Аборты. Кого мы убиваем?

"Пренатальная диагностика ВПР, способствующая предупреждению рождения детей с тяжелыми некорригируемыми врожденными и наследственными заболеваниями путем прерывания беременности, является в мировой практике способом снижения числа детей с ВПР и улучшения уровня здоровья населения"
Л.П. Суханова, T.B. Кузнецова

Вот такие методы предлагают современные врачи для улучшение уровня здоровья населения. Чтобы население было более здоровым, следует убивать больных. Впрочем, те, кто находятся в животе, не могу возопить о своих правах; детишек этих не видно - а коль не видно, то можно и убить, и никто слова не скажет.

Я думаю, совсем не далеко то время, когда сознание людское "разовьется" до вполне логичной мысли, что убивать детей с болезнями можно и после их рождения. Ну, собственно, а в чем разница между ребенком за месяц до рождения или спустя месяц после? Болезни часто обнаруживаются после рождения ребенка - там зачем же портить уровень здоровья населения?

Фашисткая евгеника не собирается умирать. Давайте селекционировать лучших людей, а больных будем убивать. Полагаю, той же участи, согласно этой идеологии, заслуживают и старики - пользы от них мало, а траты на их лечение - много.

Наш мир давно ушел от христианских воззрений, поменял их на гуманистические. Место Бога, как главной ценности, занял человек. Но, как это ни абсурдно, поставив во главу человека, мы потеряли его ценность как личности. Раньше каждый человек был творением Бога, создан для Богоподобия; теперь он - развитое животное, умная обезьяна, пришедшая на краткое время и вскоре исчезнувшая в никуда. Какую ценность может она представлять? Она - всего лишь единица из миллиардов; появившаяся на время и затем исчезнувшая никуда.

Отсюда - и легкое согласие на аборты. Мы прекрасно рассуждаем о том, что в животе человек еще не человек; хотя рассуждая так, мы сами не заслуживаем названия Человек. Скажите, где грань между еще не человеком и уже человеком? И кто дает нам право убить того, кто в будущем стал бы одним из нас?

У нас много обществ по защите животных. Жестокое обращение с ними, или тем паче их убийство карается законом. Но никто не посадит мать, убившее своего ребенка. И парадокс в том, что если он вышел из живота - то убить его она не имеет право; но пока он в ней, она имеет право делать с ним то, что хочет. Казуистическая логика. Впрочем, человек всегда склонен к такой логике, если он ищет своих интересов.

P.S. Впрочем, я отстал от жизни.
http://www.commonwealmagazine.org/blog/?p=10502
But then they split; for Reiman the child doesn’t acquire the equal moral status of having rights of its own for several years, when it has started to “consciously care about the continuation of its life”—whereas for Peter the moral status of equality and right to life is to be affirmed (I’m not sure why) a month after birth. (In the debate following this presentation, Singer made clear that his “one month” proposal dates back to 1984 and was intended just as a pragmatic legislative line, and that his basic and present view approximates to Reiman’s.)

Питер-то наш Сингер оказался реакционер и отсталый тип - он считает, что младенцев можно убивать до месяца, в то время как более прогрессивный мыслитель, Джефри Рейман, считает,что до нескольких лет. Признав правоту соратника, Сингер пересмотрел свои взгляды.
У нас Никонов предлагал гораздо более сдержанные вещи - и все плевались. А это - уважаемые мыслители, преподают в престижных вузах. А все потому, что людед не должен быть хамоватым, плохо выбритым и неприветливым. Людоед должен быть подтянутым, элегантным, улыбчивым, употреблять исключительно академичекий язык и очень переживать за всяких симпатичных пушистых зверюшек. Тогда к нему потянутся люди.
( http://sergeyhudiev.livejournal.com/764376.html )