили должность посредника между насе-
лением и властью.
— Знаете язык дикарей?! — воскликнул толстяк,
прикуривая сигару.
— Сто шесть языков, — ответил Ибн Абу, — в том
числе и полинезийцев. Ну и насмотрелся я на этом
острове! Губернатор требовал с населения непосиль-
ную дань: жемчуг, который они вылавливали, ныряя
на огромную глубину. Многие тонули, некоторые
глохли. Сам видел одного с текущей из ушей кровью.
Семьи сидели голодные, так как кормильцы занима-
лись опасным промыслом, а не ловили рыбу. Губер-
натор для себя и своего окружения забирал девочек-
подростков на забаву. Да много чего ещё... Когда
прибыли проверяющие с континента, Шабрельи вы-
звал меня к себе.
Он сидел за столом, рядом стояли два солдата, а на
полу извивалось и визжало что-то, зашитое в холщо-
вый мешок.
— Агар Ана, — усмехнулся губернатор.
Я нахмурился. Девятилетняя аборигенка, которую
я обучал французскому, постоянно носила мне фрук-
ты и пела песенки. Предлагала взять её в жёны — я от-
казался. Остались друзьями.
— Закопаем в песке, — ответил губернатор. —
Место покажем, когда переведёшь болтовню этих обе-
зьян членам комиссии так, как нам нужно.
Я вышел на подкосившихся ногах: сколько продер-
жится несчастная Агар Ана?
У шатра собрались люди и по очереди выступали
перед приезжими. До сих пор мне стыдно за свой пе-
ревод.
— Мы не ходим за рыбой, — говорил туземец, —
не собираем фрукты, потому что ловим жемчуг для
его сиятельства. Того, кто отказывается, сажают на
цепь и не дают воды.
— Нам не на что жаловаться, — «переводил» я. —
У нас всё хорошо. Уезжайте и позвольте нам продол-
жать свою счастливую жизнь.
Эмиссары уплыли. Я бросился к указанному солда-
том месту и выкопал совсем ещё теплый труп бедняж-
ки.
— Долго болтали, — пробурчал солдат и отвернул-
ся.
Я возненавидел этого служаку, остров и губерна-
тора.
Мне казалось, что совсем нет смысла в этом без-
божном мире, как вдруг случилось следующее. Однаж-
ды губернатор плавал на лодке вдоль берега. Внезап-
но поднялся ветер, и волной его лодку перевернуло.
Шабрельи закричал: «Спасите! На помощь!»
Услышав крики, несколько местных, оттаскивав-
ших лодки подальше от расшалившейся стихии, бро-
сились к воде. Однако я остановил их и «перевёл» воп-
ли так:
— Назад, болваны! Я люблю высокую волну!
«Что стоите?! Не видите я тону!» — кричал губер-
натор. Туземцы в растерянности смотрели на меня.
— Кто помешает моему развлечению, — продол-
жал «перевод» я, — того высеку!
Туземцы вернулись к своему занятию.
Шабрельи вскоре пропал под водой.
Через некоторое время прислали другого губер-
натора, добрее, но отчаянного пьяницу. Меня же по
доносу одного из солдат убрали с острова как заме-
шанного в тёмные делишки прежнего губернатора и
отправили переводчиком вместе с торговым предста-
вителем в Египет.
Видимо, и меня можно назвать убийцей, но у каж-
дого — своя история...
Ибн Абу замолчал.
— Дождь, кажется кончается, — пробубнил толс-
тяк.
— Хорошо бы, — ответил юноша. — Не хотелось
бы долго здесь торчать...